Смерный грех

…Не кради.
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

Вторая книга Моисеева. Исход. Гл.20

Зрелище заворожило Таську, и она забыла, что залезла сюда, чтобы постричь коту усы, и теперь удерживала его уже машинально. Это было нетрудно: поняв, что новая экзекуция ему теперь не грозит, кот покорно свисал из-под Таськиной подмышки.
Сумочка стояла на столике у старого пыльного зеркала, такая непривычная в этой бедной деревенской избе: черная, блестящая… она то и заворожила Таську. Из под свисающего края скатерти ей хорошо было видно, что сумочка приоткрыта, и из ее чрева выглядывает кошелек. Таська уже знала, что такое кошелек — недавно грустная бабушка заглядывала в такой же, с двумя блестящими шариками на макушке, и, вздыхая, говорила, что в магазин завезли хорошую дешевую капусту, что уже надо ее на зиму рубить, а денег не хватает; а когда деньги появятся — капусты не будет…
Хозяйка сумки сидит сейчас у бабушки в комнате — они там пьют чай, едят привезенные тетенькой конфеты (а ей всего одну дали!) и разговаривают про каких-то незнакомых Таське людей. Это очень дальняя родственница впервые за десять лет приехала навестить бабушку…
Искушение велико: стоит протянуть руку из под стола, и кошелек будет у Таськи — наверняка там есть деньги для бабушки на капусту… Она выпускает, наконец, кота, аккуратно кладет на столик возле сумки ножницы… И вот уже кошелек у нее в руках: три рубля одной бумажкой и мелочь. Три рубля Таська берет для бабушки, а мелочь честно оставляет этой незнакомой тетеньке — Таське-то самой ничего не надо. Вообще-то она уже знает, что чужое брать нехорошо, но цель-то благородная — помочь любимой бабушке, а тетенька — она ведь совсем чужая…
Опасливо оглядевшись, Таська тихо выходит из комнаты, и в сенях уже, не выдержав напряжения, вдруг резко срывается и бежит на улицу, подальше от дома, в узкий проулок, где она вчера спрятала красивый секрет. Все на месте — его никто не нашел! Успокоенная Таська, вертя головой, как воробушек (не видит ли кто ее?). быстро прячет под бутылочное стеклышко трехрублевую бумажку, выкинув серебряное золотце от шоколадной конфеты (выменяла у Надьки за два еще зеленых яблока с бабушкиной яблони), крылышко бабочки-шоколадницы и увядшую головку василька; засыпает свой новый секрет землей, сверху — клочок дерна: все, незаметно, никто не найдет. Никто ведь не видел, как Таська взяла деньги, и никто же не видел как она их прятала — значит, все хорошо! Теперь осталось только дождаться, когда тетенька уедет, и можно будет осчастливить бабушку. Таське радостно и жутко — первый раз она взяла чужие деньги. И, обессиленная переживаниями, она возвращается в избу.
Напившаяся чаю и наговорившаяся с бабушкой тетенька входит в комнату и, протягивая Таське еще одну конфету, ласково заговаривает с ней. Оказывается, она хочет повести Таську в сельмаг и купить ей(!) игрушку, какую она захочет! Бедная тетенька, она еще не знает, что уже нет у нее денег на игрушку. И тут Таська понимает, что ограбила не только тетеньку, но и себя…
Ощущения от того похода в сельмаг Таська запомнила надолго: она старалась вести себя так, словно ничего не случилось, но это, видимо, получалось плохо, потому что тетенька начала интересоваться Таськиным здоровьем. В сельмаге Таська сделала вид, что правда выбирает игрушку, а сама с тоской ждала, когда тетенька откроет кошелек…
— Ну как, выбрала?
Таська стала тыкать пальцем в крошечного невзрачного голыша. Тетенька огорчилась:
— Ты еще что-нибудь выбери. Хочешь, вот такую обезьянку?
И она взяла с прилавка смешную обезьянку на лесенке. Если двигать особым образом лесенку, обезьянка смешно перекувыркивается через верхнюю перекладинку. Таське обезьянка очень понравилась, и стало ей ужасно обидно.
— Нет, — сказала она тихо, — снова тыча пальцем в голыша, — Эту. Хотелось зареветь, но Таська понимала, что это будет совсем глупо. Тут тетенька, недоуменно пожав плечами, наконец открыла кошелек. Как во сне, Таська услыхала:
— Странно… Тут три рубля было… Куда ж они делись?… Наверное выронила в автобусе, когда билет покупала…
И тетенька, повернув к Таське растерянное лицо, стала извиняться:
— Тасенька, ты прости меня, милая. Я деньги потеряла, не на что мне тебе игрушку купить… Ты прости уж…
Потом они обе, искренно опечаленные, возвращались домой. Тетенька по дороге все приговаривала:
— И как это я их выронила? И не заметила… Вот растеряха-то… Теперь обратно не на что ехать… Просить у Дуси придется. Нехорошо-то как…
Дома бабушка с тетенькой все шептались в бабушкиной комнате. До Таськи долетали отдельные слова:
—… не в автобусе… здесь были… кто же мог?… неужели…
Бабушка, расстроенная, долго утешала тетеньку, извинялась перед ней: ей было неловко, что так хорошо, по-родственному начавшаяся встреча кончается так нехорошо. И вот на глазах у Таськи она достала из своего кошелька с двумя блестящими шариками на макушке деньги и отдала их тетеньке — на дорогу (так получилось, что Таська еще и бабушку любимую ограбила…) Грустная тетенька быстро собралась и уехала.
Эйфория от ощущения собственной находчивости, ловкости и удачливости у Таськи сразу прошла, и стало ей от этого всего вдруг плохо, стыдно и всех жалко — и бабушку, и себя, и даже эту чужую тетеньку… Да и, честно говоря, Таська не очень представляла теперь, как можно все вернуть на прежние места… Как теперь отдать деньги бабушке? Как объяснить, где она их взяла?
— Тась, ты не видала, кто у тетеньки из кошелька деньги взял?
— Нет…
— Ты ж в комнате была, может видала — не заходил ли кто, пока мы чай пили? Или, может, это ты взяла?
У Таськи от ужаса холодеет внизу живота и, защищаясь, она прикрывается, как щитом:
— Рябовы заходили…
— Кто?
— Ну, все трое… Мишка, Катька и Егорушка…
— …
— И Катька залезла в кошелек, и взяла деньги…
Таське стало неуютно: конечно, с двоюродной сестрой Катькой они в ссоре, но ведь Катька-то денег не брала…
— А Мишка с Егорушкой чего делали? — интересуется бабушка.
— Они караулили, чтоб никто не вошел…
— А дальше что было?
И тут Таську понесло, фантазия разыгралась, и она рассказала в лицах все, как было: как Катька вытащила деньги, как все втроем Катька, Мишка и Егорушка тихо прокрались мимо бабушкиной комнаты, как побежали за угол огорода…
— А дальше что было? — все интересовалась бабушка, и остановиться Таська уже не могла.
— Они поделили деньги между собой.
— Как?
Таська удивилась: три рубля легко делились на троих — каждому по рублю, что ж тут непонятного?
— Как поделили? Бумажку трехрублевую порвали на три части?
И тут Таська поняла, что завралась совсем… Не выдержав напряжения, она заревела в голос:
— Я тебе… на капусту… Ты сама сказала… что денег нет…

Бабушка, откопав вместе с Таськой многострадальные три рубля, отправила их по почте тетеньке. И для Таськи весь этот кошмар кончился… Ее не били, и даже не ругали, но с тех пор она не берет чужого.