Март в этот год на редкость свился ярким.
Еще за две недели до острот
Как в сковородке разговаривают шкварки
Заговорил ломающийся лед.
Так начиналось вешнее беспутство,
От часа к часу делаясь наглей.
И солнце, впав в припадок безрассудства,
Сменило масть козЫрных снегирей.
В преддверье коронации Апреля,
Стучало сердце, вырываясь прочь.
А стайка бесшабашных свиристелей
Крутилась подле, тщась ему помочь.
Сияли лица, на весну глазея,
Под сводами очнувшихся аллей.
И в книге посетителей музея
Март расписался клином журавлей.
