Томление.
Запах густой благовоний
Переполняет мне грудь.
Увязнув по горло, кто-то стонет,
Боясь совсем утонуть,
Этот кто-то — во мне.
Ты прочел междустрочья
Предназначенные другим,
И призрак — в клочья, он был стар и непрочен
Оторочен мхом голубым.
Медитирую, сев на узорный коврик,
Мой новый призрак – нем,
Я пытаюсь разбить молчанием волны —
Тела многочисленных стен.
В коврик дня вплетены разноцветные нити
Движения Бытия.
Я пытаюсь как-то по-новому свить их
И одну — к тебе — отстоять.
Секунду ты видел меня настоящей.
Мой новый призрак – плотней,
С него одежду не многие стащат
И увидят, что скрыто под ней.
Рвется по шву, но я осторожна,
Я избавляюсь от швов —
Я сижу, приложив к рубцам подорожник,
Продолжая беседу без слов.
Сидя напротив, вводя внутривенно
Сыворотку идей,
Трогаем струны эмоций мгновенно
Кончиками ногтей.
Нас только двое, кто-то снаружи
Видит, как мы молчим.
Мною собраны нити и затянуты туже
Узелками следствий-причин.

Томление.
Запах густой благовоний
Переполняет мне грудь.
Увязнув по горло, кто-то стонет,
Боясь совсем утонуть,
Этот кто-то — во мне.
Ты прочел междустрочья
Предназначенные другим,
И призрак — в клочья, он был стар и непрочен
Оторочен мхом голубым.
Медитирую, сев на узорный коврик,
Мой новый призрак – нем,
Я пытаюсь разбить молчанием волны —
Тела многочисленных стен.
В коврик дня вплетены разноцветные нити
Движения Бытия.
Я пытаюсь как-то по-новому свить их
И одну — к тебе — отстоять.
Секунду ты видел меня настоящей.
Мой новый призрак – плотней,
С него одежду не многие стащат
И увидят, что скрыто под ней.
Рвется по шву, но я осторожна,
Я избавляюсь от швов —
Я сижу, приложив к рубцам подорожник,
Продолжая беседу без слов.
Сидя напротив, вводя внутривенно
Сыворотку идей,
Трогаем струны эмоций мгновенно
Кончиками ногтей.
Нас только двое, кто-то снаружи
Видит, как мы молчим.
Мною собраны нити и затянуты туже
Узелками следствий-причин.