Костер

Чернеет тьма, чернеет в пребывании
Ночи, что свесила оковы тишины,
Под звездами крадутся туч развалины,
Не пропуская даже слабые лучи.
Слепая ночь пропитана покоем,
Где нет ни света, ни ветров и ни дождя,
Где лишь туман над ровно гладким полем
Сбивал с дороги, ведущей в никуда.
Я плыл вперед по времени теченья,
Бессмысленно гребя веслом по дну,
Покуда взор не увидал костер забвенья,
Который душу приподнял, как целину.
Пылая ярко в этой бездне бесконечной,
Подобно маяку на море в шторм,
Он опалил концы тех дней беспечных,
И курс представил на себя огнем.
Я плыл, и опьяненный сладкой новью,
Оставив позади бродяжный путь,
Доплыл, и вмиг поверженный любовью,
Тревога в сердце разрывала мою грудь.
Я просто зрил на уголек сего мерцанья,
Что пребывает в сфере пламени костра,
Не смея тронуть это детское сознанье,
Чтоб не обжечься и не сгинуть навсегда.
И вот он рок, вот фатум поднебесный,
Сдавивший робостью, заставил возмужать,
Заставил прокричать дыханьем нежным,
Заставил уголек сильней сверкать.
Уже не тлеет уголек, уже пылает,
Ответной страстью отдавая жар души,
И ветер зашумел, и небеса рыдают,
Не в силах уголек мой потушить.
Туман рассеиваться стал над гладким полем,
И свет сочиться гуще стал вокруг,
Я потерял бессмысленность покоя,
Разрушив замкнутый, однообразный круг.
Дороги выявляться четче стали,
И ощутимей твердость земи под ногой,
Беспечные следы совсем отстали,
И аромат кругом, пропитанный тобой.
Мой уголек, сильнее жги мне сердце!
Своим вниманием, своим объятьем жги!
Я рад тебе, я рад моя принцесса!
Самозабвенно рад безумнейшей любви!
И вот пылаешь в этой огненной стихии,
Где пыжит жаром суета твоей души,
Моя ж стихия – пребывания земные,
Реальность дней истоптанной земли.
О, Боже! Как гармония прекрасна,
Связала две стихии узелком.
О, Боже! Как с тобой мы всё же разны,
Но два характера сошлись упертым лбом.
И, тем не менее, под ракурсом плененным,
Сливаясь, души и тела дышали в такт,
И белой завистью над нами небо звездным
Пейзажем освещала всякий мрак.
Но жизнь-река, сменяет направленья,
Во власти рока пребываем на волнах,
И помаленьку разорвало нас теченье,
Оставив нас на разных берегах.
И вновь туман над ровно гладким полем,
Где нет ни света, ни ветров и ни дождя,
Где лишь душа, пропитанная болью,
Тихонько стонет памятью костра.