Мери Джей ушла месяц назад. Мери Джей ушла ровно в полночь. Он первый раз за 24 года их знакомства не пошел ее провожать. Он сидел ссутулившись и слушал как то в такт, то против такта боя часов стучали по лестнице ее бойкие каблучки. Это было…..
С тех пор он начал глохнуть и слепнуть. Но еще хуже- он стал панически бояться полуночного боя часов. Каждый раз с первым же ударом он забивался
еще глубже в свое продавленное кресло и с нелепым писком затыкал свои изрядно волосатые уши. Чтобы не слышать, как снова и снова стучат каблучки-
то в такт, то поперек такта.
С тех пор как ушла Мери Джей прошел месяц. И ничегошеньки с этим поделать нельзя. Мери Джей не могла не уйти. Часы не могли не бить каждую полночь. Он, царапая руки, вырвал все эти дурацкие шестерни и блестящие болтики. Он отослал закрученный узлами маятник по почте своему несуществующему сыну. Но часы не моги не бить. И они били каждую ночь. Били прямо в его морщинистое
лицо, в его слепые глаза. Били наотмашь по его его изрядно волосатым ушам. Били по почками, под ребра. Били в солнечные и пасмурные сплетения. Били по его не слишком аккуратным промежностям. Били в его затейлевое сердце, которое за 24
года знакомства с Мери Джей научилось верить в тепло.
Она ушла месяц назад. Иногда ему казалось что ее никогда не было.
Мери Джей……
Неплохо. Но при чем тут день города?