Уже перевалило за полдень; нам пришлось долго идти, пока не показались жилища. Когда мы подошли к цели, на море было видно несколько кораблей – и ветхие лодки, и довольно большие парусные судна.
— Нужно узнать, куда они отплывают, и узнать, что кто их хозяева, может, они ловят не рыбу, а рабов.
У меня промелькнула неожиданная чисто женская мысль, как помочь делу, о ней мой спутник не подумал бы.
— Есть ли здесь другая тропа, по которой, всем покажется, что мы шли по ней?
— Должно быть, есть, ведь люди ходят не только по горам.
— Может быть, дождаться раннего утра и сделать вид, что мы шли именно по ней?
— Зачем это нужно? Ведь вы что-то задумали, я прав?
— Я предлагаю обоим переодеться в женское: вы в мое платье, а я – в деревенское.
Миллерана было не обмануть, он сразу вычислил мой замысел.
— Не много ли чести мне стать знатной дамой? Может, все-таки я – в деревенское?
— Нет-нет, делайте, что я сказала!
— Только ради вас, Энни.
Я для полноты образа растрепала волосы и испачкала лицо грязью.
— Энни, помогите мне справиться с платьем, со всеми этими крючками и застежками.
В платье он казался хорошенькой девушкой, миниатюрная фигурка придавала ему изящность и хрупкость. Это была уже светская дама, мое обличие еще больше подчеркивало это.
— Подождите, я попытаюсь уложить вам волосы, насколько это возможно.
После многих попыток я придала его локонам вид изящной, но растрепавшейся прически.
— Браво, Энни. Я не сомневаюсь, что изменился полностью. Но что же все-таки за мысли в вашей головке?
— Нам надо остаться живыми, при любом исходе. Мы покажемся попавшими в беду женщинами и попросим о помощи. Если хозяин судна порядочный человек, то не откажется помочь; если работорговец – женщин не убивают сразу. Вы с вашей внешностью – дворянка, вас заставят просить о выкупе, я служанка, нас не разлучат, чтобы я ухаживала за вами. За служанкой меньше следят, и в случае чего я нас обоих выручу.
— Так-так. Я догадывался о ваших хитроумных замыслах, потому и предлагаю вам быть собою. Выручить нас, скорее всего, больше получится у меня. А я то же буду самим собой? Думаю, я смогу защитить вас.
— И погибнете сами. Без вас я остаться не хочу. Оставайтесь так. Никто не поверит, что вы прислуга, вы такой хорошенький и изящный.
— Право, моя внешность доставляет мне одни неприятности. Я лучше себя изуродую, – послышался безнадежный вздох.
— Только посмейте! Теперь подождем, пока все уснут, пойдем по дороге и покажемся как можно более жалкими.
***
Наутро владельцы и капитаны суден с удивлением заметили на берегу двух полумертвых беспомощных женщин. Одна была, видимо, госпожою, вторая – прислугой. Дама была из дворян, хороша собою. Служанка была чуть бодрее, но тоже утомилась. Несмотря на лохмотья, она показалась рыболовам даже краше госпожи.
Их еле привели в чувство; первой очнулась служанка:
— Прошу вас, спасите нас! Мы так измучились! Милые мои, помогите!
— Да откуда же вы взялись?
— Мы шли по дороге, потом госпожа упала без чувств, потом и я. Наш корабль затонул, мы ехали в порт, шторм… пираты…не поймешь! Я не знаю, как осталась в живых госпожа, такая нежная и хрупкая, я-то всего натерпелась, а она!..
— Как же вас повезли, видя погоду?
— Ох, и сама не знаю. Капитан сразу мне не понравился, очень уж на пирата смахивал.
— Теперь хозяйку откачаем, а то концы отдаст, а нам отвечать. Давайте, водой обольем.
Когда на женщину вылили полбочки воды, она простонала:
— Анна! Ты где? Какая же боль! Анна!
— Госпожа, милая! Вы очнулись, наконец! Мы пришли к морю!
— Опять море! Ведь я чуть не погибла в нем!
— Эти добрые люди, наверное, нам помогут.
Когда зашли в один из домов, рыбаки стали совещаться:
— Как же быть? Нельзя бросать женщин в беде!
— Сначала надо дать им поесть, должно, не ели долго.
— Правда, надо, а то дамочка почти уж помирает. А служаночка — красотка!
Принесли еду; служанка ела за обе щеки, госпожа только морщилась.
Когда обе оправились, стали просить перевезти их в портовый город. В конце концов, один рыбак из жалости согласился помочь.
— Только ради твоих румяных щечек! — шутя ущипнул он служанку за одну из них.
Путь был проделан быстро, женщины поблагодарили рыбака, служанка все кланялась и тараторила: «Помоги тебе бог, и Богородица, и все святые, благодетель ты наш!».
***
Мы приехали, куда хотели, и уже хотели переодеться, но тут ждало испытание, пожалуй, самое тяжкое. Несколько вооруженных людей окружили нас; силы были неравны, я еле удержала своего друга от ответного нападения. Мгновенно пришел сюда их хозяин, видимо, перекупщик рабов. Тут-то нам пришлось туго!
— Какая хорошенькая девушка! Видно, из знатной семьи? Не откажетесь погостить у меня? Сколько, это от вас зависит! А ты что за замарашка?
— Я бедная служанка моей госпожи! Я сама пойду, куда скажете, не разлучайте нас!
— Как ваши имена?
— Я Анна, а госпожу зовут мамзель…чертовски сложная фамилия, вы уж ее спросите.
— Позвольте спросить, мадемуазель?
— Моя фамилия Миллеран, — от слов ему явно хотелось перейти к действию.
Как можно так рисковать? Пришлось мне опять вмешаться.
— Да, и правда, имя моей госпожи Франсуаза де Мильеран, они с мадам Миллеран, женой флотского офицера, пофамильно схожи.
— Идемте-ка за мною, решим, что делать.
Когда мы пришли в усадьбу, наш «хозяин» объявил:
— Мы с вами поговорим сейчас же. А ты пока оставайся. Будь послушна, а то закую тебя в цепи.
— Ох, уж лучше меня закуйте, а не мою госпожу!
— Поди прочь, пусть тебе на ноги прибьют колодки и приставят к делу.
Это было уже что-то! Нас оставили вместе, я могу присмотреться. Мне придется много и тяжело работать, но в свободное время увижу кое-кого и посмотрю кое-что. Главное, чтобы Миллеран вел себя как надо. Надо добиться, чтобы меня пускали к нему… «Нужно выжить обоим», повторяла я про себя, как заклинание.
Через день, увидев «хозяина», выходящего из дома, я кинулась ему в колени и зарыдала:
— Мой добрый, хороший господин! Что случилось с моею госпожою?
— Она не госпожа, а рабыня, как ты, только цена ее дороже. Она заперта накрепко. Если ее в скором времени не выкупят, я ее продам.
— Но она красавица, а если приодеть, причесать, то не узнать! А кто, как не я, умеет это проделывать, с детства наловчилась!
— Ты, такая грязная и рваная? Тебе и в кухне не место – все запачкаешь.
— Так это только теперь! Было время, и я щеголяла в белых фартучках, кружевных наколках, все слуги по мне сохли! А как в беду мы попали, потаскались по дорогам, поносило по морю – нешто не измениться. Разрешите ухаживать за госпожой!
— Вижу, ты правду говоришь. Да чем тебе дорога госпожа твоя?
— Ох, да она мне дороже всех! На порог ей меня подбросили, она мне жизнь спасла, воспитала. Нешто не любить!
— Будь по-твоему. Оденешься сегодня почище и украсишь ее, я посмотрю. Да и нынешнюю работу делай! Теперь убирайся!
И это была победа! Не зря я с детства знала народный диалект! У Миллерана так бы не получилось. И о людях я узнать успела, и побывала где надо. Не ожидала я от себя такой прыти! «Нам нужно жить», все твердила я.
***
Днем меня привели в гардероб, там были наряды, скорее всего, с чужого плеча, и женские принадлежности. Поразмыслив, я взяла кое-что, и меня пустили к Миллерану. Он печально сидел, опустив голову. Я бросилась приветствовать его.
— Энни! – обрадовался он. – Я не надеялся встретить вас!
— Вы меня недооцениваете. Теперь мы будем видеться чаще, я буду вас наряжать; я успела узнать, что конюх любит выпить, ночью спит без задних ног. У сторожа ружье и злые собаки, но где пониже, лошадка перепрыгнет.
— Все это полезные сведения! Тогда бегите сама, не обременяя себя мною!
— Мы убежим только вдвоем!
— Энни, я не допущу, чтобы меня вызволяли вы! Мне до смерти надоели эти нелепые тряпки! Я мужчина, офицер флота, моя фамилия Миллеран! Это мне должно оберегать вас! Это так и никак иначе!
Он вскочил с места, готовый сорвать с себя женское платье. Его глаза пылали пожаром, он был полон непреклонности и решимости. Я готова была преклонить колени.
Вот он – подлинный Миллеран! До сих пор я не понимала этого, не видела! В теле этого юноши всегда горело пламя, его нельзя погасить никакими ухищрениями!
Но именно сейчас нужно было скрыть это. Я кинулась к нему на грудь, как на костер, умоляя:
— Прошу, подождите еще! Я сделаю все за несколько дней! Ради нас… ради меня!!!
Он с трудом сел на место и ответил, задыхаясь:
— Я не прощу себе, что мои цепи сбиваю не сам, мне легче умереть, чем это терпеть. Но ради вас я готов на все. Чего вы хотите от меня?
— Просто сидите спокойно, выпрямив спину. Я сделаю из вас настоящую красавицу.
