Успокоение.

Холодный и пасмурный вечер в Ереване. Ноябрь словно впитал меня в себя своею погодой и ностальгия равно как зашитая вчера бровь создали в итоге весьма странное настроение: смесь ожидание и страха. Я, Левон Лпутян тихо пребывал в своем маленьком убежище на окраине города, прямо в самом спальной районе и ждал мою Марину. Ждал долго, она как всегда опаздывала.
Откровенно говоря, когда получаешь по морде от двух громил, да так, что у тебя рассечена бровь и легкое сотрясение мозга, то меньше всего думаешь о встрече с любимым человеком тем более о сексе. Не знаю, стоило мне так поздно возвращаться от нее, но наверное не стоит заранее зарекаться от несчастного случая, который может представится и в виде внезапно вылетевшего из-за поворота автомобиля, или скажем в виде двух обезьян, каждая из которых вполне может самостоятельно свернуть тебе шею, просто даже за то, что ты ей просто не понравился.
В первый день я был зол на Марину, поскольку, считал, что пострадал именно из-за нее. На второй день она позвонила и я ей предложил прийти.
— Привет! – радостно сказала Марина на пороге, на меня дохнуло Мариной, самой Мариной, самими теми ее мелкими нюансами и маленькими моментами образующими ее мысли, чувства, эмоции. Первое ощущение от нее – невероятное тепло.
Марина была высокой и стройной девушкой, очень красивой и очень доброй. Смешение армянских и русских кровей дало очень ей энергию и силу двух общностей, как двух составляющих одного целого. И в тоже время она была требовательной, первым делом она спросила у меня:
— А сколько их было?:
— Два… — вяло и грубо отпустил я.
— И что они забрали?
— Куртку, сняли с меня куртку, отобрали шапку… Не взяли деньги, позволили все вынуть из карманов… Видимо гуманисты, а может я просто их убедил.
— И ты не дрался?
Я задумался что ей ответить. Дело в том, что я никогда ни с кем не дрался, я избегал драк. Хотя может быть напрасно, что есть драки? А тот же самый экстаз, тоже самая бесконтрольность и непрерывная работа… напоминает чем-то секс, только более ожесточенный.
— Я попытался, но их было двое и оба здоровых таких, суровых парня. Настоящие горилы.
— А Гоша дрался, — добавила она.
— Какой Гоша?
— Ну тот самый, о котором я говорила, Бегемот.
Мы сидели в полутемноте перед моим телевизором и тихо смотрели один из моих фильмов. Было часов 8 вечера. Я поцеловал ее, в щеку, потом мы затянулись и чуть поглубже, поиграв языками.
— Нет я не дрался – ответил я, — эти парни были слишком здоровые, а Гоше наверное попались какие-то хлюпики.
— Нет не «хлюпики», а такие же «суровые», как ты говоришь «гориллы».
— И что он отбился?
— Да отбился, он умеет драться в отличие от некоторых. Не обижайся, ой нахмурился, убери «хмурулку», Ну прошу, зверик!
— Не надо! – ответил, и собрался. Мне было то ли стыдно, то ли непонятно, за что меня так «не уважают», наконец я спросил.
— Ну может быть Гоша тебе нравится больше чем я?
— Нет не правда! – резко ответила она, — Гоша грубый и очень жестоки, и трахаться не умеет!
— А я умею?
— Какой разговор «зверек», ты все умеешь, потому я тебя и люблю.
Я задумался, вообще то хорошие крепкие парни дерут баб на постели весьма убедительно, что же ей не хватает с ним? Что такого, чего я не понимаю?
— Ты очень внимательный и чуткий, ты слово ждешь, что почувствую я, а Гоша совсем другой, думает только о себе. Он думает как доставить себе одному удовольствие, а ты совсем по другому.
— Ну хорошо, верю, — я замолчал и едва не нажал на кнопку «прокрутки» на видике.
Внезапно мы поцеловались еще, потом еще раз начали гладить друг друга под одеждой, потом также внезапно она начала раздевать меня, сняла рубашку, расстегнула брюки (я давно заметил, что ей очень нравилось меня раздевать). Запустила свои тонкие пальцы мне в трусы, достала член начала его теребить, слово просить, потом сказала.
— Ты очень добрый и ласковый и гораздо сильнее его на самом деле, просто ты не уверен в себе.
— Думаешь? – спросил я.
— Да конечно, конечно «зверек», ты просто не правильно все понимаешь. Я в тебя верю.
— Хорошо… — сказал я и дотронулся до ее соска.
Я начал гладить ее грудь, одну, затем другую, потом достиг ее брюк, джинсов с ремнем (она носила джинсы с толстым ремнем) и попытался их расстегнуть. Потом уже она окончательно стащила с меня трусы начала снова играть с моим членом, словно дразня его, и призывая.
Я раздел ее, снял с нее кофту…
Примерно через полчаса. Полчаса она наблюдала меня обнаженным, оставаясь сама полураздетой. Она любила меня разглядывать и щупать, и совсем не любила, чтобы разглядывали и щупали ее.
Потом она сама сняла джинсы и легла на кровать, а я лег рядом с ней.
Мы занялись сексом.
Я приступил к своим обязанностям с ласкания… Ласкания языком ее интимного места. Ей так нравилось больше всего, я некоторое время теребил ее «губки», потом тихо и аккуратно вошел…
…
Мы попробовали пару поз, причем у нас даже впервые получилось «сидя». Это вызвало у Мариан подлинный восторг.
— Видишь, ты многое умеешь, а он даже такого не может…
— Хватит о нем, больше ни слова! – резко прервал ее я.
— Что хватит, о ком хочу о том и говорю! – игриво ответила она, но получив в ответ мой суровый взгляд, исправилась.
— Извини! Не обижайся, «зверек», ну пожалуйста.
Наконец и я расслабился и получилось все очень и очень хорошо, впервые со «страстью», настоящей страстью.
Потом запахи, эти чертовы запахи создающие хаос в голове, словно тревожащие сознание. Потом, я сказал ей:
— Все тебе пора домой. Хватит. Отец может вернутся. Он не любит, когда в его доме трахаются.
— Да пора, пора по домам, — ответила она.
— Ну как «зверик» тебе было хорошо? – зачем-то просила она.
— Не знаю, — ответил я, — мне казалось, что тебе было хорошо.
Она оделась первой…
Медики говорят, что секс лучшее лекарство от стресса.
…
Иногда действительно помогает.
— И больше мне не груби, как тогда по телефону, — сказала она уже на пороге, — прям так сказал «меня избили», как будто это я тебя избила.
— Все понял, больше не будет, — ответил я, и закрыл дверь.
Провожать я ее не стал — все еще боялся улицы.