О, как смиренно быть в консерве
запечатленным без одежды,
Железных сумерек лобзая
кривые острые начала;
Отпеть грехи всестенной стервы,
переварив до сна надежды,
И самый серый испод рая
укрыть собой под одеялом,
А ночью думать самым мясом,
вокруг нависшим, словно жерди,
своим, О жизни после жизни,
что равнозначна невниманью..,
А, в общем, — спать, зарывшись носом
по глубже в пай на стенках жести.
Законсервированной отчизне
не страшны страхи обонянья!
C элементарным чувством долга
в потоке яростного мира,
смывающего жизнь как слякоть,
проистекать свой срок во тверди;
Храниться в банке дальней полки,
не ощущая давки пира,
где жрет возвышенную мякоть
лекарство смерти после смерти!
Вот что смиренье, что красиво!
Благие склянки, тары духа,
Храни Вас Бог… или Петруха,
Пока мы живы!!
09.12.02
Сюда и Рериха приплести можно с его бессмертной картиной «Тибетский чукча на снегу». Снег вокруг чукчи растаял, публика восторженно орет:
— Энергетика! Энергетика! —
а Ершов говорит и говорил всегда просто:
— Чукча обоссался. Вот и снег растаял вокруг чукчи тибетского. Вот и вся энергетика.
По сию пору не верят Ершову. А напрасно. Ведь Аз и позировал….