БЕГСТВО, или УХОД ВЕЛИКОГО СТАРЦА

(Драма для моноспектакля)
(Актер – в роли Автора)
(Декорации – экран)
Сцена 1
(На экране – хроника:
Ясная Поляна.
Многолюдье. Суета.)

Бежал Толстой, с сумой пустой.
Давно неясная Поляна,
вдруг обернулась ставкой хана!
Орда была не золотой,
но требовала денег, злата.
Словно кочевников постой,
чинил грабеж аристократа.
Родня несметна: дай, дай, дай!
Требует и выбивает дань!
Всем нужно: сыну, тете, брату,
жене и приживалке, свату.
Софья Андреевна уж вновь-
грозно, сердито хмурит бровь!

(На экране – кадры из фильма
«Война и мир»

…Бежал Толстой с душой пустой.
Столько высоких, славных дел
он срочно выполнить хотел!
Вновь на Кавказе шла война:
меж русскими и горцами стена –
религиозная смертельная вражда.
И там беснуется орда!
Липка Шамиля паутина…
Ждет на Кавказе его Дина,
красавица-черкешенка, Ундина:
стройна, проворна и смугла.
Ждет у накрытого стола…
Тогда она помочь смогла,
когда в судьбе случился крен –
попал Костылин в страшный плен!
…Бежал Толстой, бежал Толстой –
к смуглянке – Дине на постой.
Но в памяти – зигзаг, провал:
великосветский, чинный бал.
Исчезла яма, кончен плен…
Плывет красавица Элен –
с ним в вальсе. Встали у портьер.
Он – толстый, неуклюжий Пьер.
Безухов мнется и краснеет,
Элен коснуться он не смеет.
А вот спешит к ним Анатоль:
сегодня он играет роль —
влюбленного и волокиты.
Как обветшал! Лицо испито…
…Бежал Толстой, граф вновь бежал,
покинув ставший шумным бал.
Он не транжирит ни минуты:
на миг и на движенья скуп.
Стопы бегут – в лапти обуты.
Стоит – израненный весь – дуб…
Душа Толстого возрыдала –
ее гнетет: времени мало!
Он не увидит: ново, любо –
вновь возродившегося дуба!
Как он, гордясь собой, фасоня,
листвой зеленою шумит,
вновь молодой и обновленный…
Но графа ждут Наташа, Соня –
к Ростовым споро он бежит,
мечтая хоть о корке хлеба!
«Ах, Соня, посмотри на небо!..»
Здесь все в порядке: грезы, слезы…
Он затаился у березы.

(Кадры из фильма
«Анна Каренина»

На звезды глянул. Побежал…
Вдруг молодым и сильным стал!
Уж Вронским скачет на коне…
Анна кричит: «Спеши ко мне!»
Летит ему навстречу – птицей!
А где-то поезд в поле мчится…
…Бежит Толстой. Успеть! Спасти!
С рельсов Каренину снести!
…Хозяйственный и добрый Левин —
осматривает нивы, клевер.
В деревне – красота, раздолье!
Гуляют сестры: Китти, Долли.
Дети играют. Где же Стив?
Долли бежала, не простив?
Душа ликует в русском поле!
Детей оставив, Китти, Долли,
Облонский едет развлекаться…
Толстой не может здесь остаться:
так много дел! Спешит Облонский.
Нет, Вронский… Нет! Уже – Болконский!

(Отрывки – соответствующие –
из фильма «Война и мир»)

…Горят усадьбы. Пахнет гарью…
Видит отца и княжну Марью.
Родитель строг, сестра грустна.
Наполеон! Идет война…
Ах, сколько горя, унижений!
Андрея ждут поля сражений.
Там ужас, смерть – увидит князь:
рекою – кровь, болезни, грязь.
Там Каратаев и Безухов,
Денисов, молодой Ростов,
бои и плен, беда, разруха,
картечь и порох, взрыв мостов.
Кутузов. Героизм солдат
и подвиг русского народа!
Бежит позорно Бонапарт,
француз повержен – кучка сброда!
У Ватерлоо дан урок —
врагам России – им же впрок!

(Эпизоды из фильма «Воскресение»)

…Граф вновь бежит. Бежит Толстой.
Словно мужик – кафтан простой…
Катюша Маслова – в тюрьме!
Нехлюдов – искуситель-змей,
душу ее бежит спасать,
себя примерно наказать!
Толстой-Нехлюдов – соблазнитель,
свой собственный палач, мучитель –
идет с Катюшей – по этапу,
чтоб преступленье искупить
и разрушителя убить –
в себе! И грех свой замолить!
Восходит к Богу – как по трапу…

Сцена 11
(Кадры – «Война и мир»)

…Лев Николаевич бежит.
Куда тяжелый путь лежит?
Наташа ждет его – Ростова…
Опять она? Наташа вновь!
Идеал женщины! Любовь-
князя Болконского – Толстого.
На первый бал едет Ростова…
Мазурка. Светлый силуэт.
И первый вальс, и менуэт.
И робкий взгляд, и пируэт.
Танцует, милое дитя –
на крыльях радости летя!
Болконский мил, но не влюблен,
хоть восхищен и умилен.
Любовь их – впереди! И смерть…
Графу мучительно смотреть!
Жалеет, что такой финал?
Нет, он спешит… Оставил бал,
и устремляется вперед!
В душе не тают холод, лед.
Клокочет гнев – бессильно, глухо…
Но видит пару: Пьер Безухов

и Натали – жена и мать.
Должны быть счастливы. Как знать?!
Много детей, долг и семья…
«Да! Правильно все сделал я!»
Граф с облегчением вздыхает:
мысль на Ростовой отдыхает.
Провидец он! Все тайны знает.
Психолог он: в душе читает.
Ростова – мать, пускай рожает
солдат – Отечеству. Героев!
В ней образ – русского покроя!
И тут – порядок! …Граф спешит.
Невпроворот дел! Он бежит…

(Хроника. Ясная Поляна.
Людская суета.)

Домой? В усадьбу? Нет! Нет! Нет!
«Поляна – суета сует!
Там – янычары! Там – орда!
Там шумно, хлопотно всегда.
Софья Андреевна скучает?
Пускай оценит! Пусть узнает!
Казнится пусть, локти кусает!
Невольник от нее бежал.
От рабства своего устал»…
Чуть шевельнулась жалость. Скупо…

(Фрагменты фильма «Живой труп»)

Слегка, как у «Живого трупа».
Протасов Федор – у цыган!
Опустошенность душ, обман…
Там Лиза ждет. А здесь роман.
Вино и пляски. Маша. Страсть!
Чтобы спастись, надо упасть?
Толстой страдает. Тот же дуб…
Восстанет ли из гроба труп?
«Надо бы к драме дать эпиграф!»
…Бежит, вертеп покинув, граф.
Проблем так много впереди!
Не тает лед в его груди….
«Я – труп живой! Я существую…
Когда ж в душе тепло почую?
Не убивал, не грабил я!
Где меня ждут? Куда бежать?
Вновь меня манит Бессарабия!
Туда уехать – умирать?

Сцена 111
(Хроника о Толстом)

Ах, Кишинев! Младые дни!
Как рысаки, бегут они!
Зачем богатство мне и слава?
Я жить хочу! Имею право!
Придумали себе – оракула…
Пугают мной! Но я не Дракула!
Я – не мудрец. Не гений! Старец…
Не мне вещать, провозглашать!
Я – мученик! Христос! Страдалец!
Бежать, бежать, бежать, бежать!».
Но от кого? Не от себя ли —
душа мятежная бежит?
Ее унизили, распяли.
Анафеме предав, прокляли!
Быть может, к Богу путь лежит?
Он отрицал всесилье власти,
рабство народа своего,
униженность и гнет его
и торжество попов над паствой.
Тщетность молитв, всенощных бдений,
воззваний к небу и мольбы –
сквозят в его произведеньях.
Но он не признавал борьбы.
Непротивленье злу – насильем! –
Лозунг! Смирение? Протест?
Люд угнетен, нищ и бессилен!
Граф кровью пишет Манифест!
Призвал! Но нет в душе смиренья.

(Кадры из фильма «Война и мир» —
соответствующие моменты)

…Бежит он – немощный, больной…
От варваров, от разрушенья:
он видит тлен и прах, и гной…
То труп России? Ее прах?
Душу в объятьях держит страх:
все гибнет – всюду пепелища,
руины, мертвецы, кладбища…
Бежит от мертвецов Толстой!
А Смерть кричит вослед: «Постой!»
Машет костлявою рукой,
сулит и отдых, и покой,
беспамятство и вечный сон.
Но граф бежит. Страшится он,
что от погони не уйдет,
и Смерть его в полон возьмет.
«Потом, – он шепчет ей, – потом!»
…Он на коне! И со щитом!
Он – Илья Муромец, силач.
Врагов России он палач!
Вот над Отчизной солнце всходит…

Сцена 1111
(Хроника о Толстом:
похороны писателя)

… «Душа его, кажись, отходит. –
Крестьянка, истово крестясь,
шептала мужу. – Видно, князь…»
Толстой в избе нищей лежал,
на станции глухой. Он умирал…
Последний свой роман писал –
роман со Смертью. Или драму?

(Эпизоды из фильма о Толстом)

Трагедию с Шекспиром вместе…
В ней сына предавала мама –
Гертруда. Не жалея лести,
и сладкий яд свой источая
(пряча в устах острие жала),
мать сына – Гамлета – встречала,
готовя сыну западню,
и не одну, и не одну!

…Толстой был Гамлетом теперь…
Закрылась в мир реальный дверь.
Софья Андреевна – Гертруда:
больному мнилось так, в бреду.
Шептал: «Как ты нашла? Откуда —
узнала, где я? Вновь уйду!»
Слезиночка скатилась с глаз…
Ушел он навсегда от нас!
Душа витает в небе синем,
примирена с Богом отныне…
Он убежал! Он убежал,
оставив клевету без жал,
своих врагов обезоружив.
Теперь он – Гений. Он – Кумир!
Все человечество, недужа,
читает вновь «Войну и мир».
Фонтаны слез над «Воскресеньем»…
Обрел он вечное спасенье?
Нашел, мятежный, утешенье?
…Могила – холм земли простой.
Написано: «Л.Н.Толстой».
И все! Нет памятника. Крест?..
Сосны столетние окрест.
…Толстой вернулся в «Ясную Поляну».
Паломники гурьбой идут,
псалмы и песни здесь поют.
Цветы лежат. Долго не вянут…
Толпы людей – текут рекой.
Шепот людей, листвы. Покой…