Когда-то
я «стихачил»
только «лесенкой»:
Сказался
Маяковского
шаблон….
Мечталось, что моей займется песенкой
И на весь мир споет ее Кобзон.
О сборнике мечтал, хотя бы махоньком,
Хотя бы толщиной в одну тетрадь…
Да ладно…
Вам все хиханьки да хаханьки!
…Коль нет души, то нечего терять…
Душа поэта… Выпестовал, вынянчил –
И сам не рад, да что теперь скулить?
У Господа талант, считай, что выклянчил
И с ним теперь остаток дней делить.
Я думал: песни станут синекурою,
А стали вечной болью и тоской.
За все платить приходится натурою –
Своею шкурой и своей душой.
Кто думает: поэт – придурок конченный,
Скорее сам – законченный … удак.
Душа поэта – инструмент отточенный
Сродни телепатическому, так?
…По праву было только у Всевышнего
В начале Слово вещее… Оно –
Я выделен из окруженья ближнего –
Бесценным даром ныне мне дано.
И оттого, что надо соответствовать,
Душа неуспокоенно скорбит,
Росток таланта пестовать и пестовать…
И на себя, безумного, сердит:
Ведь сколько дней и месяцев потеряно
В бессмысленной и зряшной толчее?
Невоплощенных замыслов похерено! —
Следами их – моршины на челе.
Судьба поэта – рытвины, и надолбы,
И часто – одиночество в конце.
И жизнь сама дается нам ненадолго,
Талант – тем паче … В чьем-нибудь лице
Господь – я понимаю так – находит
Возможность что-то высказать толпе.
Господний дар нас из толпы выводит –
И ты – мишень… И каждый рад тебе
Устроить неожиданную пакость,
Порадоваться горести твоей…
А у тебя – единственная радость:
Свет вдохновенья… До скончанья дней
Оно тобой владеет как наркотик
И ты уходишь в плотный аутизм,
Когда вдруг неожиданно находит
Тебя высокий выбор… Возмутись!?
Но только ни один из сих несчастных
По доброй воле этот странный дар
Не возвратит Всевышнему… На час мне,
На год он или на декаду дан, —
Я с послушанием приму повинность…
Опять в моей душе звенит строка –
Толь в наказанье Божье то ли в милость –
Предощущеньем вещего стиха…
