«……………
Быть посему, меня уговорил,
Люблю я сказками забавить посторонних:
Я полон сил, но лыс,
Хоть не плешив, а стрижен,
Размером лишь с летучью мышь,
Но тем не менее весьма опасен и подвижен.
Опасен не для всех. Мой куш —
Среди лишь отрицательных героев.
Кто я ? Простой ловец заблудших душ,
Тех, попросту сказать, кто сам встал в ряд изгоев.
Рогат и черен я, а крылья-
Блестящи, хороши и звОнчаты,
Ну может иногда, чуток покрыты пылью,
И разве, что слегка, (признАюсь), перепОнчаты.
А люди, странно, делят нас —
Вот ангелы, а это демоны и бесы,
Все из одной корзинки мы — один заказ
Веселые и грустные, ханжи-«монахи» и повесы.
Мы все под Его дланью —
С рогами или без, и стрижены
Иль кучерявы, ползем или несемся ланью,
Черны, белы, избранники судьбы, иль ей обижены.
Подарок или наказание,
За то, что может ранее творил,
Вся наша жизнь — само существование?
По мне бы, лучше и не знать — наверняка б запил.
Зла вовсе нет во мне —
Добро и зло — единной «палки» два конца,
Хоть божий промысел, отнюдь, не порка на гумне,
Заслуженным концом не избежать «удара» от творца.
Но в человеке (то в порядке),
В одном пучке завязаны ростОчки
Добра и зла, возделываемые как на грядке.
В тебе, какого из ростков проклюнулись листочки?
И, что заблудшая душа?
Всего-то граммов двести злобы,
Жажды мести, из тех, кто с наслаждением круша,
Чужую жизнь, итог воспринимает словно кинопробы.
Но нет «сестрица» – кукишь!
Ведь не чиновник я, не милиционер,
Как ни старайся, но меня, «дружок», не купишь —
Сидеть тебе в мешке, да и других обширен список мер.
Мы часто делим,
Тех-на хороших, этих-на плохих,
Всем жестко спать? — Друг другу стелим!
И редко встретишь душу, что радуется за других.
Да, что я, все работа…
Меж тем горазды мы шутить,
Иной раз так развеселимся, что икота
Берет, не дураки мы выпить и конечно закусить.
Известно – любовь зла…
Я утверждаю – то моя заслуга,
Ты хочешь, нет ли — влюбишься в «козла»,
В похмельный ранний час, когда я подменяю друга.
Коллегу — пухлого мальчишку,
С нелепо странным именем — Амур.
Коль отдыхает, подруге голову уткнув подмышку,
Что часто с ним бывает — хлебнет хмельного чересчур.
Уж душу отвожу, используя лучИшко
Златой. И каюсь, нет красавиц в радиусе мили,
(В проказе этой, признаЮсь, нет места слову слИшком),
Которые б «козлов» округи со страстью всей не возлюбили.
А вот… однако заболтался,
Прости, но мне пора в ночную смену.» —
Единным взмахом крыльев кожанных поднялся,
И стол, пивною пеной окропив, умчался просто в стену…
