А может и к счастью


А может и к счастью

1
То назад по белой пене, то вперед…
До чего же нынче волны хороши!
Эта птица беспокойная снует,
Как пернатое подобие души.

Но пернатому подобью не до нас,
Для нее мы просто пара дурачков.
Проницательно холодный птичий глаз
Равнодушен и нацелен на рачков.

Зарываются в кипящие пески
Студенистые прозрачные тела,
Ну а мы не углядим в песке ни зги:
Вот такие невеселые дела!

Это мы готовы вечность на пролет
Рыться в рифмах то хороших, то плохих,
То назад нестись по жизни, то вперед
Лишь за проблеском надежды на стихи…

Но стихии нашей птице лишь среда,
А закон своей среды поди, нарушь!
И креветка ей не жертва, а еда,
И стихи почти немыслимая чушь.

То назад по белой пене, то вперед
Без оглядки на бессмертье и тоску…
А поэты… Их и черт не разберет,
Что их носит по намокшему песку…
2
Позабудь обо всем, что томит твою душу и жжет,
Хватит нянчить пристрастие к страсти ведь в этом увечность!
Пей лекарство пространства, глотай освежающий йод,
Всеми порами впитывай мерно шумящую вечность…

Наблюдай, как бегут от волны и бегут за волной
Длинноклювые птицы, клочки голенастого пуха,
Постарайся расслышать дыхание жизни иной,
Вытесняя смятение духа смирением духа…

Оберни подсознанье мерцающе зыбкой фольгой,
По которой скользили глаза и суда твоих предков,
И нахлынет на время особый высокий покой,
И накроет тебя, как прибой накрывает креветку…

Но занозой останется странная, смутная боль,
Та, что будет саднить и на фоне бессмертных пейзажей.
Это было с тобой, это есть и пребудет с тобой,
Перед этим бессильна микстура пустынного пляжа…
3
Сред касаясь воздушной и водной,
Скользит этот парус.
Изменилась эпоха: вчера на сегодня,
Маршруты и статус.

И как знак перемен,
(Ведь ушли капитаны под парусом рванным),
Рыжий ражий яхтсмен
Достает бутерброд, шелестя целофаном.

Он мурлыкает в такт модным клипам,
Ворчит телевизор…
Да, не гордый фрегат и не клиппер,
Но парус, как вызов:

Невесомый лоскутик,
Как крылышко чайки задорной,
Им по прежнему крутят
Течение, ветер и волны.

Он, влекомый судьбою,
Мерцает то дальше, то ближе.
И мечтатель у кромки прибоя
Остался таким же.

И, как клинопись птиц на песке,
На листке на бумажном
Старый код о любви и тоске…
Остальное не важно…
4
Я пытаюсь настроить себя на писанье стихов,
На волну и на птицу, которая ищет креветок.
Ее остроотточенный клюв так безжалостно меток,
Что невольно жалеешъ попавшихся мокрых рачков…

Я пытаюсь под рифмой собрать и шуршащие ритмы
И мерцающий блеск бесконечно-текущей фольги…
А стихия живет по известным лишь ей алгоритмам,
Не желая звучать резонансом к размеру строки.

Эта белая пена- как груда изысканных кружев,
Я детали сбиваю в картину, мазок за мазком:
Пирс, надутые чайки, фигура заснувшего мужа
И смешная девчонка с пластмассовым синим совком.

Как она своевольна, дочурка моя, и капризна:
Что захочет, то будет, кричи на нее, не кричи…
Ей стихи не нужны, ей достаточно собственной жизни:
Солнце, чайки, песок, для того, чтоб лепить куличи…

Вот внезапно над нею влетает фонтан из песка,
Я едва успеваю ее ухватить за запястье…
И как сотни песчинок рассыпалась к черту строка,
И стихи, к сожаленью забыты… А может и к счастью…

0 комментариев

  1. andrey_volkov

    Про лекарство пространства здорово.
    И конечно к счастью забыты. Да и не забыто вовсе, неплохо всё же, если совсем честно, получается. Пишите.
    А тут жизнь протягивает. Дочка. Это лучше.
    Нормально всё. Не берите в голову. Пишите.
    И всё будет о»кей.

  2. andrey_volkov

    Про лекарство пространства здорово.
    И конечно к счастью забыты. Да и не забыто вовсе, неплохо всё же, если совсем честно, получается. Пишите.
    А тут жизнь протягивает. Дочка. Это лучше.
    Нормально всё. Не берите в голову. Пишите.
    И всё будет о»кей.

  3. Gosteva

    Марина, то, что ты написала — великолепно. Многие пишут об отдыхе у моря, на написать так, как ты — чтобы в стихотворных строках ощущался не только шум моря, но и явственно слышалось дыхание вечности — так мало кому удавалось! Берег моря, птица, девчушка с пластмассовым совком — а вокруг ее величество Вечность!

    (Но, наверное, в четвертой строчке снизу ты пропустила букву — взлетает, а не влетает?)

    С восхищением, Лена

  4. Genchikmakher_Marina

    Танюша, большущее спасибо! Но твой порыв абсолютно неверен… У тебя замечательный цикл, в котором ты тоже «такая». И я счастлива, что мои стихотворения так понравились тебе.
    С уважением и теплом,
    Марина

  5. piituh

    Кажется, что в поэзии о поэзии уже и двух строк не сложить, чтобы не повторить до нас сказанное и не впадать в грех псевдомысленного витийствования. Оказывается, можно. И ещё как! Редкий случай действительно философсого размышления о поэзии, причём на самом сложном пути — восхождения от абстрактного к конкретному, от общего к частному. Читаешь и жалеешь, что не сам написал, а потом понимаешь — нет, не смог бы …

  6. nikolay_hlebnikov_Xnick

    Марина!
    Откорректируйте текст — я потом уберу этот свой пост.
    «…вечность на пролет» — здесь «напролет» надо бы слитно.
    «… под парусом рванным» — «рваНым» — надо одно «Н».
    «…над нею влетает фонтан из песка» — по-видимому «вЗлетает»?

    Искренне,
    Хэ-ник.

  7. mari_prusak

    Марина, я сюда не первый раз уже заглядываю — глотнуть освежающий йод. Не буду произносить хвалебные речи, боюсь не смогу передать словами, то что чувствую, читая, только всё испорчу.
    Просто Спасибо за возможность присев на песке неподалёку от вас,
    всеми порами впитывать мерно шумящую вечность…

Добавить комментарий

А может и к счастью

1
То назад по белой пене, то вперед…
До чего же нынче волны хороши!
Эта птица беспокойная снует,
Как пернатое подобие души.

Но пернатому подобью не до нас,
Для нее мы просто пара дурачков.
Проницательно холодный птичий глаз
Равнодушен и нацелен на рачков.

Зарываются в кипящие пески
Студенистые прозрачные тела,
Ну а мы не углядим в песке ни зги:
Вот такие невеселые дела!

Это мы готовы вечность на пролет
Рыться в рифмах то хороших, то плохих,
То назад нестись по жизни, то вперед
Лишь за проблеском надежды на стихи…

Но стихии нашей птице лишь среда,
А закон своей среды поди, нарушь!
И креветка ей не жертва, а еда,
И стихи почти немыслимая чушь.

То назад по белой пене, то вперед
Без оглядки на бессмертье и тоску…
А поэты… Их и черт не разберет,
Что их носит по намокшему песку…
2
Позабудь обо всем, что томит твою душу и жжет,
Хватит нянчить пристрастие к страсти ведь в этом увечность!
Пей лекарство пространства, глотай освежающий йод,
Всеми порами впитывай мерно шумящую вечность…

Наблюдай, как бегут от волны и бегут за волной
Длинноклювые птицы, клочки голенастого пуха,
Постарайся расслышать дыхание жизни иной,
Вытесняя смятение духа смирением духа…

Оберни подсознанье мерцающе зыбкой фольгой,
По которой скользили глаза и суда твоих предков,
И нахлынет на время особый высокий покой,
И накроет тебя, как прибой накрывает креветку…

Но занозой останется странная, смутная боль,
Та, что будет саднить и на фоне бессмертных пейзажей.
Это было с тобой, это есть и пребудет с тобой,
Перед этим бессильна микстура пустынного пляжа…
3
Сред касаясь воздушной и водной,
Скользит этот парус.
Изменилась эпоха: вчера на сегодня,
Маршруты и статус.

И как знак перемен,
(Ведь ушли капитаны под парусом рванным),
Рыжий ражий яхтсмен
Достает бутерброд, шелестя целофаном.

Он мурлыкает в такт модным клипам,
Ворчит телевизор…
Да, не гордый фрегат и не клиппер,
Но парус, как вызов:

Невесомый лоскутик,
Как крылышко чайки задорной,
Им по прежнему крутят
Течение, ветер и волны.

Он, влекомый судьбою,
Мерцает то дальше, то ближе.
И мечтатель у кромки прибоя
Остался таким же.

И, как клинопись птиц на песке,
На листке на бумажном
Старый код о любви и тоске…
Остальное не важно…
4
Я пытаюсь настроить себя на писанье стихов,
На волну и на птицу, которая ищет креветок.
Ее остроотточенный клюв так безжалостно меток,
Что невольно жалеешъ попавшихся мокрых рачков…

Я пытаюсь под рифмой собрать и шуршащие ритмы
И мерцающий блеск бесконечно-текущей фольги…
А стихия живет по известным лишь ей алгоритмам,
Не желая звучать резонансом к размеру строки.

Эта белая пена- как груда изысканных кружев,
Я детали сбиваю в картину, мазок за мазком:
Пирс, надутые чайки, фигура заснувшего мужа
И смешная девчонка с пластмассовым синим совком.

Как она своевольна, дочурка моя, и капризна:
Что захочет, то будет, кричи на нее, не кричи…
Ей стихи не нужны, ей достаточно собственной жизни:
Солнце, чайки, песок, для того, чтоб лепить куличи…

Вот внезапно над нею влетает фонтан из песка,
Я едва успеваю ее ухватить за запястье…
И как сотни песчинок рассыпалась к черту строка,
И стихи, к сожаленью забыты… А может и к счастью…

Добавить комментарий