Мамочка, я так тебя люблю.

Посвящается маленькому Аврааму.

Я родился на 24 неделе беременности, почти шестимесячным. Меня назвали Брайн. Я слышал это имя ещё там… Иногда мама гладила ласковой рукой наш животик и говорила: «Как ты там малыш? Ты подрос сегодня?…» Да, она часто разговаривала со мной. А я любил слушать её голос. Такой добрый, тихий и очень ласковый. Я всегда радовался ему. Помню однажды мама сказала мне : «Малыш, мы назовём тебя:»Брайн». Надеюсь, тебе понравится это имя». А случилось это после того, как мама пошла на проверку со странным названием УЗИ. Тогда-то она впервые и увидела меня. Ах, как я был рад! Даже палец изо рта вытащил от удивления.
— Смотрите на экран, — сказал врач, — у вас мальчик, — и продолжал водить по маминому животу чем-то скользким.
— Да он ещё и улыбается!
— Вижу, — кивнула мама в ответ , и я почувствовал, что она меня очень любит. Как будто тонкие ниточки ещё крепче соединили меня с ней и так тепло стало на сердце. Да, точно, она обрадовалась, увидев меня.
— Какой ты хорошенький, сынок…
Тогда-то впервые я и услышал слово «Брайн» и понял, что оно относится ко мне.
— Сынок, счастье моё! Летела как на крыльях мама домой. Ой, как хорошо было мне в тот день. Я точно знал, мама меня любит. Я так стремился к ней и она мне рада. Дома она стала всем рассказывать про меня. И я слышал как бабушка с дедушкой поздравляли её. Папа даже поцеловал наш животик. Он не смог пойти с мамой к врачу из-за работы и я чувствовал, что он очень нервничал.
— Сын, — гордо и так тепло сказал папа и обнял маму.
Как же мне захотелось поскорее быть с ними и сказать им как я их люблю. Но всё что я мог – это только стучать по животику и прыгать. Мама сказала: «Зашевелился то как, услышал, наверное, что о нём говорим!»
— Да, да, мамочка я вас услышал и мне так хорошо, что я готов прыгать от радости!
Это был особенный день — такой счастливый! Я долго не мог успокоиться, всё прыгал и прыгал. Как вдруг что-то сжалось и начало давить на меня. Мама сказала, что ей стало плохо и она хочет полежать.
«Мамочка, ты только не волнуйся, мы же вместе»,- думал я. Но ей стало ещё хуже и папа вызвал скорую помощь.
Нас везли в машине с резким воющим звуком. Он так долго гудел, что я испугался и замер, прижавшись к животику. Всё давило на меня и я напрягся от боли.
— Схватки учащаются,- услышал я в машине,- она вот вот родит, на стол быстро.
И нас куда-то понесли. Мне стало ещё больнее. И когда совсем сдавило голову и тело, я хотел закричать, что было сил, но не смог. Мама перестала стонать, и, вдруг, я увидел свет…Мама протянула ко мне руки и хотела взять меня, но ей не дали.
— 560 грамм, — сказал чей-то голос,- срочно в инкубатор, готовьте реанимацию.
Я заплакал от холода и отчаяния, только никто не услышал моего крика и я чувствовал, что задыхаюсь… Не знаю что было мне перенести тяжелее: эту боль и удушье или то, что меня унесли от мамы. Уверен, она тоже хотела быть со мной рядом, согреть своим теплом…
— Мама, мамочка… твой голос…
Всё смешалось…
— Брайн…
Холод и какие-то трубки по всему телу.. Пустота….
-Сын!…
Незнакомые голоса… Я весь дрожу..
-Ты подрос сегодня?
-Какой хорошенький.
-Мы назовём тебя Брайн….назовём тебя Брайн… тебя Брайн..Брайн..
Всё медленно поплыло перед глазами… и я куда-то провалился..Мне вставили трубку в горло, чтобы я мог дышать. Вентилятор продувает грудь изнутри, чтобы отходила жидкость, и этот тикающий звук в ушах….Как больно и одиноко…
— Мама … Мамочка, мне страшно..Где же ты?
Так я лежал подключенный к приборам, под прозрачным
куполом не знаю сколько… ,наверное, долго….
Потом подошла мама и тихо тихо что-то сказала, но я не смог разобрать что. Вскоре меня повезли на проверку.
— Кровоизлияние мозга 4 степени, — донеслись до меня странные слова, — могут быть очень тяжёлые последствия. Церебральный паралич или сильная умственная недостаточность. Тяжёлый случай.
И я почувствовал как сжалось мамино сердце от этих слов, потому-что моё тоже сжалось.
«Да нет, я сильный, я справлюсь, только бы быть рядом с мамой», — думал я.
А она словно окаменела и смотрела на меня немигающим взглядом. Ещё я слышал как задрожал голос папы.
— Какой выбор у нас есть? – спросил он.
— Отключить приборы жизнеобеспечения, — сказал голос, — мы сделали обследование и обнаружили сильное мозговое кровоизлияние. Шансов выжить один из ста. Если выживет, то полная инвалидность гарантированна….Вы можете подумать до завтра.
Тишина и только тиканье приборов. «Как я хочу к маме», — думал я, преодолевая боль в груди. Всё было как в тумане. Я плохо различал слова, всё что я хотел – это только чтобы мама взяла меня к себе. Вдруг я услышал всхлипывание папы. Почему он плачет, ведь я, наконец-то, здесь и мы можем быть вместе — я, мама и папа, как мы и мечтали. Только почему-то никто не радуется. Может они уже не хотят быть вместе и я им не нужен? Эти мысли разрывали моё маленькое сердечко. Холодно… Страшно… Стало темно и тихо… Где мама?…И только монотонный звук работающих приборов в ответ…
— Мы согласны, — сказал папа утром и снова всхлипнул…
«Ну вот, наконец-то, они согласились и теперь меня отдадут маме», — отлегло у меня на сердце.
— Ну что ж, — сказал кто-то в белом, — будем отключать постепенно. И вдруг перестал пикать прибор и шуметь вентилятор. Из меня вытащили все трубки, завернули в белое и впервые положили на руки маме, на её такие добрые и тёплые руки…. Вот, наконец-то, мы и вместе! Как долго я мечтал об этом, мамочка…
— Мальчик мой маленький,- сказала мама .
У меня закружилась голова… Её слеза упала мне на щеку. Я почувствовал удушье и…полетел…, полетел… мама.. мамочка я так тебя люблю…. таяло в моей голове.