Сильнейший прав — таков закон.
Под римским небом пятачок песка.
На нём я ставлю жизнь свою на кон.
В глазах и горечь, и тоска.
В который раз я должен меч
Вонзить под сердце другу своему.
Но смерть ведь может пренебречь
И славою и силой. Почему
Я должен знать, каков конец
Игры, которую сейчас веду,
Мне важен лишь подаренный венец
Красавицей в седьмом ряду.
Я — гладиатор, панцирь мой
Лишь кожа, да далёкий, нежный взгляд.
Сегодня враг, не друг передо мной,
А за спиной лишь ад.
И мой противник храбростью кипит,
И, взяв трезубец свой наперевес,
Издалека мне что-то мерзкое хрипит,
И скачет предо мною словно бес.
Но меч и щит — оружие моё,
На дне души смертельный страха яд.
И ненавистны мне уже давно
И вой толпы, и этот самый ряд
По счёту \»семь\», а надо лишь до \»двух\».
И ждать, пока один вдруг упадёт,
Испустит долгожданно тело дух.
И друг твой от твоей руки умрёт…
Но что же это — один неверный шаг!
Я падаю в горячечном бреду.
Трезубец надо мной и хищно смотрит враг.
Так что же там, в седьмом ряду?!
Опущен палец вниз — конец всему…
Ловлю я на себе бездушный, томный взгляд.
И, оставляя след, в крови ползу.
О, как же высоко седьмой тот ряд…
Я — гладиатор. Смерть моя
Не принесёт ни горе, ни печаль.
Но видно понадеялся я зря
На нежный взгляд, но прошлого не жаль!
Сильнейший прав — таков закон.
Под римским небом пятачок песка.
На нём другой вновь ставит жизнь на кон.
В глазах любовь, и горечь, и тоска!..