Начну с того, чем закончил 1-ю часть, и напомню, что обзор – независимый. То есть, не является результатом давления жюри на меня или моей попыткой давить на него; жюри не отвечает ни за что в нём сказанное, а я не отвечаю за решения жюри. Поэтому если у кого-то по прочтении обзора возникло желание прямо или фигурально начистить мне физиономию, не спешите. Возможно, завтра вы найдёте своё стихотворение в шорт-листе, а послезавтра – наградное пёрышко в рамочке на своей авторской странице. Если нет – претензии к жюри … или к себе.
НОВЫЙ ЗАВЕТ
Мария Магдалина
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117222
Попытка соединить два библейских мифа.
Один – о Марии Магдалине. Другой — о Водоносе (Водолее),
который, согласно словам Иисуса, должен стать ему преемником.
А Россия, как известно, страна Водолея….
Я – путница, а не распутница —
не ливень и не суховей…
Я вышла стрАнничать в распутицу
ИДЕЙ.
Не чародейка, не причудница…
Я знаю слово,
что вам чудится,
но это –
не
ко мне.
Я странница, а не блуднИца,
странИца
в Книге
мёртвых
и живых,
не проза и не стих,
не схема, не стихия…
В моих руках два глиняных кувшина.
Один —
с водой живой,
другой…
Не пей, постой!
Там не настой
из трав
и не отстой
идей…
Там
ПОЛОВИНА
всего…
Сказал Иисус,
что христианство – в Рыбах,
но указал
при этом
на созвездье
Водолей…
Постой,
не пей
из одного кувшина!
Их ДВА!
Вода
разделенА,
но не делИма,
как свет и тень,
как жизнь и смерть,
как время
и бремя…
А значит,
из двух сосудов
пей
одновременно…
Не хочешь?
Мил
тебе
один
кувшин?
Ну, что ж,
тогда
спервА
решИ,
в котором –
ЖИЗНЬ…
~ ~ ~
Начну с содержания …
Меня насторожила уже преамбула: «… о Водоносе (Водолее), который, согласно словам Иисуса, должен стать ему преемником. А Россия, как известно, страна Водолея….».
Не смог припомнить описания в Новом Завете предвыборной суеты с назначением преемников, а именно – Водолея (сама фигура размышления какова?! Сын Божий назначает своим преемником (что-то четвёртое после Отца, Сына и Духа Святого?) … созвездие, которое делегирует свои функции России?!). Но мало ли, что я помню, чего не помню и что меня настораживает? Надо открывать Новый Завет и искать Водолея, то бишь Водоноса … Наконец нахожу: «Тогда женщина оставила водонос свой, и пошла в город, и говорит людям» (От Иоанна 4:28). Короче говоря, нет в Новом Завете такого, как Автор говорит, мифа – ни о Водоносе, ни о Водолее, ни о назначении преемников. Как нет ни слова и о том, что Иисус занимался астрологией. Более того, сами сторонники астрологии говорят, что «христианство находится в достаточно уникальных отношениях с «наукой о звёздах»: это чуть ли не единственная широко распространённая религия, которая крайне негативно относится к астрологии» и «В эпоху Водолея христианство потеряет своё влияние, а астрология, наоборот, упрочит». Всё, что могу предположить: 1) Автор в каком-нибудь желтоватом издании прочитал несколько околоастрологических текстов и 2) буйную фантазию, позволяющую подверстать к сочетанию несочетаемого ещё и Марию Магдалину, вложив ей в руки пару водоносов: один – с Мёртвой, другой – с Живой водой.
О форме …. мне определённо нравится зачинное:
«Я – путница, а не распутница —
не ливень и не суховей…
Я вышла странничать в распутицу
идей».
(Намеренно убираю манерничание заглавными буквами).
Всё последующее (сбитая ритмика или вовсе отсутствие оной, белые нитки словесной игры в ущерб смыслу или в противоречии с ним, нарочитые усложнения формы …) оставляет этот зачин сиротливо повисшим над, на мой взгляд, не состоявшимся стихотворением.
…ибо их есть царствие…
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117272
Что может быть блаженного
в нищенстве духа?..
Нищенство – оно нищенство и есть…
Можно даже для убедительности
отрезать себе левое ухо,
а царствия небесного как не было, так и нет…
Или может всё-таки есть?..
Специальное небесное царствие
с бесплатной небесной похлёбкой,
духовной похлёбкой из веры
в благую (или блаженную) весть.
Главное, чтобы нищие духом
не передрались по привычке к жизни своей нелёгкой:
ведь привычки к царствию небесному у них нет…
Или может всё-таки есть?..
Может как раз они — старожилы небесного царствия,
Безошибочно угадывают все его (без)жизненные проявления
Всеми своими чувствами,
Которых, разумеется, шесть:
чувство Агаты Кристи,
Мадонны и Джексона блеяние,
чувство Усамы бин Ладена,
Мао, Матфея и Ленина.
Блаженны нищие духом.
Пока для них царствия есть!
~ ~ ~
Стихотворение весьма ироничное, местами даже зло ироничное, но при этом — «а, может всё-таки …?» — оставляющее размышление открытым и дающее надежду на то, что, может быть, Автор когда-нибудь захочет действительно вчитаться в Библию, чтобы уловить, почувствовать и попытаться понять всю глубину «Блаженны нищие духом …» не только в контексте Нагорной Проповеди, но и в связи, например, с Пс.34:7-9 или От Луки 6:20-21. Пока же этого не произошло, и Автор строит стихотворение, как размышление не слишком воинствующего атеиста над одной, отдельно взятой фразой. При этом стихотворение по всем параметрам (содержание, тон, техника и т.д.) от первой к третьей строфе ощутимо теряет в качестве и заканчивается, как жизнь шарика, из которого вышел весь воздух. А жаль – от первой строфы его можно было повести иначе … Из языковых «блошек» – в «Или может всё-таки есть?» нужно выделение «может» запятыми.
Триптих Иуды
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117274
Гадалка
Глупо спорить с судьбой.
Рок и фатум извечно в законе,
и фортуна по жизни моей не бывала подружкой.
Положил я гадалке монеты в сухие ладони,
да вина из баклаги налил в запыленную кружку.
Ворожея пророчила войны, погромы, напасти —
знать, на старости лет разучилась гадать по иному:
на потертый платок выпадали всё черные масти,
обещая суму да тюрьму, да дорогу из дому.
Покатились монеты из рук по истоптаной глине,
ворожея стояла, как идол, лицом каменея —
словно я в самых страшных грехах перед нею повинен,
словно тем, что живу — я уже виноват перед нею.
И пошел я в кабак. И напился там зло и тоскливо,
все надеялся — может быть, карты напутали что-то….
…Оставалось лет семь до засохшей на склоне оливы
рыжекудрому парню, ушедшему из Кариота.
Мать
Пришли и сказали:
«Сын твой, за тридцать сиклей
или динариев…
Точно не знаем, но умер.
То ли его на крест, то ли сам — на осину…»
А в доме мал-мала меньше, кручусь до сумерек,
до упаду. Муж бездельник
и пьяница — должен всему Кариоту,
вечно без денег,
всегда без работы…
Одна надежа — на сына,
на старшего — вырос и умным,
и сильным.
И вот, то ли его на крест, то ли — сам на осину…
А ведь говорила:
«Cыночек, милый,
куда же ты с этим нищим?
Что тебе — дома мало?
Места под крышей?
Пусть даже прохудившейся —
ну так починим…»
Сказали: «Даже не знаем, где схоронили…»
Маленький был — рыжий, забавный,
проныра.
Упал с обрыва — ножку поранил,
плакал — «Mама, так больно!»
А я шутила — «До свадьбы залечим…»
И вот — то ли его на крест, то ли…
Нечем….нечем….
нечем дышать…
Жизнь свою в щепки кроша,
ты и не думал о маме, мальчик.
Вой по-собачьи,
псиной
скули над непутевым сыном…
То ли на крест его, то ли сам — на осину.
А может, все это сплетня?
Вернется через неделю,
смеясь: «Мама, это все глупые сказки
на Пасху.
Ты к старости стала
доверчива да плаксива.
Какие осины под Ершалаимом? —
Оливы…»
Чаша
Истлела жизнь.
Взлетела в небеса
комочком пара над людскою кашей.
Ты выбрал сам. Я тоже выбрал сам.
Один гончар лепил нам эти чаши.
Я не святой, не ангел, не пророк
и не стремлюсь ни в дьяволы, ни в боги.
Да если б в смерти был какой-то прок —
я сам себя распял бы у дороги.
Взгляни, Иисус — это ради них
идешь на крест, и незлобив, и кроток?
Для тех, кто выл «распни его, распни»
на площади десятком сотен глоток?
Я знаю — завтра ученичья рать
рассеется среди простого люда,
пойдет по городам и весям врать,
как продавал Иисуса Иуда —
когда ведется подлая игра,
меняют знаки небыли и были…
—————————
Ты мне сказал — «Иуда, нам пора»,
и мы с тобою вечность пригубили.
Ты мне сказал — «Тебе я верю, брат».
А я ответил — «Я с тобою, ребе».
И принял камнем в тысячу карат
кусочек хлеба.
Мой злосчастный жребий.
~ ~ ~
В христианской традиции имя апостола и казначея Христа – Иуды Искариота (от названия города — Кариот (Кериот, Кириаф); от греч. sikários — вооруженный кинжалом, убийца; или от арам. «ишкарья» — лживый человек) стало символом грязного предательства: Данте в «Божественной Комедии» помещает Иуду в наинижайшую точку ада. Но ещё во II в. н.э. секта каинитов понимала предательство Иуды как необходимый для искупления мира и предписанный самим Христом акт высшего служения. Эта «сектантская ересь» нашла подтверждение лишь в последней четверти ХХ в., когда был найден папирус с записанным на нём на коптском языке примерно в 300 г. н.э. Евангелием от Иуды (предполагают, что это перевод более раннего греческого оригинала II в. н.э.), перевод которого с коптского завершён в 2006 г.
«Триптих Иуды» – отражение как раз этого понимания. Но и много больше – попытка сделать самое, может быть, трудное: не рассудочно понять поступок Иуды, но принять Иуду вместе с поступком, так принять, чтобы заговорить его голосом и услышать голос его матери. Техника так точна и ненавязчива, что временами теряешь ощущение, что это стихи, переживая лишь Поэзию, которая выше и больше своей внешней атрибутики. Очень сильно и точно проведенная линия предопределённости, предрешённости, неизбежности поступка, совершаемого, тем не менее, по свободному выбору – свободно и достойно принять жребий, тяжелее которого нет, и который невозможно не принять.
По моему мнению это не просто поэзия, это Большая Поэзия.
При обсуждении члены жюри обращали внимание на строку
«Взгляни, Иисус –это ради них», звучащую с ударением на втором И в имени Иисуса,
предлагая «Иешуа» вместо «Иисуса». Я бы предложил Автору чуть изменить эту и следующую строки:
«Взгляни, Иисус – ведь это ради них
на крест идешь ты, незлобив и кроток?» (сдвоенное «и» при произнесении сжимается, смягая наличие лишнего слога).
******* (Ланиты рдели…)
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117343
Ланиты рдели…
А венец
впивался в кожу.
Уже иду, уже Отец, —
минутой позже.
Я Твою волю передал,
но это – люди.
Их вера – талая вода,
в дырявом блюде.
Они не видели Тебя…!
И смежив вежды,
о детях Божиих скорбя,
ушел с надеждой.
~ ~ ~
Если у Христа на кресте «ланиты рдели», то остальное уже воспринимается как жалостный лубок. Неточности и знаки препинания играют с Автором злые шутки: так, пропущенная запятая делает Иисуса Отцом: «Уже иду, уже Отец». Вера – вода в дырявом сосуде: понимаю. Но почему талая вода и почему в блюде, а не на нём? «Минутой позже» – чего позже? («рдели, впивался» — продолжающиеся действия: минутой позже – после начала, окончания, какого-то момента этого действия?). А жаль – могло быть хорошее стихотворение, хоть и не толкующее Библию, но всё же … (похоже, вслед за автором я втянулся в круг аллитеративных «ж» …)
Страшный Суд
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117413
О матушка моя! Ты говорила
О скорби мира, и о Дне Суда,
Когда покроют пеплом города
Вулканов пробуждённые горнила,
И пошатнутся солнце и светила,
Когда взойдёт Полынная Звезда,
И обратится горечью вода,
И по земле разверзнутся могилы…
Но слово утешения текло
Рекою жизни, что светлей кристалла,
И прорастало солнечным зерном,
И было сердцу больно и тепло,
Когда твоя любовь меня ласкала,
И плакал вечер огневым вином…
~ ~ ~
В строгой форме сонета – поэзия Автора, для которого, как я это чувствую, Библия (Новый Завет, в частности) не просто собрание сакральных или философских текстов, но плоть и кровь его человеческого и поэтического мышления. Я бы сказал – Новозаветного мышления. Есть нечто, трудно укладывающееся в слова (вот уж где «мысль изреченная есть ложь»), что выделяет такие стихи из множества стихов на религиозные темы.
Апология Иуды
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117491
Вот вы говорите: «Убийца,
Предатель, отродье Каина!»
Праведный гнев на лицах,
И сами вы очень правильно
Ссудили грехи и беды
Всевышнему Всепрощенцу.
Когда бы он не был предан,
Где бы вы были, грешные?!
Когда бы он предан не был –
Он во власть бы вошел и в силу.
Вы б юлою тогда побегали
Пред апостолами Мессии.
Вас бы Петр по ночам допрашивал,
Готовых на все уже.
Ну а мне бы выпало павшим быть
Среди ночи длинных ножей.
Пророки страшат, не юродствуя,
А в живых богов вырастая.
Нашелся иуда на Троцкого,
А на Сталина – не сыскали!
Что распятому? Слава резвая
Вбита в голову каждому отроку.
А меня не просто зарезали,
Меня на века прокляли.
Слава всегда – преданным.
А я? Я презренья достоин
Не за тридцать серебряных —
За выстрелы вхолостую.
Мир кровью по горло залит,
Жертвы – напрасный труд…
И Христы подымаются к славе
По телам недалеких Иуд.
~ ~ ~
Ещё одна апология Иуды, но какая же другая, иная. Не речь взявшего на себя мужество высокого и трудного служения, но монолог-обличение и в адрес считающих его предателем обывателей, и в адрес Христа, которого не предай, так он «войдет во власть и силу» — и держись тогда, обыватель … и зависть к «резвой славе рАспятого» … и кокетливое сожаление к себе – зарезанному (?!) и прОклятому … и запоздалые сетования по поводу «Христов, подымающихся к славе по телам недалёких Иуд» … и укор себе не за взятые деньги, а за то, что стрелял понапрасну, недострелил.
Апология, выслушав которою, симпатией и сочувствием отнюдь не проникаешься – скорее, наоборот. Если не впадать в отождествление Автора и лирического героя, можно сказать, что это интерпретация образа Иуды соседом Автора по XXI-му веку – ни в каких богов не верующим, «Всевышнего Всепрощенца» ненавидящим и не видящим вопиющего противоречия между попыткой спасать мир и ненавидеть его.
Не стану лукавить – Автор мне известен: совсем недавно мы с ним обсуждали его поэму, в которую входит главкой это стихотворение. Там, в контексте поэмы, такая интерпретация вполне на месте и по существу представляет читателю Нового Иуду – нашего современника (или, скажем так, собирательного аспекта «Мы» – по крайней мере, части из нас). Но изъятую из контекста, представленную в качестве самостоятельного произведения принять эту интерпретацию мне очень трудно.
Стихотворение по ритмике – страстный монолог, по тону – на грани той инвективности, которая присуща экстремистским лидерам, что вполне соответствует содержанию речи лирического героя. На мой вкус, многовато технических огрехов. Достаточно обратиться к рифмам: «всепрощенцы – грешные», «не был – побегали», «допрашивал – павшим быть», «вырастая – сыскали», «всё уже – ножей», «достоин – вхолостую». Я готов выслушать упрёк в догматически-классическом отношении к рифме и тупом нежелании/неспособности оценить новаторство, но не готов признать в приведенном рифму.
В целом же, у меня от стихотворения остался скорее осадок, чем впечатление …
*** (Рев толпы за городской стеной)
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117494
Рев толпы за городской стеной,
Топот конницы, чеканный шаг пехоты.
Я не прав, я знаю, но за мной –
Долг и Власть. Без права на просчеты.
Я – не прав, я знаю, но уже
Принято решенье. Безвозвратно.
А на том, далеком, рубеже
Можно было повернуть обратно!
Можно было… Можно было. Там,
Где осталась точка поворота,
Где не шла за городом к холмам
Равнодушной поступью пехота,
Где толпа не жаждала: «Убей!»…
Я был чист и смел, силен и честен.
Я – не прав. Я знаю, но на мне
Долг. А долг, увы, превыше чести.
И я знаю (Как себе не лги,
Было так, и так, пожалуй, будет),
Лишь необратимые шаги –
Движитель Истории и Судеб.
И – толпа ревет. Копыта – бьют.
Все идет по плану, как решилось.
Уже скоро. Несколько минут.
Несколько секунд. Ну вот, свершилось…
…И уже не слыша голоса,
Смотрит, безнадежно сожалея,
В мутные пустые небеса
Пятый Прокуратор Иудеи…
~ ~ ~
Умышленно или неумышленно стихотворение и по рисунку, и по тону перекликается с Б. Пастернаком:
«Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси…»
Не возьмусь гадать, авторское толкование сцены распятия Христа подвело к выбору ритмики и тональности или наоборот, но связь их не кажется мне случайной. Никак не связанная с «Я-монологом» всего стихотворения булгаковская аллюзия завершает стихотворение, оставляющее впечатление то ли бардовской песни, то ли парафраза начала любимовского «Гамлета» с В. Высоцким на сцене … Технически стихотворение вполне на уровне, но оставляет сильный привкус вторичности. Если параллель «Христос – Гамлет» – осознанный шаг Автора, то к поздравлению с интересной идеей я бы добавил пожелание проработать её глубже и точнее.
Голгофа
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117835
У любого человека
В жизни есть своя Голгофа,
На которую обязан
Он когда-нибудь взойти.
И неважно, четверть века
Ты прошёл, или полсрока,
Крест к спине твоей привязан
И тебе его нести.
Вдоль по Via Dolorosa,
Под жестокий хохот стадный,
Ты с улыбкою суровой
Понесёшь свой тяжкий груз.
И полуденное солнце
Будет жечь тебя нещадно,
И короною терновой
Станет старый твой картуз.
А добравшись до вершины,
В землю сам свой крест вкопаешь,
Молоток возьмёшь и гвозди,
И прибьёшь себя к нему.
А потом от боли сильной
Ты сознанье потеряешь.
Но есть шанс, что ты очнёшься,
Сам не зная почему.
И тогда лишь, пробудившись,
Ты получишь все ответы,
И врага простишь, и друга
Ты научишься любить,
И взлетишь, преобразившись,
Станешь сам частицей света,
И вернёшься, чтобы людям
Помогать их крест тащить.
~ ~ ~
Неплохо … хотя по ритмике, да и по тональности – ну, вылитый Гр. Остер:
«Нет приятнее занятья,
Чем в носу поковырять.
Всем ужасно интересно,
Что там спрятано внутри.
А кому смотреть противно,
Тот пускай и не глядит.
Мы же в нос к нему не лезем,
Пусть и он не пристает».
Дело не в самой перекличке с другим поэтом (в первой части обзора я говорил, как такая перекличка сработала на стихотворение — Лот №2
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=122696). Но здесь она работает против. Может быть, если бы не непонятное детям Via Dolorosa и – плюс – если бы автор разместил стихотворение в номинации «Новый Завет для детей» (детство ведь не оканчивается в семь лет), оно было бы на своём месте.
Грешница
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117870
На теле остывают поцелуи.
От страсти не опомнилась еще…
— Позора ледяные льются струи
Тебе на обнаженное плечо.
Накинуть шаль успеть бы…мысли странны
— как стыдно … ты не очень-то стройна…
На травлю, на кошмар, на поруганье
Законом и людьми обречена.
Сочувствия не жди… А ты так долго
Пыталась удержать слепую страсть
К чужому мужу! Только все без толку,
И нынче суждено тебе пропасть…
Как им понять? Такие есть мужчины
На свете, что сама себе ты враг,
Но воля беззащитна перед ними.
Как было устоять, скажите, как?
Куда тебя приводят фарисеи
и книжники — ученые мужи?
Кто этот Человек? Он в самом деле
Злосчастную судьбу твою решит?
«Вот женщина – взята в любодеяньи, —
— Учитель! — фарисея голос льстив, —
закон таких велит побить камнями».
…Он пишет что-то, голову склонив.
Но… над тобой одной ли — обвиненья?
Быть может, это кажется, но всё ж…
У праведников алчных — фарисеев
В глазах — расправы жажда, в пальцах – дрожь.
А Он молчит, и дальше что-то пишет
Перстом, склонившись низко, не глядит.
Они не отступают: «Ну, скажи же!
Закон ведь ясен, вынеси вердикт!»
Он, глаз не поднимая, тихо молвит:
«Пусть выйдет тот из вас, кто без греха,
и первый бросит камень». В миг умолкли
В толпе людской, лишь только услыхав…
Есть похоти духовные – сильнее
Простых грехов. Тому, кто их постиг,
Что жалкое телесное растленье?
А вдруг Он знает все и в этот миг
Читает в душах? Как же быстро тает
Вокруг народ. Одна ты, посреди…
«Никто тебя, гляди, не осуждает?
И я не осуждаю. Так иди
И больше не греши». Где сила страсти?
Сей океан навеки усмирен.
Свободна! Над тобою грех не властен.
Что есть любовь, когда Любовь — есть Он?!
~ ~ ~
«… кто из вас без греха, первый брось на неё камень» (Иоанн 8:7). Стихотворение строится на самом распространённом толковании этого эпизода, перекликающемся с «Не судите, да не судимы будете; Ибо каким судом судите, таким будете судимы: и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Матф 7:1-2) и « … если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (Корф. 11:31). У эпизода с грешницей есть и другие, на мой взгляд, более интересные и обоснованные толкования, но, в конце концов, Автор вправе опираться на то, что находит нужным. Завершающие строки о навеки усмирённом океане страсти и «Свободна! Над тобою грех не властен. Что есть любовь, когда Любовь – есть Он?!» — уже от Автора. У Иоанна ничего подобного нет, ибо не о грешнице он говорит в этой главе (она – проходная фигура, а не героиня, её чисто служебная роль в эпизоде заканчивается выслушиванием «Иди и не греши»), а о победах Христа над испытывающими и желающими унизить его фарисеями.
Вывод грешницы на центральную роль, восприятие её как живой индивидуальности, личности – что ж, человеку XXI в. такая гуманизация вполне присуща. Возьму на себя смелость уверенно сказать, что Автор – женщина: свидетельство тому – очень личностно окрашенная подстановка себя на место грешницы или, если угодно, передача образа грешницы через себя – передача, на которую отвечаешь: «Верю!». А вот последней строфе не верю: Автор уходит в тень и предлагает читателю некую сусальность, не согласующуюся ни с сюжетом эпизода («Иди и больше не греши» это призыв к совладанию с греховными побуждениями, но не гарантия – «Свободна. Над тобою грех не властен»), ни с духом Нового Завета, не противопоставляющего «Любовь есть Он» и любовь, не обесценивающего любовь и не приравнивающего её к греху.
Технически указал бы лишь на один явный сбой: «В миг умолкли в толпе людской, лишь только услыхав…». Во-первых, «вмиг», во-вторых, либо умолкла толпа, либо люди в толпе – без подлежащего фраза («вмиг умолкли в толпе») не звучит.
При первом прочтении стихотворение показалось так себе. При последующих – по мере того, как пытался понять его – изрядно выросло в моих глазах, хотя отмеченные разночтения с Новым заветом силы не потеряли.
Крест Одиночества
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117899
— Всё же странно…
Куда мы бредём
за открывшей объятья для взора
лазурной звездою?
— Ничего в этом странного,
если крылатый архангел
рожденье царя Иудеи предрёк!
— Но Он будет распят
на Кресте Одиночества
злою слепою толпою.
— А что проку во знании,
если и зрячей толпе
ненавистен свет мысли
и истины,
что ей глаголет пророк?
— Но Он будет брести день и ночь
во хламиде под зноем и хладом,
о хлебе духовном вещая….
— Что не хлебом единым…, понятно,
но хлеба насущного жаждет,
как манны с небес иль дождя,
ненасытная сушь или плоть.
— Но ведь Он из каменьев
и хлеб сотворит,
и в вино струи вод обратит,
веру в чудо вовсю защищая…
— А кому нужно чудо,
коль сам не способен из воздуха
прибыль извлечь,
усмирив и гордыню и злость?
— Но ведь Он будет знать
о кресте для распятья,
что Бог уготовил ему?
…Или Дьявол?
— Будет знать…
Но пойдёт тем путём,
сердцем чуя все муки,
которые плоти
и духу терпеть суждено.
— Но ведь всем суждена
от рожденья
до смерти стезя,
что по жизни петляет неявно!
— Жаль, Он знал
о предательстве
и об обрыве дороги…
Но не жаль,
что того знать
нигде,
никогда
никому
из людей
не дано.
~ ~ ~
Поначалу принял стихотворение за довольно небрежный по форме и содержанию верлибр и что-то такое пробурчал … Но чем-то оно тянуло к себе снова и снова, раскрываясь всё больше, но едва ли до конца раскрывшись и теперь …
Не могу припомнить, как такой стих (рифмующиеся, но не ограниченные ни длиной, ни ритмом строки) называется:. Очень-очень старая форма … В русском стихосложении при совершенно иной тональности и направленности – раёшник. Но то, о чём я говорю, имеет своё название. Если кто-то напомнит, буду признателен. «Развернув» авторскую разбивку, получаем узнаваемый портрет этой формы:
===
— Всё же странно… Куда мы бредём за открывшей объятья для взора лазурной звездою?
— Ничего в этом странного, если крылатый архангел рожденье царя Иудеи предрёк!
— Но Он будет распят на Кресте Одиночества злою слепою толпою.
— А что проку во знании, если и зрячей толпе ненавистен свет мысли и истины, что ей глаголет пророк?
— Но Он будет брести день и ночь во хламиде под зноем и хладом, о хлебе духовном вещая….
— Что не хлебом единым…, понятно, но хлеба насущного жаждет, как манны с небес иль дождя, ненасытная сушь или плоть.
— Но ведь Он из каменьев и хлеб сотворит,и в вино струи вод обратит, веру в чудо вовсю защищая…
— А кому нужно чудо, коль сам не способен из воздуха прибыль извлечь, усмирив и гордыню и злость?
— Но ведь Он будет знать о кресте для распятья, что Бог уготовил ему? …Или Дьявол?
— Будет знать… Но пойдёт тем путём, сердцем чуя все муки, которые плоти и духу терпеть суждено.
— Но ведь всем суждена от рожденья до смерти стезя, что по жизни петляет неявно!
— Жаль, Он знал о предательстве и об обрыве дороги…Но не жаль, что того знать нигде,
никогда никому из людей не дано.
===
Попытка размышления … разговор волхвов, ведомых Вифлеемской звездой (волхвы, замечает А.И. Резников, шли на запад и находившаяся в зените комета Галлея как бы шла перед ними) к колыбели Христа, к концу стихотворения переходящий в разговор переживших (в земном смысле) Его волхвов … или людей … Форма как нельзя лучше отвечает идее размышления-полилога (явно не два голоса в стихотворении озвучивают путь одиночества Христа). Логические связи реплик могут казаться чересчур отдалёнными, рыхлыми или сомнительными, пока – как при чтении Библии – восприятие не предолеет заслоны формальной логики, чтобы оказаться в мире внутренней логики события и текста.
Стихотворение не из тех, что легко прочтёшь, мгновенно запомнишь и взахлёб будешь цитировать … но из тех, каждая встреча с которым, если ты к ней готов, может стать молитвой – не скороговорочно-бормочущим выражением формального долга, но мучительным и счастливым открытием ранее в себе не открытого.
«Беспомощная пустота холста…»
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=118174
Беспомощная пустота холста –
Без первых бликов, без «Христа народу» –
Похожа на отсутствие Христа
В Евангелии с сурдопереводом.
Каким движеньем рук сказать Его?
Скрещеньем пальцев или кругом нимба?
Попробуй выразить на пальцах свод
небесный или солнечного лимба
багровый отсвет, радугу, закат…
Да, жесты есть, но краски и оттенки
невыносимы. Даже звукоряд
безмолвен, как поставленный у стенки
к расстрелу, будто видящий холста
бессилье до движенья кистепальцев.
Одним сияньем глаз скажи Христа…
Да так, чтоб Он в зрачках моих остался.
~ ~ ~
Едва ли в тему конкурса. Скорее – размышления о творчестве, об ускользании образа, невыразимости его через слова или их художественные аналоги (краски …). «Кистепальцы», конечно, смущают – что-то ихтиандрически-фантастическое, да еще омонимичность «кисти» подбрасывает полешко в огонь …
Монолог Избранника
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=118470
«Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.»
(Евангелие от Матфея. 26, 20 — 21).
…И тогда Он избрал Иуду…
— Буду,
Тебя любя, покорен Тебе до конца.
Лица
Своего от Тебя не прячу.
Оплачу
Нас обоих сейчас и здесь.
Есть
Дело по моему плечу.
Хочу
Выбора Твоего быть достоин.
Воин
Я Твоей бесчисленной рати.
— Предатель!,-
Скажут братья и отвернутся.
Рвутся
Они помочь — к Твоему Кресту.
Несу
Тот, что Ты возложил на плечи,
Нечем
Хвастать мне… И нечем Тебя упрекнуть.
Путь
Твой — на Голгофу, мой — на осину…
…Благослови осилить.
~ ~ ~
Вот, и форма, вроде, интересная, и неплохо как зарисовка версии Иуды. Но дочитываешь, переворачиваешь страницу – и ничего, никакого следа его не остаётся в душе … в моей.
НАД НАМИ НЕТ ЛЮБВИ
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=118978
Над нами нет любви,
И нет любви меж нами;
В разреженности чувств
не сыщешь доброты;
И тянет пустота
Стеклянными глазами
Из ослабевших душ
Последние мечты.
Средь хаоса хрипит
Простуженная вьюга.
Мы строим – на костях,
А хлеб наш – на крови.
Зверьми Он и Она
Вгрызаются друг в друга –
Клеймит, пытает страсть
В отсутствии Любви.
Из нас ее никто не ведает,
Не знает,
Не помним для чего
И праведно ль живем,
А если Бог средь нас
Родиться пожелает,
Фанаты –
Мы Его на части разорвем!
Пронзительный мотив,
Тревожнейшие были,
Как резали, секли,
Жгли кроткую любовь,
Но старую убив,
Замены не взрастили…
О, смилуйся, Господь,
И дай Любви нам вновь!
Незрячим не дано
Увидеть, что их гложет.
Во злобе ближних бьем,
Катаемся в пыли.
Как рыбу без воды,
Нас корчит и корежит
До пены на губах
Отсутствие Любви.
Молю я о Любви,
Добре и Милосердии,
Вздыхают небеса печальные в ответ…
С наивнейшей зари,
Растерзанной в безверьи,
Стекает в фонари
По капле красный свет…
~ ~ ~
Афористично-сильное, хотя и достаточно одностороннее: «В разрЕженности чувств не сыщешь доброты; мы строим – на костях, а хлеб наш – на крови» соседствует с не слишком ловким: «Зверьми Он и Она вгрызаются друг в друга – клеймит, пытает страсть в отсутствии Любви», да и «в отсутствие» надо бы сказать … . Вместе с тем, стихи эмоциональные, страстные даже – из тех, что воспринимаются и находят отклик.
Но … Новый Завет нигде не говорит о любви, которая, якобы, может быть дана в готовом виде («О, смилуйся, Господь, и дай Любви нам вновь!) – любовь не дана, а за-(пове-)дана, и не безликому «мы», а лично мне, тебе, ему, ей … . Она есть тогда, там и постольку, когда, где и поскольку я несу её в себе. Мне кажется, что Автор не столько толкует идею Любви в Новом Завете, сколько игнорирует саму её суть, отталкивается от религиозных понятий, использует их в обычных сетованиях на несовершенство мира, человеческого рода вообще или какой-то группы людей, не замечая, что Любовь заповедовал Тот, о ком Автор говорит в предположительно-будущем времени: «А если Бог средь нас родиться пожелает, фанаты – мы Его на части разорвем!», и проходя, таким образом, по касательной к теме конкурса.
Старый храм
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=119784
Вот старый храм… Так гулко и тревожно
Под куполом разносятся шаги.
Здесь поселилась вечность. Осторожно
Под эти своды старые войди!
Гляди!
На стенах сумрачные лики —
Веков ушедших ветхие следы.
На них застыли солнечные блики,
И копоть долгих лет — как тень беды.
И оживают вечные картины —
Послушные движению руки,
Вновь по дорогам древней Палестины
Идут за ним Его ученики,
И сквозь века встают, полны значенья,
В который раз, легенды о Христе –
Предательство Иуды, отреченье,
И чудеса, и гибель на кресте.
И вновь толпа презренна и убога —
В грядущий день без страха загляни –
Там тот, кто возносил Его как бога
Уже кричит безжалостно: «Распни!»…
Еще хранит судьба весь мир до срока,
Еще разрушен и воздвигнут будет храм,
Но в драме галилейского пророка
Пророчество грядущих в мире драм,
И день за днем, кружась в кругу проклятом,
История, как чистый лист проста,
Здесь помолившись давеча распятым,
Казнят поспешно нового Христа…
О, Господи! Дай сил остановиться!
Прерви кровавый путь толпы глупцов,
Чтобы потомкам вновь не изводиться
Бесплодным покаяньем за отцов!
Дай веры им, что все не так, как прежде,
Что эта круговерть не навсегда,
Пускай во мраке новая надежда
Горит, как Вифлиемская звезда!
~ ~ ~
По содержательному стержню – близко к предыдущему стихотворению, но, мне кажется, мягче, с меньшим количеством острых углов пафосности, более сильной и гибкой философичной жилкой, точнее по смыслу – во всяком случае, без конфронтации с Новым Заветом. Но хорошо бы вернуть Вифлеему правильное написание, расставить толком запятые, убрать несообразности типа «под куполом разносятся шаги» или «лики – веков ушедших ветхие следы» … и, конечно, добавить в стихотворение некую изюминку, превратившую бы его из в общем-то неплохо версифицированного обсуждения банальной мысли в свой собственный и по-своему интонированный взгляд на вещи.
От любви до ненависти
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=119034
От любви до ненависти – шаг,
От беды до радости – забвенье.
И молчит, отчаявшись, душа.
И Любовь не стоит ни гроша
В двадцать первом векоисчисленьи.
Суд людской – злоречья суета,
И, забыв о милости Господней,
Потрясая терньями креста,
Ненависть ложится на уста,
И черно вокруг, как в преисподней.
Я к Твоим ладоням припаду.
Попрошу Любви для нищих сердцем.
До чего же мерзко — как в аду…
Ты — с Креста – не посылал беду
Ни врагам своим, ни иноверцам!
Ты не ведал разделенья душ.
Все они – ответчицы пред Богом.
Все они к нему и попадут —
Лишь сорвёт судьба с небес звезду
И рассыплет прахом на дорогу
По которой нам идти, греша…
На Руси поэт всегда юродив…
От любви до ненависти – шаг!
Выбирай, свободная душа,
Выбирай и помни: Всё проходит…
~ ~ ~
Как бы продолжая предыдущего Автора: отчаявшаяся душа и «Любовь не стоит ни гроша
… », но под иным углом зрения, с иными интонациями, с другими обертонами. Есть сильные строки: «От любви до ненависти – шаг, от беды до радости – забвенье», «Лишь сорвёт судьба с небес звезду и рассыплет прахом на дорогу», «Выбирай, свободная душа, Выбирай и помни: Всё проходит…». Есть обидные заусеницы: «В двадцать первом векоисчисленьи», «Потрясая терньями креста, ненависть …», повисающее в середине третьей строфы «До чего же мерзко – как в аду…» при непроработанной, расплывающейся связи со строками до и после …
Если первая строфа никак не ассоциируется с Библией, то следующие три явно несут в себе Новозаветные образы. Но собственно темой стихотворения они не становятся, а готовят заключительную строфу с не очень понятным для меня переходом ко всегдашней юродивости поэта на Руси и к то ли утешительному, то ли отнимающему надежды, то ли просто обессмысливающему выбор свободной души между любовью и ненавистью «Всё проходит…».
Хорошие стихи, но, мне кажется, лежащие на периферии темы конкурса.
Via dolorosa
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=119247
«…и повели Его на распятие» (Матф.27:32);
» И шло за Ним великое множество народа…» (Лук.23:27);
(Иоан.19:17 ) «И, неся крест Свой, Он…» :
«Так крест… тяжёл…
Ещё бы… сделать …шаг.
Нет сил… болят…
изорванные плечи…
…И этот зной…
Скорей …
прохладу б вечер…
пролил на раны,
что так Дух… томят…»
— За нас идёт. Смеётесь?! О, как жаль,
безумные, но вы понять не в силах :
те слёзы, что текут из глаз Мессии —
ни что иное, как о вас печаль.
— Скрестившие надменно руки, что ж, —
сейчас вы торжествуете, но время —
безжалостно! И задрожат колени,
когда пред Богом встанет ваша ложь,
и ветром сдует благочестья пену.
«…Какая боль…
жестокие шипы,
хотя б на миг….
расслабьте….. свои жала!..»
— Опять слеза
горячая сбежала,
собой питая
под ногами пыль…
«Но что… страданья…
по сравненью…
с тем… что… Я…
исполню…
Отче… Твою волю?!.
Спасенье мира… выше…
всякой боли…
ведь боль… —
ей завершиться…
на кресте…»
— Как жаждет Он ! —
Воды бы — хоть глоток! —
Простой воды…-
«Я… есмь Вода
живая…
Я есмь Вода!
Не зря … так изнываю… —
с креста… спасенья…
зашумит поток…»
— На казнь ведут…
«Не плачьте…
обо Мне… О вас… о вас…
О ваших… детях… плачьте.
Что до Меня…
то Я… Свою…задачу
Решу…
на каменистом…
том холме…
Меня связали,-
Я же… развяжу….
Грехов тяжёлых,
вековечных путы….
Сейчас… годами…
тянутся… минуты…
Но стон…
мятущейся груди…
сдержу.
Там… в свитках…
обо Мне…
И вот… иду… —
Закон… исполнить,
пострадать… за многих…
Как эта…
нескончаема… дорога…
И… кажется…
на холм…
Я не взойду…»
— Упал!!!
«…Кто … крест… Мой…
подхватив… понёс?..
А… Симон…
….Благодарность,
Отче… …Тебе за это…
И за то, что ночью…
Ты был со Мной…
В саду…
сияньем звёзд!….
Как сладостно…
молиться… там… в саду!..»
— Но нет, — на крест
поднимется Мессия!
«Хоть мир жесток
и жалок, и бессилен… —
о, Боже, за него
молить иду…
Мой Отче, Я к Тебе
иду…»
~ ~ ~
По теме ли? – Да, вне сомнений. Несмотря на передоз многоточий, «разорванные плечи», «ни что иное» вместо «не что иное», «шипы, расслабьте свои жала» и проч., стихи сильные и, сказал бы, энергетически заряженные. Таким стихам веришь. … Нравится ли? Не знаю. Из тех стихов, что читаются, но в душе – моей – не остаются. Так из множества изображений Распятия твоих – которые, закрой глаза и увидишь – всего несколько. Мне немного мешает речевая разноголосица: язык страдания и вдруг: «Свою задачу я решу», прохождение через муки и вдруг взгляд на себя со стороны: «Стон мятущейся груди» (да и «мятущийся» — так ли уж на месте слово?) …
Памяти Поэта
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=119248
Поэт читал. На горы ало
Стекало солнце, плавя день,
Дерев стремительную тень,
И душу, что стихам внимала.
Слезами звезды в вышине
Уже стыдливые дрожали.
По их негаснущим скрижалям
Вещал поэт о скором дне.
Он, зерна животворных слов
Бросая щедрою рукою
На почву, ломкую от зноя,
К последней жатве был готов.
«Я есмь Жених, я есмь Любовь!
Услышь сии благие речи,
Покайся и приуготовь
К бессмертью душу, человече.
Блажен униженный в миру,
Блаженны нищие и дети,
Кто был гоним на этом свете,
Тот будет первым на пиру.»
Но вот средь круга жадных глаз
Наивен, тих и безыскусен,
«Яви нам чудо, Иисусе!» —
В толпе раздался чей-то глас.
Взглянувши горестно окрест,
Поэт вздохнул, поник главою,
И, молвив: «Отче, будь со мною!»,
Побрел, взвалив на плечи крест.
Святой Мечтатель втайне знал —
В сюжете не было дилеммы.
То был божественный финал
Его блистательной поэмы.
…Теснили дни когорты лун,
Стихи взросли сквозь толщи пыли.
Надрывно пастыри слепые
Глухим читали их с трибун.
Со словом Божьим сея страх,
В ночи метался всадник бледный
Меж душ, взмывающих бесследно
Из тел, кипящих на кострах.
А Он с заоблачных высот
Смотрел на жалкие деянья,
Роняя слезы покаянья
За свой истерзанный народ.
Он приходил в иные дни,
Иным словам вверяя души,
Но вновь кричали мы «распни!»,
Надменно затыкая уши.
Поэты бродят меж холмов,
Венчают вехи письменами,
И, не услышанные нами,
Взывают со своих Голгоф.
…
Мой брат поэт, свой путь не близкий
Начав к заветным берегам,
Храни святую Божью искру,
С небес дарованную нам.
Когда же с горечью поймешь:
Все в жизни – тлен, в утрате – сила,
Средь нас лишь тот поэт хорош,
Чей гений вознесла могила,
Приди в уединенный скит,
Где дуб склонился над запрудой.
Не жди несбыточного чуда,
Отбрось никчемный хлам обид,
Над несуразностью сюжета
Не морщи лоб, а просто верь.
Открой, мой друг, тихонько дверь
В обитель Первого Поэта.
~ ~ ~
Никак и ничем не могу возразить интерпретации Христа как Поэта, хотя насчёт Первого Поэта можно бы и поспорить. И на то, чтобы, от этого оттолкнувшись, придти к размышлению о «своём брате поэте», тоже воля Автора. Стихотворение, на мой взгляд, затянуто и многословно, перенасыщено выспренностями и архаизмами, часто принимаемыми за обязательный и неотъемлемый признак поэзии, причём весьма разнородными и соседствующими едва ли не с откровенным канцеляритом («в сюжете не было дилеммы»).
В полном недоумении оставил меня пассаж:
«Но вот средь круга жадных глаз
Наивен, тих и безыскусен,
«Яви нам чудо, Иисусе!» —
В толпе раздался чей-то глас.
Взглянувши горестно окрест,
Поэт вздохнул, поник главою,
И, молвив: «Отче, будь со мною!»,
Побрел, взвалив на плечи крест.
Святой Мечтатель втайне знал —
В сюжете не было дилеммы.
То был божественный финал
Его блистательной поэмы».
То есть, некий предшественник андерсеновского мальчика издаёт «наивный, тихий и безыскусный глас» (который почему-то «раздаётся»?!) и своей просьбой о чуде загоняет Иисуса в угол, откуда одна дорога – на крест? Такой вот «божественный финал Его блистательной поэмы»?
«Поэты бродят меж холмов,
Венчают вехи письменами,
И, не услышанные нами,
Взывают со своих Голгоф».
Пытаюсь представить … поэты с венками на головах – м.б., лавровыми, м.б., терновыми, кто их издалека разберёт? – бродят между Голгоф, увенчивают какие-то вехи какими-то письменами или, того пуще, венчают вехи с письменами под марш Мендельсона, но мы их не слышим, они возвращаются из долин между Голгоф на Голгофы и взывают, взывают к нам …
Последние четыре строфы – обращение к современнику-поэту, а скорее, к себе – это набор штампов и банальностей («заветные берега», «с небес дарованная святая Божья искра», «всё в жизни – тлен» …), неточностей («уединённый скит» – не оправданная ничем тавтология; скит может быть там, где дуб склонился над запрудой, но чтобы дуб склонился над запрудой в скиту – воображения у меня не хватает), пытающихся звучать глубокомысленно, но … .
Без названия (Над землей восходило…) http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=119534
Над землей восходило багровое злое светило,
Горстка туч сторонилась как будто его красоты…
Я устал, я бежал до рассвета, не помню что было…
Почему от меня отвернули головки цветы?
Как болит голова… Этот лес… Я бывал здесь, я помню —
Каждый ствол, каждый камень и куст мне до боли знаком.
Почему мне мешают идти грязно-скользкие корни?
Почему в чаще — ветер, глаза забивает песком?
Я смертельно устал, я бежал от себя до рассвета —
Сердце бьется и в такт ему мысли стучат о виски.
Мой рассудок смущен — что за дикие, страшные беды
Я принес в этот мир — и забыл?.. Память шепчет: не лги.
Словно только почувствовав тяжесть в зажатой ладони,
И в секунду поняв, ЧТО так долго я нес в кулаке,
Я упал на колени; в моем обессиленном стоне
Слышен был звон монет, что остались лежать на песке.
~ ~ ~
Тридцать сребреников … побег от … весь мир против тебя … а на самом деле – бежишь от себя, но убежать не можешь … можешь – если сможешь! – только посмотреть самому себе в душу … прорвать плёнку собственной лжи себе … и тогда откроется … и это важнее вслух произнесенного раскаяния … Традиционная интерпретация образа и поступка Иуды. Без неожиданностей и открытий.
Стихотворение теряет на нескольких, в общем-то, мелких заусеницах и неточностях, особо заметных благодаря его краткости. Так, во второй строке торчит инородным телом «как будто» — как будто сторонилась или как будто красоты?; бегущий в ужасе и продирающийся сквозь чащу различает, что цветы отворачивают от него головки – не верю; в последних трёх строках – красиво сказано «в моем обессиленном стоне слышен был звон монет», но трудно услышать в протяжности стона прерывистость звона, который, к тому же, неизвестно откуда взялся: ни зажатые в кулаке (кстати, попробуйте удержать в кулаке 30 копеечек), ни упавшие на песок монеты не звенят. Вроде мелочи, но на четыре строфы многовато – мешает верить даже тому, что выражено точнее.
Коли суждено еще пройти
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=121028
Коли суждено еще пройти
Берегом мирского океана,—
Встречу пригуби, не отврати
В царствах — Вавилонском, Иоанна,—
Да не важно! Но не обменяй
Ливня шум на шум площадной брани.
Не брани за отворенный рай,
За кристалла преломленья. Грани
Искажают лики истин, лжи,
В лабиринтах звуков бродит эхо.
Что неосторожно ни скажи,—
Канет во Вселенскую прореху,
Утекает Невозможный Свет.
А возможный — груб и нереален.
Слово Откровенья иль навет,—
Этот мир не отличит. Нормален
Тот, кто глух и слеп, и немоту
Мыслит как черту благоразумья.
Кто осмыслит эту простоту,
Коль Творец и тот — молчит в раздумье?
Ничего не нужно. Нежность спит
Под зимы прохладным покрывалом.
Кто там ранен или же убит
В стычке Тьмы и Света? — несть числа вам.
Вперемешку всходят Свет и Тьма
В Заземелье… Вспыхивают звезды,
Коллапсируют, сгорают… Мир — тюрьма,
Жизнь — обуза, ненависть — курьез, дым.
Только — Милосердья тихий звук.
Лишь Надежды робкое смиренье.
Смирна, золото и ладан…
Рук касанье.
Душ благоговенье…
~ ~ ~
Да простит меня Автор, понимаю, что связь с темой конкурса можно худо-бедно натянуть, но без натяжек – не вижу её. Поэтому не вдаюсь в технические детали вроде «Вперемешку всходят Свет и Тьма в Заземелье» («вперемешку» это «не по очереди»; допустим, что Свет и даже Тьма могут всходить, но – в какое такое Заземелье?).
Нам с тобой по пути
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=121964
«Чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми,
что широта и долгота, и глубина и высота» (Еф. 3:18)
В этом мире тревог… алых сумерек, солнечных бурь…
Где эпоха сменяет эпоху, корней не жалея,
Где стрела неизвестности бездной вгрызается в грудь,
Кто-то верит в случайности, кто-то – в единственный Путь…
Вот и я… пусть не с первых шагов…
Тоже в путь этот верю…
Верю вместе с тобой… развенчав иллюзорное «врозь»…
Одиночества миф раскупорив и выпустив джина –
Перламутровый мыльный пузырь… будто целую горсть,
Разметавшихся в воздухе радугой звонкой, ~сбылось~
Я лечу за тобой,
Вдохновеньем свободы кружима…
Я лечу за тобой… Притяженья земного прибой
Отложив на заветное «после» с поправкой «не вскоре»…
Широта – есть любовь… Долгота – лишь надежда… не боле…
…Неделимы, мы делим глоток высоты,
глубиной
Вещих вод отражаясь друг в друге…
И падаем в море…
В бесконечное море… щебечущих таинств и звезд…
Где неведенье тая, стирает завесы значений,
Где забытые смыслы творят волшебство превращений…
На манжетах сомнений цветком вышивая ~всерьез~
…Только искорки слёз…
Только солнце в груди горячее…
Только солнце в груди… путеводного света клубок…
Нам с тобой по пути — время радости или печали…
…В сердце, вложенном в сердце, встревоженный шепот умолк,
И родник тишины, словно сон предрассветный, глубок,
Затопил целый мир…
Чтобы нам через толщу молчанья
Обрести тот единственный Голос… воскресший из слёз…
Голос Сердца Единого… Света Всевышнего… Знания…
Голос Вечной Любви… Всепрощенья Того, кто принёс
Нам себя во Спасенье… в ладонях исполненных звезд —
Ослепительно белых ладонях,
Жестоко израненных…
…В этом мире тревог… алых сумерек, солнечных бурь…
Где эпоха сменяет эпоху, корней не жалея,
Где стрела неизвестности бездной вгрызается в грудь,
Кто-то верит в случайности, кто-то – в единственный Путь…
Вот и я… пусть не с первых шагов…
Тоже в путь этот верю…
Верю вместе с тобой… Потому что Любовь – это ты,
Потому что Любовь – это я… И под небом единым
Мы с тобой рождены, чтоб друг друга хранить от беды,
Чтоб друг друга спасать… И дарить это Чудо другим –
Веру в то, что Любовь – Высший Дар…
Высший Смысл
и Сила…
~ ~ ~
По жанру, я бы сказал, религиозно-окрашенная любовная лирика с удачно подобранным эпиграфом, пытающаяся протянуть лучик связи между любовью и Любовью. Ритмическое построение, в принципе, перекликается с идеей содержания. Но, на мой вкус, чересчур много не лишних – нет, но просто не на месте стоящих слов, не дающейся воображению образности («стрела неизвестности бездной вгрызается в грудь», например) и декларативности.
Понтий Пилат
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=121976
«… жестокий пятый прокуратор Иудеи,
всадник Понтий Пилат».
М. Булгаков
I Монолог
«Что Истина?!
Ты должен знать ответ… Я был бы рад
Понять, кто ты, Мессией нареченный,
И в чём ты, странник божий, виноват
Перед народом соплеменным?
Зачем Иуда – этот раб презренный,
Предательства переосмыслил грех?
Ты нужен им, но только убиенный,
Затем, чтобы развеять твой успех!
Ты смуту сеешь среди вся и всех –
И в том причина гнева иудеев…
Что проповедуешь ты, богочеловек?
Безмолвствуешь, пред будущим робея,
Ведь знаешь наперёд, что на кресте я
Велю распять, как тех ворюг и мразь,
Тебя – пророк из Галилеи…
Мой перст и взгляд сверлящий – это власть!
Толпа враждебная, как вороньё кружась,
Клокочет, предвкушая представленье,
Так дай мне шанс – яви мне ипостась
Свою, Исус! Лишь чудо откровенья
Поможет мне сейчас принять решенье –
Вердикт, достойный сана моего.
Но ты молчишь… Бич самоотреченья
Избрал ты для себя, а мне клеймо
Проклятия вовеки суждено!
Мне – прокуратору, наместнику Тиберия,
В игре непрошеной нести страстей ярмо.
Обязан буду ни тебе ли я,
Что, выполнив зарок, издам постановление
Изъять позорный лик с монет, где я изображён…
Бог не вершит чудес по принуждению,
И у тебя имеется резон…
Пусть возликует в этот час синедрион –
Твоё желание и волю быть распятым
Я принимаю, праведник, с трудом.
Сыновьим послушанием объятый,
Искупишь муками своими грех людской,
Взошедши на Голгофу. Бог с Тобой!
Мне руки не умыть, традицию храня,
Весь мир сегодня смотрит на меня…
Что Истина, Христос? – Мне истину открой!»
II Реплика Бога
«Я сыном жертвую, мне нужно христианство,
Его величие, и сила, и вина…
Мой избранный народ, тебе я дал сполна
И породнил с идеей мессианства.
Но вскоре народится новый мир,
Вам непонятный… Только иудеи
Уравновесить мощь чужой идеи
Не будут в состоянии одни…
…раскрыл я тайну – вам её хранить!»
И тянется с тех пор невидимая нить…
~ ~ ~
Не могу сказать, что эпиграф блещет содержательностью и добавляет что-то к названию стихотворения, но он чётко обозначает, что взгляд на Библию – через очки «Мастера и Маргариты». Булгаковская – вглядывающаяся, неторопливая – интерпретация образа Пилата в стихотворении сжата до констатации, уплощена и содержательно, и по исполнению. «Реплика Бога» представляется мне по отношению к первой части стихотворения чужеродной, притянутой и – вольно или невольно – привязанной Автором к коньюнкутуре сегодняшних донельзя политизированных межрелигиозных отношений.
Полное Собранье Сочинений
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=121993
полное собранье сочинений –
твёрдый, очень твёрдый переплёт,
писем, дневников, стихотворений
и поступков
алфавитный свод,
непубликовавшиеся чувства,
несоединённые куски,
откровенья, набранные густо,
многоточие
в конце строки…
примечания…
отсылки…
сноски…
самая высокая
печать…
и никто – вовек никто –
не смог бы
до конца
до точки
дочитать
сможет
только Абсолютный Гений…
…теплится и тает на Столе
полное собранье сочинений
всех, кто воплотился на Земле
~ ~ ~
Что ж, милое и даже тёплое стихотворение, пытающееся представить, материализовать, опредметить название Библии – Книга Книг (если оно вообще о Библии). Но читаешь строчку за строчкой – совершенно случайные, если вообще понятные (что это такое «самая высокая печать»?) по отношению к Библии слова. Явный перегиб – « … всех, кто воплотился на Земле» … и уж совершенно непонятно, почему – если это всё-таки Библия! – она, как свечка, «теплится и тает» и на каком таком с большой буквы Столе? Такое свободное порхание вполне аутистической авторской мысли …
Пятое евангелие
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=121740
К чему духовные уроки,
Когда даны в разгадку тайн
Псалмы в формате kаrаоkе
И откровения on-line?..
Я не поэт и не философ.
По правде, мне врубаться в лом
И в пароксизмы парадоксов,
И в парафразы аксиом.
Кончай, мой друг, играть паяца,
И намотай себе на уд,
Что очень глупо доверяться
Евангелиям от иуд.
Один из них тогда похоже
Шептал поэту, как шаман:
Тьмы низких истин нам дороже
Нас возвышающий обман.
Опасно истину беречь, но
Попытки всякие важны.
Число апостолов конечно,
Навряд ли новые нужны.
А значит, надо быть на стрёме,
Не отвлекаясь на шумы,
И не давать писать Ерёме
Евангелие от Фомы…
~ ~ ~
После прокола в обзоре по «Ветхому Завету», когда я не разглядел О вечном
www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=117528 как юмор Автора по отношению к пародийному лирическому герою, долго крутил и это стихотворение, чтобы не наступить на те же грабли. Но нет, сколь ни трудно и не хочется в это поверить, вроде позиция автора, звучащая как: «Не могу молчать! Вертел я всё это на уде. Как мать говорю и как женщина: ‘Не читал, но осуждаю!’». Что ж, тоже позиция … может быть, стоила бы пародии, не будь сама столь пародийной …
Мария
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=119261
Мария? Какая по счету? И что вам о ней известно?
Сын? Погиб в катастрофе? А, может быть, в Бухенвальде?
Воскресший? Матери верят, что их сыновья воскреснут,
Даже когда в лепешку на спекшемся в кровь асфальте.
Почерк чужой эпохи. Арабская вязь. Орнамент.
Молитвы по телевизору. Наивная чья-то сказка.
Свечи в темных ладонях, скукоженных как пергамент.
Молись обо мне, Мария! Мне хочется выжить. Пасха…
Мне хочется выжить, мама, в озлобленном, склочном мире,
Где лица- чугун застывший, глаза, как пустые стекла.
Как вечное наваждение,- беспомощный плач Марии.
Второе тысячелетие, а кровь еще не просохла.
~ ~ ~
Двенадцать строк по насыщенности переживания – как большая книга. Без красивостей, ложного глубокомыслия, заламываемых рук и назидательных мелодекламаций. Скупо и точно, как непросыхающая струйка крови …
Прощаясь, поцелуй меня
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=119552
– Мужайся, брат,
грядет тяжелый час-
час испытанья каждого из нас…
Тебе ль не знать, любимый ученик,
что я — заложник истин ветхих книг?
Не я скрутил земных событий нить,
не мне канву пророчеств отменить.
Шаги сверяет фарисейский глаз.
Не терпится втоптать им
Слово в грязь.
Лишь оступлюсь,
сотрут ученье в прах!
Но путь наш – Свет,
они ж бредут впотьмах…
И пусть, в своей отчизне не пророк,
не Божий Сын я,
близится итог:
очнется люд, узрев, что я не лгу…
Поможешь ли?
– Спаситель, помогу!
– Я знал, Иуда,
ты не скажешь «нет».
Мы выполним пророческий завет:
Христа погубит его лучший друг,
Предавши в руки фарисейских слуг,
и будет тот замучен
и распят,
как предрекалось сотни лет назад.
Предтеча ты тернового венца,
ступень заблудшим
в царствие Отца.
Спасение кладем мы на весы…
Когда ж воскресну,
истинно, как Сын,
замкнется круг —
Поверит иудей,
в меня, как в Слово Божье
для людей…
Печалюсь я:
тебя погубит суд,
и будут вечно проклинать иуд,
ты станешь грязным символом измен
здесь на земле…
И лишь благословен
ты будешь в царстве моего Отца
за то, что был
со мною до конца…
Тебя, Иуда, больше всех люблю.
ты не предашь…
Но стерпишь ли?
– Стерплю.
– Обнимемся,
друг друга не виня!
Прощаясь,
завтра,
поцелуй меня…
~ ~ ~
Мне не ясно (возможно, скрыто от меня во тьме моего невежества), о каком пророческом завете идет речь:
« Я знал, Иуда,
ты не скажешь «нет».
Мы выполним пророческий завет:
Христа погубит его лучший друг,
Предавши в руки фарисейских слуг,
и будет тот замучен
и распят,
как предрекалось сотни лет назад»
В остальном вполне внятное изложение версии избранности Иуды, описание воображаемого разговора Христа с Иудой. Не первое в этой подборке. Если мне чего-то в стихотворении не хватает, так это поэзии.
Еще одна ночь в Вавилоне
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=121175
«И пришел Ангел и сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих…» (17.1-4).
«Пал, пал Вавилон, великая блудница» (18.2)
Еще одна ночь в Вавилоне, заросшем тенями.
В забвении улицы. Мается голодом Смерть.
Сухие деревья – и те уподобились пьяни,
вповалку лежат. Небеса – почерневшая твердь…
Всего лишь мгновения сонной тревоги, и смальта
рассветного неба видение скроет от глаз.
А день двадцать первого века унылым контральто
о хлебе насущном споет без особых прикрас.
И, наспех глотнув растворимого кофе, вприпрыжку –
туда, где ты винтиком вкручен в одно из колес,
бежишь, подавляя ночного кошмара отрыжку,
и рвущийся воплем из глотки нелепый вопрос:
Где нет Вавилона?
Он здравствует пуще, чем прежде.
Страницы Писаний царей современных не жгут.
Всегда час Быка – невозможно остаться безгрешным,
и страшен тот день, когда будет над душами Суд.
…Насильственной Жатвы следы отпечатались в генах
потомков, катающих сыр позитивных идей.
Но кто-то во сне над жильцами земной Ойкумены
в который раз молвит: «Бегите отсюда скорей!»
И хочется, хочется бегством себя успокоить,
Хоть лунным котенком лизнуть молока из ковша
в коровнике Звезд, где вселенский приплод и удои,
где нет Вавилона, и где не страдает душа.
~ ~ ~
Это одно из считанных в подборке стихотворений, в котором Автор не толкует или пересказывает один из текстов Нового Завета, как исторический или религиозный документ, но видит свою текущую, проживаемую сейчас жизнь частью того, о чём в тексте говорится. Не перебрасывает мост, не проводит связь между ними, но продолжает Откровение своей жизнью и её восприятием. Стихотворение личное, но и философское, печальное, но и жизнеутверждающее.
Омовение ног
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=120447
Он зовет меня из гостиной, и я иду.
Хочу помыть тебе ноги, говорит.
Зеленые глаза его смотрят на меня из овального белого таза.
В белое кресло усаживает меня, белые ноги опускает в белую воду.
Стараюсь не коснутся плавающих в воде зеленых глаз.
Как странно подвергнуться процедуре древнего гостеприимства, уничижения-возвышения…
Терракотовой ладонью черпает воду, поливает на белые щиколотки, перебирает кривые голышики моих пальцев с перламутровыми веночками ногтей, не боится нечаянно зачерпнуть свой зеленый глаз.
Я молчу внутри и снаружи. Рассеянно думаю об Иисусе, омывшем ноги ученикам, чтобы дать им «часть с собою»…
О чём думает он, красиво и отчаянно простираясь пальцами к пальцам в воде, сводя концы с концами, закольцовывая судьбу, я не знаю.
Может быть, он мысленно окунул мои ноги в таз с цементом, и собрался дать застыть раствору, но испугался, и решил смыть все помыслы водой.
Из белой воды в синее полотенце переносит он мои ноги, одну и другую, словно существующие отдельно от меня.
Эти омытые ноги станут его союзниками.
Стреноженная теплой водой, в которой кальяново млеют зеленые глаза, не шагну в сторону.
Перепета Песня Песней.
Ты вымыл ноги мои, как же мне ступать ими…
~ ~ ~
Не отвлекаясь на технологию – верлибр или стихотворение в прозе или … – замечу, что стихи забирают своеё поэтичностью, тонкой и сильной образностью, высокой личностностью, в которой соприкасаются и переплетаются тончайшая эротика и Дух, мотивы Ветхого и Нового Заветов. Лишь одна фраза – «Я молчу внутри и снаружи» – выбивается из лада: «молчу снаружи» – так не говорят, а «рассеянно думаю» – уже не молчу внутри, а веду разговор.
***
Буду рад, если в отношении читателя к этому обзору отзовутся слова недавно умершего Андрея Черкизова: «Когда вы слушаете то, что я вам несу, вы только думайте об этом, спорьте, полемизируйте, соглашайтесь или не соглашайтесь. Это не более чем витамин размышления».
P.S. Пропустив через себя за последние несколько недель больше шестидесяти текстов (этот обзор и обзор шорт-листа ВКР-2006), хочу: 1) пожелать авторам быть придирчивейшими из придирчивейших редакторами и корректорами собственных текстов – в кое-как сляпанной и грязной языково-грамматической рамке теряются картины даже очень хороших текстов и 2) напомнить не так двно сказанное у нас на Портале Леонидом Раевым: «Во времена моей юности руководитель нашей литературной студии, очень теперь известный литератор, ныне покойный (да что за секреты – Борис Чичибабин) говорил, если юный автор пытался объяснить то, чего не поняли в его замечательных строчках: «Ну, что ж, возможно, ты прав… Тебя не так поняли. Ты имел в виду то-то и то-то. Ну, тогда найми милиционера и поставь как раз на этом месте, возле второго четверостишия. Он будет всем читателям объяснять, как это нужно правильно понимать!»
1 2
FIMA HAYAT [10.02.2007 21:01:49]
Ориетировочно. 5 марта. И афишу пришлю, и приглашение. Дай Бог, чтобы получилось!
Ответить
Аксель [12.02.2007 12:20:24]
Не понял приводимую в комментариях к Триптиху Иуды этимологию для Искариота. «Иехуда иш Кириаф» означает, согласно, Библейскому словарю, Иегуда (Иуда) из Кириафа (Кариота). Само слово Кириаф — это просто «город» (в данном случае — город на юге Иудеи). Сикариос — просто греческая транскрипция латинского слово sicarius — от латинского же sica — кинжал. Общеизвестно, что на рубеже эр сикариями римляне называли террористическую группировку в Иудее, члены которой убивали захватчиков так сказать «из-за угла», ударом кинжала в спину.
Ответить
