Встречи с Купалой

Мой отец Александр Филиппович Стефанович, бывший член компартии Западной Белоруссии, инструктор ЦК белорусской крестьянско-рабочей Громады, секретарь депутатского клуба «Змаганне», в конце 1929 года, спасаясь от очередного ареста, с подорванным в белопольских тюрьмах здоровьем по решению ЦК КПЗБ был переправлен в Советский Союз.
После лечения и учебы был направлен на работу редактором газеты «Большевик Борисовщины». На Борисовщине в 1932-м и состоялась их первое знакомство – молодого редактора и классика белорусской литературы Янки Купалы. Дело в том, что Иван Доминикович Луцевич вместе с женой Владиславой Францевной (Станкевичанкой) часто отдыхал в Корсаковичах Борисовского района.
Однажды, уже в следующем году, после одного из районных мероприятий состоялся товарищеский ужин партактива. Отец сидел рядом с поэтом, они говорили об общих знакомых в Западной Белоруссии, потом именитый гость первый затянул «А у поли верба».
Общение продолжилось в нашей двухкомнатной квартирке, куда они отправились на ночлег. Проговорили до четырех утра. Направляемый дотошными вопросами и неподдельным вниманием Ивана Доминиковича, отец рассказывал не только о подпольной борьбе и легальной работе «Громады», «Змагання» и ТБШ (товарищества белорусской школы), но не удержался и от воспоминаний о первом знакомстве с творчеством гостя.
В феврале 1919-го, возвращаясь из эвакуации, он купил в Минске сборник «Шляхам жiцця», изданный в 1913 году Петербургским издательством «Загляне сонца ў нашi ваконца». Помнил некоторые стихи до сих пор. Саму книгу конфисковала при очередном аресте дефензива Виленского края. В 1921-м, учась в Борунской учительской семинарии, участвовал в спектакле «Паўлiнка».
Семь лет спустя отец сам вокруг постановки этой купаловской комедии на запрещенном белорусском языке в родном селе Гольшаны сплотил комсомольцев и коммунистов, организовал Ошмянский поветовый комитет КПЗБ.
Вспомнили программное стихотворение «А хто там iдзе?» из первой книжки Янки Купалы «Жалейка». Оно в свое время привлекло внимание Максима Горького, увидевшего в нем «что-то похожее на белорусский гимн». С легкой руки «буревестника революции» Купалов стих зазвучал на 82 языках мира. А польский композитор Роговский написал к нему музыку. Отец рассказал, что песня в Западной Белоруссии до сих пор исполняется как белорусский гимн.
Вспомнили стихи гостя, посвященные борьбе трудящихся Западной Белоруссии «А ў Вiсле плавае тапелец.» Отец рассказал, что, находясь в Ошмянской тюрьме в январе 1927 года, получил с воли сборник Я. Купалы «Безназоўнае», после чего организовал коллективное письмо 35-ти заключенных автору. Иван Доминикович подтвердил, что письмо было нелегально переправлено в Минск и ему передано.
В поэме народный поэт Беларуси (звание было официально присвоено решением Совнаркома республики) признавал, что «ўзводзiцца будынiна на iншы склад i лад». Новый «збудзiўcя гаспадар», который верит, что «згiбацца ўжо не будзе i не будзе пiць з недапiтых чаш…»
Говорил о том, что не знал поэт, как назвать все то, происходит на его родине. Поэтому и поэма без названия – «Безназоўнае». Говорили о жизни оторванного края, о родных для поэта Вязынках, в которых отец не раз бывал, как организатор борьбы за национальное воссоединение Белоруссии.
С той памятной ночи при наезде в Борисов Янка Купала не только бывал в редакции, но и всегда ночевал в квартире отца, нередко вместе с теткой Владей, как называли мои родители жену поэта.
Отец пишет в воспоминаниях: «Правда, иногда мешал своими шалостями и плачем мой малый сын». Так вот это был я, впоследствии полюбивший поэзию, издавший несколько книг и принятый в Союз писателей России.
Как-то утром Иван Доминикович пригласил и отца в Корсаковичи, куда отправились на райкомовской легковушке ГАЗ-А. В сельхозартели «Красный борец», приглашенные в дом, позавтракали простоквашей с картофельным пюре, ходили по полям, беседовали с колхозниками.
Во время прогулки Иван Доминикович рассказал, что недавно в Виленской белорусской гимназии с благословения фашиствующего провокатора Островского было организовано чтение купаловских произведений, где подчеркивались отдельные фразы, которые якобы подтверждали его мечты о буржуазно-националистической Белоруссии.
«Какая хлусня и провокация!» – негодовал поэт. Возмущался молебнами, которые прошли в костелах во время празднования его пятидесятилетия. Сказал, что опубликовал письмо-протест.
Были встречи и в Минске. Один раз это была случайная встреча в Белорусской академии наук с последующим обедом в столовой на Советской улице. В другой раз отец лечился в ушной клинике, и Янка Купала и тетка Владя пришли в больницу, беседовали с профессором Бураком, угощали больного домашними пирожками.
1 июля 1934 года, когда в Борисов приехал Я. Купала, в клубе им. М. Горького шло собрание партийно-комсомольского и профсоюзного актива. Секретарь райкома Чернышев поручил отцу пригласить Ивана Доминиковича. Поэта встретили овацией, и вместо приветственной речи он прочитал свои стихи. Когда он уселся рядом с отцом в президиуме, тот обратился к нему:
– Иван Доминикович, скоро годовщина освобождения Борисова от белополяков, будет открытие памятника Ленину, который возводится на средства рабочих города. Большая просьба приехать к нам на это торжество, а может, и новыми стихами порадуете…
– Обязательно приеду, – ответил Я. Купала, – а вот что до стихов, то они у меня давно на бумагу просятся. Добро, редактор, я дам тебе знать, если что получится.
Иван Доминикович уехал в Корсаковичи, от него не было никаких вестей, 17-го отец уже собрался ехать к нему, как вдруг входит в редакцию Владислава Францевна, которая возвращалась в Минск, и подает конверт:
– Вот Янка прислал поэму!
Отцу показалось, что ослышался. Ждал стихотворения объемом в страничку, а тут – поэма.
– Да, поэму про Борисов, – улыбалась тетка Владя. – Отрывки уже читал колхозникам.
В конверте было несколько листов стихов и записка, написанные характерным четким почерком поэта. Отец помчался в райком, поэма была прочитана вслух, всем понравилось. Поэма «Борисов» была напечатана на первой странице специального номера газеты «Большевик Борисовщины», который был посвящен годовщине освобождения города и открытию памятника вождю.
Этой публикацией гордился весь редакционный коллектив. Не всякой районной газете выпадает счастливый случай впервые печатать солидное произведение прославленного автора.
Как и обещал, народный поэт приехал на торжественное собрание, где прочитал свою поэму. В ней, вспоминая историческое прошлое, он говорил о солдатах Вильгельма, о кровавом разгуле белополяков и о том, что город руками рабочего класса был поднят из руин. В поэме подчеркивался современный индустриальный облик Борисова, звучали призывы к пролетарской бдительности…
На другой день Иван Доминикович зашел в редакцию и попросил вернуть листки с поэмой:
– Для книжников пригодится, – сказал он, – и для архива!
Отец вернул поэму, тут же именитому автору был выплачен гонорар. Он остался доволен и сказал, что, живя в Корсаковичах, написал еще несколько стихотворений.
Последняя встреча у отца с народным поэтом Белоруссии была в 1935 году. Иван Доминикович подарил отцу книгу стихов «Спадчiна», изданную еще в 1922 году с надписью: «Молодому редактору от старого поэта Я. Купалы».
К сожалению, ни эта книга, ни несколько писем Ивана Доминиковича не сохранились: осенью 1935 года отец был арестован. В разгар сталинских репрессий народный поэт имел смелость писать иронические строчки:
Пячом караваi
З пшанiчнага цеста.
Спяваем песнi
Сталiнскага зместа.
28 июня 1942 года Янка Купала трагически погиб в гостинице «Москва». Существуют три версии смерти: случайность, самоубийство, убийство…
Отец как «враг народа» провел четырнадцать лет на Колыме. Полностью реабилитирован был в 1956-м. Заслуженный работник культурно-просветительной работы, живя в Вильнюсе, в 1990 вновь оказался «за границей». Умер в 1994-м…