Черновцы… И бросает в дрожь…
Наплывает мираж рассветный…
Этот город был так хорош!
Но любовь была безответной…

От Рогатки и до Прута
Я проехал сто раз в трамвае…
Каждой улочки красота —
Неподдельная и живая.

Мы с ребятами вечерком
\»Прошвырнемся\» по Кобылянской…
Каждый парень мне был знаком,
Взгляды девушек грели лаской.

И лишь только она одна,
Та одна, по которой сохну,
Безразлична и холодна…
Что же я — нелюбимым сдохну?…

За какие ж мои грехи
Наказание — нелюбовью?
Пробудились в душе стихи,
Пропитались тоской и болью.

А она не могла не знать,
Как я ею светло болею…
Я из школы ее встречать
Прибегал и ходил за нею.

И украдкою, точно вор,
Что к сокровищу подбирался,
Из окошка глядел во двор,
Красотой ее любовался…

…В этом месте— крутым пике —
Наша улица шла на Рошу.
В парке Шиллера, в уголке
Непослушный хохол ерошу:

Может выглянет на балкон
Эта девочка-ненаглядность…
И клокочет живым комком
В сердце нежность — и безотрадность.

Черновцы мои, Черновцы —
За туманом, за океаном…
Разлетелись во все концы
И обратно нельзя туда нам,

Где в окошечке огонек
Был маняшей звездой земною…
Город юности так далек,
А любовь та всегда со мною…

Черновцы… И бросает в дрожь…
Наплывает мираж рассветный…
Этот город был так хорош!
Но любовь была безответной…

От Рогатки и до Прута
Я проехал сто раз в трамвае…
Каждой улочки красота —
Неподдельная и живая.

Мы с ребятами вечерком
\»Прошвырнемся\» по Кобылянской…
Каждый парень мне был знаком,
Взгляды девушек грели лаской.

И лишь только она одна,
Та одна, по которой сохну,
Безразлична и холодна…
Что же я — нелюбимым сдохну?…

За какие ж мои грехи
Наказание — нелюбовью?
Пробудились в душе стихи,
Пропитались тоской и болью.

А она не могла не знать,
Как я ею светло болею…
Я из школы ее встречать
Прибегал и ходил за нею.

И украдкою, точно вор,
Что к сокровищу подбирался,
Из окошка глядел во двор,
Красотой ее любовался…

…В этом месте— крутым пике —
Наша улица шла на Рошу.
В парке Шиллера, в уголке
Непослушный хохол ерошу:

Может выглянет на балкон
Эта девочка-ненаглядность…
И клокочет живым комком
В сердце нежность — и безотрадность.

Черновцы мои, Черновцы —
За туманом, за океаном…
Разлетелись во все концы
И обратно нельзя туда нам,

Где в окошечке огонек
Был маняшей звездой земною…
Город юности так далек,
А любовь та всегда со мною…

Черновцы

Черновцы… И бросает в дрожь…
Наплывает мираж рассветный…
Этот город был так хорош!
Но любовь была безответной…

От Рогатки и до Прута
Я проехал сто раз в трамвае…
Каждой улочки красота —
Неподдельная и живая.

Мы с ребятами вечерком
\»Прошвырнемся\» по Кобылянской…
Каждый парень мне был знаком,
Взгляды девушек грели лаской.

И лишь только она одна,
Та одна, по которой сохну,
Безразлична и холодна…
Что же я — нелюбимым сдохну?…

За какие ж мои грехи
Наказание — нелюбовью?
Пробудились в душе стихи,
Пропитались тоской и болью.

А она не могла не знать,
Как я ею светло болею…
Я из школы ее встречать
Прибегал и ходил за нею.

И украдкою, точно вор,
Что к сокровищу подбирался,
Из окошка глядел во двор,
Красотой ее любовался…

…В этом месте— крутым пике —
Наша улица шла на Рошу.
В парке Шиллера, в уголке
Непослушный хохол ерошу:

Может выглянет на балкон
Эта девочка-ненаглядность…
И клокочет живым комком
В сердце нежность — и безотрадность.

Черновцы мои, Черновцы —
За туманом, за океаном…
Разлетелись во все концы
И обратно нельзя туда нам,

Где в окошечке огонек
Был маняшей звездой земною…
Город юности так далек,
А любовь та всегда со мною…

Черновцы

Черновцы… И бросает в дрожь…
Наплывает мираж рассветный…
Этот город был так хорош!
Но любовь была безответной…

От Рогатки и до Прута
Я проехал сто раз в трамвае…
Каждой улочки красота —
Неподдельная и живая.

Мы с ребятами вечерком
\»Прошвырнемся\» по Кобылянской…
Каждый парень мне был знаком,
Взгляды девушек грели лаской.

И лишь только она одна,
Та одна, по которой сохну,
Безразлична и холодна…
Что же я — нелюбимым сдохну?…

За какие ж мои грехи
Наказание — нелюбовью?
Пробудились в душе стихи,
Пропитались тоской и болью.

А она не могла не знать,
Как я ею светло болею…
Я из школы ее встречать
Прибегал и ходил за нею.

И украдкою, точно вор,
Что к сокровищу подбирался,
Из окошка глядел во двор,
Красотой ее любовался…

…В этом месте— крутым пике —
Наша улица шла на Рошу.
В парке Шиллера, в уголке
Непослушный хохол ерошу:

Может выглянет на балкон
Эта девочка-ненаглядность…
И клокочет живым комком
В сердце нежность — и безотрадность.

Черновцы мои, Черновцы —
За туманом, за океаном…
Разлетелись во все концы
И обратно нельзя туда нам,

Где в окошечке огонек
Был маняшей звездой земною…
Город юности так далек,
А любовь та всегда со мною…