(Заметки приехавшей с гастролей)
Второй день ничего не делаю, только отдыхаю, и никак не могу убрать на место гору привезенных шмоток, которая виднеется на моем письменном столе. Из нее змеятся какие-то рукава, лямки — я уж и не вспомню, чего нахватала в редкие свободные минуты, когда можно было выскочить из театра.
Но и за эти мгновения я в немецких магазинах собаку съела — знаю лучше немцев, в какую неделю будут самые большие скидки. А скидки там в рождественско-новогодний период сумасшедшие, головокружительные — на 20 евро можно набрать столько … всего, и его ты будешь носить до конца жизни с наслаждением! Оно не рвется, не пачкается, не истирается; оно стройнит, молодит и делает из Золушки — Принцессу.
Ни разу еще не выходила на русскую улицу — после Германии это стресс, катастрофа. По немецким улицам можно ходить в домашних тапочках. Там такое явление природы, как «грязь», «слякоть», «мороз», «гололед» и, упаси Боже, «лужа» — отсутствуют.
Улицы там выложены блестящей плиткой; на игрушечных трамваях и мерседесах, которые все только что выехали из витрин магазинов, ни пылинки; на стенах домов ни пятнышка, а что уж говорить о немецких подъездах! Таковых нету.
Дверь открывается сразу в модную гостиную, залитую светом, украшенную картинами и статуэтками. И обязательно перед этой дверью разбит аккуратный идеально подстриженный садик, где на кусте один листочек подогнан к другому, а на зеленой травке растет настоящий розовый куст (в гротескной близости с новогодней елкой, находящейся тут же ). Розы немного скукожены от холода — все-таки это немецкий январь — но они живые!
Недалеко где-нибудь находится пруд, или река, или канал — и там обязательно к вам подплывут белые лебеди вместо наших уток.
Немецкий январь смело можно приравнять к нашему концу апреля.
То эксклюзивное, фантастическое время года, называемое «зима» — досталось только нашей несчастной России. Его надо показывать туристам, как жирафа в зоопарке.
Самым волнующим моментом было посещение города Галле — того самого, где в 60-х годах жила наша семья. Там я провела свое счастливое детство когда-то давно. Города этого я почти не помню – как и себя не помнила от счастья в то время. Там у меня был и первый дождь, и первый снег, и первый сон; и самый первый шаг в своей жизни я там сделала, и сказала первое слово. И был у меня даже первый друг — немецкий мальчик Адриас, который, по рассказам мамы, защищал меня от дворовых детей и иногда носил мне в кулечке конфеты. Все было на немецкой земле.
После переезда обратно в Ленинград началось другое детство — несчастливое, и все свои огромные лишения я хорошо запомнила, на всю жизнь!
Оба дня нашего пребывания в Галле стоял неподвижный туман, но не такой тяжелый и мутный, как в России, а сухой и легкий, скорее похожий на рассеянные облака, из которых вырисовывались пригородные домики и пышные сосны. Мы жили в отеле не в самом городе, а под ним – рядом с автобаном, распаханным полем и садовыми участками. Местной знаменитостью был магазин «Реал», мимо вожделенных прилавков которого я мысленно прохожу до сих пор.
Там можно купить «Рикер» и «Адидас» за 10 евро, а «Габор» — за 30. Вот где осталось навсегда мое сердце, мои легкие, мои кости, моя память и все мои мысли с чувствами!
Потому я не могу сейчас выйти на русскую улицу, ничего не делаю, валяюсь на диване, сплю, слушаю музыку и читаю русские тоскливые стихи…
