АНЕКДОТЫ НА ОПЕРАЦИОННОМ СТОЛЕ

В травматологическую дверь громко постучали.
— Есть тут кто-нибудь? — послышался уверенный детский голос.
Антон прошёл из гипсовой в приёмный кабинет.
— Есть, а как же.
В полуоткрытой двери стоял мальчик-крепышок лет десяти, одетый в странное пальто, больше похожее на перешитую шинель. Сын полка, да и только. Из-за его плеча выглядывало испуганное лицо мальчика поменьше.
— Полечите вот его, — «сын полка» за рукав вытащил из-за спины приятеля. — Он ногу сильно поранил.
Штанина мальчика широко пропиталась кровью.
— А больно будет? — дрожащим голосом спросил раненый.
Похоже, мальчиком требовалось срочно заниматься.
Пропустив сквозь уши традиционный вопрос порезанных и поломанных детей, Антон скомандовал:
— Заходите в кабинет, обувь снимайте здесь, пальто и шапки кладите туда, а я сейчас приду.
Оставив детей раздеваться, Антон пошёл к Старикову, пригласить его ассистировать вместо медсестры. Хирургический кабинет оказался запертым.
«Ладно, начну один, а там кто-нибудь подойдёт», — подумал Антон и вернулся к себе.
— Ну, снимай брюки, посмотрим, что с тобой приключилось, — бодро скомандовал он раненому.
— А больно будет? — застывшими от испуга губами тянул свою слёзную песню мальчик, пытаясь непослушными пальцами расстегнуть ремень брюк.
— Во-первых, я ещё не видел твою рану, — успокаивающим тоном ответил Антон. — А во вторых, я постараюсь, чтобы было не больно. Это где же вы с утра пораньше нашли себе приключений?
— Мы с ним к полвосьмому в бассейн ходим, — деловито ответил крепыш. — Он там поскользнулся и о поломанный кафель порезался.
— Разделся? Пойдём в перевязочную, посмотрим твои царапины, — намеренно уменьшил важность «аварии» в глазах пациента Антон.
— А больно будет? — почти уже шепотом, словно на последнем издыхании, прошелестел раненый. Глаза его были полны ужаса.
— Можно я с ним пойду, — попросился крепыш, махнув в сторону своего раненого приятеля. — Я его отвлекать буду… анекдотами. А то он боится сильно.
«Коллеги задерживаются, помогать некому. Пусть хоть этот… отвлекает», — подумал Антон.
— Пойдём, помощник! — хлопнул он крепыша по плечу и подтолкнул раненого к операционному столу.
— А больно… — не попадая ногой на стул, подставленный доктором, чтобы легче лезть на стол, выдавливал из себя раненый.
— Ложись, держи мою руку и не бойся! скомандовал приятелю крепыш. — Я тебе анекдоты буду рассказывать.
Антон уложил раненого на стол, усадил помощника у изголовья и начал потихоньку разбинтовывать окровавленную повязку.
— Я тебе про дистрофана анекдот расскажу, ладно? — предложил крепыш и взял приятеля за руку. — Держи мою руку. Ну, слушай. Сел дистрофик обедать. Взялся за ложку, а поднять её не может…
Антон разбинтовал повязку. Да, рана приличная. Рваная, лоскут почти с ладонь. Надо зашивать. Крепыш тревожно посмотрел на доктора.
— Бывает и больше, — успокоил Антон «ассистента». — Ну что, не больно? — бодро спросил пациента.
— Не знаю, — дрожащим голосом ответил мальчик.
— Раз не орёшь, значит не больно, — философски решил крепыш.
— Сейчас я кожу вокруг раны помою белой водичкой с пеной, — пояснил Антон пациенту.
— Перекись называется, — добавил крепыш.
— А ты откуда знаешь? — спросил Антон, обмакивая марлевый тампон в пузырёк с перекисью и аккуратно обмывая кожу вокруг раны.
— Меня зашивали однажды, — сказал крепыш и не сдержал вздоха.
— Больно было? — встрепенулся раненый и страдальчески посмотрел на приятеля.
— Не-ет! — уверил крепыш, взглянул на доктора, отвёл глаза в сторону и тихонько добавил: — почти.
— Пальто у тебя какое… интересное, — осторожно спросил Антон мальчика, предполагая, что из шинели оно сшито неспроста.
Чувствуя, что лечение пока проходит без боли, пациент стал приходить в себя.
— Это ему бабушка из папиной шинели сшила, — сообщил он. — Вовка с бабушкой живёт. А папа с мамой у него в аварии погибли.
Антон молчал, не зная, как реагировать.
— Понятно, — наконец, сказал он, осторожно прикасаясь тампоном к ране. — Хорошее пальто. Не больно?
— Нет, — уже осмысленно ответил пациент.
— Ну, ты видишь, что я всё делаю аккуратно? Обещал без боли — и не обманываю. Так?
— Так, — согласился пациент.
— Сейчас я обезболю твою рану…
— Укол сделаете? — опять всполошился пациент.
— Нет, обрызгаю рану обезболивающим лекарством из шприца без иголки, — соврал Антон без запинки.
— Новокаином, — уточнил крепыш и насторожённо взглянул на доктора.
— Вон, твой друг всё знает, не даст соврать. Это тоже не больно. Разве что немного пощиплет.
Глаза раненого мальчика испуганно забегали, он напрягся.
— А я тебе ещё один анекдот расскажу, — успокоил крепыш приятеля, понимая важность и щекотливость наступающего момента операции, — опять про дисторофиков. Нёс дистрофик воздушный шар, а шар взял и лопнул. Отбросило дистрофика взрывной волной…
Чтобы до минимума свести неприятные ощущения первого укола, Антон набрал в шприц «крепкого», двух процентного новокаина. Снял со шприца иглу и, держа её в полузакрытой ладони левой руки, как держат курильщики сигарету, закрывая её от ветра, показал правой рукой шприц без иглы пациенту. Склонившись над раной, надел иглу на шприц — чтобы не видел раненый. Сначала, едва погрузив кончик иглы в подкожную клетчатку — она почти нечувствительна к болевым раздражениям — пропитал новокаином подкожку. И только затем, исподнизу — кожу.
Крепыш, наблюдая, как безболезненно работает доктор, и, вспоминая, что в аналогичной ситуации ему пришлось перенести множество болезненных уколов, посмотрел на доктора уважительно.
Раненый, чувствуя, что доктор опять не обманул и делает всё безболезненно, расслабился.
— А расскажи, как дистрофик в армии из ружья стрелял, — попросил он приятеля.
Антон продолжил обкалывание раны менее концентрированным, четвертьпроцентным новокаином.
Серия анекдотов о дистрофиках продолжалась.
Антон закончил обезболивание, основательно промыл рану перекисью водорода и фурацилином, промокнул тампонами, обложил стерильными салфетками, ножницами обрезал нежизнеспособные края кожного лоскута.
— Эй, чего вы от меня отрезаете? — заволновался пациент, увидев, что доктор выбрасывает в лоток кусочки кожи. — Кожа всё-таки моя!
— Если не подровнять, то в складку получится, — пошутил Антон. — Больше не буду.
Пациент снова отвлёкся на анекдоты.
Антон взял иглодержатель, заправил в иглу нитку, сделал первый прокол кожи.
— А вы что, уже зашиваете? — округлил глаза раненый мальчик, увидев в руках доктора нитку.
— Шью, — подтвердил Антон, завязывая первый узел. — Уже половину зашил.
— И не больно… — удивился мальчик.
— Доктор же обещал, что не будет больно, — гордый больше, чем за самого себя, произнес крепыш, уважительно посмотрев на доктора.
— А я тоже умею рассказывать анекдоты! — осмелел на радостях пациент.
— Про кого? — заинтересовался Антон, делая очередной шов и уже не пряча от мальчика инструменты.
— Про Чебурашку и крокодила Гену.
— Ну-ка, выдай!
Зашиваемый начал рассказывать, как Чебурашка и Гена нашли гранату.
В перевязочную вошла медсестра.
— О, да вы тут вовсю работаете!
— Вас разве дождёшься, после вчерашнего, — пошутил Антон.
— Ого! — посмотрела на рану сестра и удивилась её величине. — А это кто? Помощник? — кивнула на крепыша.
— Это наша психологическая поддержка, — одобрительно взглянул на сидящего у изголовья стола мальчика Антон. — Без него, я думаю, мне не удалось бы справиться с работой до вашего прихода.
Мальчик сдержанно улыбнулся и отпустил руку раненого приятеля.
— У нас распределение обязанностей, — продолжил Антон. — Они мне анекдоты рассказывают, а я слушаю и между делом рану зашиваю.
— Хотите, я вам тоже анекдот расскажу? — обратился пациент к медсестре. — Медицинский!
— Рассказывай, — разрешила медсестра, помогая доктору заканчивать работу.
Психологическое напряжение у мальчика прошло, и теперь он болтал почти без умолку, совершенно не обращая внимания на то, что творится с его раной.
— Крокодил Гена купил на день рождения Чебурашке ящик бананов. Чебурашка объелся и его прохватил понос…
Услышав разговоры в перевязочной, вошла Печкина.
Постояла, послушала, покачала головой, натянуто улыбнулась.
— Ну вы и работаете… Весело!
— Хотите, я вам тоже анекдот расскажу? — мальчик повернулся на столе почти боком.
— Да лежи ты! — не сердито ткнул его локтем в бок Антон.
— Ну, давайте расскажу! — тянул руку и, чуть не хватая доктора за халат, умолял мальчик. — Сидят крокодил Гена с Чебурашкой на краю крыши высотного дома и едят одну лепёшку. Гена откусил кусок, передал лепёшку Чебурашке. Чебурашка откусил кусок, передал Гене. А Гена лепёшку уронил. Чебурашка побежал по лестнице за лепёшкой. Гена посидел, подумал… Чего это он сам за лепёшкой побежал? Съест её внизу, а скажет, что не нашёл. И прыгнул вниз, чтобы вперёд Чебурашки до лепёшки добраться. Чебурашка спустился вниз, и кричит: «Гена, тут две лепёшки, одна наша, маленькая, а другая большая, зелёная. Какую брать?»
Работа завершена, нога забинтована. Даны советы. Мальчиков похвалили: одного за героическое поведение на столе, другого за хорошую помощь врачу. Обоих — за весёлые анекдоты. Два довольных друга в обнимку, как солдаты из медсанбата, покидают кабинет врача.

(Отрывок из романа «Плохой хороший врач». http://www.proza.ru:8004/texts/2002/09/17-28.html )