Твердил начальник про меня:
« да он ленив, ворчлив, неповоротлив»,
а сам гвоздя не мог забить без услуги холуев,
И до девочек чужих был всегда мастак, охотник.
Жена карьеру делала ему, герл, видная — мадам,
Вертела задом, тут, и там…, тут и там…
Чесала по кабинетам, баням, язычком.
Где правда,- жизнь рассудит,
Нальем за это двести грамм.
Не быть ему все время в боссах,
И гвоздь вобьют могильщики в доску.
Так не нагоняй же грусть – тоску,
Бог с ним,… мы все равны на небесах…

Твердил начальник про меня:
« да он ленив, ворчлив, неповоротлив»,
а сам гвоздя не мог забить без услуги холуев,
И до девочек чужих был всегда мастак, охотник.
Жена карьеру делала ему, герл, видная — мадам,
Вертела задом, тут, и там…, тут и там…
Чесала по кабинетам, баням, язычком.
Где правда,- жизнь рассудит,
Нальем за это двести грамм.
Не быть ему все время в боссах,
И гвоздь вобьют могильщики в доску.
Так не нагоняй же грусть – тоску,
Бог с ним,… мы все равны на небесах…