Уикенд по-русски

Те читатели, которые являются счастливыми обладателями дачных участков, думаю, меня поймут.
Дело было в мае. Стоял чудесный солнечный день. Воспользовавшись хорошей погодой, мы с подругой, которая вызвалась составить мне компанию, рванули на дачу. Нам предстояло вскопать пару соток земли, сделать несколько грядок для зелени, а остальное — засеять газонной травой. Я всегда даю себе программу максимум, чтобы потом можно было оправдать себя тем, что я слишком много на себя взяла.
Надо сказать, что копаю я виртуозно. Научила меня бабушка мужа. И практиковалась я в течение нескольких лет, поднимая непаханую целину на бабушкином участке, дабы не упасть в глазах новоиспеченных родственников. Удивительно, но своего родного внука научить копать ей так и не удалось. То ли я оказалась талантливой копальщицей, то ли он был абсолютно не способен к землепашеству. Уличить бабушку в отсутствии педагогических способностей было невозможно, так как я являлась живым результатом оных. А вот среди Ольгиных предков явно были родственники как минимум графского сословия. На её руках моментально появлялись мозоли даже от веника, и я всегда искренне удивлялась, как она умудряется убираться у себя дома, не стерев ладони до мяса. Но, не смотря на этот маленький нюанс, Ольга мужественно решила мне помочь. На её предложения я нагло согласилась, оправдываясь тем, что вдвоем веселее.
В десять часов утра мы, вооружившись лопатами, обозрели фронт работ. При ближайшем рассмотрении он, т.е фронт, показался нам не таким радужным.
— Рит… Рита… А ты уверенна, что мы ЭТО одолеем? Может половину? А еще лучше, треть! Вот третью часть мы сможем…вскопать… может быть… — заныла Ольга.
— Сможем! – твердо сказала я и воткнула лопату в землю. – Ты только перчатки надень, а то от тебя толку через тридцать секунд не будет!
Ольга тяжко вздохнула, и, надевая по две пары перчаток на каждую руку, буркнула себе под нос:
— Можно подумать, от меня в перчатках толк будет… ага… щас…
— Разговорчики в строю! – пропыхтела я, уже заканчивая вскапывать первый ряд. Ольга ковырнула лопаткой землю. Через пол часа, проковыряв тридцать сантиметров, она сняла перчатки и, протянув ладони, гордо продемонстрировала мне трудовые мозоли.
— Вот! Смотри! – состроила она несчастную физиономию.
Я вздохнула. Дальше работа происходила приблизительно так: я копала, Ольга сидела на скамейке, курила и веселила меня рассказами. К трем часам дня я ощущала себя минитрактором, у которого заканчивается бензин, и начала пробуксовывать. Ольге стало стыдно. Она притащила из сарая грабли, демонстративно натянула перчатки и начала возить ими по вскопанной земле. Так мы продержались еще полчаса. Наконец, я посмотрела на Ольгу и поняла, что если я сейчас не отскочу в сторону, то получу граблями по голове. По всей видимости, Ольга увидела в моих глазах то же самое выражение. Мы, не сговариваясь, бросили садовый инструмент и плюхнулись на скамейку.
— Хорошо-то как! – мечтательно протянула Ольга. Я озверело посмотрела в её сторону.
— Не расстраивайся, — попыталась успокоить меня Ольга, — завтра доделаем.
— Завтра??? Завтра мы будем похожи на две использованные стельки! – хмуро попыталась я пошутить. Слушай, пошли в баню. Попаримся, как следует, отдохнем. Ну, эти грядки!
Ольга покорно кивнула. Мы доползли до дома, переоделись и направились в деревенский клуб. Какая-то добрая душа сарендовала в нем помещение и, вложив некоторую сумму, организовала вполне приличную сауну за небольшие деньги.
В простынях и серых колпаках мы напоминали две бледные поганки. Что, впрочем, нисколько нас не портило. В шкафчике я обнаружила ряд маленьких пузыречков с ароматическими маслами.
— Брызнем? – спросила я Ольгу, которая старательно пыталась сделать из войлочного колпака что-то наподобие дамской шляпки тридцатых годов.
— Брызнем, — пропыхтела она.
Судя по мне, от физической работы мозг атрофируется. Я не могу понять, как труд из обезьяны мог сделать человека? Лукавил старик Дарвин! Не было такого! Он пошутил, а мы верим в эту, с позволения сказать, шуточку. Наивные! Я, например, после тяжелой физической нагрузки, абсолютно перестаю соображать. В подтверждении этого я, недолго думая, зашла в сауну и брызнула из пузырька масло прямо на раскаленные камни. Вот тут нам бы позавидовали все горные козлы, вместе с сайгаками и всеми скачущими парнокопытными! Камни полыхнули. До потолка. Мы скакнули с Ольгой так, что простыни с нас свалились. В прыжке я схватила ковш и умудрилась каким-то образом, находясь в воздухе, плеснуть воды на пламя. А Ольга, вместе с нашими простынками оказалась на самой высокой скамейке. Когда она успела их поднять с пола, я не заметила. И все это мы проделали в полном молчании.
Ликвидировав очаг возгорания, пропотев, и отходив друг друга веником, мы вернулись домой. Стало немного легче. А после того, как мы выпили по бокалу шампанского, стало почти здорово. Взбодрившись, мы решили приготовить наш любимый холодовик и поставили на плиту кастрюльку с десятком яиц. Со спокойной совестью мы ушли в комнату и, упав на кровати, увлеченно воткнулись в книжки. В это время на кухню продефилировала бабушка. Дело в том, что она – страстная любительница сериалов. Любых. Она смотрит сериалы по всем каналам. С утра и до вечера. Не переставая. А недавно у неё сломался телевизор, и она приходила смотреть любимые мыльные оперы у меня. Национальная особенность русских – вся жизнь на кухне. И я не была исключением. Соответственно и телевизор стоял в этом помещении.
Итак, мы читали, а бабушка окунулась в бразильские страсти. Мы так увлеклись чтением, что очнулись только от странного запаха, который доносился со стороны кухни. Нас подбросило на кровати и мы, одновременно с ужасом произнесли:
— ЯЙЦА! – и кинулись на запах.
Нашему взору предстала такая картина: вся кухня была наполнена едким дымом, яйца в кастрюльке почернели и пришкварились к дну. Я схватила кастрюльку и сдуру сунула её под холодную воду. Горячая скорлупа взорвалась и заляпала все шкафчики и потолок! Я завопила от ужаса и бросила кастрюльку на пол, уделав и его. Метрах в трех от плиты сидела бабушка и увлеченно смотрела сериал. Она не реагировала ни на дым, ни на запах.
— БА! ТЫ ЧТО!!! НЕ СЛЫШИШЬ ЧТО ЛИ!!! ТУТ ЖЕ ПОЧТИ ПОЖАР! – завопили мы, открывая форточки.
— А что случилось, я ничего не слышала! — надулась бабушка, — И вообще, следите за вашими яйцами сами. А у меня тут такое творится — Гонсалес пропал! – и она сделала звук на телевизоре громче, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена.
Только к одиннадцати вечера мы отмыли кухню. Послебанного состояния легкости во всем теле как не бывало. И только мы отползли в комнату и рухнули на кровати, раздался громкий хлопок. Через секунду из-за дверного косяка появилось испуганное лицо бабушки, и она дрожащим голосом прошептала:
— Стреляют… — в глазах её плескалась паника.
Мы вскочили и, сбив по дороге бабушку, рванули на кухню с целью обезвредить наглых налетчиков. Сил у нас на это хватило бы! Даже не сомневаюсь! Мы бы отыгрались и за грядки, и за баню, и за яйца!
На кухонном столе радостно пенилась бутылка с шампанским, которую мы, не допив, заткнули пробкой. В нагретом воздухе от зажаренных вместе со скорлупой яиц, она торжественно дала салют. Видимо, в честь наших сегодняшних трудовых подвигов.
Плакать в этой ситуации было бессмысленно, поэтому мы заржали и пошли поднимать сбитую бабушку, которая смирно сидела на полу и напряженно прислушивалась к каждому звуку.