Человек вошёл, закашляв (простудился, надо думать).
Сел на стул, развесив руки вдоль негнущегося тела.
На него, казалось, стоит невзначай тихонько дунуть
И душа из этих мощей, раз! — и в небо улетела.
За окном светило солнце, птицы громко щебетали —
Было лето, надо думать. Или начиналась осень.
А в глазах у человека были капли цвета стали,
И картавины морщинок собрались на переносье.
Для чего-то он был нужен в этой комнате сутулой,
Он собой являл, чего-то, может, знак, а, может, признак.
И поэтому, наверно, неспроста его продуло,
В соответствии с задумкой или, может быть, капризом.
Из всего, что в это время на земле происходило,
Всех сильней запал мне в память сей тщедушный человечек.
Надо думать, он, бесспорно, был ведом какой-то силой.
И, наверно, не случайно мной он был сегодня встречен.
Но, возможно, впрочем, также, что и он меня запомнил.
Может быть, и я явился для него какой-то вестью.
Вдруг поможем мы друг другу наши знания пополнить? —
И кому-то очень нужно, чтобы мы здесь были вместе.
Что-то нас тянуло, звало, и мы встретились глазами.
Про себя отметив, молча, что бывает так не часто.
И, волной родства влекомы, догадались мы и сами:
К очень важному чему-то мы сегодня сопричастны.
Мы сидели, ощущая, битвы яростные вихри.
Мы ничуть не сомневались, что она происходила:
Туча заслонила солнце, птицы за окном притихли,
И пространство наполняла нас собравшая здесь сила.
А когда один из вихрей вполз к нам в комнату неловко
Мы внезапно ощутили, как легла меж теменами
Наших вздыбленных макушек тока яркая верёвка,
И нас с ним объединило неожиданное знанье:
Это рвались в наступленье искорёженные чувства.
Поглотить они хотели незадачливых людишек,
И несли с собой отраву извращённого искусства,
Что должна была проникнуть в них из фильмов и из книжек.
Мы ж с напарником нежданным ту отраву поглощали.
Зависть, ненависть, обиды, недоверие, притворство,
Алчность, скупость, лень, безволье, немочь сумрачной печали
Проникали в наши души почему-то очень просто.
Мы ж из этой мешанины созидали непреклонно
Наше главное желанье и вплетали его знаки
В струи нёсшего разруху сумасбродного циклона,
Чтоб исправить направленье затеваемой им драки.
И в итоге той работы понесла в себе стихия
Шёпот наш проникновенный по равнинам и горам:
Я хочу, чтоб все желанья – даже самые плохие –
Воплощаясь, приводили к возрастанию добра.