Публичная магия

Публичная магия

«… и волшебством твоим введены
в заблуждение все народы».
Апокалипсис, 18:23

«Темные чудеса будут умножаться,
потрясая сознание людей до самых основ».
Д .Андреев

Сейчас отовсюду только и слышно: оккультное, сакральное, эзотерическое, тайное. А я вам вот что скажу: было бы эзотерическое, ничего бы мы и слыхом не слыхали, тайное на то и тайное, чтобы никто ничего об этом не знал. А то взять, например, масонов – детсад настоящий! Хвастаются, всюду на самых видных местах оставляют всем понятные знаки, финансируют книги, фильмы и телепередачи о себе, таинственных. Тьфу!
Маги тоже хороши, хлебом их не корми, дай им общественного признания. Ведь раньше, чтобы лицезреть магическое действо, следовало очень постараться, нужно было приложить огромные усилия, иногда и жизнью рискнуть, что мага настоящего разыскать, да еще дождаться, когда он соизволит продемонстрировать свои способности. А что теперь? Буквально ходят табунами, на любой вкус, белые, черные, цветные. А какая разница, грех един.
Да, современные кудесники словно сбесились: мало им крутить миром по собственному усмотрению, нет, им еще и публику подавай, которая смотрела бы на все это восторженными, широко раскрытыми глазами. Жаждут сцены, будто непризнанные артисты, рвутся на экран, словно приехавшие из глубинки участники программы «Поле чудес». Цель этих магов – не сделать, не создать, не сотворить, а показать, продемонстрировать, развеселить, смутить или напугать публику. Для определения этого явления я даже ввел термин «публичная магия». Сей оксюморон, как ему и полагается, сочетает несочетаемое, и полностью характеризует парадоксальность открытых магических действий, отсутствие у подобных показательных выступлений самого существенного признака магии — тайны. И уж если мы заговорили об оксюморонах, то, по моему мнению, публичная магия так же опасна, как живой труп. Нет, вы не поддавайтесь на штамп, включите ваше воображение. Заметьте, я имею в виду настоящих магов, а не тех профанов, которые рядятся под них, зачастую не обладая даже искусством посредственного фокусника.
Ехать нам еще долго, так что я расскажу вам парочку случаев, если вы, конечно, не возражаете. Я сам практикующий психиатр, так что узнал все от истинных участников событий, из первых уст, так сказать. Ну, конечно, следует сделать скидку на некоторую взъерошенность чувств очевидцев, но я старался, отбирал по возможности добротный и правдивый материал, опросил самых вменяемых, сделал выборку и скидки, учел погрешности, так что картина событий получилась достаточно полная и адекватная. Вот послушайте.
Один такой публичный магический сеанс произошло совсем недавно. Помните, прошлым летом вся Москва была оклеена афишами? Огромные щиты на центральных улицах, большущие, яркие, извещали о сеансе немедленного и полного исцеления всех без исключения болезней величайшим в мире специалистом, доктором белой магии, магистром трансцендентальной медицины, адептом ордена «Новый Вавилон», посетившим столицу проездом из Шамбалы в Мекку. Кудесник, маг, волшебник, возвращает к жизни, меняет души и все такое подобное. Словом, приходите, не пожалеете. Я счел все это шарлатанством и не пошел, а теперь даже и не знаю, жалеть мне или радоваться.
Ну, так вот, этот широко разрекламированный сеанс одновременного исцеления от всех болезней поначалу разочаровал всех, кто на него попал. Проходил он в бывшем Дворце культуры уже почившего завода, небольшой обшарпанный зал был битком набит. На сцене стояли два потертых кресла, несколько видавших виды стульев, страшненький письменный стол, еще из тех, советских. Словом, обстановочка была будничная и даже затрапезная.
— Несолидно как-то, — думали все, входя в плохонький зал. – В такой дыре исцеления вряд ли дождешься, опять деньги зря выбросили, мало нас, дураков, учили.
Никто, однако, не ушел. Сеанс задерживался, магистр долго испытывал терпение народа, на сцену не выходил. И только когда зал обиженно загудел, зашевелился, стал выплескиваться отдельными недовольными криками, из кулис показалась пестрая компания. Подтянутый немолодой мужчина в темном костюме полувоенного кроя, раскрашенная девка в неприлично коротком белом халате и сестринской шапочке и невзрачный мужичонка, типичный генетический вахлак. Вы понимаете, сколько этих магов развелось, работают уже бригадами, и все, заметьте, лезут на сцену. И даже костюмы подобающие, и те не потрудились надеть. Никакого традиционного облачения – а ведь по одежке встречают! Представьте себе, например, хирурга без соответствующей одежды. Это, знаете ли, даже непрофессионально. Так что нечего публику винить, что компания сначала впечатления не произвела.
Мужчина в черном сел в одно из кресел, девка, сверкнув ляжками, — на стул, а серый мужичонка подошел к краю сцены и заверещал:
— Уважаемая публика, дорогие больные и нездоровые! Сегодня перед вами выступает уникальный и, честное благородное слово, всемирно известный специалист, доктор белой магии, магистр трансцендентальной медицины, освоивший все мыслимые и немыслимые практики и методики излечения, доктор Мун. Поприветствуем его, граждане!
И хлестко застучал в ладоши, после чего отошел и сел рядом с девкой, а мужчина в черном слегка склонил голову. На что зал откликнулся отдельными хлопками и выкриками:
— Начинайте уже, совсем замучили.
— Замучить каждый может только сам себя, — сказал доктор Мун. – Но начинать, и в самом деле, пора.
— Раньше сядем – раньше выйдем, — хохотнул мужичонка
— Я обычно практикую следующую схему, — словно нехотя продолжал маг. — Сначала провожу наглядную демонстрацию своих возможностей, чтобы публика убедилась и мне доверилась. Для этого вызываю на сцену несколько присутствующих и исцеляю их индивидуально. Затем провожу массовое излечение всех собравшихся. Это вас устроит?
— Устроит, устроит, давайте уже начинайте, — откликнулся зал.
— Знаем мы эти штучки, у них в зале свои подсадные, как в цирке, — прозвучал брюзгливый женский голос.
— Что ж, попрошу подняться кого-нибудь из зала, давайте начнем с той дамы, которая сомневается.
Дама, а по виду больше тетка, заартачилась, но подталкиваемая уговорами и откровенным недовольством уставших ждать соседей, все-таки встала и пошла на сцену. Мужичонка в сером вскочил, помог ей подняться, под локоток препроводил в кресло напротив доктора. Краснолицая женщина в советском перманенте с трудом поместилась в кресло, достала платок, вытерла вспотевшее лицо, поджала непреклонные губы и настроилась решительно, всем своим видом демонстрируя намерение вывести проходимцев на чистую воду.
— Что вас беспокоит?
— У меня сильнейшие головные боли, доктор, мигрени, что ли. Как только понервничаю – сразу голова болит. И как зарядит, так на несколько дней.
— И что же заставляет вас так нервничать?
— Я, знаете ли, очень добрая и отзывчивая, такая вот уродилась, а в мире-то так неспокойно, все время что-нибудь происходит. То вот шахтеры бастовали, то цунами, то ураган, ведь жертвы же, доктор. Вот я и думаю о людях. А фильмы какие по телевизору показывают? Одни убийства и насилия. Каждый раз плачу.
— А дети у вас есть?
— А как же, дочь, взрослая, и внуки есть, старший вот в том году в школу пошел.
— Это который же, Игорек?
— Игорек, а Виталик еще в саду.
Перегруженная телевизионными страстями тетка на Игорька внимания не обратила, а зал обрадовано зашумел. Вот она подсадная-то, а придурялась, разыгрывала, ишь, актриса из погорелого театра. Сейчас исцелится, маг ее загипнотизирует, а она скажет, что голова больше не болит. Но дальнейшее действие пошло вразрез со сценарием провидцев и тоже сильно разочаровало присутствующих.
— Живут с вами?
— Нет, я живу одна. Дочь с мужем снимают квартиру в Химках.
— А к внукам часто ходите?
— Бываю, как же, на дни рождения, на Новый год.
— Ну что же, вас случай предельно ясен, а рецепт исцеления прост. Прекратите думать обо всем мире и задумайтесь о своих близких. Почаще ходите к внукам, помогайте дочери, и голова болеть не будет.
— И все, доктор?
— И все.
Одобрение слова мага вызвали только у нескольких молодых мам, чьи дети так же были позабыты увлеченными сериалами бабушками. Остальные зрители недовольно загудели, женщина неловко спустилась со сцены.
— Так и я лечить могу, — раздался насмешливый голос.
— А вот мы и попросим вас на сцену, — подскочил мужичонка, — вас, в пятом ряду.
— Иди, Петя иди, — напряженно произнес женский голос.
На сцену с улыбкой поднимался мужчина лет сорока с тоскливыми серыми глазами. Мун посмотрел на него и спросил:
— Пьете?
— Пил, пью и буду пить, — с вызовом ответил тот.
— Зачем же вы тогда пришли?
— Жена упросила, — и независимый пьяница махнул рукой в зал. — Да напрасно все это, уже проверено.
— И много можете выпить?
— Сколько нальют, столько и выпью. И еще мало будет.
— Ну, так пейте.
Мужчина непонимающе смотрел на него. И тотчас же из-за кулис двое парней вынесли ящик с разнокалиберными бутылками и мутный граненый стакан, поставили на стол.
— Пейте.
Мужчина выбрал бутылку с водкой, зубами содрал с нее головку, налил.
— Не надо, Петя, — отчаянно закричала женщина.
Петя отмахнулся и жадно выпил, вопросительно посмотрел на доктора зазеленевшими веселыми глазами.
— Пейте еще, — разрешил Мун.
Мужчина выпил еще.
-Пейте-пейте.
И мужчина стал пить. Он больше не наливал спиртное в стакан, а пил из бутылок, заботливо открываемых подскочившим мужиком и поставляемых в руки пьющего, как на конвейер. Бутылки пустели в два глотка.
— Коньяк, — пытался разглядеть зал. – А вот вермут. Ага, и портвейн в ход пошел.
Многие потом клялись и божились, что мужчина очень быстро выпил весь ящик, после чего парни принесли новый. Мужчина пил и пил, но пьяным не казался. Вскоре заметно оживившаяся публика увидела, как мужчина встал, вышел на середину сцены, запрокинул голову назад и начал делать глотательные движения, из чего всем стало понятно, что он продолжает пить. Он начал качаться, и девица подбежала, стала заботливо поддерживать его под спину. Некоторые даже утверждали, что сверху, с грязного потолка полилась негигиеничная прозрачная струйка, которую и глотал усердно мужчина. Знатоки почувствовали и сильный знакомый запах. Кое-кто добавлял, что струйка с каждым глотком пьющего становилась все шире. А один зритель публично доказывал, что после этого на потолке осталось сырое протечное пятно. Но администрация Дворца культуры опровергла вымыслы, заверив всех заинтересованных, что потолок течет с девяносто пятого года и пятно давнишнее.
Сам же мужчина, которого потом неоднократно расспрашивали о том, что с ним происходило в самых разных инстанциях, всегда рассказывал одно и тоже. Повторял в наркологических клиниках, в милиции, в телепередачах и просто знакомым. В какой-то момент он увидел, что сверху хлынул ручеек, почувствовал любимый запах и, чтобы добро не пропадало, подошел и стал ловить его ртом. Ручеек уширился, но он продолжал пить и выпил ручеек. Тогда в рот к нему потекла река, которую он тоже проглотил. Река превратилась в море, он, следуя своему единственному принципу «спиртное не оставлять» выпил и его. Сумел осилить и Океан. И тогда из всех уголков Вселенной на него обрушились мириады литров неизвестно кем произведенного алкоголя. Нелицензионное спиртное стекалось в него со всех концов мироздания, наполняя и переполняя обессилевшее тело. Этот нескончаемый обременительный поток сделал существование не рассчитавшего свои силы Петра очень сложным, практически невозможным, он не справился с ним, на принципы наплевал, впервые в жизни выплюнул водку и сказал:
— Все, не могу больше.
После чего несовместимый с жизнью поток прекратился.
Мужчина, закрыв глаза, несколько секунд приходил в себя, затем открыл уже не тоскливые глаза, огляделся и на дрожащих ногах, покачиваясь, спустился в зал, прямо в объятия подбежавшей и плачущей от счастья жены. Она потом уверяла, что был ее дорогой Петя абсолютно трезв, и даже запаха не было, а ей ли не разбираться. Жена попыталась увести обновленного Петю домой, но он этому воспротивился, занял свое место, впервые за многие годы испытывая интерес к тому, что нельзя выпить.
Счастливая женщина потом охотно выступала по телевизору и рассказывала всем желающим, что после исцеления муж ее не пьет совсем, ни капли, даже ромовые бабки ест только те, что изготавливаются недобросовестными кондитерами, которые халтурят и пропитывают любимое лакомство не спиртным, как полагается по рецепту, а сахарным сиропом. А на сэкономленные деньги любимый исцелившийся муж купил ей шубу и моющий пылесос, и это всего только за несколько месяцев. А мага она благодарит и по гроб жизни ему обязана, что бы там не говорили, на всех ведь можно возвести напраслину.
Вид спустившегося в зал бывшего пьяницы был так убедителен, что к сцене устремились десятки мужчин и женщин, по лицам которых можно было определить, что и они подвержены самому массовому и невинному пороку. Но мужичонка на сцене вскочил, замахал руками, словно отгонял гусей, и закричал:
-Нет-нет, граждане пьющие алкоголики, хватит, подождите, в конце сеанса все излечитесь, доктору нужно что-нибудь новенькое.
А по проходу шла еще нестарая приятная дама и вела за руку упирающегося здоровенного парня, при взгляде на которого многие подумали:
— Этому-то бугаю чего лечить?
Серый углядел парочку и снова замахал руками, на этот раз призывно. Дама благополучно сдала ему парня на руки и встала рядом со сценой.
— Садитесь, — приветливо кивнул ему доктор. – На что жалуетесь?
Зал понял, какая у парня проблема, задолго до того, как тот закончил ответ.
— З-з-з-заикаюсь, д-д-доктор.
— Давно?
Парень предпочел кивнуть.
— Лечили?
Парень стал так тужиться, пытаясь ответить, что вмешалась мать:
— С трех лет, господин доктор. Его друг ударил по голове зайцем.
— Каким зайцем? – удивился маг.
— Плюшевым, зеленым. Сзади подкрался – и хрясь ему зайцем по голове. Мой и стал заикаться.
-Смотрите на меня, — сказал Мун.
Он пощелкал пальцами у парня перед носом, явно отводя ему глаза. А в это время из-за кулис вприпрыжку выскочил маленький золотоволосый мальчик, тащивший волоком за ухо большого зеленого зайца. Шалун подкрался к ничего не подозревающему парню сзади, схватил зайца за ноги, подпрыгнул и изо всех сил трахнул несчастного зайцем по голове. Зал вскрикнул и засмеялся, а парень удивленно оглянулся и сказал:
— Это мой заяц.
— Почему вы решили, что ваш?
— По морде узнал, и вот одна лапа слегка оторвана. Где вы его взяли, он у нас дома на антресолях лежал.
Зал восторженно зашумел, а приятная дама закричала:
— Спасибо вам, доктор, теперь мой мальчик наконец женится!
А мужик в сером уже тянул парня за руку и подталкивал прочь со сцены, одновременно крича:
— Ну, кто-нибудь еще один, граждане, а то у нас время аренды кончается, кому охота платить втридорога, сами понимаете.
На сцену мгновенно взлетела звенящая украшениями яркая девушка, заняла кресло и, не дожидаясь вопросов, начала.
— У меня фобия, доктор.
— Любопытно, чего же это вы можете бояться?
— Я боюсь собак.
— Всех или только некоторых?
— Всех доктор, без исключения. В обморок могу упасть при виде болонки или японского хина. А сейчас их столько развелось, все завели себе домашних любимцев, по городу ходить не могу. Вы мне можете помочь?
— Я могу помочь любому, — нескромно ответил маг и сделал знак рукой.
В зале тотчас же погас свет, сцена высветилась прожектором, а из-за кулис вышел гигант, с трудом удерживающий на цепи жуткое чудовище. Все ахнули, кто-то вскочил, многие закрыли глаза. А те, кто глаза не закрыл, сумели разглядеть, что чудовище отдаленно напоминает собаку с огромными когтистыми лапами и голым, утыканным иглами поганым хвостом. Вернее трех сросшихся собак, потому что голов у чудовища было три.
Все головы мерзко рычали, показывая огромные желтые клыки и ярко-красные пасти. Зрителям показалось, что из пастей вырываются клубы дыма и пламя, в зале явственно запахло псиной и серой. Шесть красноватых глаз отвратительной гадины кровожадно горели, в предвкушении добычи. Левая голова твари отдаленно напоминала злобную немецкую овчарку, средняя – мастифа, а правая – бульдога. Головы норовили растащить собачье туловище в разные стороны, но гигант прикрикнул на них и подвел сопротивляющуюся псину к окаменевшей девушке.
— Сидеть, Кербер, — скомандовал гигант.
И чудище село, как рядовая дворняга. Головы поочередно обнюхали несчастную, обдав ужасным смрадом, и вопросительно посмотрели на доктора.
— Погладьте собачку, — приказал он девушке.
— Не бойся, он людей не кусает, — подбодрила медсестра, растянув в улыбке оранжевый рот.
И замерший зал увидел, как девушка медленно-медленно, словно в трансе, поднимает дрожащую руку и гладит бульдожью голову.
— Погладьте всех, а то они обидятся.
И девушка погладила мастифа и овчарку. А головы, притушив пламя, в порядке очереди воспитанно лизнули ее руку. Девушка осмелела и почесала мастифа за ухом. Чудовище завиляло игольчатым хвостом и улеглось на спину, по-щенячьи растопырив огромные лапы.
— Уведи его, покорми.
И пес благополучно был уведен за кулисы
— Ну как, не страшно было?
— Да ничего, только сначала.
— Сейчас произведем контрольное тестирование
И маг призывно засвистел. На этот свист из-за сцены выбежала целая вереница самых разнообразных собак, больших и маленьких, породистых и шавок. Поскуливая, псины сделали круг по сцене и начали по одной подбегать к девушке, напрашиваясь на ласку. Та смеялась и трепала их, пока собаки не кончились.
— Ну, вот и все. Думаю, теперь ваше сердце не будет биться при виде пикинесса.
Девушка снова засмеялась и сбежала со сцены.
— Ну, все граждане, время кончается, — снова заорал невзрачный, явно пытаясь всех надуть и закончить мероприятие.
— Как так, а массовое исцеление, все деньги платили, а исцелили только четырех! — отчаянно закричал зал.
— Там денег-то – одни разговоры, — парировал мужик. – Но раз доктор обещал, сделает.
Маг встал и прошелся по сцене. Затем остановился и обратился к публике.
— Вы люди эрудированные, начитанные, и слышали, наверное, что все болезни происходят от бесов, которыми одержимы люди. Чтобы излечиться, достаточно изгнать беса из себя. Лучше всего, если каждый делает это сам. Иначе бесы возвращаются на привычные места.
— Как это сам, — закричали из зала. – Зачем мы тогда вам деньги платили, сами мы и бесплатно можем. Какие-такие бесы, хватит болтать, исцеляйте.
— Как хотите, — сказал Мун, — встаньте.
И зал послушно встал.
— Смотрите.
Он пробормотал несколько слов, и все увидели, как туловища стоящих впереди людей стали прозрачными, напоминая затейливые стеклянные сосуды с ручками и ножками. А в них, словно в подсвеченных изнутри аквариумах, сидели непонятные существа. Некоторые походили на карикатурных чертей, другие – на искаженные, изуродованные человеческие подобия, третьих вообще трудно было описать словами. Некоторые существа с удовольствием разглядывали то, что происходит снаружи, с любопытством прижимались к прозрачным стенкам тела расплющенными поросячьими рыльцами и мохнатыми худыми лапками, кривлялись и корчили рожи, подергивали хвостиками, грозили кулачками. Другие были безучастны, третьи спали. В ком-то из исцеляющихся помещалось по одному странному созданию, в других – несколько.
Увидев это, люди начали озираться по сторонам, а затем хвататься руками за собственные прозрачные животы. Но собственного беса разглядеть не удалось никому.
А маг продолжал:
— Слушай мою команду. Выйти наружу и построиться.
Голос его изменился, звучал предельно низко и повелительно. И тотчас эти маленькие и большие, молодые и старые, бесцветные и цветные, подчинясь неумолимому голосу и причиняя своим хозяевам сильную боль, выскочили из насиженных тел и, оттаптывая ноги стоящим людям, наперегонки кинулись в проход между креслами. А человеческие тела приобрели прежний вид.
— В шеренгу по три становись!
Существа построились.
— Шагом марш!
И бесовская колонна вышла строем из зала и промаршировала мимо обалдевших билетерш и уборщиц прямо на улицу. Возвращающиеся домой после трудового дня жители близлежащих домов видели, как из дверей Дворца культуры повалили странные существа и врассыпную разбежались кто куда. Кто-то в подъезды домов, некоторые – в магазины, еще кому-то удалось юркнуть в транспорт.
— Карнавал что ли какой-то, — вслух сказал гулявший с кошкой пенсионер. – Чего только не придумают!
А зал расслабленно упал назад в кресла и пару минут очумело молчал. Задержавшегося тихого ангела спугнул мужичонка.
— Поскольку вы теперь исцеленные, и мы, так сказать, выполнили, позвольте нам откланяться.
И подал руку рыжей девке, побуждая встать. Доктор Мун поклонился онемевшему залу и скрылся за кулисами. Люди начали молча подниматься, помогая особо впечатлительным соседям, и выходить из зала под комментарии мужика:
— Ну и народ пошел, ни тебе цветочка, ни аплодисментика, лечи вас после этого.
Но никто не огрызнулся.

Ну и что вы думаете, конечно, добилась эта магическая бригада того, чего хотела. Пожала плоды трудов своих, прославилась в полной мере и вызвала широкое брожение умов. На следующее утро все газеты только о ней и писала, как будто больше и проблем-то нет у нашего человека. Я вам перескажу только то, что сам читал, но публикаций-то было больше, много больше, и это все бесплатно в изданиях, где любая статья стоит бешеных денег.
Газета «Метрополия» возмущенно рассказывала, что во время сеанса сотни людей были приведены в гипнотический транс, во время которого подверглись оскорблениям и даже насилию. Организаторы сеанса бесчинствовали, травили несчастных собаками, били по головам мягкими предметами, заставляли публично пить спиртное в количествах, опасных для жизни. Подвергшиеся массовой психической атаке оказались в настолько неадекватном состоянии, что всерьез и в один голос утверждали, что теперь они здоровы, потому что целитель изгнал из них бесов.
Далее шли комментарии якобы известных специалистов. Доктор Лосик (тоже мне нашли специалиста!) писал, что подобные сеансы наносят невосполнимый урон психике и физическому здоровью граждан. Никаких таких бесов, утверждал Дмитрий Валентинович, не существует, а процедура изгнания так называемых бесов есть лишь медико-психологическая метафора и имеет корни в античных обрядах очищения и в восточных мистериях, а в Европе получила широкое распространение в Средневековье, когда целые города внезапно заболевали массовой истерией и кликушеством. Думе же давно пора принять закон, однозначно и жестко запрещающий проведение подобных мероприятий на территории Российской Федерации, особенно иностранцами, поскольку хорошо понятны те цели, с которыми последние зомбируют доверчивых россиян.
Газета «Горожанин» приводила интервью с подвергшимися магическим процедурам и высказывала сомнения по поводу этого излечения. Студентка Елена Уткина, уверяющая, что излечилась от кинофобии, и впрямь гладила собак в присутствии корреспондента газеты, но не было никаких документальных свидетельств того, что она боялась собак раньше. А сама девушка впечатления серьезной особы на корреспондента не произвела и доверия не вызвала. У пенсионерки Венеры Симоновны Дмитриенко, которой было обещано избавление от головной боли, со вчерашнего вечера голова и в самом деле не заболела ни разу, но разве это срок. Петр Игнатьевич Широков, в течение ряда лет состоявший на наркологическом учете по поводу хронического алкоголизма, о чем имелись соответствующие справки, в присутствии жены и корреспондента клялся, что не испытывает даже малейшего желания выпить и не реагировал на поднесенный корреспондентом стаканчик. Но кто же это станет реагировать после того, как только вчера потратил немалые деньги на избавление от порока, да и еще в присутствии жены. А вот бывший заика Виталий Брод действительно больше не заикался. Но случаи, когда заикание пропадает после перенесенного психологического шока, каковым, по мнению газеты, явился сеанс для впечатлительного и ранимого юноши, широко известны, многократно описаны в медицинской литературе и ничем выдающимся не являются.
Телевидение тоже не отставало. В утренней передаче обсуждался нашумевший сеанс, в студию были приглашены участники и свидетели произошедшего. Массовик Вера Семеновна на сеанс попала случайно, вместе с другими работниками Дворца культуры, сидела в самом последнем, добавочном ряду и мало что видела и слышала из того, что происходило на сцене. Но исход нечисти наблюдала своими глазами, хотя сначала и не поняла, что происходит, спасибо потом умные люди объяснили. Помещался ли в ней самой бес, сказать не может. А возвращаясь домой после сеанса, подверглась внезапному нападению в собственном подъезде. На нее накинулся какой-то маленький, ушастый, синеватый, похожий на обезьяну, прыгнул ей сзади на шею, обхватил цепкими лапками, и Вере Семеновне стоило больших трудов отбиться от мерзавца. После этих слов ведущий программы окаменел лицом и стал слишком вежливо и терпеливо улыбаться, а Вера Семеновна, увлеченная своим рассказом, чуткости не проявила, на подобное поведение собеседника внимания не обратила и продолжала. Она, хотя и работник культуры, но женщина видная, крепкая, и все-таки скинула с себя подлеца, добежала до квартиры, позвонила в милицию. Но милиция не приехала, ответила в недопустимом тоне и с использованием таких выражений, которые Вера Семеновна повторить не решается, что вечером в районе совершено три убийства и несколько других тяжких преступлений, а маленького синенького пусть она ловит сама.
Пенсионер же Федор Павлович, гулявший вечером с кошкой у дворца, поведал телезрителям, что видел, как из дверей выбегали ряженые, наверное, пьяные, а безобразия там творились такие, что именно после этого проклятого сеанса сбесилась его кошка. Федор Павлович совершал с Мурочкой ежевечерний моцион в окрестности Дворца культуры, держа ее, разумеется, на поводке, а вернувшись домой, первым делом покормил любимицу. Та поела с обычным аппетитом, а аппетит у Мурочки отменный, но затем, вместо того, чтобы заняться подобающим делом, то есть спать на диване, начала носиться по комнате, крушить вазочки и статуэтки, оставшиеся после покойной жены, порвала дорогие тюлевые занавески и покусала любящего и любимого прежде хозяина. Сам Федор Павлович с родной Муркой справиться оказался не в силах и, не считаясь с расходами, вызвал скорую ветеринарную помощь, которая и увезла страдалицу в клинику. И хотя он ветеран войны, заплатить за визит ветеринаров пришлось полностью, никаких скидок ему не сделали, нет у нас уважения к пожилым людям, не то, что прежде. Но он все равно за расходами не постоит и любимицу вылечит, потому что она его единственный друг в этой жизни. Отвечая на вопросы ведущего, Федор Павлович вспомнил, что во время прогулки к Мурке подбегал какой-то черный, толи пес, толи котяра, он в темноте не разглядел, ластился к киске. Но он этого, конечно, сразу отогнал, потому что Мурка у него девушка, ни к чему такому не приучена, да и лишаев им только не хватало. А бродячих кошек и собак давно уж пора отстреливать, разносят всякую заразу, куда только правительство смотрит. А если кто-то проникся судьбой бедной кошечки и хочет пожертвовать денег на ее излечение, то телефон в редакции.
И вот такую лабуду вся страна смотрела несколько дней. Вы только представьте: такая реклама по центральному телевидению! Да ведь потом эта компашка всю страну объедет и таких деньжищ заработает, которые никакому артисту и не снились.
Но, скажу я вам, и в публичной магии происходят накладки. Потому что магия, конечно, магией, но и общественно-политическую ситуацию, нужно просчитывать, это вам не кот начихал, тут тоже особые знания требуются, иначе можно и впросак попасть. И даже если очень хочешь признания публики, все равно надо отдавать себе отчет, на какую сцену выходишь. А что касается манипуляции прессой, то найдутся у нас специалисты похлеще любого мага. Вот помните тот случай, что произошел на съезде всеми уважаемой партии? Смотрели? Ну, если вам не надоело, я расскажу.
Все начиналось очень достойно, чинно и благородно. Церемония открытия началась вовремя, на сцене сидел представительный президиум, за трибуной стоял председатель партии, фигура значительная и всем известная. Он размерено читал доклад, прерываемый долгими и рьяными аплодисментами.
— Наша сила в единстве, наша партия свободна от разногласий, мы дружно идем нога в ногу, имеем единый взгляд на происходящее в стране и мире, — эхом разносил по залу микрофон слова доклада.
— Это как же так получается, граждане? – донеслось вдруг из зала так громко, что перекрыло усиленную микрофонами речь докладчика.
Председатель, не привыкший к тому, чтобы его прерывали, сбился и остановился, а по проходу уже шел мужичонка в плохоньком костюме воробьиного цвета и дешевых туфлишках. Не обращая внимания на изумленную публику, серый полез на сцену и как-то ухитрился оттеснить с трибуны докладчика. Присутствующие опешили
— Я что говорю-то? Вы грамотные, объясните мне, как это возможно: иметь единый взгляд? Я университетов не кончал, но так понимаю, чтобы взгляд был единым, необходимо, чтобы у всех смотрящих был один общий глаз.
Мужичонка растопырил руки в солидный круг, показывая, каким должно быть это общественное недреманное око, и продолжал:
— Иначе, как ни крути, взгляды получатся разные.
Он приставил к глазам по пальцу и широко развел их, демонстрируя, как взгляды будут расходиться.
— Выключите микрофон, позовите охрану, — приказали из президиума.
Но микрофон почему-то не выключился, а охрана застряла в толпе журналистов, которые заскучали, было, во время выступления председателя, а теперь дружно кинулись к сцене в сладком предчувствии скандала.
— Этак, граждане хорошие, можно далеко зайти, — продолжал нести чушь распоясавшийся выскочка. – Взгляд один, мысли одни и те же, и слова, и поступки. Разве же вы хотите, граждане, говорить все вместе одни и те же слова? Маршировать, как выразился докладчик, нога в ногу? Ведь я так понимаю, что нога в ногу можно только маршировать. Это же скучно и утомительно, господа-товарищи, как ни крути.
Тут доморощенный оратор сделал паузу, сверкнул глазами, которые оказались на редкость синими и пронзительными, и сказал, угрожающе понижая голос:
— И опасно, строем можно далеко зайти.
Журналисты с удовольствием снимали и записывали неожиданный скандал.
— Мы мыслим и высказываемся одинаково, потому что мы одна команда! – закричали из зала.
— Команда, говорите? Да, я смотрю у вас униформа: и одежка одинаковая, и стрижки, и галстуки. Не разобрать вас, Китай Китаем.
Очевидцы потом рассказывали, что именно в этот момент на сцену вылез крохотный мальчик, похожий на актера Федора Стукова в детстве. Он кинулся к говорившему и стал тянуть его за руку, громко хныча:
— Пойдем, я хочу писать.
— Погоди, интересно ведь, правда ли дяди любят говорить одно и то же. Ну-ка, расскажи стишок.
Это зрелище благодаря прямой трансляции смогла посмотреть вся страна. Малыш повернулся к залу и громко, звонко прочитал:

Наша Таня громко плачет,
Уронила в речку мячик.

А мужик нарисовал пальцем в воздухе какой-то непонятный знак. И сотни человек в зале встали и совершенно неожиданно и для себя, и для зрителей начали скандировать:

Тише, Танечка, не плачь,
Не утонет в речке мяч.

Мальчуган спрыгнул со сцены, пролез между обалдевшими журналистами и вприпрыжку побежал по проходу, болтая головой и приговаривая в такт:

Зайку бросила хозяйка,
Под дождем остался зайка.

А делегаты съезда хором отвечали:

Со скамейки слезть не мог,
Весь до ниточки промок.

И устремились за ним, толкаясь и отдавливая друг другу ноги. Журналисты, на которых массовое бешенство не распространилось, широко пооткрывали глаза и рты, но не забывали фиксировать происходящее на пленках, лентах и бумаге. Толпа делегатов вывалилась из зала, прорвалась, как стадо напуганных баранов, через узкий выход на улицу, смела милицию и опрокинула турникеты, построилась в колонну и маршем направилась на юг. Замыкал колонну бывший президиум.
Мальчишка с удовольствием скакал впереди нее, приговаривая:

Идет бычок качается,
Вздыхает на ходу.

Ему старательно вторили из колонны:

Вот-вот доска кончается,
Сейчас я упаду.

Но не упали, а маршировали вперед со все возрастающим рвением так, что в партийном резонансе чуть не обрушили встретившийся на пути мост. Время от времени мальчуган доставал из кармана штанишек маленькую пластмассовую дудочку и оглашал окрестности визгливыми, но радостными звуками, понукая уставших делегатов идти дальше. Советская детская классика скоро закончилась, и перешли почему-то сразу на Шекспира:

Ты мне жениться обещал,
Меня лишая чести.
Клянусь, я слово бы сдержал,
Да мы уж спали вместе.

Когда отошли еще дальше, испорченный мальчишка стал декламировать частушки, текст которых я в присутствии дам произнести не решаюсь.
Доблестная московская милиция поначалу хотела остановить несанкционированное шествие доступными ей методами, но, увидев в шеренгах некоторые слишком известные лица, призадумалась и решила, что безопаснее будет сначала испросить разрешения у вышестоящего начальства. А колонна за это время успела значительно продвинуться к неведомой цели. Наконец, по очень высокому указанию уже на подступах к вокзалу решились сделать кордон из специально снаряженных милиционеров и омоновцев. Увидев заслон издалека, шествующие перестроились и пошли в атаку немецкой свиньей, печально известной на Руси со времен Ледового побоища. Но были взяты в окружение не растерявшимися специалистами, остановлены и поодиночке изловлены.
Следующая сцена напоминала кадры из фильмов о героях-революционерах. Когда очередного делегата заталкивали в воронок, он вырывался и кричал, как народоволец перед казнью:
— Маленький мальчик нашел пулемет!
А из соседних машин вторили голоса не сдавшихся:
— Больше в деревне никто не живет!
Наиболее высокопоставленную часть демонстрантов развезли по домам, особо рьяных пришлось препроводить в кутузки, некоторые пострадали и были определены в больницы. Но к вечеру стало ясно, что в больничном уединении нуждаются все, потому что в разных частях Москвы и Подмосковья делегаты неудавшегося съезда, кусали ненавистные руки, зажимающие их партийные рты, выплевывая кляпы и мужественно преодолевая действие снотворного, продолжали упорно твердить в унисон детские песенки, припевки и потешки. Чтобы справиться с этой напастью, московским специальным клиникам понадобилось некоторое время, примерно от трех дней до недели, в зависимости от класса заведения. Я лично приводил в чувство добрый десяток делегатов съезда.
Мальчик же исчез еще до того, как колонна наткнулась на ряды милиции. И бузотера, заварившего всю эту отвратительную кашу, журналисты, кинувшиеся следом за маршем, проворонили. Когда кое-кто из них вернулся в зал, сообразив, что недурно было бы взять интервью и у мужичонки, поганца и след простыл. На телепленках ни мужик, ни дрянной мальчишка по неизвестным причинам не получились, маячили какими-то размытые темные пятнами. И если в существование облезлого мужика впоследствии многие верили, подозревая в нем провокатора, специально и за большие деньги нанятого конкурирующими партиями, то относительно другого главного героя этих событий у большинства возник вопрос: а был ли мальчик?
Но вот тут-то и начинается самое интересное. Получив очное признание, с освещением в прессе парочка просчиталась. Потому что надо знать, с кем имеешь дело, над кем куражишься и кого высмеиваешь, даже если ты сто раз маг, даже если ты современный Мерлин. Да, марш-бросок делегатов съезда широко обсуждался средствами массовой информации, но о магии-то не было сказано ни слова. Потому что у политических действ свои законы и своя непревзойденная магия. Хочешь заниматься магией – довольствуйся обывателями, на политической арене найдутся и свои клоуны.
Самые солидные газеты и телевизионные передачи рассказывали об инициативе участников съезда пройти по улицам столицы с пением патриотических песен и скандированием демократических лозунгов, на что было получено разрешение московской мэрии. Шествие делегатов было заранее запланировано и являлось политической акцией, маршем, проводящимся под лозунгом «Вперед вместе с народной песней!» Целью акции было повышение политической сознательности граждан, возрождение патриотизма и воспитание уважения к традициям.
Упоминалось также, что в шествии приняли участие молодежное и детские отделения партии, образовавшие собственные колонны. Демонстрация под музыку прошла по столице, приветствуемая москвичами, а закончилась митингом, на котором присутствовали наряды милиции, призванные оградить митингующих от возможных провокаций бесчинствующих политических радикалов.
Граждане, конечно, покупали и менее солидные издания, в которых мелькали сообщения о выступлении на съезде лидера неизвестной, но, вероятно, крайней партии, повлекшее массовый исход делегатов съезда из зала собрания. Газета «Московский марксист» опубликовала рассказ о знатном рабочем Николае Трофимовиче Скоморохине, посмевшим подняться на трибуны вражеского съезда и высказать зажравшимся олигархам простую рабочую правду-матку в подлые проамериканские глаза. Приводилась и немудреная биография правдивого и смелого рабочего.
Телевидение партийного марша не показало, объяснив, что из-за случившейся в этот день магнитной бури изображение выступающего на трибуне съезда неизвестного мужчины на всех пленках попорчено. Вчерашние же репортажи из зала съезда, показавшие и мальчика на сцене, и вставших стеной партийцев, по памяти цитирующих Барто, и давку на выходе, не повторялись и не упоминались. На многочисленные телевизионные ток-шоу были приглашены столичные жители, ставшие свидетелями пресловутого марша, из делегатов съезда по понятным причинам в телепрограммах не выступил никто.
Так что задуманное не удалось, всенародная слава этих любителей сцены на сей раз миновала, хотя слухи, конечно, цвели пышным цветом. И что интересно, многие тогда утверждали, что мужчина с мальчиком, вызвавшие смятение делегатов были те же самые, что и на летнем выступлении заморского мага. Ну, если это так, то становится понятной их непродуманная стратегия. Это же был второй состав, так сказать, труба пониже и дым пожиже. Факир был пьян, и фокус не удался. Вот и немудрено, что мужик с мальчишкой даже фотографий своих в газетах не увидели. Если же вы хотите знать мое профессиональное мнение, то я уверен: это эксгибиционизм, чистейший воды эксгибиционизм, желание привлечь к своей персоне внимание любыми средствами. Потому что мужик этот ни с чем не посчитался, даже ребенка не пожалел. Мало того, что заставил малыша пешком пол-Москвы пройти, еще и дал несмышленышу дудочку эту, звуки которой заставили делегатов, словно крыс в средневековом городе, построиться и идти, куда им прикажут. А разве можно ребенку доверять такой инструмент? Приличный маг так никогда не поступит.
Но если вглядеться в глубины происходящего, обнажить, скажем так, корни, докопаться до оснований, то картинка-то получается совсем не забавная. Вы понимаете, какая тенденция намечается? Все тайное не просто становится явным, а хочет стать явным, активно жаждет, мечтает, вожделеет и желает явить себя миру. Поневоле задумаешься: не начинают ли сбываться пророчества?
Но мы, кажется, приехали.