Ребенку

Ты стала для меня Жар-птицей —
непостижимой и свободной.
Иных людей мелькают лица,
твоё ж — останется на годы.

Ты стала для меня принцессой,
капризной и любвеобильной.
И сердце цезаря-повесы
склонилось, пред тобой бессильно.

Ты стала для меня ребенком,
и слов уж нет, чтоб все сказать мне,
и сердце бьется странно, звонко…
Ах, не разбились бы объятья!