Люди и боги


Люди и боги

И не стало тогда ни солнца, ни неба, ни луны, ни тьмы и света – всё исчезло в одно мгновение, испарилось и превратилось в давно забытое воспоминание, которое не должно было всплыть на поверхность её сознания, ведь всё здесь должно было исчезнуть. Никогда никто ещё не был столь одинок, никто ещё не оставался в абсолютной пустоте, где никогда не заиграет весёлым бликом луч солнца на руке, где нет бурей и гроз с их невероятнейшим зарядом энергии, с их гордой и непреклонной силой, не будет никогда звучать неприхотливая мелодия детской песенки и где всем воспоминаниям суждено исчезнуть.
И это была расплата, расплата за день абсолютной свободы, какую никто ещё никогда не ощущал кроме неё. Но она нарушила правила, и система удалила её из себя. С одной стороны система была гуманной, она не уничтожила волшебницу Эйлу, но с другой стороны это заключение посередине миров, в самом центре Пустоты было хуже уничтожения.
Ничто не заполняло её душу, никто не мог быть рядом с ней, и она осознавала это. Но что такое день абсолютной свободы? Её сознание выхватывало небольшие куски памяти и водоворотом вытаскивало наружу. Нет, это вовсе не счастье. Свобода опьяняет, мутит рассудок, но не даёт больше, чем человек может получить в одиночестве. Ведь никто не разделял этих невероятных ощущений всемогущества вместе с ней, она была выше людей в это мгновение, а значит, уже не была человеком.
Эйла долго и тяжело вытаскивала на поверхность сознания отрывки воспоминаний, старалась не сойти с ума, и всеми своими силами пыталась выжить. Её тёмно-серые глаза, похожие на грозовое небо были мутными и невидящими, её чёрные волосы плавали вокруг неё будто в воде, а на лице появилась вертикальная морщинка между бровей. Её красота постепенно исчезала в этом безликом мире, как исчезало всё здесь. Эйла чувствовала, как уходит от неё сознание, судорожно и мучительно пыталась вспомнить что-то, что никак не могло прийти ей на ум, вертелось у неё в голове и не давало покоя. Внезапно это вспыхнуло ярким лучом и разрезало тьму у неё в голове… И это была простая мелодия и простая песня обо всём: о бурях и грозах, о тепле и солнце, о людях и природе, о зле и добре, о любви и ненависти, и о том, что дорого каждому. Слова вплетались в её мысли, разрезали пустоту и вскоре всё это уже не умещалось у неё в голове и груди, слова песни рвались наружу, всё, что она знала, любила и ненавидела, не могло просто так исчезнуть и это звучало уже не только в ней, это звучало повсюду, пустота извивалась и корчилась в её сознании, она уходила и отступала под натиском простых и ясных звуков жизни.
Мир кружился вокруг Эйлы. Изумрудная листва тысячами ярких пятен заслоняла голубое небо, тонкие изящные лучи прорывались сквозь кроны деревьев и мягкими бликами ложились на траву. Разноцветные бабочки с тончайшими полупрозрачными крыльями порхали около цветов, а миллионы маленьких красивых птиц пели ту самую мелодию, которую так долго не могла вспомнить Эйла. Этот мир полностью подчинялся ритму этой песни, этот мир был этой песней, он был самой жизнью.
«Мы знаем, что мы живем и ты подарила нам жизнь, и в шёпоте наших листьев ты услышишь нашу благодарность» — шелестели деревья. «Мы знаем, что мы живём и ты подарила нам жизнь, и в пении нашем ты услышишь нашу благодарность» — щебетали птицы. «Мы знаем, что мы живем и ты подарила нам жизнь, и в движениях наших ты увидишь нашу благодарность» — журчали ручьи, колыхались цветы и трава. «Мы знаем, что мы живем и ты подарила нам жизнь, и во всём ты будешь видеть нашу благодарность», — смеялись, пели и улыбались люди.
Тёмно-серые глаза Эйлы дрогнули, и прозрачные тяжёлые капли покатились из её глаз. Она не верила, что сотворила всё это, не могла осознать в первую минуту, что всё здесь настоящее, что этот мир не выдумка, не фантазия, а реальность. Но слёзы текли по щекам и капали на траву, а люди, стоящие вокруг не понимали, что произошло, ведь они никогда раньше не видели слёз.
***
Он был не таким как все, и не таким как она. И дело было вовсе не в его странных волосах цвета свежей травы, и не в невесомой, летящей походке. Дело было в его чёрных глазах, сливающихся со зрачками и лучившихся пониманием всего на свете. Казалось, нет ничего, что бы могло поставить его в тупик, а самые невероятные и правильные ответы были скрыты в его разуме.
Эйла глядела на его лицо и чувствовала, что перед ней находится величайшая загадка и тайна всех миров. Откуда в глазах человека, появившегося в одночасье, может быть такое понимание? Может быть, ей просто чудится всё это? Но нет, странные глаза взглянули на неё и, словно читая мысли, улыбнулись, хотя лицо его оставалось по-прежнему спокойным.
— Кто ты? — тихим голосом спросила Эйла.
— Я человек, — просто ответил он.
— И всё? Ты маг? Волшебник? Как тебя зовут?
— Я человек. А имя… Я не должен иметь имя, — странно нахмурившись, произнёс он.
Эйла непонимающе пожала плечами. Что ж, если он не хочет ничего говорить, она не будет его больше беспокоить, да и вообще, у неё есть масса различных дел кроме разговоров.
— Никогда не суди о том, чего не поняла,- сказал он в ответ на её мысли.
Брови Эйлы взметнулись вверх. Значит, не маг? Не волшебник? И каким же образом он читает мысли?
Тёмные пронзительные глаза уставились на неё и заглянули в душу, а сама великая волшебница внезапно осознала, что не так уж много она всего знает, а этот странный человек с волосами цвета свежей травы понимает всё намного лучше, чем она.
— Расскажи мне, объясни то, что ты знаешь, — попросила Эйла.
— Невозможно объяснить всё, моя богиня, всего не знает и не узнает никто.
Эйла вздрогнула. О да, как же она не подумала? Этот мир создала она, а значит, теперь она действительно является богиней… И, значит, то одиночество, на которое облекла она себя в день абсолютной свободы снова вернулось к ней. И сейчас она выше людей, а потому не является человеком.
Её руки непроизвольно охватили голову, которая могла бы разорваться в эту секунду на части от ощущения безысходности. Вокруг её тела возник голубой туман, который в мгновение ока перенёс её в самое отдалённое и тихое место этого мира, где она никогда не увидит этих странных пронзительных глаз, заглядывающих ей в душу, и не услышит это страшное слово — богиня.
Душа Эйлы стонала, и она не сдерживала слёз, ползущих по щекам мутными дорожками.
***
Эйла не помнила ничего. В её голове исчезли все мысли, и она была рада этому, ведь ничто не отвлекало и не заботило её.
Откуда-то рядом появился человек, которого она совсем не знала и, возможно, никогда не видела. У него были волосы красивого изумрудно-салатового цвета и темные глаза, сквозь которые как на ладони была видна вся его душа. Он не двигался и не разговаривал, а только смотрел на её лицо и будто лечил взглядом.
Внезапно Эйла вздрогнула, припоминая что-то.
— Мы раньше виделись?- спросила она огрубевшим и охрипшим голосом.
— Мы виделись всегда, богиня, — ответил он и снова взглянул в её глаза.
— Богиня… богиня… — повторила Эйла, словно пробуя на вкус это слово.
— Да, богиня, ты создала этот мир, за что мы все благодарны тебе. Но ты не права и не послушалась моего совета.
— Я… Я не помню, ничего не помню…
— Никогда не суди о том, чего не поняла. Ты думаешь, что перестала быть человеком, но это не так.
— Человек не может быть богом, он не предназначен для этого.
— Откуда ты, знаешь, кто такие боги?
Эйла хотела спросить, откуда знает это он, но не стала.
— Помоги мне, — попросила она, и его глаза откликнулись на эту просьбу.
***
Они долго гуляли по белым облакам, а он рассказывал ей обо всём: о духах природы, что живут в лесу, забираются в дупла деревьев, а потом, в самый поздний час вылетают оттуда и начинают танцевать под песню жизни. О маленьких пташках, что щебечут весь день напролёт, о журчащих ручейках, которые ютят в себе множество рыбок и водорослей, и о том, как в самую жаркую погоду со дна реки поднимается красавица-русалка, блестя на солнце серебряной чешуёй и раскачиваясь на волнах. Он рассказывал ей о том, как волшебно ловить солнечного зайчика, существо весьма странное и капризное, как прекрасно следить за раскрывающимся бутоном цветка и ловить его первый, подаренный всему миру аромат. Говорил он и о том, как чудесно прилечь после работы под большим деревом, смеяться и разговаривать вместе с людьми.
Эйла слушала его, и дивный непонятный мир играл перед ней всеми своими фантастическими и нереальными красками. Но лишь один вопрос не давал ей покоя, кто же этот странный человек, который знает столько всего… важного, что и сам он становится важным для неё.
Облака мягко пружинили под их ногами, внизу зеленели деревья и травы, со дна реки поднималась красавица-русалка, а в тёмных дуплах деревьев, не спеша, поворачивались с боку на бок спящие духи.
Внезапно он замолчал, что-то обдумывая, а потом также внезапно заговорил.
— Тебя интересует кто я, а мой ответ тебя не удовлетворил. Я не знаю ничего про себя… Да, да, не удивляйся, не знаю. Я понимаю одно — мне нельзя иметь имя, вот и всё. Но если ты хочешь… — он снова замолчал, прислушиваясь к своему сердцу.
— Что ты хотел сказать?- немного напугано, немного удивлённо спросила Эйла.
— Ты можешь узнать истину, отправившись на Поиск, но, возможно, тебе придётся заплатить большую цену.
Она не обратила внимания на его последние слова, а потому ответила так:
— Я готова сделать всё, что угодно. Не забывай, я же волшебница и тоже что-то могу.
Эйла действительно готова была сделать что угодно для того, чтобы узнать, кто этот человек и что за чувства он пробудил в ней.
***
Мир застыл в мгновение ока. Ничто не двигалось, а время будто остановилось. Сквозь белое облако вверх протекла, извиваясь, серая тень. Она то приближалась, то отдалялась от Эйлы, будто подзывая к себе. Но стоило волшебнице сделать шаг вперёд, как облако утратило свою магическую материальность, и мир перевернулся.
Теперь она была на какой-то старой заброшенной дороге с потрескавшимися плитами. Старые искалеченные непогодой деревья стояли по краям, опуская свои корявые руки-ветви почти до земли и касаясь ими друг друга, и только яркое белое солнце оживляло этот пейзаж. Куда же попала Эйла? Волшебница задумчиво взглянула на молодую зелёную траву, пробивающуюся сквозь потрескавшиеся плиты. Раз есть дорога, должно быть и место, куда она ведёт. И Эйла пошла вперёд, пока путь не кончился… прямо посреди леса. Логику этого было искать бессмысленно, и волшебница прислушалась к своим чувствам…
Где-то здесь витала сила, но где? Эйла закрыла глаза и попыталась мысленно постучаться в дверь. Звон тысячи колокольчиков заставил её посмотреть на старый замшелый пень, на который она прежде не обратила внимания. Из остатка древнего дуба вытекала серая тень, медленно извиваясь.
— Зачем ты пришла сюда?- раздался монотонный голос в голове у Эйлы.
— За ответом.
— Назови себя.
— Я Эйла, волшебница и создательница.
— Достаточно, ты можешь идти на Поиск, — тем же безжизненным голосом ответила тень и исчезла вместе с пнём.
Внезапно старые плиты начали быстро трескаться, и на них будто появилась целая сетка морщин. Дорога затряслась и начала разваливаться. Деревья зашатались и стали медленно взлетать вверх, бросая гигантские комья земли со своих корней, и Эйле показалось, что мир сошёл с ума. Плиты начали исчезать, а под ними быстро образовывалась пустота. Волшебница попыталась взлететь, но силы покинули её в этом странном месте, и она стала стремительно падать в темноту…
Приземлилась она, к счастью на гигантскую кучу травы. Эйла встала, отряхнулась и только сейчас заметила, что она окружена одиннадцатью людьми с ужасными и отвратительными лицами. Волшебница невольно отшатнулась и обвела себя по кругу голубой дымкой защиты.
Люди, стоявшие вокруг, испуганно переглянулись и что-то синхронно закричали на неизвестном языке.
Дальние кусты зашевелились и из них вышли целые толпы воинов, женщин, стариков и детей. Вперёд выступила старуха, которую поддерживали два рослых мужчины, и трясущимися руками хлопнула в ладоши.
Воздух замерцал, и оттуда вышло… что-то. Это нельзя было описать: секунду назад это был заяц, сейчас — собака, через момент – птица. Эйла уставилась на что-то, не в силах сказать ни слова. Что-то расхохоталось, а через секунду расплакалось. Эмоции постоянно менялись, как и животные, и, глядя на всё это можно было сойти с ума. Волшебница взяла себя в руки и попыталась объяснить цель своего прихода. Что-то явно не поняло её. Оно так и висело в воздухе, то рыдая, то снова смеясь. Тогда Эйла попыталась мысленно передать ряд картинок. Существо захлопало в ладоши и начало говорить писклявым голосом, постепенно переходящим в бас:
— Ты, Эйла, хочешь искать правду? Дар за услугу! – визгливо закончило что-то.
— А чего бы «вам» хотелось?
— Всего, мой друг, мне надо всё… А впрочем, что ты мне можешь предложить?
Эйла нахмурила брови, поразмыслила и произнесла:
— У меня есть песня, где есть всё.
— Я уже устаю, твой дар принят – пробасило что-то, — иди и ищи свои ответы, — может, мы с тобой ещё поболтаем… вечно! – расхохотался заяц и заплакал птенец.
Эйла шагнула вперёд и оказалась на черной гигантской поляне, по которой летали белые тени. Все они безумно носились, извивались и прятались за торчащие из земли камни. Изредка они останавливались, и какие-то другие серые тени пытались за них ухватиться, но белые пятна выскальзывали и вновь уносились вдаль.
Внезапно к Эйле пришло понимание: белые пятна – истина, серые же – души тех, кто так и не нашёл своего ответа.
Волшебница вгляделась в белые пятна и увидела свою правду: она была намного ярче остальных и сейчас вырывалась из цепких рук серой тени. В этот же момент Эйла прыгнула как дикая кошка на сверкающее пятно и поймала его.
Внезапная вспышка озарила её сознание, и понимание разлилось в её разуме.
Создав мир, Эйла создала и систему. Такую же систему, которая совсем недавно выкинула её из себя. Тот человек со странными волосами не мог иметь имени, так как он был одной из главных частей механизма, управлявшего миром. Он был порождением системы, её жизненной необходимостью, контролем над природой и людьми…
Мир бешено закружился вокруг волшебницы и выкинул её на облако к человеку с зелёными волосами. И она рассказала ему всю правду о нём.
Тёмные пронзительные глаза смотрели на неё почти без всякого выражения, будто он и раньше догадывался о своём предназначении. Его лицо стало медленно исчезать и растворяться в пространстве.
— Что с тобой?! – воскликнула Эйла, пытаясь поймать полуреального человека за руку.
Он говорил ей что-то печальными глазами, его губы шевелились, но слова растворялись в пространстве так же, как и он сам.
— Это система, да? Ты не должен был знать… Она создаст себе новое орудие… Нет, никогда!
И она назвала его истинное имя. Глаза его удивлённо открылись, и он понял, что сейчас она сделала для него. Её волшебная сила удерживала его в реальном мире и заполняла ту пустоту, куда он должен был попасть.
— Ты же осталась без силы, без волшебства… Зачем?
-Я люблю тебя.
И в глазах его она прочла ответ.
-Человек, ты настоящий бог, ведь ты заново создал меня,- сказала Эйла и обняла его, — а сила… Зачем она нужна, если у меня есть абсолютная свобода…

Добавить комментарий