Из старой тетради 1998 – 2004г
Настали дни
морозные, гнилые
И льдинкой
скованное сердце.
Черты
пресветлые, родные.
И наглухо
запаянные дверцы.
Кричу от боли.
Разбиваю стены.
Напрасно –
нет пути назад.
Что в жизни
было дорогого
Единым словом
Превратилось
в смрад.
Душа заперта
Добровольно
в клетку.
Себя казнил я – не тебя.
А ты похожа
На надломленную
ветку.
Я надломил
не глядя, походя.
21.08.98
И вновь тетрадь в потоке слов
Марается нетвердою рукой
Моя Заря из дивных снов
Навек прощается со мной.
Теперь – когда открылась мне
Вся глубина невольного паденья
Пока мне выть, как волку, при луне,
А не искать прикосновенья.
Не возродить из пепла мне мосты.
Сам сжег невольно, мимолетно.
Но в сердце светочем навечно ты
С меня и этого довольно.
21.08.99
В неизведанной дали веков,
Коли снова сумею подняться,
Сбросив темные цепи низов,
Я осмелюсь, быть может, признаться
Вновь о милости Вас попрошу
В дар принять венец рукотворный.
Диану, Ивонн и Айшу –
Вижу лик я в них чудотворный.
Не в чертах – в состоянье души,
Как бы ни было разным тело.
И Марина в обличье Айши,
Элл с Дианой едины всецело.
Сколько будет еще имен,
Но одно сохранится навечно
От начала до дальних времен –
Ты единственный друг сердечный.
Может быть, получу отказ –
Все во власти единого Бога.
Ты – любимая там и сейчас
И не нужно другого блага.
Благо быть. Благо нежно любить,
Ничего, не прося взамен.
Словно музыку, слушать шаги,
Как умеют одни Маген.
21.08.99
Унылый дождь, размеренный и долгий.
Ни света в окнах, ни луны.
А в сердце воткнуты иголки.
И в этом нет ничьей вины.
Не слушал сердце – в яви спал.
По серым сумеркам бреду.
Себя и Счастье потерял.
И чистый лучик канул в Тьму.
21.08.99
Неуловима цель – желанная жарптица.
В каком обличье спрятана она?
Я отниму у Зевса колесницу
И море Черное исследую до дна.
Коль нужно – с посохом, железною веригой
Бродить по свету брошусь, тело истомя
Или в пещеру удалюсь я с книгой,
Учась терпенью, не переча, не кляня.
В чем будет прок – никто мне не ответит.
Но знаю твердо – должен сделать сам.
Мне путеводной нитью души ваши светят,
А приговор узнаю по глазам.
21.08.99
Ты решила. Зачем таиться?
И исполнилось Рода проклятье.
Как могу на тебя я злиться? –
Добровольно одето платье.
Не жалей. Виноват. Отвергнут.
Закрывайте за мною двери.
С пьедестала законно свергнут.
Виноват только сам в потерях.
Я бичом добровольно истерзан –
Сам себя извожу ежечасно.
Но сумею вернуться прежним.
В теле женщины здесь — не напрасно.
Поделом. Получил по заслугам.
Долго спать и принцу накладно.
Натружу я мозоли плугом –
И взойдут мои зерна Прекрасного.
21.08.99
Вы просили прочесть. В общем и целом: неоднозначно. Есть неплохие строки. Но….
1. Если убрать ступеньки и лесенки, то написание будет выглядеть следующим образом:
Черты пресветлые, родные.
И наглухо запаянные дверцы.
Кричу от боли. Разбиваю стены.
Напрасно – нет пути назад.
Что в жизни было дорогого
Единым словом превратилось в смрад.
Душа заперта добровольно в клетку.
Себя казнил я – не тебя.
А ты похожа на надломленную ветку.
Я надломил не глядя, походя.
Что-то не то, согласитесь. Размер скачет, как мячик. Приходится постоянно подстраиваться. А стихотворение должно быть цельным даже при написании в одну строчку (в идеале, конечно). На мой взгляд, основная мысль проходит через всё стихотворение, обычно. Штампов много. Тавтология «на закуску».
Настали дни… гнилые И …. льдинкой скованное сердце – это как? Настали дни — понятно. Но, как может настать «льдинкой скованное сердце» — нет.
Пресветлые черты? У Пушкина бы прошло на «ура», возможно…
Как связаны описательные строки черт с запаянными дверцами? И т.д. и т.п.
Надежда, всё, что написала – не критика (ни Боже мой!)
При прочтении мне, как читателю, хочется сопереживать автору (понятно же, что ему плохо было… но, когда попытался выразить насколько плохо – что-то не задалось), а не думать, как человеку, связанному волей обстоятельств с конкурсами: «Почему так написалось? Откуда это взялось? А это?»
2. Общее впечатление — слабо. Много местоимений: моя, моё, мне.
Короче, из всей подборки более-менее прилично выглядит
«Неуловима цель – желанная жар-птица…»
Но… и оно требует тщательной доработки. Даже в орфографии.
Думаю, что теперь мне найдётся почётное место и в Вашем чёрном списке.
Вы просили. Я прочла.
Напрасно вы так думаете — Вы в самом «белом» списке после этой рецензии, хотя я согласна не со всеми вашими замечаниями.
Выложила с листа — без обработки.
Именно очень большие сомнения заставили меня обратиться к Вам с просьбой.
Иногда самое «дорогое» стихотворение и бывает слабым — рука не поднимается править.
Немного освобожусь от срочных дел и вернусь к этому циклу.
Эпоху уловили почти верно, но с равнением на Пушкина я не согласна. Несомненно — он мастер слова, но не мой идеал.
Пресветлые черты — архаичное выражение для соременной действительности , но наиболее точно выражает мое отношение к дорогому человеку.
Я очень благодарна Вам за оказанное внимание и простите за беспокойство.
Тепла Вам и Света!