СОСЕД-БОЕЦ

Я глубоко уважала своего соседа-невидимку за его боевое прошлое, за его физические и душевные раны. Почему «невидимку» — спросите вы?! На тот момент я только перебралась с Нагатинской улицы на Новинки, сняв крохотулечку-квартирку в пятиэтажке, и ещё не успела перезнакомиться с соседями. В силу большой занятости мир «хрущёвки» познавала на уровне пяти чувств плюс интуиция и воображение. Их, обитателей квартирных коробок, я «рисовала» красивыми и уродливыми, маленькими и большими, худыми и толстыми, молодыми и старыми… Мой сосед явно был в преклонном возрасте… прошёл Великую Отечественную войну почти от пункта А до Я… Да и голос, хриплый, старческий, выдавал лета…
Каждый вечер, возвращаясь с работы, я заваривала крепкий чай, наливала в чашку, открывала коробку конфет и, уютно примостившись, наслаждалась вкусом и благоуханием чая… и тут включалось «радио» за тонкой стенкой, будто ожидало именно моего прихода:
— Уже 18 июня 1941 года пограничные войска и флот были в боевой готовности. И только сухопутным войскам такой же приказ был отдан 21 июня. А разведка ведь давно твердила о скором нападении – не слушали. Да, конечно, кто может победить великий и могучий Советский Союз?! Только план «Барбаросса» давно был начертан. И Русь-матушку Гитлер в своих мечтах давно поделил на отдельные районы… со своим управлением… Хотел тем самым ликвидировать русских как единый народ. А потом задушить, вырезать каждого по отдельности…
«Невидимка», благодарный своему застенному слушателю, рассказывал так подробно, смакуя каждое слово и сопровождая свое откровение руганью, ударами кулака, по столу, звоном посуды, звуками, имитирующими рёв самолётов, взрывы, порой он всхлипывал в тихой боли, порой ревел, как раненый боец…
— А в начале 44-го немчуги потеряли Кировоград, Кривой Рог, Херсон… Наши прорвали кольцо немецкой блокады близ Ленинграда… Там я друга лучшего потерял, Федьку… Меня обкромсало… Нога-то уже не отрастёт… — сосед громко выругался, что-то грохнуло об пол. – Вот она культя…
Его, одинокого и старого героя, я уважала, но не могла избавиться от скулящего чувства женской жалости, которое так часто унижает мужчин.

Утренний звонок в дверь обеспокоил: хорошая или плохая новость, почтальон с письмом от родных или милиционер с проверкой регистрации?! Открываю. Стоит мужчина лет 33-35 в домашних тапочках, небрит, потрёпан. Волнуется. Теребит какую-то тряпицу в руках:
— Я… я… тоже в этом доме живу… Дай мне десятку, на бутыль не хватает… умру, если не похмелюсь… Верну… Вот мать пенсию получит…
Покопавшись в сумке и обнаружив кошелёк, я протянула деньги «великомученику», уловив радостный блеск его глаз.
— Пасиб, — сглотнул он и направился к двери моего соседа-бойца. Я хотела окликнуть его, остановить, чтобы он не беспокоил старого человека, но тут услышала знакомые слова:
— Конечно, кто может победить великий и могучий Советский Союз?! Хотел русских ликвидировать как единый народ. Во тебе! – мужчина показал фигу потолку и по-хозяйски вошёл в соседнюю дверь.