Посвящается реформаторам
всего, что только можно реформировать.
Пусть еще не время,
Путь еще не виден –
Все равно мы верим,
И давайте ВЫЙДЕМ!
Мы заперты в клозете,
И нечем нам дышать,
И мы в любую дырку
Готовы вылезать!
А с собой ничего не надо нести –
Все равно нам всего не вынести.
Говорили – беда в ненайденности.
Я говорю: в НЕВЫЙДЕННОСТИ.
Кто сказал – не выйдет?
Плюньте ему в рожу!
Это тот, который
Вылезти не может.
Осталось только выть им:
«О бедная земля!»
Но если мы не выйдем –
Я выйду из себя!
Пусть еще не время,
Путь еще не виден –
Все равно мы верим
И, конечно, ВЫЙДЕМ!
Насчет \»вылезать в любую дырку\» — это так же вечно, как \»умом Россию не понять\»!
Главное и, увы, единственное достоинство этого \»МОНОЛОГА\» — его гражданский пафос. Рифмы ни к чёрту, библейский Моисей притянут за уши, смысл его призывов тоже не вполне ясен, если не сказать, что вообще не ясен, но на фоне кулуарной, оранжерейной лирики большинства авторов \»Открытого финала\» стихотворение смотрится прямо-таки преемницей поэтической музы Некрасова. \»Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!\»
Браво, новый Некрасов!
В авторской позиции мне импонирует многое, и прежде всего метафорический взгляд на наши современные трудности, позволяющий увидеть в нынешних реформах сходство с действиями библейского Моисея, который, как известно, вел свой народ в землю обетованную не по самому краткому пути. Вероятно, именно для усиления этого сходства персонаж стихов просто призывает \»Выйдем!\», не уточняя, куда. Но слово \»Второй\» в его \»титуле\», в сочетании с этим нетипичным для царей именем, несет в себе некую иронию и как бы уже предполагает, что так удачно, как у \»Моисея Первого\», его реформы не закончатся.
А по поводу нижеприведенного образца критики В. Сердюченко скажу, что если эти стихи, явно относящиеся к жанру \»гражданская лирика\», и похожи на кого-то из поэтов 19 века, то не на Некрасова, а на его современника Курочкина. Хотя рифмы в них, кроме строф 2 и 4, — из нашего времени, когда рифмуют \»лампу\» и \»ладно\», \»краткость\» и \»красный\», \»виден\» и \»выйдем\». Весь этот ряд неточных, но так называемых сильных или богатых рифм, взят мной как примеры из поэзии последних десятилетий. Да и наблюдающаяся у автора тенденция варьировать размер и рифмовку — тоже не из 19 столетия.