Персей, победитель горгоны Медузы

Зaпели музы вновь… Внимай:
В той песне воскрешен Данай.
Мы во внимание берем,
Что он был Ливии царем.

Высок, могуч, как эвкалипт…
Был у Даная брат Египт.
Данай был первым средь царей,
Имел полсотни дочерей.

Полсотни сыновей – Египт –
Доносит древний манускрипт.
Та повесть далее гласит,
Что Египтиды Данаид

Хотели разом в жены взять…
Данай:
— Мне и один бы зять
Из той семейки ни к чему,
Тем паче – пятьдесят… Сему

Не быть! Не быть! Вскричал Данай –
Ни грубиян ни шалопай
Пускай не рвется мне в зятья –
У них такая вся семья….

Однако, зная, что за клан,
Предположу: возможен пран
Насильно выкрасть дочерей…
Мне надо действовать быстрей…

Данай смастрячил галеон.
В нем весел – пятдесят. И он
Сажает к веслам дочерей –
И в путь – смываемся скорей.

Полсотни дочерей гребут,
Корабль плывет. Вот Аргос. Тут,
На греческой земле они
В покое скоротают дни,

Найдя и пишу здесь и кров
Вдали от наглых женихов,
В благословенных сих местах,
Где их корабль внушпет страх:

Данай могуч, как сам Зевес,
На веслах – пятьдесят принцесс…
Решили греки: он богов
Посланец – жребий, знать, таков…

Провозглашен Данай царем…
И, кстати, был он – не соврем —
Владыкой, что устроил всех…
Царили радость и успех

В народе греческом до дня –
(Нет точной даты у меня) –
Когда у пристани возник
Иной корабль – ( Данай поник) –

На нем Египт и сыновья:
— А где моя…, — кричат, — … моя
Невеста? Что им отвечать?
Войну кровавую начать?

Данай был мудр:
— Объявим мир,
Всех пригласив на знатный пир,
Пусть каждый гость приносит дар
Пятидесяти славных пар.

Мой дар вручу я дочерям,
В секрете… Те его мужьям
Подарят в свадебную ночь…
Египт кивнул…
— Теперь помочь,

Бросая вызов злой судьбе,
Лишь сами сможете себе, —
Данай внушает дочерям, —
Стилеты я вручаю вам,

Начнется пир, за нею ночь
Грядет – и вы — сомненья прочь, —
Оставшись с мужем тет-а-тет,
Вонзите в каждого стилет,

Без колебаний, не скорбя,
Меня избавив и себя
От наглых египтидов… Ну?…
Иначе всех вас прокляну…

Никто не огтвернул лица –
Привыкли почитать отца…
Был славный пир.. Была и ночь..
И каждая послушно ночь

Вонзила мужу в грудь клинок…
— Никто не уцелел?
— Нет, смог
В той сече уцелеть Лннкей,
Муж старшей, Гипомнестры… Ей,

В отличье от сестер-подруг,
Пришелся по сердцу супруг —
Нарушила отца приказ
Взяла супруга, чтоб от глаз

Жестоких дальше убежать…
Умчались. Скрылись… Не достать…
Осталось сорок евять вдов…
Теперь не сыщешь дураков…

Кто ж. Зная все, пошлет сватов?
Уже и приговор готов
Мужеубийцам: вековать
Им в одиночестве, роптать,

На долю горькую… Потом,
Уйдя под землю, — (все уйдем) –
Осуществится приговор:
Судья – и он же прокурор –

Неумолимый Радамант,
Чей справедливости талант
Неоспорим, сказал: — В тщете
Носить им воду в решете,

Бездонный наполняя чан!…
Свершилось по его речам…
А царь Данай старел, хирел…
Решил:
— Пока не околел,

Назначу тех, кто мне вослед
На царство сядет… Жаль, что нет
Зятьев достойных, сыновей…
Вдруг вспомнил царь, что есть Линкей,

Муж Гипомнестры… Значит, рок…
— Призвал их царь… Прости, зятек,
Прости за безрассудство, дочь –
Видать, затмила разум ночь…

Выходит, ты была права –
И счастлив я, что ты жива,
Что жив твой муж, мой зять Линкей…
Чтож, вам и править! В апогей

Так вводит карма, кто ее
Не отягчает и свое
Хранит достоинство и честь,
При том, что милосердье есть…

Был, кстати, слух, что пал Данай
От рук Линкея – сам решай,
В тот слух поверить или нет…
К сему – семь бед, один ответ:

Считают, что убил Линкей
И всех Даная дочерей,
(Супругу, ясно, исключив),
За гибель братьев отомстив…

Линкей становится царем…
Мы дальше кратко назовем:
Ему наследовал Абант,
Потом Акрисий… Адамант*

Судьбы – елинственная дочь…
Но мысли – черные, как ночь,
Морщинят царское чело:
Оракул возвещает: зло

Царю Данаи-дочки сын
Несет в судьбе… Чтоб ни один
Коснуться дочери не мог —
(Не появился б и сынок) –

Красавицу-принцессу царь –
(Порой водилось так и встарь) –
В чудесной келье непростой
От мира спрятал под землей.

• алмаз

Просторна келья и светла
Чудесно делана была
Из мрамора и бронзы… В ней
Не сыщешь окон и дверей.

Есть люк секретный в потолке,
Ключ у Акрисия в руке….
Пусть здесь красавица живет –
Никто в ту келью не войдет…

В ней нет ни окон ни дверей,
Никто войти не сможет к ней…
Данаю жаль – ей слезы лить,
Безмужней и бездетной жить –

Жестокий суд царя таков…
Но нет запоров от богов –
Вот не подумал царь о чем…
Волшебным золотым дождем

Данаю оросил кронид –
И вскорости она родит
Ему чудесного сынка…
Рос незамеченным, пока

Акрисий не услышал смех
Из кельи детский… Бедных, всех
Придворных он огнем пытал…
Однако же никто не знал,

Кто смело к дочери проник
Оракул дал ответ – и сник
Акрисий – с Зевсом воевать
Не смертному… Но как решать

Возникший казус? Внука он, —
Услышав смех, — так был взбешен, —
Намеревался умертвить…
Но с сыном Зевса как же быть?

Как горькой доли избежать
При том, чтоб и не обижать
Кронида… Выход знает он:
Внук вместе с мамой помещен

Был в ящик… Волею царе
Чстолкнули в волны… Коль в морях
Утонет – грешен Посейдон,
Поскольку в них владыкой он…

— Здесь и финал легенды сей?
— Нет… Кстати, мальчику – Персей
Даная имя избрала…
Ну, долго или нет плыла

Та коробчонка по волнам, —
Не знаем… Впрочем, важно нам,
Что вскоре утлый тот ковчег
Волною брошен был на брег

Серифа-острова рыбак
Диктис был рядом…
— Как же так?
Он был, как громом поражен.
На сушу ящик тащит он,

Вскрывает… Божьи чудеса!
Принцесса – дивная краса –
И мальчик – славненький малыш…
— Не дам погибнуть им, шалишь!

Сей благонравнейший рыбак
Привел их в хижину, где так,
Вне роскоши и неги жил…
Здесь стол и кров отныне был

Данае и Персею.. Здесь
Тайкои их навещал Зевес…
В забытой хижине своей
Рос-рос, взрослел, мужал Песей…

И вот он – ладный паренек –
Умен, отважен… Право, бог
Гордиться мог таким сынком…
А сын – преславным горд отцом

И матерью – прекрасней нет,
Хоть обойди весь белый свет!
Не зря влюбился даже Зевс…
А кстати, местный базилевс –

Царек – Данаей увлечен,
Ее желает в жены он…
Безжалостный, бесчестный царь
Был нравом дикарем-дикарь.

Он не желает понимать
Резонов, что Персея мать –
Жена Кронида и она
Супругу своему верна.
Пришлось не раз Персею мать
У слуг сатрапа отнимать.
Кипели царские мозги
От вожделенья… На куски

Он разовав бы, если б мог
Персея… Что ж великий бог
Не защитит-спасет жену?
Предполагаем: мог одну

Лелеять мысль: спасет сынок…
Сатрапу это невдомек –
Решает извести сынка…
Вначале, подождав слегка,

Вускает слух, что дескать он
В принцессу юную влюблен,
Дочь царства ближнего царя…
Велит обычай, что даря

Уарю сокровища, придут
Поздравить подданные… Ждут
Персея, где его дары…
Пришел… Из хижины-норы

Что принесешь? Он беден – жуть…
— Заместо дара – послужу! –
Так предложил царью Персей…
Вот здесь-то соль задумки всей!

Заметим: странный есть аспект
Что базилевс тот, Полидект,
Был брат Диктиса-рыбака…
Царь призывает паренька:

— Хотел служить, что ж, послужи,
Что сын Кронида – докажи,
Пусть всемогущий Зевс Кронид
Тебя, коль может, сохранит.

Сослужишь службу – награжу,
Нет – опасася: накажу.
Иди – неведомо куда,
Вернись – и принеси сюда

Главу одной из трех Горгон –
Медузы. — Понимает он:
Не зная страшной сути всей,
На гибель верную Персей

Неосмотрительно идет…
Вот этого-то царь и ждет…
Кто бросит на Медузу взгляд
Вмиг камнем стонет… Был бы рал

Тот царь, коль стал бы и Персей
Недвижным… Без защиты сей
Даная, что хрупка, слаба,
Царю сдалась бы… Не судьба,

Царь полагал, Персею жить,
В бою горгону победить…
Был в море островок горгон,
Но кто поведает, где он?

Сын матери сказал:
— Прощай!
Вернусь с Горгоной, не скучай!
И в путь отправился Персей
По суше, по морю, по всей

Большой земле из края в край,
Пытая всех, но хоть пытай,
Хоть не пытай, никто, никто
Не ведает, где место то…

Вот на распутье он стоит
В раздумье – и печален вид…
И вдруг являются к нему
Гермес с Афиной, потому,

Что наблюдать богам невмочь,
Как страждет Зевса сын… Помочь
Персею сам Кронид велел,
Победы для него хотел…

Дала ему Афина щит:
Так отшлифован, что блестит.
Посмотришь, в том щите видна,
В нем отразившись, вся страна…

Гермес отдал преострый меч,
Который мог скалу рассечь,
Как в масло, в камень проникал,
Раскалывал любой металл….

— Теперь, — сказал ему Гермес, —
С тобой поднявшись до небес,
Тебя доставлю в дальний край,
Где проживают сестры Грай.

Три Граи – злобны и хитры,
Они Горгонам – три сестры.
На трех – один лишь зуб и глаз,
Добром едва ли встретят нас…

Гермес Персея приобнял:
— Летим! – И к небесам поднял.
На запад мчат, на самый край,
Где свет померк, а сестры Грай,

Живут, деля свой зуб и глаз…
И вот настал момент как раз –
Одна передает другой
Зуб с глазом… Ну, Персей, не стой…

Персей тихонечко шагнул,
Зуб с глазом у старух рванул…
Теперь зуб с глазом у него…
— Отдай! —
Не видя ничего,

Старухи просят молодца…
Стоит он твердо до конца:
— Верну вам их, но лишь в обмен…
Его поступок дерзновен –

И Граи ошеломлены,
Хранить секрет они должны,
Но им-то нужен зуб и глаз…
Вот пошептались…
— Ладно, нас

Лишь никому не выдавай…
Путь к нимфам Севера, внимай…
— Так… Дальше как?… Потом куда?…
— Все! Зуб и глаз верни сюда…
Гермес Персея подхватил –
И легким ветром в небо взмыл,
Несется, обгоняя тень…
Там, где полгода ясный день,

Три нимфы Севера живут…
Узнав, зачем, ему дают,
Три нужных вещи колдовских –
Горгон не одолеть без них:

Сандалии, чтоб в них летать,
Мешок, откуда мог достать,
Что в нем, лишь тот, кто положил,
И шапку невидимку… Был

Теперь Персей вооружен
И всем, что нужно, оснащен…
И он на крайний запад мчит,
В страну, где властвует, царит

Богиня Ночь, а с ней – Танат,
Бог смерти… Обнажив булат,
Персей на остров прилетел,
Но на него он не глядел:

Сияющий Афины щит
Ему картину отразит…
Надел он шапку – нет его…
И не надейся – никого

Не высмотришь, пока он в ней…
Пучки шипящиз злобных змей
Растут на головах горгон…
Лишь меч Гермеса, только он

Мог расколоть их чешую,
Что стали крепче… Их семью
Заметил на скале Персей,
Конечно, глядя в щит….
— Смелей!
Горгоны на скале лежат,
Горгоны безмятежно спят.
Ведь кто нарушит их покой?
Нашелся бы смельчак такой –

Едва бы бросил первый взгляд –
И камнем стал бы… И стоят
Вокруг – из камня, как столбы,
Искатели лихой судьбы…

Опишем далее горгон:
Их внешность порождает стон:
Ну, змей клубки взамен волос,
Клыки-кинжалы, клювом – нос.

Алели тосно кровь, уста,
Стальные когти на перстах,
Два быстрых золотых крыла…
Горгона каждого могла

Догнать и разовать в клочки –
Ведь когти, когти, как крючки…
Спустившист молнией с небес,
К Персею подлетел Гермес…

— Медуза справа! – шепчет он…
Отважно к правой из горгон,
Спиной вперед Персей летел,
При том внимательно глядел,

Как в зеркало, в волшебный щит…
Взмахнул мечом – и прочь летит
Глава Медузы… Не погас
Ужасный взор кошмарных глаз,

И злобно щелкают клыки,
Преострые, что те клинки…
Не глядя на главу, герой –
Главу в мешок, а той порой,

Из тела, в коем дух погас,
Взлетел крылатый конь Пегас,
А следом вышел Хрисаор —
Гигант был ростом выше гор…

Гигант глядит по сторонам,
Ему, гиганту, как и нам
Невидим храбрый — шапкой скрыт,
Да, колдовство его хранит…

Безглавый труп упал с горы
Со страшным шумом… Две сестры
Тут пробудиляся от сна
Медузу ищут – где она?

— Эй, Эвриала, где сестра?
— Не вижу, Стейно… Мы вчера
Втроем укладывались спать…
Постой… Ей некуда бежать…

— А эта кровь на скалах чья?
— Медузы! Воя и скуля,
Взлетели сестры над горой,
Но им невидим наш герой,

И им никто не мог помочь…
А он на легких крыльях прочь
Летел с медузиной главой
В мешке надежном за спиной…

Вот море кончилось под ним,
Он, думой о судьбе гоним,
Летит над Ливией пока…
А кровь норгоны из мешка

Сбегает черною струей…
И вмиг, оборотясь змеей,
Шипит… И пасти брызжет яд…
Змей – без числа – за рядом ряд…

Уже вся Ливия кишит –
И все оттуда прочь бежит…
Увидев злобные клубки,
С кустов взлетели голубки,

Все убегает прочь от змей…
Везде, где пролетел Персей
И капли черные ронял,
Внизу пусиыню оставлял…

Но капли кончились как раз
В стране, где царствовал Атлас,
Брат Прометея, великан…
Страной, что краше многих стран,

Он, сын Япета, управлял…
В стадах он тучных не считал
Овец с прекраснейшим руном,
Коров с быками… Об одном

Заботу горькую имел
И над одним бессонно бдел:
Был у Атласа чудный сад…
В нем яблоня… Не ней висят

На ветках средь златой листвы –
Златые яблоки… И вы,
Поди, их тоже берегли б,
Ни за какие вы рубли б

Не согласилились их продать…
Атлас поставил охранять
Дракона стражем у ворот…
Из пасти монстра пламя бьет…

Фемида предрекла:
— Грядет
Сын Зевса, он и отберет
Златые яблоки шутя…
Персей Атласу, не хотя
Того обидеть иль задеть,
Приветлив был и прост, заметь:

— Приветствую тебя, Атлас!
Твой чудный сад меня потряс,
Ты, вижу, знатный господарь,
И, полагаю, ты, как встарь

Обычай каждому велел,
Гостеприимен… Я хотел…
— Да ты б представился сперва…
Неужто до тебя молва

Еще не донесла рассказ
О подвиге моем, Атлас?
Что ж, сам поведаю… Персей
Ему об эпопее всей

В рассказе кратком доложил…
Весь перепуган, заблажил,
Обычаи забыв, Атлас,
Мечтая спешно сплавить с глаз:

— Эй, убирайся, наглый лжец!
Гляди – сам Зевс – его отец,
А сам – горгону победил…
Пока дракона не спустил

С цепи, проваливай быстрей!
Понятно, оскорблен Персей…
— Что ж, убегаю, коли так…
Позволишь, лишь один пустяк

Тебе я покажу, Атлас,
Глаза закрою и… Сейчас…
Главу Горгоны увидал
Атлас – и мрачным камнем стал,

Вернее – каменной горой,
Рука воздетая – скалой,
Брада преобразилась в лес…
Небесный свод обрушил вес

На ту вершину… С той поры
Свод лег на плечи той горы,
Всей тяжестью ее прижал
И в неподвижности лежал…

Персей там пробыл до утра…
Сказав:
— Прощай. Атлас-гора,
Понесся в даль своим путем…
В рассказе мы за ним идем…

Вот после долгого пути —
(А нам за ним вослед идти) —
Уставший прилетел Персей
Туда, где правил царь Кефей,

Царь Эфиопии, супруг
Кассиопеи славной… Слуг
Царя и воинства не счесть,
Две дочери в семействе есть…

Имел трех братьев царь Кефей –
Данай, Египет и Финей.
Все братья – Бела сыновья,
Египта славного царя…

Персей над царством пролетел –
Здесь оставаться не хотел,
Не задержался б на земле,
Но вот – заметил, что к скале,

Что в море шумное глядит,
Прикована – печален вид –
Красавица… Он с лету – к ней…
— В чем дело? – вопрошал Персей.

Услышал горестный рассказ,
Расстрогавший его и нас.
Так: Андромеда, дочь царя,
Была прикована не зря:

Должна провинность искупать.
Виновна не она, а мать.
Кассиопея… Нимф морских
Разгневала, обидев их.

Так похвалялась красотой,
Что это кончилось бедой…
Морской владыка Посейдон
Послал чудовище… Дракон

Всплывает из глубин морских –
И разоряет земли их.
Повсюду слышен плач и стон –
Жесток, неумолим дракон.

Кефей – к оракулу… Аммон:
— Ты хочешь, чтоб ушел дракон –
Пожертвуй Андромеду-дочь –
Иным ничем нельзя помочь…

Прослышав тот ответ, народ
Бунтует… Царь, хоть слезы льет –
(Отдал бы за провинность мать) –
Велел надежно приковать

Дочь к скалам – сам к скале привел,
Проверил цепи — и ушел…
От ужаса была бледна
Белее мрамора она.

Когда ее коснулся взгляд
Персея, тот сперва был рад:
Скульптурой чудной красоты
Ему казалась, но черты

Скульптуры исказила боль…
К Персею же пришла любовь –
И он спустился с высоты….
— Беги, не то со мной и ты

Падешь – жестокосерд дракон…
— Я не уйду, — решает он.
А тут, от горя осмелев
Вдвоем примчались к той скале

В смятении – отец и мать –
Над нею слезы проливать, —
Кассиопея и Кефей…
Их обнадеживал Персей:

— Я сын Кронида. Я спасу.
Я всем спасение несу.
Оплакивать ее не след –
Не покидает белый свет.

Я сын Кронида. Я Персей.
Горгона, что в венце из змей,
Она – и та убита мной…
Коль дочь спасу, ее женой

Своею сделаю…
– Спаси,
Хоть царство за нее проси –
Не пожалею, все отдам!
— Спасу. Я обещаю вам!

— Не плачь, родная, я с тобой,
Вступлю отважно в жаркий бой.
Тебя надежно защитить,
Дракона злобного убить

Сумею в схватке роковой –
И станешь ты моей женой,
Тебя, прекрасную, люблю…
Но тут, подобно кораблю,

Помчался к берегу дракон…
Уже развертой пастью он
Готов девицу проглотить…
Но над главой дракона взмыть

Успел стремительно Персей –
И с высоты с отвагой всей
Мечом чудовище разит…
Дракон в конвульсиях хрипит,

И, вылетая из волны,
Сам нападает… Нет цены
Дарам, что получил герой…
На легких крыльях над горой

Летит – дракону не достать,
И продолжает наступать,
Бьет чудише стальным мечом –
Уже и кровь течет ручьем –

Все волны сделались красны…
Дракону ж вроде – хоть бы хны…
Но тут он страшно заревел –
Еще удар! – и околел…

Воды не видно – крови тут!
То море – Красным назовут…
Еще красавица дрожит,
Н сняты цепи – будет жить! *

Окончен тот ужасный бой
И счастливы своей судьбой
Все: Андромеда, мать, отец…
Ведут героя во дворец.

И всяк, кто в той стране живет,
Героя славит – весь народ.
Его геройству нет цены –
Все от дракона спасены.

Вначале, как водилось встарь
Приносит жертвы на алтарь
Персей – великому отцу,
Гермесу – верному гонцу,

Афине – вклад ее велик
И всем богам – во имя их…
Потом случился знатный пир,
Как говорят – на целый мир.

С дарами шел и шел народ…
Во славу молодых Эрот
И Гименей сюда пришли
И факелы любви возжгли —

Благоухают и пьянят…
Ласкает Андромеду взгляд
Ее героя-жениха…
То здравицы, а то – «ха-ха»,

То песни славные звучат,
То гости кубками стучат,
А то внимают в тишине
О подвигах Персея… Мне

Там звуки слышатся кифар,
Лир среброструнных – славен дар
Тех сладкоевцев, кои в пир
Мечтанья вносят звуком лир.

Заслушались певца в мечтах…
Дворец Кефея весь в цветах
Вдруг звон оружья во дворце –
Пир замер, изменясь в лице.

Воинственный раздался клич,
И словно всех ошпарил бич –
Ворвался с воинством Финей,
Жених… Сбежал, когда по ней

Все стали слезы проливать –
Не стал с драконом воевать…
А тут – глядите-ка – храбрец,
Ворвался с войском во дворец,

На мирный и веселый пир,
Развоевался, дебошир!
Копьем Персею он грозит,
Погибель скорую сулит.

— Молись, о похититель дев,
Ты породил мой страшный гнев,
Тебе обиду не прощу,
За униженье отомщу.

Не ты дрвкона погубил,
А меч Гермеса… Если б был
Без крылышек на башмаках,
И сам испытывал бы страх.

Тебя сегодня не спасут
Ни башмаки ни меч… Мой суд
Свершится – будет прав и скор,
Я и судья, и прокурор,

И твой палач в одном лице…
Ты похвалялся об отце…
Но знай, что даже Зевс Кронид
От рук моих не защитит.

Взмахнул своим копьем Финей,
Но тут заговорил Кефей:
— Остановись, безумный брат!
Вот, в изумленье все глядят…

Да, ты невесту потерял.
Но не теперь. Теперь – финал.
Ты потерял ее тогда,
Когда грозила ей беда,

Когда ее на смерть вели…
Почто же воины твои
Ее от монстра не спасли?
И сам держался ты вдали,

Не помышлял ввязаться в бой,
Боялся жертвовать собой…
Гляди-ка, нынче осмелел,
Отнять победу захотел?

Забыл про совесть и про честь,
Хотел напраслину возвесть,
Принизив подвиг… Зря, Финей!
Прославлен навсегда Персей…

Но не ответствовал Финей,
Метнул копье. Его Персей
Хватает ловко на лету…
И сам метнул… В минуту ту

Финей за жертвенником встал…
Персей копьеи его попал
В главу героя Рета… Тот
Здесь первым от копья падет…

И закипел ужасный бой
Примчалась, чтоб прикрыть собой
Афина брата по отцу,
Вдохнуть отвагу молодцу….

Эгидою сестры прикрыт,
В руке ее ж зеркальный щит,
В другой – Гермеса острый меч…
Рази, Персей, врагов, увечь!

И он отчаянно разит –
Кто изувечен, кто убит
Из тех, кого привел Финей,
Летят их души в мир теней.

Вот чашу наш герой схватил,
Метнул ее что было сил –
И бронзовою чашей той
Сражен надежно Эвритой.

Разит противников рука,
Но у Финея, у врага –
Когорта доблестных бойцов…
Персей устал в крнце концов…

Он в Эфиопии – чужой…
Немного тех, кто принял бой
В его рядах – плечом к плечу,
Кто вражьему копью, мечу

Свои подставили тела,
Их души поглотила мгла…
Вот пал, отважно, как боец
Тот сладкозвучный бард-певец,

Кто звонким пеньем на пиру
Гостей потешил, чью игру
На звонких струнах – не забыть…
Певца убить – дитя убить…

Он весел был и очень юн…
А падая, коснулся струн
Своей кифары… Тихий звон –
С прощальным стоном в унисон…

Но громче звяканье мечей,
Врагами окружен Персей.
Их тьма, они его теснят…
Миг – и герой наш будет смят –

Врагам один остался шаг…
— Коль так, то мне сраженный враг
Поможет в битве победить.
Кто за меня – глаза закрыть!

Он мигом вынул из мешка –
Главу горгоны – и резка
В сраженье перемена вдруг…
Чудовище глядит из рук

Персея над его главой –
И сам собою страшный бой
Неумолимо затихал:
Кто враг – тот камнем замирал…

Один – уже взмахнул мечом,
Другой – уже рука с копьем
Готова нанести удар…
Финей все это увидал –

И на колени пал в мольбе,
Закрыв глаза:
— Персей, тебе –
Победа! Пощади, герой!
Горгоны голову закрой

И жизнь не отнимай мою,
О снисхождении молю!
— Нет, поздно! — отвечал Персей
Отныне до сканчанья дней

Тебе скульптурою стоять,
Гостей веселых потешать…
Главу Медузину поднес
К нему Персей и ею в нос

Безжалостно Финею ткнул…
Тот лишь на краткий миг взглянул –
И вмиг скульптурой во дворце
С ужимкой рабской на лице,

Униженной и жалкой стал…
Таким у свадьбы был финал…
Недолго пребывал Персей
В стране, где царствовал Кефей.

С прекрасной юною женой
Он возвращается домой,
На остров, где он рос, Сериф…
Такие разные цари:

Вот справедливый царь Кефей,
Вот Полидект, что всех подлей.
Насколько первый справедлив,
Настолько тот коварен, лжив.

А что Даная – важно нам?
Ее от Полидекта храм
С тем добрым рыбаком укрыл,
Храм Зевса… Подлого страшил

Кронида-Громовержца гнев,
И в храм ворваться не посмев,
Он ждет, ведь вечно в храме том
Не проживешь… А что потом?

Вот царь пирует во дворце
С ухмылкою на злом лице
И в мыслях о Данае… Ей
Быть, быть его женой!
Персей

Отважно входит во дворец…
Царь злобно:
— Ну, тебе конец!
Коль лап горгоны избежал,
То, значит, там и не бывал…

А я-то думал, ты смелей –
И сам отдашься в лапы ей.
Но, коль не выполнил приказ,
Казнен ты будешь сей же час.

Я, Полидект так говорю!
Персей ответствовал царю.
— Приказ исполнен. – В зале шок. –
Сейчас я развяжу мешок –
Ты бросишь на Медузу взгляд…
Ну, Полидект и сам не рад –

Страшится повидаться с ней,
Но любопытство все сильней…
На миг раздался жуткий вой –
И стих, когда над головой

Героя злобную главу
Царек увидел наяву.
Все, в мрамор оюращен царек
И больше, стало быть, не мог

Преследовать Персея мать,
Народ Серифа угнетать.
Печальной участи царя
Не избежали – и не зря –

Те, кто с сатрапом пировал,
Кто Полидекту помогал
Данае отравлять судьбу…
Что ж, поделом… Да, всю гурьбу

Оставил в мраморе Персей,
Как назидание для всей
Бесчестной мрази на века,
Чтоб ведали, что месть крепка…

Народ от радости плясал,
Народ себе в цари избрал
В тот день Диктиса-рыбака –
Чиста душа, тверда рука…

Царем был дан роскошный пир
Персей с женою тоже пил
На нем серифское вино
Немало почестей дано

Ему, Персею от царя…
Но вот уже встает заря –
Персея ожидает путь
Обратно в Аргос… Помня суть

Пророчества, Акрисий-дед,
Боясь за все держать ответ,
Оставив царство, убежал…
Персей же царством править стал.

И он владельцам возвратит
Их шапку-невидимку, щит
Садалии, мошок и меч –
Не растерял, сумел сберечь.

Главу горгоны подарил
Афине – ей подарок был
По нраву… Прикрепив ее
К эгиде, тем она свое,

Как неземное божество,
Усилила могущество.
Был счастлив в Аргосе Персей…
Однажды он с Эллады всей

На пышные ристалища
Созвал атлетов… Та еще
В самом играла сила-мощь…
Гляди, гляди – и нос не моршь, —

Как мечет он тяжелый диск…
Тот, рассекая воздух, визг,
Вращаясь резкий издает…
Летит, летит… Но достает

Кого-то в зрительской толпе…
Кого ж? Акрисия! Судьбе
Никто противиться не смей,
Как напророчено, Персей

Данаи погубил отца,
Что значит, деда, чем лица
Не сохранил и наш герой –
Никто не властен над судьбой…

Он полон скорби – деда жаль…
Покинув Аргос, снова вдаль
Уходит… Нет, не на Сериф:
В цари его зовет Тиринф.

У аргивян же Мегапент
Стал править… Нет, не конкурент,
А родич – тоже славный царь…
Персей в Тиринфе – государь…
Ему супруга родила
Дочь Горгофену, что была
Чудесной красотою – в мать,
Есть братья у нее.. Назвать?

Алкей, Сфенел, Электрион,
А старший Перс… Считают, он
Родоначальник персов… Нас
Предлинный утомил рассказ…

Добавим лишь, что зодчим стен
Персей прославленных Микен
Стал – довелось их основать…
Судьба… Ее не избежать…

Из тех, кого пришлось назвать,
Иным — созвездьями сиять,
Являя божьи чудеса…
Нам озаряют небеса

И Андромеда, и Персей,
Кассиопея и Кефей…
Бессмертье им навек дано…
Судьба… Кому что суждено…

* вариант:

Еще дракон не околел,
А к морю – поздно осмелел –

Где раньше был, хотел бы знать?
Несется тот, кто в жены взять
Хотед царевну, но слинял,
Лишь о пророчестве узнал…

Прзорно потеряв лицо,
Сейчас он с бандой подлецов,
Несется, чтоб ее добыть,
А Победителя – убить…

— Закрой глаза! – кричит Персей
Невесте… Дикой банде всей
Главу горгоны показал –
И всяк в той банде камнем стал…

Увы, среди камней – Кефей
С Кассиопеею… Персей
Их не успел предостеречь…
— Нельзя смотреть?
— О том т речь…

Явили боги чудеса,
Обоих взяли в небеса.
Сияют оба с высоты
Созвездьями – их знаешь ты…