«Интересно, когда-нибудь к нам придёт 21 век?» — подумала про себя Пери, глядя как вошла в воду группа женщин в халатах. Вообще-то её полное имя было Пируз, что значит бирюза. Так её назвали прямо в роддоме врачи, восхищённые большими голубыми глазами с явно выраженным эпикантусом — проявился, видно, дремавший до поры до времени монгольский ген, удруживший также смуглой кожей, которая в сочетании с русыми волосами создавали сказочный образ, ставший её вторым именем — Пери.
Пери немного пренебрежительно смотрела на женщин, которые постепенно, с визгами погружали свои не искажённые диетой и шейпингом телеса в прохладную воду, — до тех пор пока вода полностью не пропитала халаты, которые прилипли к телам, явив всему свету их прелести.
— Какое бесстыдство! — вскрикнула Пери.
Загоравшие рядом женщина тоже издала возглас удивления и добавила:
— Да, купальники они надевать стесняются, а вот выставить свой перед — нет!
— Да Вы что, они вовсе не стесняются купальников! Они им, — суперсовременным, просто не нужны. Эти деревенщины, наверное, смотрят на нас, столичных в купальниках , и издеваются над нашей отсталостью.
— И если бы фигуры были красивые — открыли бы для всеобщего обозрения, — ещё было бы понятно. А то обнажить свои толстые короткие ноги, жирный необъятный зад — хоть бы панталоны надели под халаты! А эти груди, свисающие до пупа…
— А где у них пупок — его даже не видно.
— Не видно, конечно, но должен быть.
— Где их мужчины? — не на шутку возмутилась Пери. — Неужели они не видят всего этого, не пресекут это бесстыдство!
— Да вон стоят на берегу, ждут своих жёнушек с полотенцами! Тряпки!
«Кстати, а где мой муж? И нет ли рядом с ним кого-го в халате?», — вдруг забеспокоилась Пери. Она встала, подошла к кромке воды и увидела его, плавающего достаточно далеко от берега.
И вдруг ей почему-то захотелось позлить дам в прилипших халатах. Она медленно приблизилась к их мужьям с полотенцами, чуть-чуть вошла в воду прямо на одной линии между женщинами и их мужьями и легонько поболтала ножкой в воде, приковав всеобщее внимание. Она абсолютно была уверена в себе. Длинные стройные ноги, плоский живот, длинная шея, точёные плечи — рождение двух детей лучше дипломированного тренера подкорректировало фигуру. Впрочем, басенку о том, что роды портят жещин, выдумали ленивые женщины, которые обязательной утренней гинастике и жёстким самоограничениям предпочитают поесть и поспать. Разумеется, это не касается жертв эндокринного нарушения обмена веществ, что составляют приблизительно 90% женщин.
Довольная собой Пери прошла на своё место. Она закрыла глаза и погрузилась в негу. Лёгкий бриз ласкал её тело с ног до головы, временами немного покусывая. Она не сопротивлялась, и, забыв обо всём, отдалась этой невинной игре с ветром. Идиллия была грубо прервана вернувшимся мужем, который резко поднял её с места.
— Давай, быстро, вставай. Пойдём поедим.
— Что сделаем? — переспросила обескураженная Пери.
— Поедим.
Она даже не успела надеть парео и тапочки. Впрочем «ветерок» — небольшой ресторачик с кабинками — был совсем рядом. Там готовили все виды шашлыков — и из рыбы — свежепоймайной форели, и даже осетрины, и из мяса, и из птицы. И несмотря на очень скромный внешний вид в этих ресторанчиках имелся очень богатый выбор алкогольных напитков — от местного пива до джина и виски.
Он втащил Пери в кабинку на ходу отдав распоряжение официанту и прихватив из стоявшего рядом холодильника шампанское.
— Это — для тебя. Знаю, что ты очень любишь шампанское, — прошептал он ей горячим шёпотом, сдирая купальник.
— Ты что, с ума сошёл! — Удерживая купальник , попыталась оказать сопротивление Пери. — Какой ужас, я тебя не узнаю! Ты даже за руку меня не берёшь на улице! Что с тобой?
— Сама же плакалась, что никогда не делала ЭТО с любовником под деревом. Ну вот, хочу сделать тебе подарок. Узнаешь, наконец, как это бывает.
— Дерево — это одно, а кабинка в «ветерке» — это совсем другое, — вздохнула Пери, оставшись без купальника и прекратив бессмысленное сопротивление.
Она, как всегда, горячо ответила на его поцелуй — время только услило их влечение друг к другу, и игриво спросила:
— А с чего это ты так завёлся?
И вдруг вздрогнула от внезапной догадки:
— Уж не от этих коров в халатах?
— А что, разве на них что-то было? — хмыкнул муж.
— Так значит ты смотрел на них. Мало того, возбудился! — резко оттолкнула его Пери. — Не от меня!
— Ты так прекрасна, дорогая, — он тяжело вздохнул, отходя назад и окидывая её вдруг поскучневшим взглядом. — Так красива, такое наслаждение видеть твою безупречную наготу, что больше ничего уже не надо.
— Ну раз не надо, то — и не надо.
Она в сердцах сорвала со стола белую тонкую скатерть и прикрылась ею.
— Стой! Вот так, не шевелись! — вдруг встрепенулся он.
Потом открыл бутылку шампанского и начал поливать её шампанским. Материя начала пропитываться жидкостью и как из под под руки скульптора
обозначилась маленькая упругая грудь, вычертилась чёткая линия бёдер. Материя намокала всё больше и очерчивала всё дальше. Шампанское закончилось. Он не сводя с неё глаз швырнул пустую бутылку назад.
— Ты — прекрасна, моя пери. Я произношу «пери» без большой буквы.
Он языком начал слизывать капли шампанского с её шеи, спускаясь всё ниже и ниже. И когда с лёгким стоном вернулся к её губам, то вместе с поцелуем сорвал с них слова:
— Ты, любимый, должен быть моим от начала до конца.
