Тихо и незаметно, ни у кого не спрашивая по городу прошелся дождь. Серый и мрачный. Дьяволище впал в полную депрессию. Даже его любимый дождь оказался здесь не тем. Здесь было страшно. Но зачем же тогда идти по улицам опустив голову будто бы убегая от чего-то. Неужели город поймал его? Неужели поздно вырываться? Нет. Нет. Нет! В этом городе что-то есть, что-то сохранилось. Для этого дьяволище здесь.
Он бежал минуя улицы и переулки. Мрачный мир стал постепенно тонуть в суете. Суеты этот город не признавал. Он принимал лишь покойный мрак. Поэтому решил быстро действовать. Очередная дорога простиралась через главную улицу и упиралась в невзрачную таверну. Дьяволище уже было собирался выйти из пике резко развернувшись в сторону, но какая-то сила втолкнула его внутрь здания.
Изнутри таверна казалось такая же, что и снаружи. Прогнившее дерево, отвратительный запах дешевого пива. В здании находилось несколько людей собравшихся кучками. Все они сидели и угрюмо переглядывались не говоря не слова. Иные лишь шептались и их шепот походил на шипение змеиных языков. Впрочем, если заглянуть чуть поглубже, то можно заметить кучку людей ведущих оживленную беседу. Дьяволище пройдя мимо мрачного хозяина заведения, подошел к разговаривающим. Беседа их протекала на весьма интересную для дьяволища тему. Они беседовали о телепатах Императора. Да, Император недавно нанял пару телепатов (людей, в чьих возможностях читать человеческие мысли) к своему двору. Они раскрыли несколько неверных, чьи мысли бранили самого Императора. Впрочем, сослужили и для благой цели. Убедили Императора в искренности дреугэсского посла и раскрыли заговор об убийстве. Конечно же по всей империи растеклись доводы о полезности и о незаконности телепатов. Конечно, Император возможно и был бы убит в своем ложе убийцей, если бы не сослужили ему телеапаты службу, но и молодого парнишку, портного при дворе, не отправили бы на плаху.
— Нет уж, извините, но я как-то не понимаю, как этот… Император! – Слово император он произнес с явным сарказмом, — Как он смеет лезть больше того куда позволено. Император, король, князь, все это звания правителей. Они управляют землям, пусть даже людьми,… но НЕ разумом! Никогда и никто не сможет подчинить разум!
— Погоди, погоди! Ну, пусть он не смеет залезать в наши мысли, но телепаты будь они на службе у высших чинов или же сами по себе, могут свободно рыться в наших мыслях, не подовая вид.
— Пусть же совесть, наконец, заимеют!
— Да о чем разговор!? Это дар, великий дар! И его надо использовать! Тебе завидно, что ты так не можешь?
— Нет, мне не нравится инициатива того, что кто-то там может узнать все, что я думаю!
Дьяволище долго размышлял на тему телепатов. Он постоянно искал выход. Но вскоре поймал себя на мысли, что хочет определить хорошо это или плохо. Но это же нелепо! Телепаты как и все остальное в этом мире имеют свои плюсы и свои минусы. Сравнивать соотношения палочек и крестиков в целом неправильно. Возможно лишь в отдельных случаях, но не более!
Разговор прервал грохот раздающийся с улицы. Окон выходящих на сторону с которой раздавался шум не было. Разговорщики и дьяволище вскочили в недоумении и бросились к выходу. Но им помешали угрюмые, видимо коренные жители из сумрака. Медленно, словно ожившие трупы каких дьяволище наблюдал при исполнении данмерского культа, жители встали. Некоторые вынули ножи, а остальные сурово двинулись к совсем подавленным туристам. Дьяволище и еще пара парней все же вышли из этого мгновенного смятения. Туристы выхватили красивые заморские мечи сделанные с особым изяществом и любовью, а дьяволище схватился за секиру, что висела на его спине. Секира была выкована в северном городе Лорре Гаартосе. Северные народы не только мастера владением секир и топоров, но и их кузнецы отличаются своим мастерством и изяществом, от всех иных. Секреты нордлингов о ведение боя и в кузнечном ремесле они хранят в своих древних архивах. Дьяволище доводилось побывать в одном таком, давно заброшенном, но священные книги таящие в себе таинства дьяволище не тронул. Он посчитал ниже своей чести лезть в секреты благородной расы.
Секира в бою служила еще как и пугало для врагов. Они обычно приходили в смятение, завидев столь грозное оружие в руках врага. Но в этот раз столь ценный элемент не подействовал. Жители сумрака прижимали дьяволище и кучку туристов к стене. Действовать или пропадать вовсе. Шансы быстро расправиться с врагом, маленькие, тут пахло долгим и расчетливым сражением. Такие дьяволище любил. Со своим обостренным навыком владения почти любым видом оружия он часто баловал себя затяжными боями. Но сейчас было явно не время. Шум на улице утихал. А точнее не утихал, а уходил. Он уходил в следующий переулок ведущий между прочим к главным воротам. Оставался еще одно решение, прорыв. По быстрым и примерно точным расчетам дьяволища, самой слабой частью полукруга ограждающей проход был самый правый воин, явно неумелый, сам того не знающий, а подставляющийся под удар. Дьяволище сделал выбор. Он отбросил все свои быстрые расчеты и надоевшую ему логику и бросился по центру. Оказалось, что выбор был верным, а послушайся он себя чуть раньше, то его немедля прижали к стене как минимум три лезвия.
Два сумрачных жителя свалились наземь. Еще двое бросив хладнокровные взгляды вслед дьяволищу бросились вдогонку. Один из обнаживших меч туристов бросился в прорыв, но в отличии от дьяволище прогадал и был тут же пришпилен к стене копьем, недавно появившемся на поле боя. Второй турист уже почти достиг выхода, но воздух быстро пропев ему прощальную песню, со свистом обрушил на него удар ножа. Турист медленно, будто не веря концу свалился на колени. Он заметил как из его головы течет небольшая струйка крови. Да, ему проломили череп. Дьяволище на бегу успел разглядеть эту сцену и подумал вдруг: “О чем же думает сейчас этот воин?”. Но те несколько секунд до того как воин окончательно упадет пред ногами у смерти, были похожи на вечность. Дьяволище, остальные туристы ничего не замечали, но умирающий воин будто прожил всю жизнь заново. Он просмотрел все, что когда-либо видел и слышал. А потом медленно подняв глаза к Смерти он улыбнулся и заснул… но никак не вечным сном. Сладким, хорошим сном, он спал, чтобы как обычно проснуться…
Остальным туристам пришлось не сладко. Их мучения длились минуты две, до того как они окончательно умерли, от нехватки кислорода. Их жизнь тоже прошлась пред ними. И они из испуганных и переполошенных людей превратились и умерли спокойными и счастливыми…
Дьяволище в это время мчался по мостовой пытаясь догнать шум и одновременно убегая от преследователей. Но шум, который казалось уже за следующим поворотом, проворно уходил, а преследователи даже и не думали отставать. Единственный способ достичь шума сосредоточиться, отметил дьяволище. А единственный и может еще и верный способ успокоиться, это перестать быть преследуемым. Это самое страшное, что есть на свете быть преследуемым среди извилистых переулков. Когда враг стоит к тебе лицом, ты знаешь с кем бороться и пред кем преодолевать страх, а если враг кроется где-то рядом, может быть за этим углом, страх подавить ужасно сложно. Он становится невыносимым. Дьяволище обернулся и с ходу ударил сумрачного жителя. Второй, вооружившись относительно острым клинком отошел назад и приготовился к бою.
Так. Стоп. Хватит. Пора прекращать бой. Пора. Дьяволище собрал все силы, и вообще, что в эту секунду в нем имелось и настроил на свой лад. Воин сумрака пошатнулся и опрокинул меч и тот со звоном ударился о каменную мостовую. Воин сумрака даже при смерти не принес ни капли света миру. Огонь в котором он горел был черным…
Теперь дьяволище не спешил. Теперь он все, наконец понял. В тот момент когда сгорел воин сумрака, дьяволище отчетливо увидел собачку которую несли подальше от города угрюмые люди. Никто из них не смел и взглянуть на песика. Слишком ослепителен был свет который отдавал пес. И эти темные прислужники бросились врассыпную как только донесли собаку за пределы влияния города. Можно бежать. Но нет, дьяволище понимал, еще тогда когда отпустил лодку, что останется здесь. Останется и исчезнет вместе с городом. Не присоединиться к его мраку, а просто исчезнет во тьме, чтобы появиться на закате из солнца. Дьяволище сел на мостовую и взглянул на спокойную гладь воды.
Он понимал, что город тает. Но город исчезал очень медленно. Он дал себе время чтобы вспомнить то, что казалось забыл навеки. Он видел самые темные и самые светлые уголки своей жизни. Он каялся. Он каялся о том, что прожил жизнь грубо и не красиво. Он метался из угла в угол, но везде его встречал лишь мрак. И даже найдя светлый уголочек он видел тьму, слышал ее шелест. Страшные голоса пели песнь. И эта песнь звучала в душе города. Он готов был закричать. Но он не кричал. Он лишь сильней вжимался в угол лишенный всех путей к отступлению. Он хотел сойти с ума, но находился все еще в нем. Он не получил ни шанса для сопротивления. Он готов был исчезнуть во мраке лишь бы не испытывать этот ужас. Но пытка продолжалась. Казалось, нет конца этим ужасным голосам, этому леденящему шелесту. Он падал в колодец тьмы. Но дна не было. Ведь упав бы на дно он присоединился к голосам и потерял бы страх. А падая он испытывал жуткие муки. И вдруг он что-то почувствовал. Да, церемония превращения началась.
Дьяволище был спокоен. Он сидел на мостовой и глядел в темную и мутную воду. Интересно она навсегда останется такой? Или же она пропадет с городом? Но эти вопросы пролетали мимолетно. В конце путешествия дьяволище решил расставить все по местам. Наконец понять, что для него это значило. Четко разложить все по полочкам и увидеть ответ. Он сосредоточился. И вроде бы все шло как надо. Он определил категории полученных знаний и размышлений, начал очищать свой лабиринт от не нужных стен. Некоторые мысли сами послушно прыгали на нужные полочки. Некоторые после недолгих убеждений, а некоторые вовсе уперлись в землю. Их приходилось брать и силком тащить в нужный раздел. Были и мысли, что никак не могли усидеть на месте. Они прыгали с полки на полку и наводили порядочный хаос. Хаос мешал дьяволищу, и он подолгу отчитывал непосед. И вдруг дьяволище осмотрелся. Вокруг были вымышленные полки и мысли на них. Что это с ним? Полки растворились. Мысли с грохотом попадали наземь. Зачем эти разделы и эти невидимые грани, отделяющие одну категорию от другой. Дьяволище схватил бумаги со стола и бросил воздуху. Воздух принял каждую с отдельной любовью. Он прокружил с несколько кругов со всеми. Дьяволище пронаблюдал за нежным падением на пол каждого из листов и улыбнулся.
На столе осталось еще несколько листов. Они лежали, видимо не в общей стопке. Дьяволище с любопытством заглянул в верхний листочек. Из него открывалась бездна. Еще раз внимательно взглянув на лист, он окунул голову. Это была книга эльфийского философа. Этой интересной философии дьяволище уделил много внимания в лесах. Он вспомнил свои долгие погружения в эту книгу. Он плавал и наблюдал за течением жизни в этом необъятном океане, который простирался всего лишь из одной бумажки. Дьяволище встретил в прозрачной, с голубым оттенком воде и самого создателя книги. Они говорили о городах, о сильно завышенных ценах Таранара. Они беседовали на обычные темы людей. Но каждый в какой-то степени точно знал, что не важно о чем ты говоришь, важно как. И говори они о книге, о философском сложении лесных эльфов, все равно унесли бы столько же.
Дьяволище взял книгу и уже совсем было пошел, но остановился. Оказывается, что под книгой эльфа лежало что-то еще. Это небольшой, очень красиво оформленный свиток. Дьяволище купил его в каком-то городе империи. Этот свиток кажется ставили на аукционе и за него развернулась большая битва. Дьяволище сидел в аукционном зале лишь затем чтобы взглянуть на товары и в его планы никак не входило что-либо покупать, но свиток поманил его. И дьяволище решил не сопротивляться, он поддался этому минутному влечению и еле слышно произнес: “Тысяча”, хотя предыдущая ставка была кажется не больше трех сотен.
Это дьяволище четко помнил, но то, о чем он писал в свитке, совершенно забыл. Дьяволище осторожно приоткрыл свиток. Тут же в его голове пронеслось северное путешествие. Он шел по горам пока не увидел контуры храма. Было очень холодно и дьяволище искренне недоумевал, как это нордлинги и северяне спокойно живут среди этого мороза. Храм оказался заброшенным, но в нем находился огромный архив. Это были летописи нордлингов. Пройдя через священные книги тайных обрядов дьяволище наткнулся на летопись знаменитого в тех краях воина, Сириуса. В тот же день, когда он прочитал свитки нордлинга, он раскрыл свой и поток слов и фраз выплеснулся на бумагу. На утро дьяволище прочитал:
Свитки… свитки… сколько таинств они хранят. Они открывают путь в другой мир. Раздвигая тесные и неудобные границы реальности старинные летописи ведут нас туда куда будто бы и невозможно дойти. Они парят на облака маня нас за собой. И облака открываются пред нами. Если раньше тебя еще стесняли границы разумного, то теперь пусть они падут. Это невероятно, невозможно! И с этими убеждениями человек стоит на земле, на дне мирского океана, считая себя центром вселенной. Почему же нельзя отбросить какие-то определенные правила и парить. Увы, но это нелегко. Просто так отказаться от всего и улететь в неизведанное. Это страшно. Ты ставишь вопрос: а стоит ли вообще туда стремится? Но кто-то, с большими усилиями отбросив страх раздвигает тучи и летит к солнцу. Но многих, прошедших мирские испытания ждет крах уже там. Солнце слишком горячо и кто знает, полюбит ли оно тебя своей пламенной любовью или же просто сожжет. Но пройдя и это идущие к истине стремятся дальше. Некоторые умирают от этого чрезмерного стремления, некоторые от солнечных поцелуев. И остается ли кто-то вообще? Может быть смерть в солнечных объятиях это и есть конец пути? Наверное нет. Путь к истине не имеет конца. Ведь приобретя истину ты все равно идешь дальше. Ты знаешь то, что хотел знать. То на чем по твоему все пути заканчиваются. А находишь лишь новые и новые пути. И это, это ведь здорово! Прочтя книгу ты точно видишь начало и конец. Это грустно. Где-то начинаться ниоткуда, а где-то заканчиваться в никуда. Хотя нет, не так. Книга вытекает в какие-то новые мысли и длится, вечно приобретая новые воплощения и новые пути. Так же и человек имеет этот бесконечный путь. В какой-то момент ты устаешь и устало клонишься ко сну, в какой-то полон сил и бежишь вперед вприпрыжку.
— Умирать… неужели мы рождены чтобы умирать? – медленно произнес воин. Он стоял на башне.
Эта башня между прочим чудом выстояла под натиском тарана. Но она выстояла, и воин на ней остался жив. Он уже ни о чем не просил Бога, и не благодарил. Он просто смотрел на небо. Он видел молнию, что сверкнула где-то на севере. Он знал, что именно там, куда указала эта небесная стрела шла битва. И эта битва должна решить все. Войны севера, люди и коренные жители гор, нордлинги бились за свою свободу. За независимость великого города, чья могущественная власть доныне никем не опровергалась. Крепость Эррэн Тулла отбила нападение. Хотя можно сказать и по другому. Крепость потеряла весь гарнизон и хоть малейшую надежду дать отпор тринадцатому легиону императора. Тринадцать. С этой цифрой у юного нордлинга никак не вязались отношения с самого детства. Все несчастья приходили тринадцатого дня, а самый несчастливый год выдался, конечно, тринадцатый. Но, это ведь всего лишь цифра. Можно же обойтись и без нее. Можно и не знать, что год, в который перешел этот мир, носит над собой зловещую цифру тринадцать. Интересно можно ли в этом случае жить безмятежно. Нордлинг взглянул на горизонт. Вскоре там появятся самые свирепые войны императора. Не оценили видимо генералы врага устойчивость Эррэн Тулла. Послали таки в помощь разбитому шестому легиону лучников и восьмому имени Мариона Гравиуса, самых отборных воинов под со страшным знаменем в руках. На нем было кровью начертана зловещая цифра. Юный нордлинг никак не считал себя суеверным, но это число и в правду внушало в него ужас. А теперь ему после этой долгой борьбы с чертовой дюжиной предстоит пасть от ее руки. Нет, самое страшное было не в его смерти. Он как и каждый суровый воин севера все время оставался бесстрашным. Он стоял лицом к морозному свежему ветру. Колючие снежинки летели на него. Любой бы на его месте, тут же продрог бы от холода и свалился как подкошенный. Но он привык к этой погоде. Он привык к холодному и суровому, но еще и верному северному ветру. Этот ветер был его вечным спутником. В двадцать лет он дал клятву молодого воина, и ветер стал сопровождать его. Поначалу нелегко было ужиться вместе дерзкому нордлингу и не менее дерзкому ветру. Они соперничали. Они соревновались во всем, чем могли и не хотели друг другу уступать. Они оба проходили обучение, они оба были учителями друг у друга. И во время этих долгих соревнований к ним пришла крепкая дружба. Нордлинг не видит своей жизни без лучшего друга. Все нордлинги ненавидят выходить из-за гор. Уйти из жилища, значит, бросить друга. Друга, какого больше нигде не обретешь. Эти вещи очень подробно описываются в книге северных уставов. Отрывки из этой священной книги зачитываются во время обряда, тайна которого хранится уже несколько веков. Такова жизнь этого юного нордлинга. Но, похоже, что и ей придет скоро конец…
— Нет, лишь временно впадать в сон, нордлинг… — сказал человек неожиданно оказавшийся на башне.
— Сколько человек осталось? Ей богу, я не дамся им живым!
— Это не важно, мой юный друг. Оглядись вокруг. Люди, мертвые люди. Они все мертвы и лишь затем чтобы ты выжил.
— О чем ты говоришь?! Я тут совсем не причем! Да и вообще… жив я лишь на время, как ни жаль. Но даже это не остановит северный народ. Наш боевой дух невозможно сломить!
— Нет. Ты жив. Ты жив и тебе рано отходить ко сну. Им, возможно уже пора. Но никак не тебе. Безмятежная жизнь увы иногда прерывается. И у каждого на встрече появляются горы. Горы, которые нельзя обойти, нельзя пересечь, нельзя перелететь. Их надо обязательно своротить. Это тяжело. Но попытка должна быть удачной. И представь себе, у тебя на пути вот такая вот гора! Хорошо это или плохо, не мне судить… это есть как все остальное и этим надо жить.
— Извини, но я тебя не понимаю… да кто ты вообще? Чего-то я тебя раньше и не приметил. Где отсиживался во время осады, а? На стене тебя не было…
— Я здесь, рядом был, — небрежно произнес незнакомец.
— Где это рядом, а?! – решил докопаться до истины нордлинг, но вскоре опомнился, — Хотя, неважно. Пусть ты хоть где прятался, все равно сейчас всем умирать. Как ты сказал? Хорошо это или плохо не знаю, но это есть и этим надо жить. Мудрые слова! Ты не философ порой? С этой… как ее! Западной башни льда. Говорили, что там какой-то философ приехал с юга. Дезертир.
— А-а-а! Ирвура Халиола! Очень интересный человек. Странный конечно, но интересный! Он сейчас под стражей на запад направляется, в форт Дикой Луны. Боюсь, его ждет засада. Дай бог, чтоб выжил!
— Ирвура Халиола говоришь? А все ж интересно, кто ты таков?
— Тот, кому поручено спасти тебя.
— Ага, ты думаешь, я уйду отсюда как трус? У нас еще есть войны! Я понимаю, тринадцатый легион нам не разбить, но мы еще повоюем! – радостно воскликнул нордлинг уже завидев свою смерть и отважно бросив взгляд на нее.
— И без тебя повоюют, нордлинг, — сурово сказал “спаситель”, — Да вероятно еще так навоюются, что не только Эррэн Тулл падет, а еще и Кэзел Рад и западный форт! Нордлинги дерзки! Разве они будут действовать разумно, когда Император предложит мир?! Ну, и получат свою войну!
— О чем ты говоришь? – в смятении произнес нордлинг, — До Кэзел Рада им еще… далеко.
— Это пока далеко… и Император это отлично понимает, поэтому уже готовит договор о мире. А ваш ярл ненасытный в лицо оскорбит послов, и бросит в волчью яму. Император конечно разумен, но это оскорбление не выдержит. У него, между прочим, в запасе еще кое-кто имеется. Мораг Тонг! Законная гильдия убийц. Они убивают по приказу Императора. Так вот, всех ваших ярлов как барашков тихонечко перережут, и начнется что-то вроде междоусобицы. Тогда вас миленьких и накроют легионы имперские! Тебе этого достаточно? Историю изменить нельзя, мой юный друг. Это произойдет! Но ты будешь уже не здесь. Тебя отправят в империю и через некоторое время ты прославишься там.
— Что?! Что ты говоришь, сумасшедший! Я… я… я останусь тут! Я умру в бое при Эррэн Тулле! Но умру как достойный воин!
— Нет. Я рад бы отпустить тебя. Ты бы красиво умер, прожив красивой жизнью. Но нет. Сейчас у тебя другие цели.
— Цели… цели! Да почему же всегда цели! Мы живем чтобы идти к какой-то цели?
— Да. Но каждый идет к цели по-своему. Впрочем, хватит. Уже пора.
Эту историю поведали свитки. Нордлинг и вправду должен изменить мир. Никто, и даже он сам не знает как.
“Твоя цель ясна. Ты должен убить бессмертного демона Дагот Ура. Он живет за призрачным пределом в пещере Кэолл. Его охраняют верные слуги. Войны пепла. Возьми этот меч. Убей демона” – скажут ему однажды. Но нордлинг отбросит меч в сторону и пойдет на север. Пойдет искать свой ветер…
Дьяволище не решался выбрасывать это, как он обычно поступал со своими рассказами и взял свиток с собой. Теперь дьяволище терзался сомнениями, что делать. Немного постояв в некотором смятении, он схватил свиток и пошел. Два голоса даже тогда еще продолжали бороться в нем. Но один из голосов вскоре сделал победное действие. Дьяволище переложил свиток в ту руку, которая держала книгу эльфа. Разожми дьяволище руку и на пол упадут обе вещи. Второй голос сдался. Он знал, что будет множество выборов и он еще сможет попробовать доказать свою правоту. Дьяволище вышел.
Церемония началась! Но вскоре город начал понимать. Песня голосов тьмы сначала звучала повсюду, но не в нем, лишь вокруг. Потом голоса запели изнутри. Но он все еще летел в бездну и чувствовал душевную боль. Он не мог настроиться на мысль о том, что это всего лишь жуткий миг и вскоре наступит конец. Он уже не мог думать. И конец хоть и неторопливо, но все же наступил. Город присоединился к голосам. Он перестал падать, но его муки не прошли. Они наверное даже усилились. Дух города который и так почти выветрился, окончательно пал…
Дьяволище растворялся вместе с городом. И вдруг он подумал, что раз он растворяется во тьме, так и он сам тьма? “Не всегда, тающий во мгле присоединятся к ней,” — нежно проговорил небесный голос. Дьяволище успокоился и расслабился впуская в себя новую смерть.
