НОЧЬ, КОТОРАЯ ПОТРЯСЛА ИМПЕРИЮ —
К 18-Й ГОДОВЩИНЕ ТРАГИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ «КРОВАВОГО ВОСКРЕСЕНЬЯ»
В жизни каждого народа, каждого государства есть даты, ставшие по своей значимости историческими. День 9 апреля 1989 года, или как его стали потом называть «кровавое воскресенье», стал переломным не только для Грузии, но и для всей советской империи. Теперь, спустя восемнадцать лет, многие (в том числе и автор этих строк) считают, что не августовский путч ГКЧП, не беловежские соглашения и, тем более, не Михаил Горбачев с Джорджем Бушем-старшим и Папой Римским, а именно тбилисская трагедия положила начало развалу СССР.
С подобным утверждением можно, конечно, не соглашаться, и у противников такой концепции есть аргументы, заслуживающие внимания. Но бесспорно одно: побоище, устроенное над мирными демонстрантами в Тбилиси, на площади, прилегающей к Дому правительства, стало катализатором бурных кризисных событий, охвативших потом всю громадную страну – от Балтики до Тихого океана.
В ночь с 8 на 9 апреля я с группой фоторепортеров был в том самом месте. Уже который день подряд шел митинг, где звучали страстные речи о свободе и независимости, и страсти эти, как мог, гасил патриарх грузинской церкви Илиа II: «Братья и сестры! Не дайте спровоцировать себя на кровь!». Демонстранты откликнулись на этот призыв и пресекали все попытки «горячих голов» устроить столкновения с войсками внутренних войск, уже оцепивших район митинга, а вот местная партийная верхушка вкупе с командующим Закавказским военным округом Игорем Родионовым металась в растерянности и настойчиво апеллировала к Москве: «Помогите утихомирить бунтовщиков, пришлите подмогу!». «Подмогу», наконец, прислали: специальными самолетами в Тбилиси под утро прибыли «закаленные в Афгане» бравые хлопцы-десантники.
Я ушел с площади в полночь (назавтра, несмотря на воскресенье, надо было выходить ответственным дежурным в Национальном информационном агентстве) и, к счастью, не видел этой страшной расправы: тогда, если вы помните, уважаемые читатели, погибли ни в чем не повинные молодые люди — двадцать женщин и один мужчина, больницы города заполнились десятками раненых. Почему командос забивали насмерть саперными лопатками именно женщин, до сих пор остается страшной загадкой.
Уже в семь утра моего коллегу Альберта Вигнанского (светлая ему память!) и меня срочно вызвали на работу. Мы с трудом пробрались через патрульные живые заграждения, состоящие из новобранцев 8-го полка МВД, никакого отношения к трагедии не имевшего. На улицах появились танки.
В десять у нас уже были готовы десятки фотографий: одна страшнее другой. Проявил свои пленки в «Фотохронике» гость редакции Юрий Рост, блестящий публицист и фоторепортер, чьи снимки вместе с нашими потом обошли весь мир.
-Я ничего не буду визировать — ни на местную печать, ни в Москву, делайте, как знаете! — почти кричал нам один из замов генерального директора ТАСС-Грузинформ. — Если все кончится в нашу пользу, вас обоих повысят, если нет… арестуют! Выбор был за нами и нашими сотрудниками, и мы, не колеблясь, отправили за рубеж через «бильд-кольцо ТАСС» более пятидесяти фотографий, ставших страшным, обличительным документом дикой жестокости вконец зарвавшейся коммунистической власти.
В должности меня тогда, конечно, не повысили, а арестовать таки арестовали — тремя днями позже, когда поздно ночью, во время введенного военными комендантского часа, я неосмотрительно побрел домой не в обход, как, вероятнее всего, и следовало сделать, а по центральным улицам города. И меня «подвергли задержанию», как объяснил потом по телефону моему шефу военный комендант, не столько за то, что нарушил его грозное предписание, расклеенное по всему городу, сколько за то, что… куртка моя была комбинированного малиново-черно-белого цвета – как раз такого, какой был на запрещенных, но, тем не менее, развевавшихся на многих домах флагах независимой Грузии. Случайное совпадение могло плохо кончиться для меня, но военным уже было не до мелочей, в республике к тому моменту разразился общенациональный кризис. И в условиях наступившего хаоса важным было то, что не произошло ни одного выступления ни против русских, составлявших к тому времени довольно значительную часть населения республики — около 400 тысяч человек, ни против многочисленных представителей других национальностей.
Правду хотели узнать из первых уст. В Тбилиси на следующий день прилетели Анатолий Собчак, Андрей Сахаров, Вячеслав Черновил… Приезд тогдашнего министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе привел не только к немедленной замене вконец растерявшегося партийного руководства, но и выводу танков с улиц города, а также к «наказанию» генерала Игоря Родионова, освобожденного от высокого командного поста и назначенного… начальником Академии генерального штаба Советской Армии. В Москве все валили на командующего ВДВ генерала армии И.Ачалова, а первый и последний президент СССР Михаил Горбачев все уверял, что его в очередной раз дезинформировали, на этот раз грузинский ЦК и военные… На съезде народных депутатов в Москве громко зазвучали обличительные речи только что вышедших на авансцену демократов, но все это уже стало лишь фоном стремительного движения республики к независимости, вызвавшего «парад суверенитетов» по всей стране.
…Пройдет совсем немного времени, и свободной Грузии придется пережить немало страданий и бед, более масштабных и трагических, но «Кровавое воскресенье 9 апреля» навсегда войдет в ее историю как День мужественного сопротивления тоталитаризму.
