Я помню ног смущенных жест… (Попытка анализа)

Влечение в нежности рук,
Смущенье в сплетении ног…
А. Надежный

Интродукция.

Я помню ног смущенных жест —
скрещение (или сплетенье?)…
О, сколько их, смущенных мест,
скрывали утренние тени!

Я помню туфельки, пальто,
детали нижнего наряда…
Но всё не то, совсем не то —
ни имени (увы!), ни взгляда

не помню… Может, занемог?
Иль заигрался до упаду?
Сплетение смущенных ног
ты мне оставила в награду.

Я не сумел их расплести,
весенними увлекшись снами.
Прости, любимая, прости!
Бывает и такое с нами…

1.
Весна и ноги.
Тема эта
так вдохновенна
для поэта.
А вот когда зима
со стужей,
ужели ноги
были хуже?
Смотреть на то,
что видно сразу,
удобно лишь
простому глазу.
К чему фантазии
и тайны
средь чащи ног,
чужих, случайных?
А помечтать о ножке
зимней,
под шубку спрятанной
богиней —
вот где раздолье
для поэта!
В сокрытом
много больше света,
чем в том,
что лицезреют люди —
оно
воображенье будит…

2.
Вчера я слышала,
как возмущались боги:
«Адам увидел в Еве
только ноги!
Ни голова, ни стан,
ни рук движенье,
лишь две ноги —
и головокруженье!
И совершенно очевидно,
братья,
зачем Юдашкин предлагает
платья,
скрывающие
от мужского взгляда
источник наслаждения —
преграда
в моделях макси
вызывает в муже
полёт воображения.
К тому же,
удерживая тайну
до поры,
способна
примитивнейший порыв
украсить так искусно,
так изящно,
что и в мужчине,
даже самом зряшном,
наметится
божественный просвет,
и из Адама
вырастет поэт. »

3.

Какая ранняя
весна!
Ручьи хмельные
отжурчали…
Поэт же, как всегда
в печали —
он в Пранаяме.
Цель ясна.
Поскольку ноги
у любимой
вдруг обнажились,
как газон,
сопротивляться
не резон.
Но, притворяясь
херувимом,
кричит он нервно ей:
«Уйди!»
Когда ж она
проходит мимо,
поэзия
неумолимо
в его рождается
груди.
Да, он — поэт.
А что с поэта
возьмешь? Ну, разве —
мадригал.
Пусть ты Одиллия,
Одетта —
воспета будет
лишь нога!