За окном моросило. Редкие утренние прохожие пытались закрыться зонтами даже не от дождя, а от тоскливого неба. Над городом нависла серая хмарь.
— Вот же дрянь-то! — буркнул Кирилл сам себе и отвернулся от окна, возвратясь к постылой комнатушке крепко пьющего холостяка.
Сказать, что день с утра не заладился – значило бы не сказать ничего. И дело тут было не в погоде. Начать с того, что вчера, в который раз, но уже тверже твердого, захотел Кирилл бросить пить. Конечно, зеленый змий заартачился сначала, но к вечеру все же был выпит до капли. Так казалось. Так думал Кирилл. Ан-нет, утром нашлась-таки загадочно уцелевшая недопитая бутылка. А значит, прощай норма жизни, привет запой. Это огорчило, но хуже было то, что чуть погодя пожаловал чертяка, настырный да верткий и притом ругающийся матом. И хотя чертяку Кирилл в конце-концов прогнал, но сделать это удалось, только перебив пустые бутылки, и те, что уставили весь стол, и те, что под кроватью. Были также биты рюмки и стаканы, несколько тарелок, словом, крепко пострадало почти все нехитрое убранство комнаты.
Сейчас Кирилла донимала назойливая мыслишка: “Дожил, допился! Уже черти мерещатся, как Семенычу”. И не было никаких сил, чтобы отогнать эту противную, эту верную мысль.
— И вовсе не как Семенычу! — зло сказал Кирилл, прислушиваясь к своему голосу.
Голос сбивался с хрипа на шипение, но стало чуть легче.
— У Семеныча-то чертяка был красный, о трех ногах и с крабьими клешнями, говорить не умел совсем, зато летал да кусался. А мой – бурый какой-то и ругался без умолку, да и покрупнее вроде – с пол-литру ростом, а тот – чуть больше стакана. Стало быть, другой у Семеныча был, другой!
Тут Кирилл аж подскочил от испуга, потому что за спиной вдруг раздался голос:
— По вашим словам определенно выходит, что вы повстречали Альдебаранина, тогда как Семеныча посетил Путеец.
Слова эти произнес неопрятный старикашка, по виду из тех, что ходят по улицам и подбирают пустые бутылки. Старикашка восседал на хромоногом табурете, но при этом не раскачивался, вид сохранял уверенный.
— Не понял. — протянул Кирилл и помотал головой так, что затряслись щеки.
Однако старикашка не растаял, не испарился, даже не потускнел, наоборот он как-то набрал еще больше цвета, уселся еще уверенней и принялся разглагольствовать:
— Поймите, очень трудно с ходу разобраться в том, с чем вы раньше не сталкивались. Учтите еще, гм, шок … Добавьте сюда же трудности языка. Вот вы немного и не понимаете. Вам, видно, послышалось: “А где баранина”, или же на франко-арабский манер Аль Де Баранина. Уверяю, речь не идет о баранине. Я имел ввиду Альдебаран – широко известную звезду. Красный гигант, созвездие Стрельца, припоминаете? Ну, а по правилам языка уроженца Альдебарана следует называть Альдебаранином. Поэтому я и сказал: “Альдебаранина”, а вовсе не: “Ай, да баранина”. Что же касается Путейца, то это существо родилось на Млечном Пути, а раз пол у него мужской (вы сами обмолвились про три ноги), то путеец будет здесь самым точным словом.
— Ну, а ты у нас – Волопас? — срифмовал Кирилл, которого ставила в тупик необычайная наглость старикашки.
— Что вы! — возмутился тот. — Наша раса с Кассиопеи, и мы очень похожи на лемуров.
— Видал я в зоопарке лемуров: седые, небритые, глаза хитрые, брюки мятые и воняют. — слова эти Кирилл сказал, сдерживаясь, но потом вспылил – Дед, да ты охренел просто! Ну, забыл я дверь запереть, ну отключился может. Ты себе заходишь, садишься тут, не спросясь, да еще и несешь такое, что хрен ногу сломит. Ты кому тут мозги паришь? Думаешь я не помню тебя? Как ты вечно в скверике шаришься, бутылки караулишь, пить пиво мешаешь? Я ж тебя, сволочь, как-то гонял по кустам, когда ты у меня недопитую упер! А теперь ты, значица, с Кассиопеи, лемур хренов!
До скрипа зубов распалился Кирилл, до сладкого зуда в кулаках, но старикашка взял да учудил неожиданное, такое, что пыл у Кирилла сразу подевался куда-то. Сначала старикашка просто исчез, разом и без следа, потом на месте его объявился лев и рычал очень натурально, так что закладывало уши, льва сменил лемур, серьезный и красивый, но неплотный – сквозь него виднелась раковина с горой грязной посуды, а под конец вновь явился старикашка и, решив, что произвел нужное впечатление, продолжил:
— Извините, что пришлось сделать это, но убеждать людей словами нелегко. Разумеется, я понимаю ваш гнев, но все легко объяснить. Просто выслушайте меня. Да, я – лемур и я с Кассиопеи, но не во плоти, а, если угодно, в вашем воображении. Я передаю вам мысли и так мы общаемся. Но все это очень непросто, наиболее отчетливо вы видите только то, что уже встречали, поэтому я и предстал в образе старика, который знаком вам. Показывал я и то как мы выглядим, но скорее всего вы видели это не совсем отчетливо. Незнакомое передавать сложно, хотя эти тупицы с Альдебарана и Млечного Пути как-то наловчились.
— А почему тупицы? — невольно спросил Кирилл.
— Но это очевидно. Посмотрите как они себя ведут! Они надоедают, кусаются, сквернословят. Позор да и только! Для них мысленная связь – это развлечение.
Здесь Кирилл поймал себя на том, что верит старикашке. Уж больно складно тот плетет. Да и как не поверить после того представления!
Пораспросив еще, Кирилл уяснил, что во Вселенной только люди и могут воспринимать мысли других существ, однако могут не всегда, а лишь когда пьяны, но и тогда раз на раз не приходится. Еще старикашка поведал о том, как отваживать непрошеных чертяк, а потом вдруг предложил Кириллу работу.
— Для вас есть работа, — сказал он – не пыльная, денежная.
Далее оказалась, что лемуры всем хороши: и пушисты, и красивы, и добры. Да вот беда, разумными становятся они только во время сна.
Коль сплю я —
То мыслю я значит,
Коль мыслю —
То значит уж сплю!
— продекламировал старикашка, для пущей важности взобравшись на стол.
Работа заключалась в том, чтобы ухаживать за спящими лемурами – поглаживать им брюшко. Как известно, если лемура нежно гладить по брюшку, то спит он гораздо дольше, а значит и дольше остается разумным.
Кирилл подумал и согласился. А что, всего-то и требуется – три года гладить брюхо, притом пушистое. Доставляют тебя туда и обратно лемуры за их счет и, если все идет как надо, то делают тебя богачом. А в добавок еще и навсегда отваживают чертяк разных.
Дальнейшее произошло неожиданно просто и быстро. Старик еще раз изложил все, вопросительно поднял брови, Кирилл кивнул и тут же очутился на планете у лемуров.
Слева, справа и сзади шелестел дивный лес, полный буйных красок. Впереди, куда и вела дорога, лес был блеклый и понурый, безмолвный. Тут и там по обочинам дороги стояли указатели на всех земных языках: “Гладить лемуров – туда”, “Тише! Лемур спит!”.
Осторожно ступил Кирилл в зону унылости и сразу у него перехватило дух. В нос резко ударила вонь, ударила крепко, до боли в ноздрях, до слез.
Когда Кирилл немного очухался, первое, что бросилось ему в глаза, был плакат “Безопасная еда только там”. Черная стрелка смотрела туда, где воняло. Оглядевшись кругом и не найдя нигде надписи “Вернуться на Землю здесь”, Кирилл как мог зажал нос и, преодолевая тошноту, обреченно пошагал в направлении многочисленных стрелок.
Некоторое время, ища утешения, он доказывал себе, что лемурам ведь надо как-то отпугивать других существ, оберегать свой сон, сохранять покой. Вот они и нашли такой способ. Воняют и отпугивают. И не все уж так плохо, ко всему можно привыкнуть, а за три года уж наверняка. Зато потом ждет награда. Наверное она того стоит.
Тут Кирилл неосторожно вдохнул излишне глубоко и потерял сознание.
Пухлый брюнет в шикарном деловом костюме оторвал взгляд от мониторов, встал и подошел к огромному, в пол стены, стеклу. Там, за стеклом, посреди просторного зала, весь опутанный проводами и датчиками, лежал на кушетке человек. Кирилл. Глаза его были закрыты, тело расслаблено. Правда, иногда по правой руке проходила судорога, и рука поглаживала кушетку, как-будто это не кушетка вовсе, а ласковый пес. Затем рука успокаивалась, но лишь до поры до времени.
Брюнет обернулся к сухонькому лысому старику в белом халате, колдовавшему за компьютерами. Кроме этих двоих в комнате не было почти никого. Почти – потому что хотя рядом с запертой бронированной дверью и стоял некто в камуфляже, но было совершенно невозможно заметить за этим камуфляжем какое-либо движение.
— Самуил Яковлевич, это все? — спросил брюнет у старика в белом халате.
Тот кивнул и, продолжая вглядываться в монитор и что-то вводить с клавиатуры, сказал чуть блеющим голоском:
— К сожалению, на этом его воспоминания обрываются. Я почти уверен, что здесь не обошлось без вмешательства извне. Картина та же, что и в других подобных случаях. Увы, Виктор.
— Когда же мы, наконец, узнаем, что происходит на этой чертовой планете? — воскликнул в сердцах брюнет Виктор. Он ослабил галстук и стал прохаживаться, меряя шагами комнату.
Самуил Яковлевич крутанулся на стуле кругом и, оказавшись лицом к брюнету, сказал:
— Пока все, что нам доподлинно известно – это то, как с людьми входят в контакт, и то, что происходит после возвращения.
— Его умственный коэффициент? — перебил Виктор.
— До – обычный, после – в три раза выше.
— Деньги?
— Как и ожидалось. В том же самом банке у него счет на известную сумму.
Брюнет остановился перед стариком, хотел что-то спросить еще, но промолчал.
— Я думаю, — сказал Самуил Яковлевич, — что они там, действительно гладят этих … лемуров, ухаживают за ними … А что? Вполне допустимо.
— А гарантии? — тоскливо спросил брюнет. — Кто поручится, что так оно и есть? Что это не захват Земли инопланетянами? Я, лично, не поручусь!
— У всех, там побывавших, остается условный рефлекс … — начал старик.
— Да-да, разумеется! Эти поглаживания. — опять перебил его брюнет. — Но только это еще ничего не значит. Может, они там гладят пушку, которая того и гляди выстрелит по Земле.
Тут разговор прервал звонок. Виктор взял со стола мобильник и поднял руку, призывая к тишине.
— Слушаю – сказал Виктор в трубку. — Так точно … Так же как и раньше. Продвинулись чуть дальше, но … Нет, об этом ничего не известно … Как обычно, найдем куда пристроить … Я распоряжусь … Слушаюсь.
После короткого телефонного разговора Виктор засобирался.
— Мне, Самуил Яковлевич, пора. — сказал он. — И помните, я на вас рассчитываю. Двигайтесь дальше, не отступайте ни в коем случае!
Неподвижный камуфляж вдруг зашевелился и после некоторых непростых манипуляций открыл бронированную дверь.
Уже исчезая за дверью, Виктор успел крикнуть старику:
— Парня одеть, накормить. И завтра в два ко мне на прием в главный офис.
Миновав, не останавливаясь, многочисленные посты в запутанном лабиринте здания, брюнет в сопровождении камуфляжа вышел на улицу и сел на заднее сиденье черного лимузина.
Там он положил на колени подушечку из шерсти архара и стал поглаживать ее правой рукой, как будто это не подушечка, а ласковый пес.
Лимузин тронулся.
Павел, добрый день!
Выложил продолжение рассказа «Работенка подвернулась».
Я вот еще думал над тем, что мне хотелось бы поизучать,
на что обратить внимание.
Сейчас меня больше всего волнует вопрос как писатели придумывают
сюжеты (не идею, а так сказать реализацию — сцены, действия и т.п.).
Чтобы сюжет получался цельным.
И в чем разница в сюжете для рассказа и романа
(хочу переходить на большие формы). Будет здорово, если Вы
поделитесь своим опытом создания сюжета романа и сравните
с рассказами.
Петр.
Добрый день, Петр! Как буд-то по товему заказу я только что поставил в литературных статьях продолжение «Как стать писателем». Я как раз готовлю материалы по этим вопросам (ну, это в книгу психология творчества). Материалы я еще буду шлифовать, но «обкатка на сайте» это золотое дно. Обязательно поделюсь, своими походами. «К сожалению» оба рассказа в мастер классе, практически окончены и поэтому «тонкий» просмотр очень затягивает мои ответы. Равно как и ответ Дмитрию, хотя честно говоря в «тонкой» доводке, я дикий перестраховщик. А тут еще и свои дела «давят». Ну Вы все меня поймете, если я скажу, что роман «Кровные» я писал 4 месяца, а «доводил» почти два года, причем переписывал его только от руки 8 (!) (словно по требованию Гоголя) раз. Когда же поставил компьютер, то счет уже не вел. В общем — договорились. Обязательно напишу все. аш Павел Мацкевич
Дорогой Петр! На мой взгляд рассказ получил весьма привлекательное завершение. Думаю, что надо написать рецензию. И вот она: На мой взгляд рассказ я вполне могу поставить в свой сборник. Это будет после нового года. Увы, раньше не получается. Сборник вышлю обязательно. Вопросы есть? Дорогой Петр. По поводу сюжета романа и «собирания сюжета я еще поставлю свое видение и свои практически использованные идеи. На сегодня могу сказать, что, Вам безусловно большая форма по плечу. В рассказах есть мысль, но рамки рассказа не дают ей развиться с многи вариациями. Сложности заключаются исключительно в цельности сюжета. Я обязательно суммирую свои мысли в одной статье. Ваш Павел Мацкевич
Павел, спасибо за рецензию. Это для меня очень ценная и
высокая оценка.
Сейчас я изучаю книгу А. Митта «Кино между адом и раем» — там очень
подробно и «для тупых» расписываются правила сюжетопостроения.
Буду ждать вашу статью. Все, что касается сюжета, мне сейчас наиболее
интересно.
Петр.
Павел, добрый день!
Илья Майзельс предлагает опубликовать мои рассказы
из мастер-класса в журнале «Новый Современник».
Предполагается, что будет ссылка на Вас и на мастер-класс.
Если Вы не против — напишите небольшое вводное слово
к моим рассказам для журнала.