Отец всегда бил мать. Сколько помнил себя Шамиль так было.
Мужчины в их селении не жалели сил, вкалачивая в женщин свою
любовь, каждый старался при этом оставить как можно больше следов на лице и руках жены, с тем, чтобы женщина могла похвастать перед соседками — вот, мол, как сильно муж любит. Все мальчишки в селении с детства знали, что, когда вырастут, также будут бить своих жён.
Но Шамиль не мог понять, для чего бить показывая свои чувства. Ведь когда отец ласково гладит его по голове, или треплет за чуб понятно, как сильно он любит сына. Шамиль не мог понять почему мать молчаливо терпит побои мужа. Он несколько раз спрашивал своего старшего брата Али об этом. Но тот с высоты своих десяти лет неизменно отвечал, : «Так надо, так должно быть, так было всегда.»
Шло время. Шамиль подрос и пошёл в школу. Выказав незаурядные
способности в учёбе, он очень быстро научился читать и с удовольствием читал всё подряд. Но, странное дело, ни в одной книжке не говорилось, что когда любят — бьют, а совсем даже наоборот — мужчины придумывали для своих женщин разные красивые слова, дарили подарки. Шамиль как-то сказал об этом отцу, но тут же получил затрещину,:»Кто я такой, чтобы менять обычаи предков.» И Шамиль смирился, стараясь принять происходящее в семье как данность.
А отец свирепствовал всё больше и больше, придираясь к матери
по пустякам и стараясь бить не по лицу, как раньше, а по пояснице, в грудь, в живот. «Любил» он на глазах сыновей, приговаривая при этом, : «Учитесь, чем сильней бьёшь, тем сильней любить будет.» Али улыбался и кивал в такт ударам отца,
а Шамиль смотрел каким-то, не понятным для отца, посторонним взглядом крепко сжав губы. И этот взгляд раздражал отца ещё больше и удары сыпались всё чаще. Как-то помогая матери перетянуть свёрнутой прстыней грудь — было сломано ребро, Шамиль спросил почему она терпит, ведь она может просто уйти.
На что мать, грустно улыбнувшись, сказала,:»Это только в твоих
книжках всё красиво, а в жизни…» Она расказала, что уже уходила однажды, но старая увечная Наина, её мать, бабка Шамиля, заподозрив неладное прогнала её со двора, где сидела
недвижно целыми днями. А идти бало больше некуда, вот она и
вернулась. Мать ещё раз грустно улыбнулась и вдруг попросила,
-«Сынок, ты будь с отцом помягче, не смтри на него так. Ради меня, сынок, а то нет никаких сил терпеть»,- и беззвучные слёзы
покатились по её щекам. Шамиль прижался к матери,:»Ладно, мам.»
Шамиль старался изо всех сил, он как Али улыбался и кивал головой, и, даже, хлопал в ладоши. Но, видимо, получалось у него
плохо, потому что отец только ухмылялся и бил. Что происходило
в его душе Шамиль не мог понять, он знал только что это не
правильно, не справидливо, не должно так быть. Но так было.
Пока …
Али не было дома, он играл на улице со сверстниками, Шамиль,
как всегда, сидел на тахте с книжкой, когда вернулся отец слегка навеселе. Прямо от двери без лишних слов он обрушил на мать град ударов. Женщина, пытаясь увернуться, отступила к двери в комнату, но муж догнал её, схватил двумя руками за голову, стараясь ударить о дверной косяк. И тут что-то подняло
Шамиля с тахты. Он схватил отца за локти со спины и крепко прижал к себе. Внезапно он почуствовал в себе такую силу, которая позволила ему, не полных 13-ти лет худощавому мальчишке, удерживать сильного 40- летнего мужчину. Отец, подавшись назад, прижал сына к стене и несколько раз ударил
его головой в лицо наотмашь. У Шамиля хлынула кровь. Всё
дальнейшее он уже не помнил.
Очнулся он на тахте, как после сна. Рядом сидел Али, мать
убиралась в коридоре. Ничто в доме не напоминало о происшедшем. Но Шамиль понимал — что-то изменилось. Больше отец не трогал мать, хотя иногда сын слышал как мать плачет по ночам. К Шамилю он стал относиться как к старшему, отдавая
ему за обедом лучшие куски и называя своим помощником. Али совсем не выказывал недовольства.
Что-то изменилось и в отношении односельчан. Мальчишки, которые прежде смотрели на Шамиля с пренебрежением, теперь замолкали и глядели с подобострастием. Мужчины уважительно здоровались за руку, спрашивая о новостях. Женщины перестали
хвастать своими синяками и, завидев Шамиля, старались угостить
его кто чем мог.
Первое время после этих событий Шамиль пытался вспомнить хоть что-то. Но это ему не удалось и он напрочь забыл обо всём. Но осталось ощущение силы — когда ты можешь всё.
Шли годы. Шамиль вырос, закончил школу и уехал учиться в город. Учился он хорошо и его оставили работать при институте.
Здесь он и встретил свою Надию. Жили они дружно. Хотя, бывало так, что уставший и раздраженный неприятностями на работе Шамиль срывался и начинал кричать, но руки на жену не поднимал. А ласковая Надия молча обнимала мужа и всё плохое уходило куда-то и в доме вновь воцарялся мир и слышался детский смех.
Мать Шамиля приезжала к ним в гости, зачастую оставаясь надолго. Эта уже старая, но подвижная, полная сил женщина ладила с невесткой, которая часто делилась со свекровью, помогавшей ей на кухне. Однажды она рассказала, как Шамиль
поднял сразу обоих сыновей, бывших и выше, и шире отца каждый, и задумчиво прибавила:- «Есть в нём какая-то сила».
-«А знаешь, ведь он мне жизнь спас,- неожиданно сказала свекровь и, неизвестно откуда взявшиеся, слёзы по её щекам.
Давно ушедшие события снова ожили в её памяти. Голос её
часто прерывался и дрожал.
-«Когда отец несколько раз ударил, крепко державшего его Шамиля, головой в лицо у мальчика полилась кровь. Я сильно испугалась. Но неажиданно сын, ещё крепче сжав отца, поднял
его в воздух и, с силой кинув на тахту, сказал-:» Ещё раз тронешь, убью. Понял?». И было во взгляде, в голосе, во всём
облике мальчишки что-то такое, что сильный взрослый мужчина
испугался и едва слышно прошептал:-«Понял.»
И тогда Шамиль упал. Вместе с Али, прибежавшим на шум, я умыла и переодела мальчика, уложив на тахту. Весть о происшедшем быстро облетело всё селение, навсегда изменив
вековые устои. Любвеизлияний с помощью кулаков сразу стало меньше, а потом прекратились и вовсе».
Рассказывая, мать поглядывала на сына. Но Шамиль не слышал
их, он видел лишь дочь, усладу всей жизни, расставлявшей на столе пиалы с чаем и вазы с конфетами и вареньем. Конечно
он любил всех детей одинаково, но мальчики — его честь и гордость, будут рядом и он всегда сможет помочь им. А девочка
уйдёт в чужую семью и ещё неизвестно как сложится её жизнь,
а он так хочет чтобы она была счастлива.
Но, видимо, Шамиль так и не осознает, что свой первый шаг к счастью дочери он сделал много лет назад.

Отец всегда бил мать. Сколько помнил себя Шамиль так было.
Мужчины в их селении не жалели сил, вколачивая в женщин свою
любовь, каждый старался при этом оставить как можно больше следов на лице и руках жены, с тем, чтобы женщина могла похвастать перед соседками — вот, мол, как сильно муж любит. Все мальчишки в селении с детства знали, что, когда вырастут, также будут бить своих жён.
Но Шамиль не мог понять, для чего бить показывая свои чувства. Ведь когда отец ласково гладит его по голове, или треплет за чуб понятно, как сильно он любит сына. Шамиль не мог понять почему мать молчаливо терпит побои мужа. Он несколько раз спрашивал своего старшего брата Али об этом. Но тот с высоты своих десяти лет неизменно отвечал, — «Так надо, так должно быть, так было всегда».
Шло время. Шамиль подрос и пошёл в школу. Выказав незаурядные
способности в учёбе, он очень быстро научился читать и с удовольствием читал всё подряд. Но, странное дело, ни в одной книжке не говорилось, что когда любят — бьют, а совсем даже наоборот — мужчины придумывали для своих женщин разные красивые слова, дарили подарки. Шамиль как-то сказал об этом отцу, но тут же получил затрещину, -«Кто я такой, чтобы менять обычаи предков». И Шамиль смирился, стараясь принять происходящее в семье как данность.
А отец свирепствовал всё больше и больше, придираясь к матери
по пустякам и стараясь бить не по лицу, как раньше, а по пояснице, в грудь, в живот. «Любил» он на глазах сыновей, приговаривая при этом, — «Учитесь, чем сильней бьёшь, тем сильней любить будет». Али улыбался и кивал в такт ударам отца,
а Шамиль смотрел каким-то, не понятным для отца, посторонним взглядом крепко сжав губы. И этот взгляд раздражал отца ещё больше и удары сыпались всё чаще. Как-то, помогая матери перетянуть свёрнутой простыней грудь — было сломано ребро, Шамиль спросил почему она терпит, ведь она может просто уйти.
На что мать, грустно улыбнувшись, сказала,:»Это только в твоих
книжках всё красиво, а в жизни…» Она рассказала, что уже уходила однажды, но старая увечная Наина, её мать, бабка Шамиля, заподозрив неладное, прогнала её со двора, где сидела
недвижно целыми днями. А идти было больше некуда, вот она и
вернулась. Мать ещё раз грустно улыбнулась и вдруг попросила,
-«Сынок, ты будь с отцом помягче, не смотри на него так. Ради меня, сынок, а то нет никаких сил терпеть»,- и беззвучные слёзы
покатились по её щекам. Шамиль прижался к матери,-«Ладно, мам».
Шамиль старался изо всех сил, он как Али улыбался и кивал головой, и, даже, хлопал в ладоши. Но, видимо, получалось у него
плохо, потому что отец только ухмылялся и бил. Что происходило
в его душе Шамиль не мог понять, он знал только что это не
правильно, не справедливо, не должно так быть. Но так было.
Пока …
Али не было дома, он играл на улице со сверстниками, Шамиль,
как всегда, сидел на тахте с книжкой, когда вернулся отец слегка навеселе. Прямо от двери без лишних слов он обрушил на мать град ударов. Женщина, пытаясь увернуться, отступила к двери в комнату, но муж догнал её, схватил двумя руками за голову, стараясь ударить о дверной косяк. И тут что-то подняло
Шамиля с тахты. Он схватил отца за локти со спины и крепко прижал к себе. Внезапно он почувствовал в себе такую силу, которая позволила ему, не полных 13-ти лет худощавому мальчишке, удерживать сильного 40- летнего мужчину. Отец, подавшись назад, прижал сына к стене и несколько раз ударил
его головой в лицо наотмашь. У Шамиля хлынула кровь. Всё
дальнейшее он уже не помнил.
Очнулся он на тахте, как после сна. Рядом сидел Али, мать
убиралась в коридоре. Ничто в доме не напоминало о происшедшем. Но Шамиль понимал — что-то изменилось. Больше отец не трогал мать, хотя иногда сын слышал как мать плачет по ночам. К Шамилю он стал относиться как к старшему, отдавая
ему за обедом лучшие куски и называя своим помощником. Али совсем не выказывал недовольства.
Что-то изменилось и в отношении односельчан. Мальчишки, которые прежде смотрели на Шамиля с пренебрежением, теперь замолкали и глядели с подобострастием. Мужчины уважительно здоровались за руку, спрашивая о новостях. Женщины перестали
хвастать своими синяками и, завидев Шамиля, старались угостить
его кто чем мог.
Первое время после этих событий Шамиль пытался вспомнить хоть что-то. Но это ему не удалось и он напрочь забыл обо всём. Но осталось ощущение силы — когда ты можешь всё.
Шли годы. Шамиль вырос, закончил школу и уехал учиться в город. Учился он хорошо и его оставили работать при институте.
Здесь он и встретил свою Надию. Жили они дружно. Хотя, бывало так, что уставший и раздраженный неприятностями на работе Шамиль срывался и начинал кричать, но руки на жену не поднимал. А ласковая Надия молча обнимала мужа и всё плохое уходило куда-то и в доме вновь воцарялся мир и слышался детский смех.
Мать Шамиля приезжала к ним в гости, зачастую оставаясь надолго. Эта уже старая, но подвижная, полная сил женщина ладила с невесткой, которая часто делилась со свекровью, помогавшей ей на кухне. Однажды она рассказала, как Шамиль
поднял сразу обоих сыновей, бывших и выше, и шире отца каждый, и задумчиво прибавила:- «Есть в нём какая-то сила».
-«А знаешь, ведь он мне жизнь спас,- неожиданно сказала свекровь и, неизвестно откуда взявшиеся, слёзы по её щекам.
Давно ушедшие события снова ожили в её памяти. Голос её
часто прерывался и дрожал.
-«Когда отец несколько раз ударил, крепко державшего его Шамиля, головой в лицо у мальчика полилась кровь. Я сильно испугалась. Но неожиданно сын, ещё крепче сжав отца, поднял
его в воздух и, с силой кинув на тахту, сказал,-» Ещё раз тронешь, убью. Понял?». И было во взгляде, в голосе, во всём
облике мальчишки что-то такое, что сильный взрослый мужчина
испугался и едва слышно прошептал,-«Понял.»
И тогда Шамиль упал. Вместе с Али, прибежавшим на шум, я умыла и переодела мальчика, уложив на тахту. Весть о происшедшем быстро облетело всё селение, навсегда изменив
вековые устои. Любвеизлияний с помощью кулаков сразу стало меньше, а потом прекратились и вовсе».
Рассказывая, мать поглядывала на сына. Но Шамиль не слышал
их, он видел лишь дочь, расставлявшей на столе пиалы с чаем и вазы с конфетами и вареньем. Конечно он любил всех детей одинаково, но мальчики — его честь и гордость, будут рядом и он всегда сможет помочь им. А девочка уйдёт в чужую семью и ещё неизвестно как сложится её жизнь, а он так хочет чтобы она была счастлива.
Но, видимо, Шамиль так и не осознает, что свой первый шаг к счастью дочери он сделал много лет назад.