Мы предполагали, что статья эта вызовет живой отклик. Писем в The Yonge Street Review и журнал «Самовар» пришло немало, но большинство – без подписи, или просто с инициалами. И это, наверное, не столь важно, ну, не все готовы, как выразился один «дедушка», выносить сор из избы. А, между тем, истории их поучительны — в назидание другим. Мы публикуем две из них – одну пространную, другую – короткую, и обе они на тему иногда очень непростых отношений, сводящихся к проблеме «свекровь — невестка» или… наоборот, как кому удобно.
Я никогда не писала писем в редакцию, тем более, на такую деликатную тему. Но наболело, поверьте, наболело! Прочитайте его до конца, и вы поймете, что в нашей истории, которая длится уже много лет, больше вопросов, чем ответов. И виноватых больше, чем правых. Позади — разрушенные отношения, боль и обида, но точку в этой истории ставить пока рано. Мы с мужем надеемся на то, что исповедь наша заставит задуматься над ситуацией, от которой, оказывается, никто, увы, не застрахован.
Когда наш сын женился, радости нашей не было границ, и мы сразу же стали готовиться к новой роли – бабушки и дедушки. Отношения между невесткой и нами были нормальные, ровные. Но прибавления всё не было, и не было, так получилось, и мы терпеливо ждали. И, о чудо: словно в подарок за долготерпение родились близнецы! Сын пришел к нам с вопросом, как я смотрю на то, что, он уйдет с работы и будет сидеть с детьми. Я очень удивилась и сказала: «Нет, сын. Ты будешь работать, а мы будем вам во всем помогать». Я еще сама работала в то время, но каждый день как сумасшедшая бежала после смены к ним со свежим ужином, чтобы накормить всю семью. Мы приходили пять раз в неделю. Государство выделило в помощь няню. Но от меня требовалось быть на подхвате. Я старалась изо всех сил.
Но в какой-то момент с нами стали обращаться, как со слугами, а не как с бабушкой и дедушкой. Наше частое присутствие стало раздражать невестку, и она своего отношения не скрывала. Чувствуя отсутствие к нам должного уважения с ее стороны, и няня стала обращаться с нами соответственно: «Всё, идите погуляйте на улице, детям пора спать. Придете через два часа». Или: «Немедленно прекращайте с ними играть, мне их надо кормить». Это говорилось в ультимативной форме, очень невежливо. Все чаще после посещения дома сына у нас оставался неприятный осадок.
А сын-то наш постепенно стал подстраиваться под это шокирующий любого уважающего себя человека тон. Но мы решили, что это мелочи жизни, и все терпели ради счастья быть с внуками, которые любили нас, а мы — их. Невестку эта ситуация устраивала до поры до времени, пока дети были маленькие, болели, как все малыши. Внуки встречали нас с восторгом, привязывались к нам все больше и больше. Видимо, в какой-то момент невестка стала нас ревновать (какая глупость, не правда ли?!), а наши визиты к уже подросшим внукам стали ее раздражать все больше и больше.
Помню, заболел один из детей, и няня позвонила мне на работу и попросила срочно прийти. Но я не могла все бросить, мне надо было отпрашиваться, я работала по графику. Поэтому ужасно нервничала, звонила каждый час, спрашивала, не могу ли прийти позднее. Выяснилось, что невестка уже приходила домой сама, но вызвала врача и убежала на работу, отставив больного ребенка на одну няню. После работы, естественно, мы бросилась к детям. Когда же невестка вернулась и увидела нас в своем доме, она, не поздоровавшись, развернулась к няне и возмутилась: «Как Вы смели позвать их без моего разрешения? Что эти чужие люди здесь делают?!». Я чуть не задохнулась от обиды: это мы чужие люди?! «Ты знаешь, мы беспокоились, я позвонила и поняла, что ты убежала на работу, а врач еще не пришел…». Она прервала меня на полуслове: «Миссис Е., я, пожалуй, дам вам для визитов один день в неделю, как и моим родителям. А если Вы и впредь будете приходить в мой дом без моего разрешения, то мы будем разговаривать через моего адвоката».
Когда я попыталась поговорить с сыном, он только пожал плечами: «Нормальная ситуация, все невестки так относятся к своим свекровям».
Что я только ни делала, чтобы ей угодить, исправить ситуацию. Но мои искренние усилия приводили к обратному результату: детей нам давали видеть все реже и реже. Они подросли, надобность в постоянном нашем присутствии отпадала, а мы так к ним привязались! Я вышла на пенсию, времени свободного было много, и мы мечтали проводить его как можно больше с внуками. В один прекрасный день мы решили записать их в спортивный центр. И надо же было такому случиться, что приехал в то место отец невестки и тут же сообщил ей об этом. На следующий день сын привозит детей, я спускаюсь, чтобы забрать их, и вдруг он начинает меня буквально допрашивать: «Что это вы делали вчера в спортивном центре? Зачем туда приезжали? Не ваш же день!». Тут я уже не выдержала: «Знаешь, что, дорогой мой сын, я не намерена перед тобой отчитываться. Я не совершила в жизни ничего постыдного, чтобы ты так со мной разговаривал. Это все же мои внуки!». Его реакция потрясла меня: «Ах, так? Ну, тогда вы с отцом их вообще больше никогда не увидите!».
Я думала, что это были просто слова, сказанные сгоряча, не от сердца. Но нет. Визиты к нам детей прекратились, все связи оборвались. Мы звонили, пытались уговорить сына с невесткой, объяснить, и, когда стало ясно, что перед нами глухая стена, обратились к юристам. Но канадский суд оказался не на нашей стороне. А мы – да, мы продукты советской системы, которые не понимают, как можно регламентировать время общения с родными внуками. Мы-то росли в другой среде!
Я часто спрашиваю себя, виноваты ли мы в том, что так произошло? Снова и снова вспоминаю все эти годы унижений со стороны близких нам людей. Мой ответ: да, виноваты. Виноваты в том, что так низко себя поставили и позволяли себя унижать. Но ради наших чудесных внуков, которые для нас – весь смысл нашей жизни, я была готова даже извиниться перед невесткой. Но, увы, никакие просьбы, уговоры, разбирательства ни к чему не хорошему не привели. Она сумела убедить судей в том, мы плохие бабушка с дедушкой, и поэтому нам нельзя доверять детей. Как же это же несправедливо!
В этом году исполнилось семь лет конфликту. Позади три суда. Не в пользу нас, стариков, потому что суд в Канаде, в первую очередь, автоматически становится на сторону матери. Но я ведь тоже мать!
Два года назад у внуков был юбилей, им исполнилось 10 лет. Мы отметили эту дату по-своему — пошли в тот госпиталь, где родились наследники, и заказали таблички на двери с их именами. Мы сделали это для того, чтобы внуки о нас вспомнили. И помнили. И мы продолжаем верить, что настанет день, когда сможем им сказать: «Мы ни в чем не виноваты. Мы вас любили и любить будем до конца своей жизни».
Не подписываюсь: зачем? Я написала сущую правду. Может, она поучительна для многих?..
