Смысл жизни

Смысл жизни.
Странствие 1

— Откуда идешь ты путник, и как твое имя?
— Путь мой лежит от высоких гор и бескрайних равнин. А имя мое Даниил!
— Где же край твоего пути Даниил?
— Там где найду то, что ищу. А ищу я смысл жизни! Но почему я слышу тебя, а не вижу? Кто ты? Может ты знаешь где мне искать?
— Если меня будут видеть, то я потеряю свой смысл. Я эхо! А смысл жизни твоей, Даниил, в том, что ты постоянно ищешь!

Вдоль пустынной просёлочной улицы медленно продвигалась толпа дерущихся между собой людей – наполняя тёплый весенний вечер градом нецензурной брани и диких воинственных криков. За собой они оставляли целую дорожку потерянной обуви и обрывков одежды, а так же бренные тела поверженных в схватке товарищей, которые, немного отлежавшись с новой яростью, бросались в драку. Со стороны это зрелище напоминало живой клубок из копошащихся тел.
Гул топота кирзовых сапог и тяжёлых ботинок, разбавляясь звонкими хлопками ударов по лицам, протяжным эхом отражались в серых пролётах заборов, из-за которых изредка выглядывали перекошенные от ужаса и любопытства лица хозяев домов. Лай дворовых собак дополнял эту картину особым напряжением.
Со стороны за этим, с интересом, наблюдал молодой человек в запылённой кожаной куртке. Через плечо, на широком ремне, он держал спортивную сумку. Весь его вид говорил, что он только что с дороги.
У его ног, корчась от боли и издавая глухие трогающие душу стоны, катался один из участников побоища. Через некоторое время, он заметно успокоился и стал с оханьем делать попытку подняться, всматриваясь в лицо чужака.
— Я вас не узнаю, молодой человек. Вы определённо не здешний! – выдавил кисло тот, потирая ушибленный бок. – Мои клиенты совсем сошли с ума. Я на секунду вышел посмотреть, что здесь творится, и гляньте, что они сделали с моей почти новой рубахой?!
В доказательство несчастный вытянул вперёд руку, на которой был полностью оторван рукав.
— Это ваши клиенты! – удивлённо спросил незнакомец, кивнув в сторону удаляющейся толпы.
— К сожалению, да! Эти невежды совершенно не могут разумно пользоваться моим продуктом. Вы меня надеюсь, понимаете?
— Не совсем… — Озадаченно ответил незнакомец.
— Вы действительно ничего не знаете!? – словно радуясь этому, воскликнул пострадавший. – Тогда я все вам расскажу по порядку. Но вначале разрешите, так сказать представиться, — моё имя Абрам Васильевич Шустер. А кто вы, и к кому из нас приехали, — я не расслышал?
— А я и не говорил. Я Даниил, — растерянно произнёс незнакомец и тут же добавил — Здесь я проездом и мне нужен ночлег. Вы не можете, как-то помочь?
Абрам Шустер, задумчиво окинув взглядом Даниила, уткнулся глазами в его сумку.
— Что ж, хорошему человеку всегда можно помочь!- рассудил он, и после непродолжительной паузы резво махнул рукой. Ай, идите за мной, в мои владения!
Шустер, похрамывая, поплёлся на противоположную сторону улицы, с призрением озираясь в сторону дерущихся. Оттуда, в этот момент донёсся необычайно громкий вопль одного из бойцов, на что незамедлительно отреагировали все дворовые псы, не менее громким завыванием.
Проскрипев ржавыми петлями перекосившейся калитки, Шустер и Даниил оказались в небольшом дворе, с ветхим строением посередине. Скудное владение вокруг жилища, было поросшее высоким бурьяном и внушало жалость.
Однако внутри строения, куда они вошли, в единственной комнате, на фоне той же убогости, в одном углу странно нагромождалась гора пёстрых ковров и кресел, всевозможных бытовых приборов, вероятно, совсем новых над которыми, в придачу, возвышался большой импортный телевизор. По слою пыли было заметно, что вещами давно не пользовались. Другую же часть помещения занимали кустарный самогонный аппарат, который угрюмо, бурлил и шипел, извергая мутную струйку вонючей жидкости и топорной работы стол с двумя грубыми стульями. Пространство грязного пола, было завалено стеклянными трёх литровыми банками. Все это безобразие освещала тусклая лампочка, в свете которой Даниил только сейчас рассмотрел лицо хозяина. Его прищуренные глаза на вытянутом лице хитро бегали по сторонам, а длинный с горбинкой нос при разговоре шевелился вместе с верхней губой, и казалось, являлся единым целым.
— Извините, что не могу ничем угостить, — замявшись, сказал Шустер, -хотя можно приобрести неплохого вина, но эти трудности с финансами…. Ох, уж эти трудности!
При этом он стал отчаянно хлопать себя по карману, не сводя глаз с сумки гостя. Предложенная Даниилом денежная купюра, бесцеремонно исчезла в кармане Абрама, он тут же ловко нырнув под стол, извлёк бутылку «Вермута» из картонной коробки и немедленно разлив содержимое первым осушил стакан.
— Хороша! — довольно выдохнул он, похвалив своё вино. — Понимаете, Даниил, я не пьющий человек, но когда угощают я не в силах отказаться. Это у меня такая странная болезнь!
— Бывает! — усмехнулся Даниил, и ещё раз окинув комнату взглядом, спросил.- А вы что же торгуете коврами?
— Что вы, — уныло отмахнулся тот, — это все моё личное…
Я хотел сначала развесить их по стенам, расставить мебель. Но вдруг меня поразила это странная болезнь. Я услышал внутренний голос, он сказал мне, Абрам, ведь ковры может посечь моль, а кресла потрутся или хуже того, — сломаются. А ведь все это стоит деньги, и поверьте, очень не малые!
— Но ведь это же не нормально и смешно!- поразился Даниил.
— Да я и сам понимаю, что это не нормально, раньше у меня такого не было. Но когда я занимался баночным бизнесом…!
— Баночным бизнесом!?- удивился Даниил.- Интересно! Никогда не слышал. Что это?
— О, молодой человек! — воскликнул Шустер,- это как раз то, о чем я хочу вам рассказать. Это была моя самая лучшая идея, которую я смог воплотить в жизнь! Но все, как говориться, по порядку.
Тут он быстро нагнулся, и поднял одну из стоявших на полу банок.
— Как известно…- начал он — эти посудины являются необходимой, а зачастую и незаменимой вещью в обиходе домохозяек. Но, многие люди, до конца не представляют их важного значения в жизни. И только я, повторяюсь, я смог познать истинную цену трёх литровой банки!
Говоривший задрал подбородок, а его глаза сверкнули гордым блеском.
— И тогда я решился на дерзкий и смелый шаг. Я решил лишить население этого товара! Как и зачем? Сейчас я все расскажу.
Шустер ловким движением вылил остатки вина в стакан, и одним глотком выпив, утёр рот уцелевшим рукавом.
— Я сделал так! Я распустил слух, что принимаю банки в обмен на свой алкогольный продукт, – и он кивнул на бурлящий у стены самогонный аппарат.
— В том, что народ наш любит выпить, секрета нет ни для кого. И вы не поверите, клиенты хлынули ко мне рекой.
Облокотившись о стол, он лукаво хихикнул в кулак и перешёл на полушёпот.
— Пропойцы мужья, втайне от своих хозяек, сдали мне все имевшиеся у них ёмкости. Нередко банки несли даже с малосольными огурцами, — которых я так объелся, что не мог один день встать с постели. А все по причине моей странной болезни — уныло приметил Абрам. – Так вот, а когда пришло время закрутки в зиму овощей и ягод, хозяйки ударились в панику, банок то нет, а они здесь дефицит. И вот тут появляюсь я. Продаю в неограниченном количестве, правда, по завышенной цене.
-Так вы что же, продаёте им их же банки? – поразился Даниил.
-Вы удивительно догадливы,- подтвердил тот, – Казалось, сама удача повернулась ко мне лицом. Я стал поправлять своё положение, начал благоустраиваться. И вот тут вдруг во мне и заговорил этот внутренний голос.
Шустер, сделал печальное лицо, его речь задрожала.
— Сидя на мешках с деньгами я отказывал себе во всем. Я перешёл на один хлеб и воду, а моя одежда в конец обветшала. А я не могу ничего исправить, мне жалко тратить свои деньги. Но не велит и все, внутренний голос. А, тут ещё это последнее предупреждение!
— Что ещё за предупреждение?
— От домохозяек, в отношении моего бизнеса. Если я не сверну своего дела, они обещали со мной расправиться. Но клиенты все идут и идут, а я не в силах отказаться. И, наверно, мне скоро конец.
Даниил, выслушав хозяина, задумчиво посмотрел на банку в его руке.
— А эти ваши клиенты, что устроили то побоище на улице, — за что они дрались?
— Видите ли, — вздохнул Шустер, — для них напиться и подраться, все равно, что для нас с вами отдохнуть на Чёрном море. Здесь в колхозе это обычное дело. Здесь дерутся не за что-нибудь, а по порыву души
Последняя фраза показалась Даниилу особенно странной, но его следующий вопрос прервал голос Шустера.
— А вы к нам по делу, или просто проездом?
— И то и другое! – ответил гость. – Я ищу смысл этой жизни.
Хозяин удивлённо выкатил глаза и открыл рот. Его тело застыло в молчаливой паузе.
— А это приносит прибыль? – наконец осторожно спросил он.
— Нет, порой напротив одни убытки!
— Тогда я вряд ли смогу вам чем-то помочь, молодой человек! – твердо заявил Шустер. – Хотя зайдите завтра к экстрасенсу Барабашину. Может он вам что посоветует. Правда, между нами, он настоящий лгун, хотя мой и самый постоянный клиент!
— Он, что на самом деле экстрасенс?
— Он такой же экстрасенс, как я пылесос — усмехнулся тот — хотя и считает себя таковым. Аферист чертов!
Неожиданно замолкнув, Абрам потянулся и широко зевнул. Его внутренний голос подсказывал, что пришло время сна. Даниил и сам был утомлён дорогой, ещё раз осмотрев пространство комнаты, он с удивлением заметил, что единственная кровать была разобрана по частям, а жесткий матрац стоял на ребре прислонённый к стене.
— А где ты спишь? – последовал вопрос.
На что хозяин, хитро улыбнувшись, ответил. – У соседа, на сеновале, он добрый. Моя ведь кровать сами понимаете, совсем новая…
Даниил смущённо покачал головой, – Понимаю

Глава 2
Целитель Барабашин и его энергия.

В это утро, положительная энергия экстрасенса Барабашина находилась в самом плачевном состоянии. Выражаясь его «медицинским» языком, он переживал симптом вчерашнего алкогольного опьянения в виде головной боли и чувства жажды. В придачу грандиозное побоище на улице, невольным участником которого он побывал, оставило след на его открытом улыбчивом лице, в виде заплывшего глаза.
Однако все это, несколько не смущало добродушного лекаря. Он знал, что он оптимист, и это всегда поддерживало его в жизни.
Деловито расхаживая по своему двору, Барабашин тщательно перебирал в уме, решая к какому знакомому больному отправиться в этот раз с визитом исцеления.
Как правило, эти визиты начинались с восстановления положительной энергии, с помощью двух-трех рюмок крепкого напитка, естественно, за счет больного. Его лечебная практика заключалась в том, что лекарь, водя руками над телом страдающего недугом, что-то бормотал под нос, на непонятном языке, периодически похлопывая в ладоши и невысокими подпрыгиваниями над полом на одной ноге. Длился этот сеанс порою часами, с небольшими паузами, для «пополнения сил». И оканчивался тем, что разгулявшегося экстрасенса выталкивали силком за ворота.
Помогала ли кому его энергия, никто не знал, включая и самих больных. Да и сам дар врачевания открылся Барабашину как-то странно и неожиданно. А началось все с дешёвой брошюрки с замысловатым названием «Будни целителя Кашпировского», которая совершенно случайно попала в его руки. Прочтя брошюру несколько раз, он вдруг осознал свое истинное призвание и назначение в этом мире. И эта идея железно укоренилась в его голове.
Внезапно умеренный ход мыслей лекаря прервал голос Даниила.
— Ты будешь, экстрасенс Барабашин? – прозвучал вопрос.
Тот широко улыбнувшись, покосился одним глазом на появившегося перед ним незнакомца.
— Я, есть, Барабашин. – медленно вымолвил он.
— Ты не мог бы мне помочь? – спросил Даниил. – Я на днях подвернул ногу и мне больно ходить.
— Я рад помочь всем больным и страждущим, – спокойно ответил тот, но тут же смущённо поправил, — Но не сегодня моя энергия, увы, растрачена.
Вдруг лицо экстрасенса вновь просветлело, и даже заплывший глаз широко открылся. Он увидел, как пришедший достает из своей сумки бутылку вина Вермут, которую Даниил предусмотрительно приобрел у Шустера.
— Но я постараюсь найти в себе силы! – уже обрадовано вновь заговорил он. – Ведь это же мой долг!
Через минуту он уже тащил из дома стул для больного и гранёный стакан для себя.
«Пополнив» большими глотками энергию, он тупо стал осматривать колено Даниила, почёсывая свой затылок.
-Да-а! Необходим массаж, – заключил он.
-А ты умеешь его делать? – поинтересовался больной.
— Я все могу! – гордо произнёс тот. – Вот, например, Шустеру лечил массажем спину. Сейчас он здоров как бык!
Тут Барабашин запнулся и наморщил лоб. Ему невольно вспомнилось, что после того злополучного массажа, бедный Абрам пролежал полгода в больнице, с переломом ключицы и двух рёбер.
— Хотя, лучше я использую свою положительную энергию! – неожиданно передумал он и, стал, нашёптывая колдовать над ногой.
Так волей случая, Даниил сам того не зная, избежал возможного перелома колена руками афериста.
Необычный сеанс исцеления закончился ровно тогда, когда последняя капля вина исчезла во рту лекаря. Заметно захмелев, Барабашин стал слегка покачиваться, а его язык красноречиво изобиловать.
— Колено, это ерунда. Заживёт! – махнул он рукой. – Вот когда я был молодой как ты, и служил в армии в морской пехоте… — Примолкнув на мгновение, он наморщил лоб. Смутное воспоминание, его службы в должности кухонного кока на речной барже не баловало изобилием.
 Так вот, – продолжил Барабашин – нас пехотинцев, бывало, забросят на парашютах с самолётов. Это хорошо, если парашют раскрывался, а то бывало, и нет. Так тогда ноги, аж вдребезги. Пять тысяч метров высота это не шутка. Но ничего, санитары сошьют, перебинтуют, и глядишь, опять, как новый ходишь. Все заживало как на собаке.
Представив эту картину, Даниил сомнительно пожал плечами: «Я вот хотел спросить Барабашин, а смысл жизни, в чем он ну твой или других?»
— Смысл жизни это ощущение полёта и встретить свою судьбу,- спокойно и твердо ответил целитель.
Экстрасенс ностальгически посмотрел на небо, прикрываясь ладонью от солнца.
— А ведь благодаря этим парашютам я и нашёл свою судьбу! – блаженно сказал он.
— Судьбу? – отозвался Даниил. – Расскажи как?
Лекарь кивнул головой и ещё сильней наморщил лоб.
— Случилось это во время больших и очень важных учений. Вызывает меня к себе наш генерал и говорит: «Придётся нам тебя сержант, Барабашин, забросить на разведку в тыл противника потому как, других отличных солдат у меня больше нет, и вся надежда только на тебя».
Барабашин, достав сигарету, стал прикуривать. И тут же потеряв равновесие, едва не упал.
— Так вот, – продолжил он, – сажают меня на самолёт и полетели. А в нужном районе я, значит, и выпрыгнул. Спускаюсь. Все нормально, приборы в норме. И тут вдруг подул сильный боковой ветер. Мой парашют развернуло и понесло в сторону от заданного квадрата.
При этом он, расставив руки в стороны, стал наглядно имитировать свой полет.
— Смотрю, свысока местность незнакомая. Ну, думаю, все не оправдал надежды генерала. И стал, значит, выбирать площадку для приземления. И вот тут я под собой увидел, как мать с дочкой сажают в огороде картошку. Долго не думая, я и приземлился к ним прямо в грядки. Смотрю на дочку, а она ну как ангел земной. Рассказчик сложил ладони на груди, и прикрыл глаза, стараясь реальней выразить свои чувства.
— Я так и влюбился в этого ангелочка с первого взгляда! – растроганно вымолвил он. – Я сразу понял, это моя судьба! И она это поняла сразу. Ну, познакомились мы с ней, разговорились. Сразу, между прочим, нашли общие интересы. Все как будто во сне! А через год закончил я службу, и сразу к ней. Так и по сей день живём с ней, как два голубка, душа в душу. И все у нас ладится! Вот такую судьбу я нашёл.
Лекарь глубоко вздохнул, и его щеки задрожали. Казалось, он сейчас заплачет. «Да – подумал Даниил, глядя на него. – Может это и есть смысл жизни – найти своё семейное счастье!»
Откуда-то неподалёку до его слуха донёсся шум, похожий на звук поезда сходящего с рельс.
— Это Недоумов, – сухо пояснил лекарь, – опять испытывает свой «Вечный двигатель», – и, видя живой интерес собеседника, добавил, – он живёт вон за тем зелёным домиком с балконом.
Следующий звук, привлёкший их внимание, раздался рядом. Это был гул тяжёлых шагов.
— Это она! – вдруг подавленно прохрипел Барабашин, и принял испуганный вид. Даниил, оглянувшись, увидел приближающуюся огромную женщину. В руке она сжимала деревянную скалку, а ее свирепый взгляд не сулил ничего хорошего.
— Ты куда подевал из дома все трёх литровые банки? Алкоголик! – взревела она грубым басом. Женщина схватила сильной рукой экстрасенса за шиворот, и рывком оторвала от земли. Тот беспомощно стал болтать руками и ногами, пытаясь, освободится. Его лицо стало бледным.
— Ну, подожди, я поговорю с тобой по-другому! – прорычала она, и поволокла мужа к порогу дома.
«Невероятно, неужели, это и есть тот самый ангелок?! – разочарованно подумал Даниил, и поплёлся скорее прочь со двора. За его спиной стали раздаваться хлопки ударов, и умоляющие выкрики целителя. В растерянной задумчивости он пошагал на звук «вечного двигателя», потирая пальцам у виска.
Проходя мимо зелёного домика, Даниил увидел на балконе седобородого старика, в чёрном футляре на голове. В руках он держал скрипку и смычок. Но он не играл, а просто ритмично размахивал смычком, словно дирижируя невидимым и неслышимым оркестром. Это показалось Даниилу очень странным, но новое громыхание двигателя все же побороло его любопытство.

Глава 3.
Изобретатель Недоумов и его натура.

Наклонив голову, и почёсывая затылок рукой, Недоумов большими шагами ходил вокруг необычного механизма. От умственного напряжения его лысина покрылась капельками пота.
«Не понимаю!» — говорил он себе, поправляя пальцем очки. «Где я мог допустить ошибку? Ничего не понимаю!» Вдруг его охватила мимолетная догадка. Он живо схватил в руки чертёж, и стал внимательно всматриваться, но не найдя там нужного ответа, горячо отбросил бумагу в сторону.
Со стороны казалось, что изобретатель не находил себе места. Но для хорошо знающих его, это было не удивительно, так как само понятие места, для него было не больше чем условность. Особенно если дело касалось рабочего места. Всей бедой и горем в жизни Недоумова была его излишняя изобретательность. За это его безвозвратно изгоняли со всех организаций и производств, где ему доводилось устроиться на работу. В своё время, дурная слава о нем гремела по всей округе, являясь излюбленной темой для весёлых застолий.
Особенно долго помнился случай, когда Недоумов, будучи сторожем, на колхозной ферме, пытался удвоить надои молока, с помощью рок-музыки зарубежных певцов. Что надоумило на это изобретателя, никто не знает. Однако, выпросив на время в местном клубе дорогостоящую аппаратуру, и не предупредив начальство, он самоуверенно приступил к внедрению новшества. Итог эксперимента оказался более чем плачевным. Уже после трёх часов прослушивания ритмичных звуков, группы «Ramshtain», стадо бурёнок, неожиданно в массовом порядке сошло с ума. С пеной на губах, перевернув рогами всю ферму, коровы стали бросаться на подоспевших колхозников, пытаясь укусить тех зубами. Покончив с постройками фермы животные дружно обрушились на близ лежащий посёлок, где и развернулась невидимая доселе драма, сравнимая лишь с голливудским фильмом ужасов «Восставшие из ада». В результате этого происшествия, урон для хозяйства оказался непоправимый. Стадо из-за невозможности в дальнейшем взять под контроль, пришлось целой команде егерей, отстреливать на колбасу. А у пострадавших колхозников появилась странная и неизлечимая фобия «боязни домашних животных», местному клубу же навсегда пришлось расстаться с понятием музыкальная аппаратура. Да и сам колхоз из-за нерентабельности вскоре прекратил своё существование.
Комбайн для уборки огурцов, когда была уничтожена целая плантация овощей. Комбинированный корм для рыб, благодаря которому, целое озеро стало безжизненным на много лет и полное банкротство местного рыбхоза. Все это тяжёлым бременем легло на совести Недоумова.
Последним его рабочим местом стал кирпичный завод, где он самовольно попытался наладить выпуск шариковых кирпичей. С тех пор завод надолго потерял свою репутацию. А сам изобретатель получил ярлык опасного и неисправимого вредителя. Последнее, что запомнил Недоумов, когда его вышвыривали с территории завода, это как кирпичи, словно ядра грозных орудий, катались по бетонному полу, а обезумевший директор предприятия отчаянно рвал волосы на своей голове.
Однако Недоумов не сдался перед судьбой. Уже в домашних условиях он стал воплощать свою мечту постройки вечного двигателя, проект которого вынашивал с детства.
В это время когда Даниил ступил во двор изобретателя, двигатель по замыслу автора был почти готов, устранялись лишь некоторые недоработки.
Увидев незнакомца, Недоумов распростёр руки и радостно устремился навстречу:
— Вы журналист?! – воскликнул он. – Как я рад, что меня всё-таки заметили!
Даниил пытался протестовать. Но тот, не слушая, стал вторить, что его газета первой получит величайшую сенсацию.
— Вы не понимаете! – твердил Недоумов. – Это переворот всего научного представления! Это прорыв в будущее! Прорыв к совершенству! Это чудо!
— Хорошо, хорошо я верю! – отмахнулся пришедший. – Но можно всё-таки взглянуть на это чудо своими глазами?
Тот почтительно провёл к деревянному сараю, в котором Даниил увидел поразивший его воображение механизм. Двигатель имел цилиндрический форму, и был установлен на трёх колёсах. Среди множества трубок, шестерёнок и проводов, навороченных на нем, явно угадывались и детали обычных бытовых приборов. Сверху у него было установлено жёсткое сиденье, с торчавшими повсюду рычагами управления.
— А какое его назначение? – поинтересовался Даниил, обходя вокруг аппарата.
— Это универсальный вечный двигатель! – воскликнул автор. – Он будет летать, плавать по воде, стричь газоны, и даже жарить яичницу!
— Даниил удивлено покачал головой:
— Неужели эта штука может летать?
— Несомненно! – воскликнул Недоумов, – как раз на завтра запланирован его первый полет. Я надеюсь, вы будете при этом присутствовать?
— К сожалению,- сказал Даниил, – завтра рано утром я покидаю ваши места!
Он ещё раз обошёл вокруг двигателя, и обратился к изобретателю:
— А есть ли у тебя ещё, какие разработки?
— Конечно! – гордо ответил тот, – например, машина для мойки посуды. Гениальная штуковина я вам скажу!
— Забегав глазами, он немного замялся, и стал вытирать потную лысину:
— Правда она сейчас отсутствует. Я дал её на время знакомым, и поэтому не смогу показать вам её возможности.
Здесь Недоумов явно поскромничал. Машина в целости и сохранности находилась у него дома. Отсутствовала только посуда, которая на днях была перемолота и разбита этой самой гениальной штуковиной.
— Но зато, — продолжал тот, — Я покажу моё последнее изобретение. Электро-мышеловку!
Недоумов быстро скрылся в глубине сарая, и тут же вынес в руках небольшой металлический прибор, с болтающимся шнуром к розетке.
— Очень полезный предмет! – стал объяснять он. – Мышь, подползая к приманке, поражается сильным разрядом тока, так что от неё остаётся лишь горка пепла. По этой причине я порой даже не могу определить, сколько мышей было поймано за ночь.
Не сдерживая гордой улыбки, Недоумов стал, показывая вертеть электро-мышеловку перед лицом «журналиста».
— Даже сам полковник Барсуков одобрил эту вещь! – выделил тот. – Я ему дал опробовать несколько экземпляров.
— Полковник Барсуков. Кто это? – переспросил Даниил.
— Очень хороший и умный человек. Отставной офицер! – молвил тот. – Правда, он спятивший на дисциплине. У него даже куры во дворе ходят строем!
— Быть того не может! – ухмыльнулся Даниил. – Любопытно было бы взглянуть.
— Да вон он неподалёку живёт! – указал тот.
Собираясь уходить, Даниил стал прощаться с изобретателем и еще раз, окинув взглядом вечный двигатель спросил, — Твой смысл жизни создавать эти механизмы?»
Недоумов на секунду задумавшись, стал потирать руками. — Лично я хочу оставить после себя след для потомков, твердо ответил он и чуть тише добавил. — А как же статья вы напишите в газете про двигатель?
Даниил положительно кивнул головой, ему не хотелось разочаровывать этого человека.

Глава 4.
Полковник Барсуков и его дисциплина.

То, что говорил Недоумов, мимо проходящих строем кур, во дворе полковника, было конечно неправдой. Но все же его слова недалеко расходятся с истиной.
Барсуков действительно был ярым сторонником дисциплины и порядка буквально во всем. Это обострённое чувство особо выражалось у него ещё в годы армейской службы, где он командовал полком солдат. После его отставки среди бывших подчинённых ещё долго ходили холодящие душу легенды об одержимости командира. Им помнились изнурительные муштровки строевых смотров под чутким надзором самого Барсукова. Его солдаты обязаны были: строем бегать и прыгать, строем ходить в туалет, строем есть – поднимая одновременно ложки и даже строем дышать и думать. Примечательно, что последнее получалось не у каждого, за что и следовали дисциплинарные наказания. Служившие в этом полку и уволенные в запас, еще подолгу выделялись в толпе среди людей. По улице они старались ходить с прохожими в ногу, машинально отдавали честь милиционерам и почтальонам, а по ночам нередко вскакивали по тревоге – пугая жён и детей. Образ одержимого полковника преследовал их порой до отчаяния.
Уйдя в отставку, Барсуков как и мечтал, поселился в тихом и уютном уголке, заведя собственное хозяйство. Но и здесь он постарался максимально внедрить вид армейского порядка. Все его хозяйственные постройки и насаждения были строго одной высоты, и именовались им не иначе как объекты. Все постройки имели свой порядковый номер, намалёванный ярко-жёлтой краской. От каждого объекта весь двор опутывала целая вереница дорожек выложенных плиткой. Они составляли настолько сложную конфигурацию, что посторонний человек мог свободно в них запутаться.
Единственным в доме Барсукова, кто плевал на все его симптомы дисциплины, была его жена, которую он страстно любил и от уважения называл только по имени и отчеству.
Вступая во двор полковника, Даниил с любопытством заметил, что отсюда вглубь подворья выходили три совершенно одинаковых плиточных дорожки. К его глубокому удивлению, первая выбранная им дорожка, после некоторого блуждания вывела к той же исходной калитке, в которую он только что вошёл.
— Невероятно! – вслух поразился он, и сделал новую попытку захода.
В этот раз удача ему улыбнулась, и он оказался у порога дома. Сам хозяин, с большими усищами под носом, и в штанах с лампасами, как раз шёл навстречу от объекта № 4 — «погреб». Одной рукой он волок за шнур электро-мышеловку Недоумова, которая странно дымилась, в другой сжимал пушистый рыжий хвост от какого-то зверька.
— Марфа Антоновна! — иронично окликнул он жену. — Ты не подскажешь мне, где наш рыжий кот?
— Я пустила его утром в погреб, половить мышей! – ответила из открытого окна румяная женщина с добрым лицом. – А что его там нет?
— Нет?! Да его теперь совсем нет! – горячо выпалил тот, и отбросил хвост в сторону.
Тут Барсуков перевёл своё внимание на стоящего перед ним незнакомца:
— Кто такой? Звание? Должность? — строго спросил он.
— Зовут Даниил, звания не имею, – улыбнулся Даниил.
— Вижу что выправка невоенная! – уже мягче сказал полковник. – По какому вопросу ко мне? Данила.
— Пришёл взглянуть на ваших кур, — ответил пришедший, – правда, что они умеют ходить строем?
Барсуков, вдруг закрыв глаза, разразился приступом громкого смеха.
— Неправда, молвил он, вытирая, выступившие слезы. – Это злые языки. А вот Жучка, пожалуй, может!
— Жучка? – удивился Даниил.
— Да, Жучка! – указал полковник на собачью будку, из которой выглядывала испуганная голова дворняги. – Вот смотри. Жучка лежать! – скомандовал он.
Собака в ту же секунду выскочила наружу и улеглась на лапы.
— Жучка голос! – последовала команда.
— Дворняга, поднявшись, стала упрямо лаять на незнакомца, пока хозяин не загнал её обратно в конуру.
— Вот так! – сказал он. – Но, пользы от неё, никакой нет. Почему?! Да потому что эта псина, голос подаёт только по команде! Вот представь, придут ночью воры, но не будут же они сами ей давать команду, чтобы она на них лаяла!
Барсуков тяжело вздохнул и бросил взгляд на ещё дымящуюся электро-мышеловку.
— От кота и то больше толку, было! – посетовал он, недобро вспоминая Недоумова.
— А знаешь, что Данила пойдём ка в дом, я угощу тебя чаем! – вежливо пригласил хозяин. – Марфа Антоновна, а ну, принимай ка гостя. А то ко мне и так редко заходят.
Даниил не стал возражать потому, как чувствовал, что порядочно проголодался. Он был усажен на плюшевый диванчик, а добрая женщина стала быстро накрывать перед ним на стол.
Уплетая сладкое печенье, гость с любопытством стал осматриваться по сторонам, вся мебель в доме была удивительно расставлена по возрастающей. Сначала небольшая тумбочка, затем шкаф, за ним более высокий сервант и завершалось огромным шифоньером. Даже цветы в горшках на окне, были расположены по росту. Их ряд заканчивался маленьким кактусом, который словно нерослый солдат равнялся на всех остальных. Несмотря на это, все здесь было пропитано уютом и теплом радушных хозяев.
Сам Барсуков, усевшись напротив гостя, пил большими глотками из фарфоровой кружки, при этом довольно кряхтя.
— Чай для солдата первое дело! — говорил он, наливая новую порцию. – А ты Данила издалека к нам?
— Издалека! – произнёс тот. – Я ищу смысл жизни!
Внешне на его слова полковник никак не отреагировал, так же спокойно отхлёбывая, сказал:
— Не ищи. Весь смысл жизни в том, что его просто не существует, если нет дисциплины. А дисциплина только в армии, и то не всюду.
— Неужели это так? – взволновался гость.
— К сожалению, так! – подтвердил полковник, – по крайней мере, у нас его искать бесполезно. Здесь вокруг живут одни, придурки. Какой может быть у них смысл!
— А тот старик? – вспомнил Даниил. – Ну, который живёт в домике с балконом? Кажется он музыкант. Он что тоже…?
— Тот — вообще сумасшедший, – подхватил гость. – Это наш непризнанный скрипач.
— Почему непризнанный? – спросил гость.
— Да потому, — усмехнулся полковник, – всю жизнь, сколько его помнят, он твердит, что сочиняет какую-то музыку. Но заметь, никто и никогда не слышал, чтобы он что-то играл на своей скрипке, даже его родная жена.
Барсуков отставил кружку, и посмотрел на окно, за которым начинало смеркаться. — Мне кажется, что ни какой музыки у него не существует вовсе, — с сомнением произнёс он. – А этот скрипач обычный мошенник. Все ему, какую то, таинственность приписывают, а я так скажу: никаких тайн в природе нет. Вот, у нас в армии случай был. Стоял наш полк под Ростовом –на- Дону, а рядом находилось Ростовское Северное кладбище, между прочим, самое большое в Европе. Отправил я как-то взвод солдат, по хозяйственны делам, а путь их в аккурат мимо этого кладбища проходил. И что же ты думаешь, Данила, — пропал взвод вместе с сержантом! — Что значит пропал. Совсем? – удивился Даниил.
— Не совсем, – продолжил полковник. – Мы здесь все силы задействовали, ищем — ловим, ни слуху, ни духу! Только через три дня звонок в полк, смотритель с кладбища интересуется, мол — не ваши хлопцы здесь, меж могил лежат?
— Мёртвые!? – округлил глаза Даниил.
Полковник отмахнулся рукой, — Пьяные! Вся таинственность в том и заключалась, что в день злополучного похода на Руси отмечали праздник, Красная Горка называется. Традиция у нас в этот день такая, оставлять рюмку водки да всякое съестное, на могиле своих близких. Вот и посчитай, тысяча могил – тысяча рюмок. А в литрах это сколько!? Вот и получилось, хотел взвод дорогу скоротать, и поглотило их кладбище. Весь день всем полком собирали. Очнулись мои пропавшие лишь на гауб-вахте, сержант их, разумеется, уже без лычек. Так что относись проще к жизни сынок! А чтоб таинственности не какой не было, везде должен быть порядок и дисциплина.
Чувствуя приятное ощущение сытости, Даниил откинулся на спинку дивана. Слушая последовавшие рассказы об армейской дисциплине из уст полковника, его глаза невольно закрылись, и он погрузился в сон. Даниил вдруг увидел себя летящим как птица, над бескрайней степной равниной. А внизу под собой единственное дерево, вокруг которого в полном одиночестве маршировал сам Барсуков в военном мундире, увешенном орденами и медалями.

Глава 5.
Прощальная мелодия.

Проснулся Даниил, когда уже совсем рассвело. Его голова лежала на подушке, а сверху он был заботливо укрыт мягким одеялом.
— Уже встаёшь? Спал бы ещё! – послышался голос Марфы Антоновны.
Сама хозяйка возилась с посудой, позванивая тарелками.
— Мне пора. Спасибо вам за все! – поблагодарил он, направляясь к выходу.
Сам полковник встретил его во дворе и проводил до калитки. В этот момент подоспела и Марфа Антоновна.
— Боялась, что уже ушёл! – сказала она, протягивая пакет со свежими выпеченными булочками, — Вот возьми с собой!
Выходя со двора, он ещё раз поблагодарил добрых людей.
— Будешь в наших местах Данила, заходи не забывай! – донеся вслед до него голос Барсукова.- Ты хоть и штатский, но человек смотрю порядочный.

Шагая по улице, Даниил вспомнил своих гостеприимных хозяев. — Как хорошо, что есть на свете такие, как Барсуков! — думал он. – Пусть даже со своими странностями.
Ему было приятно на душе, хотя и с сожалением помнил, что всё-таки и не нашёл, то, что искал.
Неожиданно, вдалеке он увидел, бегущую толпу возбужденно кричащих женщин. Значительно оторвавшись от них впереди, резво перебирая ногами, мчался человек с чем-то в руках. Это был Абрам Шустер. Когда тот подбежал близко, Даниил рассмотрел у него зажатые под мышками две трёх литровые банки.
— Даниил, голубчик, родной, помоги! – завопил Шустер, тяжело дыша. – Купи у меня эти несчастные банки! Отдам за пол цены!
— Зачем они мне? — удивился тот.
— Прошу купи! — стал умолять Абрам. — Мне с ним трудно убегать!
— Так брось эти посудины! – воскликнул Даниил.
Шустер трагически сморщил лицо, и жалобно прорыдал:
— Я не могу. Я не смогу их просто так взять их и бросить!
— Ах да, – сухо вспомнил Даниил. — Всему причиной странная болезнь.
Тут не дождавшись его решения Шустер, бросился бежать дальше, так как толпа разъяренных хозяек приближалась очень быстро. Впереди всех, тяжело ступая, неслась сама ангелок — Барабашина. Ревя львиным басом, она угрожающе размахивала скалкой. Пропустив женщин, Даниил не оглядываясь, продолжил свой путь. Вскоре до него донёсся истошный крик коммерсанта, огласивший полный конец баночного бизнеса.
После непродолжительной паузы тишины, воздух сотряс лязгающий рокот работы вечного двигателя. Аппарат, подобно ракете, взмыл со двора Недоумова, унося в небо и самого автора, восседавшего на нем. Поднявшись довольно высоко, двигатель со свистом авиабомбы рухнул обратно, оставив дорожку чёрного дыма. В этот момент, что-то прожужжав, шлёпнулось в дорожную пыль у ног Даниила. Это были очки гениального изобретателя. Перешагнув через них, тот быстро зашагал дальше, и остановился только напротив зелёного домика непризнанного скрипача.
Сам старик все в том же чёрном цилиндре вновь стоял на балконе. Он не двигался и был похож на игрушечного волшебника в витрине магазина.
Неожиданно Даниил увидел, как в его руках появились скрипка и смычок. И тут же раздался звук одной струны, затем другой. И вдруг появилась музыка!
Ее милая мелодия была настолько совершенной и трогающей сердце, что казалось, примолкли даже птицы, поющие на деревьях. Казалось, вся природа замерла, наслаждаясь этим звуком.
Затаив дыхание, Даниил не мог оторваться от этой чудной музыки. Тут он стал замечать, что стоит не один. Вокруг него скапливаются люди. Они шли и бежали со всех дворов. Он увидел стоящего рядом полковника. Тот, разводя руками, выпалил своим строгим голосом:
— Ты гляди. Все-таки заиграл!
Поодаль, потирая большую шишку на лбу, и окружённый сворой женщин, стоял Абрам Шустер с широко открытым ртом. Тут же был и экстрасенс Барабашин, он был настолько, тронут происходящим, что из глаз его текли слезы.
Даниил вышел из толпы и устремился прочь, уже не останавливаясь. Его ждала дорога. Когда последние дома были давно позади, он все ещё слышал эту прекрасную мелодию. Но ему казалось, что она звучит уже в его молодом и горячем сердце, наполняя все тело новым приливом сил и энергии.

Странствие 2

Скитальцы.

Глава 6.
Город.

Шум останавливающего поезда всколыхнул пёструю толпу людей. Они быстро бежали к замиравшим вагонам, сбивая друг друга, тащили на спинах мешки и узлы со всякой бытовой утварью. Их громкая и неразборчивая речь, сливаясь в единый гул, походила на оживленную ярмарку где каждый был и покупателем и продавцом. Неудержимым потоком, хлынув в открывшиеся двери, они вдавили обратно в вагоны проводников вместе с успевшими сойти пассажирами. Непонятным образом, оказавшаяся за спинами толпы молоденькая проводница, тщетно пыталась пробиться к своему составу. Испуганная, и со слезами на глазах, она что-то пыталась объяснить этим людям, но те, без внимания двигались вперёд, упираясь головами в спины друг другу. И лишь подоспевший вовремя наряд милиции смог разрядить, создавшуюся здесь обстановку. С немалым трудом, напирающих выдворили наружу из вагонов, оттеснив подальше от поезда. Только после этого возобновился нормальных ход жизни вокзала: провожающие – провожали, а встречающие — встречали своих родных и знакомых.
Из дверей одного из вагонов этого поезда с опаской появилась голова Даниила. Убедившись, что препятствий для движения больше нет, он соскочил на платформу. После только что пережитой сумасшедшей давки его плечо неприятно ныло, а пальцы правой ноги казались деревянными – словно по ним проскакало стадо слонов. Осмотревшись и поправив сумку, он шагнул навстречу лёгкому ветерку солнечного дня. Серые стены старого вокзала приветливо встретили его трепанием листовок с объявлениями и умными лицами кандидатов в местное правление.
Проходя мимо оцепленной милицией пёстрой толпы, которая заметно притихла, Даниил обратил внимание, что один из них все же неукротимо буйствует. Его лицо показалось очень и очень знакомым. Буйствующий пытался вырваться из оцепления, но беспощадные стражи порядка теснили его назад.
— Я не они! Я не с ними! – отчаянно вопил он, размахивая руками.
Наконец, неудержимое упорство взяло верх, и тот оказался на свободе. Это, несомненно, был Абрам Шустер. Подойдя, Даниил разглядел, висящий у того на шее смятый плакат, гласящий следующее:

— Граждане любители домашних собак!
Предлагаю полезные советы для ваших четвероногих друзей.
Благодаря этим советам, ваши питомцы обретут все блестящие качества благородства и послушания, в кротчайшие сроки.

Ниже, зелёным карандашом, вероятно рукой самого автора идеи, было нарисовано странное существо в ошейнике и стоящее на задних лапах. Оно отдалённо напоминало то ли кенгуру, то ли бобра.
Лицо Шустера выражало крайнее негодование и возмущение. А широко открытые глаза бешено бегали.
— Даниил, вы видели это безобразие? — воскликнул он так, словно с момента их последней встречи прошло не два месяца, а пара часов. – Разве я чем-то похож на этих людей?
Сходство черт лица, а особенно носа Абрама со столпившимися, было очевидно. Однако парень на это скромно промолчал.
— А кто они есть?
— Беженцы с Кавказа, — махнул Шустер. — Там же сейчас война, молодой человек, вот их и переселяют с гор.
— Но почему их тогда не пускают в вагоны?
— Потому что это не их поезд! — громко ответил тот. – Они уже пятый состав штурмуют, не зависимо от направления, куда бы он ни ехал.
— Им что все равно куда ехать? – удивился Даниил.
— Все дело в том, что этот народ и слова не знает по-русски, — стал объяснять Шустер. – Как же им объяснишь, что за ними прибудут лишь вечером. Да ещё в придачу когда единственного переводчика, увезли на скорой с сердечным приступом, не перенес бедняга моральной нагрузки. Я так думаю, их на Урал отправят, там ведь тоже горы, потому что всем известно, настоящий горец только взобравшись на скалу, может себя чувствовать спокойно и уверенно.
Ещё раз, окинув сочувственным взглядом беженцев, Даниил вновь перевёл внимание на собеседника.
— По правде не ожидал вас встретить в этом городе!
В ответ, Шустер печально улыбнулся, и с горечью проговорил:
— Я и сам, не ожидал, молодой человек, что окажусь здесь. Но чрезвычайность положения вынудила покинуть родные места.
— Что же произошло? — с интересом спросил Даниил.
— Произошло то, чего я больше всего боялся, — молвил тот. — Мой баночный бизнес с треском провалился, а я сам стал беззащитным объектом для нападок со стороны всех хозяек окрестных домов. Стоило лишь, появится на людях, как тысячи упрёков начинало лететь в мой адрес, словно я являлся виновником всех существующих бед. Бывшие клиенты перестали меня замечать, а местные пацаны, нередко забрасывали тухлыми яйцами. Так, моя жизнь там стала просто невыносима!
Шустер шмыгнул носом и, сняв плакат, стал сворачивать в трубочку.
Ну, а как ваши успехи?- спросил Шустер, — вы кажется, что-то искали, смысл в жизни, если не ошибаюсь.
— Не ошибаешься, подтвердил Даниил, пока ещё не нашёл, вот присматриваюсь к окружающим, может пойму его секрет.
Шустер глубоко вздохнув, махнул рукой – Я бы тебе советовал бросить эту затею, какая то она сомнительная. Смысл жизни есть тогда, когда чувствуешь финансовую прибыль, все дело в звонкой монете, а нет монеты — и жизни не рад.
— Но, не в деньгах же счастье, — возразил Даниил.
— В них!- воскликнул Шустер.- И только в них родимых!
— Чем же вы занялись здесь? – спросил его Даниил.
— Пробовал всем понемногу, – хмуро произнёс тот. — Баночный бизнес тут не удался, слишком много конкурентов. Да и банки в городе не так ценятся как у нас. Так что пока пришлось стать собаковедом!
— Собаковедом? А как это?
— О-о мой друг, — выпалил тот. — Это тоже одна из моих замечательных идей воплощённых в жизнь!
— Что-то связанное с торговлей? — предположил парень.
— Да с торговлей, — улыбнулся тот. — И ещё с творчеством!
— Не может быть!? — не удержался собеседник.
— Да, да делать деньги это ещё и творчество, эти вещи стоят близко друг к другу.
На это собаковед, хитро прищурившись, промолвил:
— Если не верите, молодой человек, то пойдёмте за мной. Здесь неподалёку я снимаю квартирку, и там вы увидите все своими глазами.
Даниил, не колеблясь, согласился на это предложение. Тем более, что других знакомых в этом городе у него не было. Минуту спустя они уже шагали по пыльному тротуару, где Шустер торопливо рассказывал, о последних известиях, на момент его отъезда из родных мест. С его слов Даниил узнал следующее:
Изобретатель Недоумов после неудачного испытания своего вечного двигателя попал в районную больницу, с переломом ноги. Но и там он задержался недолго. Самовольное усовершенствование больничного лифта горе новатором, взорвало хрупкое терпение главного врача. Плодом этого новшества стало то, что часть персонала медиков пришлось уложить в одной палате с Недоумовым. Они все побывали невольными заложниками, словно обезумевшего лифта, который в течение часа неуправляемо носился, с бешеной скоростью, по всем этажам. Говорят, что находившийся с ними один тяжело больной, за время этой необычной поездки загадочно выздоровел. Во всяком случае, он наотрез отказался от дальнейшего лечения здесь. Лифт же пришлось демонтировать, так как все попытки наладить не дали желаемых результатов.
Что касается экстрасенса Барабашина, то тот ушёл из дому – не выдержав террора со стороны ангелочка супруги. По утверждению Шустера он стал странствующим лекарем, и его последний раз видели под Ростовом-на-Дону, где тот продавал целебную воду, заряженную его энергией, у ворот дома престарелых.
Пройдя до угла одного из зданий Шустер безмолвно замер, и в ту же секунду с лёгкостью куницы запрыгнул за стоявшую рядом урну с мусором. Поведение попутчика показалось Даниилу очень странным, и он стал оглядываться по сторонам, пытаясь заметить причину волнения. Тут он увидел резко выделявшуюся среди прохожих женщину, идущую навстречу. Её мощная фигура была почти мужского сложения, а массивный подбородок придавал лицу квадратный и грозный вид. За ней на поводке волочился небольшой пудель, который при каждом доносившемся резком шуме почему-то жалобно заскулив, высоко подскакивал.
Когда женщина скрылась из виду, Абрам сразу покинул своё убежище. На его коленях пестрели прилипшие фантики от конфет, которые тот быстро обобрав, зачем-то сунул в карман брюк.
— Вы видели эту женщину, Даниил? — воскликнул он. — Это гражданка Жабитская! Моя встреча с ней крайне не желательна!
— У вас с ней что, большая ссора?
— Что-то вроде этого, — стал пояснять Шустер. — Видите ли, молодой человек, эта нахалка утверждает, что именно я повинен в том, что восемь или десять её любимых собачонок дружно покинули этот мир. Но я заверяю, что нет повода, верить этой проходимке!
Голос Шустера был настолько серьёзным и убедительным, что Даниил не решился больше об этом спрашивать.
Вскоре попутчики добрались до подъезда дома, где жил собаковед.
Скрипучая дверь повела в небольшую комнатку, где Даниил увидел лишь стол, лежавший на полу матрац и гору бумажных книжонок, наваленных в углу. Обстановка являла собой тот прожиточный минимум, необходимый для скромной жизни Шустера. Сам хозяин, проворно порывшись в горе бумаг достал одну из брошюр, и торжественно передал ее гостю.
— Вот! – гордо произнёс он. – Это и есть моё творческое детище. И мой хлеб.
Даниил стал с интересом рассматривать печатное издание с необычным названием:
«35 полезных советов от заслуженного собаковеда А.В. Шустера».

На первой странице он прочёл:

Совет № 1. Если ваш четвероногий друг страдает излишней сонливостью и ленью. Нужно:
1. Во время пребывания животного во сне, незаметно накройте того металлической ёмкостью – «таз, корыто» — в зависимости от размера питомца.
2. Взяв в руку подручный предмет — «совок, веник» — с усилием ударяйте им по верху ёмкости в течение 10-15 минут. Повторять процедуру не чаще 1-2 раза в неделю.
Примечание: превышение процедуры свыше указанного времени, может привести к гибели животного от развившейся бессонницы.

Совет № 2. Если ваш четвероногий друг воет по ночам, беспокоя вас и ваших соседей. Нужно:
1. Взять медицинский жгут, и смотать им сомкнутые челюсти животного.
2. Для надёжности зафиксируйте это сверху обычным намордником.
Примечание: совет № 2 на питомцев породы бульдог не распространяется, ввиду физиологии строения челюсти.

Совет № 3. Если вам надоел ваш четвероногий друг. Нужно:
1. Поместить животное в прочный мешок.
2. Укрепить к основанию мешка тяжёлый предмет, «камень, кирпич».
3. Выбрать достаточно глубокий водоём……

Даниил, изумлённо покачав головой, быстро пробежал глазами остальные полезные советы, убедившись, что все они были подобного содержания.
— Да, это что-то фантастическое, — промолвил он, возвращая брошюру автору. — И что же это у вас покупают?
— Не то слово покупают! — подхватил Шустер. — Берут нарасхват! Видите ли, Даниил, в этом городе сто пятьдесят тысяч жителей, и ровно половина из них владельцы собак. А, как и любители прочих домашних животных, эти владельцы являются людьми сугубо легкомысленными и доверчивыми, то мои советы для них просто находка. Ведь должен же я пойти им навстречу этим людям, если они хотят, чтоб их псы стали самыми,
самыми воспитанными и благородными.
Хотя, Даниил и понимал, что Шустером в этом деле движут не одни благие намерения, но и немалая финансовая заинтересованность, он все же согласно кивнул в ответ. И, тут же, окинул взглядом кипы бумаги в углу и задумчиво проговорил:
— Вероятно, что бы все это напечатать, потребовалось немало средств.
— Совсем нет, — отозвался собаковед. — У меня есть знакомый, — частный издатель Сапогов. Довольно-таки талантливый мастер. Но самое главное он не дорого берет за работу.
Тут Шустер, почёсывая затылок, смущённо добавил:
— Правда у него имеется один маленький недостаток. Иногда его продукция имеет душевный брак. Но, он -честный и всю разницу от бракованного берет на себя!
— Как понять – душевный брак? — удивился гость.
— Это — очень непростое, и можно сказать феноменальное явление! — ответил собаковед. — Завтра утром я собираюсь зайти к Сапогову за очередной партией брошюр, и вы Даниил если присоединитесь, то сможете сами увидеть все своими глазами.
Загадочная речь Шустера настолько заинтриговала гостя, что он твердо решил не упустить этой возможности.

Глава 7.
Издатель Сапогов и его улыбка.

Улыбки! Улыбки! Улыбки! Находясь среди них во время праздников и будних дней, порой не отдаёшь себе отчёта, насколько разнообразен и причудлив этот мир улыбок. Серьезные, глупые, идиотские и ехидные — сколько точно видов этого выражения своих чувств на свете, не знает наверно никто. Хотя и существует неофициальное мнение, что их ровно триста, на это есть большие сомнения, потому как улыбку каждого человека в отдельности можно считать за непоправимый и неподражаемый автограф.
Именно автографом можно было назвать и то, что было на незамысловатом лице издателя Сапогова, когда в это утро он копался со своими печатными механизмами. Самое удивительное в его странной улыбке было то, что издателю было совсем не смешно, а даже наоборот немного грустно. Эта мимика не подходила не под один из ранее известных видов, и имела свою давнюю и грустную предысторию.
Раньше, до открытия личной типографии, Сапогов работал в одной из городских газет, обычным наборщиком текстов. Среди сослуживцев он отличался ревностным трудолюбием и пунктуальностью. Будучи очень серьезным и замкнутым, он часто ставился начальством в пример остальным как образ дисциплины и порядка.
Но однажды случилось невероятное. Как-то Сапогову поручили в набор текста небольшого юмористического фельетона, написанного каким-то студентом. Незамедлительно приступив к работе, молчаливый наборщик, к удивлению коллег, вдруг разразился громким приступом смеха. Хватаясь руками за живот, он невольно не удержался на стуле, и упав на пол, сильно ударился головой. С тех пор улыбка уже никогда не сходила с его лица.
После случившегося, Сапогов еще в течение трёх дней пытался набрать текст злополучного фельетона, но все старания были тщетны. Невероятным для него образом буквы слов все время оказывались расположены в обратном порядке и возможность прочесть их была лишь в зеркальном отражении. К исходу четвёртого дня, прилежного наборщика с трудом можно было узнать. Перекошенное в улыбке лицо Сапогова приняло мертвецки бледный цвет, а влажные от напряжения глаза сверкали взглядом дикой кошки. Завершилось все это тем, что редакция поняла, что один из её опытных работников навсегда потерян.
Так став жертвой фельетона, и уволенный по несостоятельности, Сапогов все же не смог расстаться со своим любимым делом. Оборудовав личную квартиру под мини типографию, он стал тиражировать под заказ всякие объявления и брошюры. Со временем его порок нетрадиционного составления текста стал постепенно исчезать. Хотя временами все же случались внезапные обострения, от которых издатель терпел серьёзные убытки.
Неожиданный звонок в дверь заставил Сапогова оторваться от своего занятия. На пороге перед ним открылись фигуры Шустера и Даниила.
— Вы за заказом? Все готово как мы и договаривались, – суетливо сказал он, пропуская пришедших. – К счастью на этот раз почти без брака!
Оказавшись среди всевозможных тумб, зажимов и кип бумаг, Даниил с восхищением открывал для себя тот таинственный мир, где мысли людей превращались в груду книг и рекламных листовок. Сам хозяин мастерской: сутулый и очень высокого роста, чем-то был похож на находящиеся здесь зажимы, словно и сам являлся ожившей деталью печатного механизма, который ещё и странно улыбался.
Пока Шустер рассчитываясь за заказ, дрожащими руками пересчитывал мелкие монеты, Даниил прошёл в глубь помещений. Здесь он, взяв со стола одну из листовок, с удивлением в ней прочёл.

Еинелвяъбо.

Ястеадорп йыннажредоп киньлидолох.

Скажите, а на каком языке это написано? – поинтересовался он.
— На обычном русском! — отозвался Сапогов, пряча мелочь в карман. – Вы попробуйте прочесть каждое слово в обратном порядке.
Следуя его советам, перед Даниилом открылся следующий текст.
Объявление.
Продаётся подержанный холодильник.
Невероятно! – воскликнул он. — А как это у вас получается? И главное зачем?
Скалясь в улыбке, издатель приблизился к парню, и промолвил горьким, серьёзным голосом:
— Понимаете, я и сам не знаю, как это получается. Допустим, сегодня набираю текст, смотрю вроде все нормально. Перепроверяю десять раз – опять все хорошо. А на назавтра начинаю перечитывать готовую продукцию, а слова то все оказывается наоборот!
Сапогов тяжело вздохнул, нервно затряс рукой.
— Прямо чертовщина какая-то, – продолжал он. — Я и к врачам обращался, но лишь разводят руками – мол, медицина тут бессильна. А однажды, даже за это едва не угодил за решетку.
— За решётку? — выдохнул Даниил.
Он согласно закивал головой.
Все благодаря детективу Застукову. Это он усмотрел в моем душевном браке шпионскую деятельность вражеского шифровальщика.
— Этот Застуков за вами следил?
— Совсем нет, — отмахнулся издатель. — Просто у меня был от него заказ на партию глупых объявлений. А когда все было выполнено, я по ошибке вручил ему отбракованный материал. Представляете, этот сыщик-полудурок заметил оплошность лишь спустя неделю, когда большая часть объявлений им уже была расклеена по всему городу. А ещё через день ко мне по его наводке наведались агенты спецслужбы. К счастью агенты в отличие от Застукова, оказались умными людьми, и, разобравшись во всем на месте, оставили меня в покое.
— Он что же этот сыщик действительно настолько глупый? – не унимался Даниил.
— По всем признакам это так, — молвил Сапогов. – По крайней мере, я не слышал, чтобы он раскрыл какое-то преступление.
— А где его можно найти?
— Застукова, то? Да нет проблем! — отозвался тот, и стал быстро рыться в кипе бумаг.
— У меня остались его не бракованные объявления, с адресом. Он так и не соизволил за ними вернуться. Но зато, благодаря им, я сэкономил на туалетной бумаге.
Издатель протянул извлечённый лист, и добавил:
— Но я бы не советовал к нему обращаться. Уверяю вас это напрасная трата времени.
— Тут в их разговор вмешался Шустер, он стал, указывая на часы говорить, что ему пора на вокзал, так как распродажа советов не требует отлагательства. Даниил тоже поторопился распрощаться с Сапоговым.
Выйдя из подъезда дома, попутчики разделились. Даниил, пообещав Шустеру вечером зайти попрощаться, направился по адресу детектива Застукова.

Глава 8.
Детектив Застуков и его расследования.

Сфера преступного мира, видимая в детективных сериалах и романах Агаты Кристи, мысленно даёт человеку повод, восхищаясь наслаждаться фантастически дерзкими действиями воров и аферистов. Однако, как быстро от этого наслаждения не остаётся и следа, когда в реальной жизни незадачливый гражданин собираясь утром на дачу, с замиранием в сердце обнаруживает, что замок на двери его гаража распилен неизвестными, а вместо автомобиля находится лишь пустое место. В эту печальную минуту все пострадавшие ведут себя примерно одинаково: левая ладонь ложится на сердце, а глаза постепенно расширяясь, принимают идеально круглую форму. Именно, так повёл себя в своё время и Застуков, когда, явившись после недельного пребывания в гостях, обнаружил свою квартиру, совершенно очищенной от мебели и ковров. Старания грабителей было настолько дерзким и принципиальным, что даже сам пострадавший не надолго поверил, что он ошибся номером. Пространство пустых комнат лишалось не только малейших признаков проживания здесь Застукова, но и казалось вообще еще не готовым для жилья. Злоумышленники похитили шторы, умудрились скрутить все промежуточные двери, кроме входной, а также раковину в ванной, вместе с унитазом.
Досаде Застукова после случившегося, казалось, не было границ. Он перестал нормально есть и спать, гнев и горечь утраты убивали в нем весь вкус к жизни. Но шло время, и душевная боль стала понемногу его отпускать. Он даже стал более оптимистично, чем раньше смотреть на окружающий мир. Но неблагосклонная судьба преподнесла ему новый удар, от которого сознание Застукова резко перевернулось. Однажды, слоняясь бесцельно по городу, он забрёл в небольшой магазинчик подержанной мебели. Здесь на глаза Застукова попался диван, точь-в-точь такой, какой был когда-то у него. Поддавшись ностальгическим воспоминаниям, он приобрёл его на сбережения, которые к счастью хранил в банке. А так как цена здешних товаров была сравнительно не высокая, то Застуков договорился с хозяином на поставку и другой мебели.
Восхищению пострадавшего не было конца, когда он увидел, что все подвозимые столы, стулья и шкафы были как две капли воды похожи на украденные. На радостях, он заплатил в двое больше за настенные часы, которые не отличались от тех что были подарены ему когда-то сослуживцами в день рождения. Но уже вечером, при расстановке покупок по местам, он с недоумением обнаружил в углу полки одного из шкафов свой личный паспорт. А при тщательном осмотре часов, прочёл слегка затёртую надпись под циферблатом:
«На память Застукову от коллектива»
В этот момент приступ досадного просветления всколыхнул разум несчастного человека. Он в панике стал бросаться к столам и стульям, где вновь и вновь находил подтверждения своей догадки, в виде давно знакомых царапин и трещин.
Именно в те минуты в сознании Застукова зародилась неудержимая ненависть ко всему преступному миру. Мало того, она переросла в навязчивое желание стать самому бичом порядка и закона. Внезапно окружающие в его понятии стали не более как гнусные подозреваемые, которые только и ищут момента, чтобы совершить что-то преступное. Превратившись в замкнутого и озлобленного, он порвал со всеми друзьями и родственниками – объявив себя частным детективом. С тех пор все его время провождение заключалось в склонениях по грязным улочкам – в плаще с отвёрнутым воротником. В дождь и зной, не щадя своих сил он выслеживал и высматривал все и вся, что ему казалось подозрительным.

Нажав последний раз кнопку звонка, Даниил безнадёжно решил уходить, как до его слуха из-за двери донёсся суетливый шорох и щёлканье замка. Через секунду в распахнувшемся проходе перед его взором предстал невысокий коренастый мужчина. Его руки, по-деловому, были закинуты за спину, а лицо на крупной и словно вдавленной в плечи голове, выражало суровую гримасу.
— Вы ко мне? — спросил он сухим и кротким голосом.
— Если вы детектив Застуков, то да! – молвил пришедший.
Кивнув головой, тот молча впустил парня, опасливо выглянув на лестницу. В просторной комнате, с большими окнами без штор, Даниилу был предложен стул напротив лакированного стола, за которым разместился сам сыщик.
— И так я готов вас выслушать! — торжественно произнёс детектив, — Можете быть со мной полностью откровенным. И я обещаю, все ваши обидчики понесут суровое наказание.
— Простите, но я ни на кого не жалуюсь.
Услышав это, Застуков удивлённо вытянул лицо, а его щека задёргалась в нервном тике. Было видно, что это ввело его в заблуждение.
— Вы уверены, что вас не ограбили гнусные воришки? Может, у вас похитили родственников?
— Меня никто не грабил! – твердо заявил Даниил и тут же добавил. – Хотя, я разыскиваю одну непонятную мне вещь — это смысл жизни! Не знаю в ваших ли силах мне чем-то помочь?
Сыщик вдруг оживлённо схватил со стола блокнот и карандаш, и уверенно воскликнул:
— Можете положиться на меня! Продиктуйте, пожалуйста, особые приметы этого Смысла, и возможные места его нахождения!
Даниил, озадаченно взглянул в сверкнувшие глаза детектива. «Вероятно, издатель Сапогов был прав», — промелькнуло в его голове. «Сыщик умом не блещет!» И, пытаясь, уйти от глупого вопроса проговаривал:
— К сожалению, у меня пока нет этой информации, но как появится, я вам сообщу первому. Но, лучше скажите, часто ли вам приходится иметь дело с настоящими преступниками?
— Каждый день! – не задумываясь, выпалил тот, отлаживая блокнот. – Этот город весь пропитан ими. Хотя, они и могут умело скрываться под порядочных граждан, но я их отличу даже с закрытыми глазами.
Застуков хлопнул себя ладонью в грудь, и уставился в окно, словно видел их там.
— Эти гнусные подонки даже устроили за мной слежку. Я всегда слышу их робкое дыхание за спиной, когда иду по улице.
— Чем же вы так помешали им? — удивился Даниил.
— Всем! Хмуро выпалил тот. – Просто я стал их последней преградой. Но, я все равно выведу их всех на чистую воду!
— А что же милиция?
— Милиция с ними за одно, — отмахнулся детектив. — Я в этом твердо убедился, особенно когда приступил к расследованию одного беспрецедентного дела.
— Очень любопытно, — отозвался Даниил. — Вы могли бы рассказать, что это за дело?
— С огромным удовольствием, — произнёс тот, начиная рассказ. – Все началось с того, что я приобрёл себе в помощь собаку – породы дог. Ведь в моем деле важно, чтобы кто-то брал след злоумышленников! – пояснил тот. – Однако мой пёс оказался совершенно не приспособленным для работы с криминалом. Мало того он вообще ничего не умел делать, кроме как ловить зубами блох в своём хвосте. Единственное, что он выполнял с большой охотой – это неумеренно пожирал сосиски, и спал, свернувшись на коврике.
— Застуков глубоко вздохнул, и, запалив глиняную трубку, окутался облачком дыма.
— Что я только с ним не делал, — продолжил он, – но все было бесполезно: эта собака продолжала упрямо, не обращать внимания на все мои старания её дрессировки.
Но, как-то ища одни очень важные улики в мусорном баке одного негодяя, есть здесь такой издатель Сапогов, я натолкнулся на это…
Порывшись в карманах, детектив выложил на стол брошюру «Советы собаковеда Шустера», и отчаянно воскликнул:
— И не поверите, я поддался этой уловке бандитов! После того как я опробовал несколько из этих гнусных советов на своей собаке, — мой дог, обезумев, стал бросаться на стены, а затем, сожрав кусок туалетного мыла, выпрыгнул в открытое окно. С тех пор я его так и не отыскал.
Вспомнив содержимое брошюры, Даниил не очень удивился услышанному. Но все же ещё было любопытно узнать, какую роль играет, Абрам Шустер в этом беспрецедентном деле. И он осторожно спросил:
— Вы знакомы с автором этих «советов»?
— Вот, здесь-то, самое главное! – молвил Застуков. – Дело в том, что никакого собаковеда Шустера в природе не существует – я проверял. А распространителями этих гадких книжонок являются музыканты!
Слова сыщика несколько обескуражили Даниила.
— Какие музыканты?
— Те самые, которых нанял наш дворец культуры! — пояснил детектив. — Я сразу раскусил, что они не те за кого себя выдают. На самом деле, это банда гангстеров, решившая покончить со всеми собаками в городе. Да-да, именно с помощью этих советов, и именно руками самих хозяев!
С этим Застуков выскочил из-за стола и распахнул настежь окно. С улицы ворвался шум суетящегося города.
— Прислушайтесь! – воскликнул он. – Вы не замечаете, что нигде нет собачьего лая!? Вот так уважаемый, последнее время этот звук стал редкостью в нашем городе! А совсем скоро мы можем вообще забыть, что это такое.
— Но зачем это нужно этим музык… простите гангстерам? – удивился Даниил.
— Все очень просто! Оставив горожан без собак, они сделают их вдвое беззащитнее. И вот тогда они спокойно ограбят весь город, что и является их конечной целью.
— Вы говорите что-то ужасное!
Застуков согласно кивнул головой, и добавил:
— Я пытался подключить к делу милицию, но те, обозвав меня сумасшедшим, даже не выслушали до конца. И тогда я понял, что они все под колпаком гангстеров, в том числе и большая часть рядовых горожан.
— Но может вы, слишком преувеличиваете масштабы грозящей беды? – попытался оспорить Даниил.
— Что вы! – громко воскликнул тот. – Все что я вам рассказал — это только вершина айсберга! Поверьте на слово моему опыту, добропорядочных людей почти нет в целом свете. А окружающие нас, это не больше как те, кто – совершил преступление, ещё совершит и, наконец, хочет совершить, но не может по причине робости душевной.
Тут Застуков вдруг взглянув на часы, стал облачаться в серый плащ.
— Сейчас я хочу наведаться во дворец Культуры, — торопливо молвил он. – Сегодня я выведу их всех на чистую воду. Я укажу пальцем в их гнусные физиономии, и выскажу все, что мне известно об их подлых делишках.
Лицо детектива было полно решимости и коварства. Глядя на него, Даниил ещё раз вспомнил слова Сапогова, и мысленно посочувствовал музыкантам.

Глава 9.
Прогулка.

На улице, проводив глазами постоянно озарявшегося по сторонам сыщика, Даниил решил, напоследок, осмотреть этот город, так как рассчитывал уехать сегодняшним ночным поездом. Шагая вдоль ряда серых строений, он невольно был огорчён, царившему во всем безобразию. Дома, словно игрушечные кубики из одного набора, различались лишь размерами наращённых этажей, а сложные конструкции телевизионных антенн над ними казались зарослями причудливых растений, поросших живою листвою в виде кричащих ворон. Выйдя к обширной площади, перед парком с могучими деревьями, он заметил, что скудная картина сменилась более разнообразной архитектурой. Общественные здания, вероятно ранней постройки, красовались узорами сводчатых фасадов – словно складками морщин доброй мудрости, накопленной десятилетиями. Над всем этим словно упёршийся в небо столп – возвышалось старинная башня с часами.
В начале площади внимание Даниила привлекло странное возваяние. Это был стоящий на высоком постаменте паровоз: вернее половина паровоза. От машины на обозрение была видима лишь кабина машиниста и две пары задних колес. А вместо передней части находилось подобие фрагмента бетонного блока стены. Обойдя вокруг, он удивлённо приметил, что паровоз, въехав в стену, с обратной стороны так и не появился. Ниже, у основания постамента красовалась табличка с надписью:
«Героям революционерам гражданской войны»

Несмотря на все старания, логически связать в уме: героев, часть паровой машины и обломок стены Даниил так и не смог.
Вокруг необычного памятника, да и по всей площади в целом – было многолюдно. Вдоль тенистой аллеи каштанов располагались продавцы мороженого и цветов. Там слышалась и мелодия игры шарманки. Пожилой мужчина быстро вращал ручку на расписанном ящике, негромко напевая под нос под льющуюся музыку. Немного послушав, Даниил бросил пару монет в шелковый мешочек, прикрепленный к шарманке, и отошёл к стоящей неподалёку рисовальщице. Симпатичная девушка с густым светлым волосом увлечённо трудилась у большого мольберта. Её хрупкая и изящная рука, что-то выводила кистью, а тонкие губы в лёгкой улыбке отражали наслаждение и удовольствие. Оторвав взгляд на стоящего перед собой незнакомца, лицо художницы приветливо проблеснуло, покрывшись лёгким стеснительным румянцем на щеках.
— Можно взглянуть на ваш рисунок? — спросил Даниил, глядя в её большие голубые глаза.
— Да, пожалуйста, — тихо произнесла та, ещё больше покрываясь румянцем.
Увиденное на холсте необычно поразило воображение парня. Он долго и внимательно всматривался, безрезультатно пытаясь уловить смысл нарисованного. Вероятно, это был вид площади, но почему-то здания и люди походили здесь на уродливые декорации из фильма ужасов. Даже небо здесь было неестественно зеленного цвета, с облаками, в виде зубастых страшилищ. Единственной выделявшейся точностью нарисованного среди этого хаоса, была старинная башня с часами.
— Неужели все вокруг так омерзительно, как ваша картина?! — задумчиво молвил Даниил, отрываясь от холста.
Казалось, его слова нисколько не обидели девушку. Даже наоборот, это подействовало на неё как похвала. Склонив голову на бок, и озарившись ещё большей улыбкой, она произнесла своим приятным голосом:
— Каждый видит мир по-своему. Разве вы сами не замечали, что воспринимаете некоторые вещи иначе, чем другие люди?
Даниил на секунду задумался.
— А где же этот мир можно увидеть со всеми одинаково?
— Там! – указала она пальцем в небо. – Оттуда, свысока – все кажется, одинаково прекрасно!
— Даже грязные лужи?
— Лужи, свалки, эти дома – все красиво!
— И часто вы оттуда смотрите?
— К сожалению ещё ни разу, — ответила девушка, звонко засмеявшись. – Но я точно знаю, что это так!
Даниил игриво сморщил лоб, — Будет у меня возможность проверить это, я возьму вас с собой!
— Не забудь, — отшутилась та.
Улыбнувшись в ответ, Даниил, уходя, махнул на прощанье ей рукой. Он направился вглубь площади. Ему не терпелось поближе рассмотреть окружающие здания, а особенно башню с часами. Она словно магнитом манила его своей таинственной стариной, так что он решил позже побывать в ней.
Проходя мимо фонтана в центре площади, он вдруг заменил, склоняющегося к воде человека. В нем с трудом различался экстрасенс Барабашин. «Вот уж кого не ожидал здесь увидеть!» — подумал Даниил, подходя ближе.
Барабашин, черпая из фонтана консервной банкой, наполнял водой пластиковую бутылку. Эта процедура казалась почти безрезультатной, так как руки лекаря сильно тряслись, видно от недостачи энергии, а вода проливалась мимо горлышка. Весь его вид в обветшавшей одежде, вызывал лишь жалость и сочувствие. Заметив присевшего рядом Даниила, тот растянул улыбку, промолвил своим медлительным тоном:
— Я рад помочь всем страждущим и больным!
— Ты меня не помнишь? – спросил Даниил.
— Помню! Я лечил ваше колено. Как оно сейчас?
— Зажило! А как твои дела?
— Потихоньку, ответил Барабашин. – Вот помогаю нуждающимся , целебной водой, заряженной моей энергией!
— И хорошо получается?
— Пока не жалуюсь, — молвил тот, суя наполненную бутылку в грязный мешок.– Лечебная водица всем нужна. Да и мне за нее рюмку, а кто и копейку поднесёт. Копейка — к копейке вот тебе и рублик – свой честный, заслуженный.
Вытерев, мокрую ладонь о штаны, экстрасенс стал доставать из кармана какие-то крошки и, бросая их в рот, принялся пережёвывать. Его притупленный взгляд устремлялся куда-то вдаль поверх, поверх, прохаживающихся людей.
— Давно был в родных местах? – поинтересовался Даниил.
— Не давно, — отозвался тот. – Заходил к своей ненаглядной жёнушке. Как она меня упрашивала остаться!
Тут Барабашин поперхнулся крошкой, и наморщил лоб. Он печально про себя вспомнил, что та встреча с ангелком едва не стала для него роковой. Ненаглядная кулаком выбила ему два зуба, и разломила на грешной голове скалку. После этого горячего приёма он в очередной раз сбежал из дома и, похоже, уже навсегда. Очнувшись от мимолётного воспоминания, он продолжил.
— Но я сказал ей, что моя положительная энергия нужна людям! И ушёл вновь в странствия.
— А как там полковник Барсуков? — спросил Даниил.
— Полковник в полном порядке, — ответил тот. – А вот наш изобретатель Недоумов исчез.
— Как понять исчез?
— А вот так, — развёл руками лекарь. – Вернулся из больницы и опять за свой вечный двигатель взялся. Только в этот раз взлетел и больше не вернулся. Всю округу обыскали, все водоёмы облазили, — так и не нашли. Но я думаю, он в мёртвое озеро упал!
— Что за мёртвое озеро?
— Да есть у нас такое, — молвил Барабашин. – Там раньше рыбное хозяйство было. Но после того как сам же Недоумов подкормил рыбу, каким-то новоизобретённым кормом, в озере все по умирало. Вода в нем теперь красная, и часто бурлит, как кипяток, а трава не растёт на десять метров. Водолазы туда лезть испугались. Да, и как не испугаться, если резиновый сапог в этой воде растворяется в пять минут.
Экстрасенс, недолго помолчав, словно отдавая дань памяти неугомонному изобретателю, продолжил:
— А может, он даже никуда и не падал! Вот помню, когда я служил в морской пехоте, был у нас такой случай. Забросили нас с парашютами в одном районе. Ну, опускаемся, все в норме. И вдруг, откуда не возьмись, появился сильный вихрь. Подхватил этот вихрь одного из наших, и унес обратно в небо. Так его потом вся авиация искала, так и не обнаружили. Видно, слишком высоко унесло беднягу.
Вновь сморщив лоб, Барабашин пристально посмотрел на небо.
-Может тот парашютист до сих пор порхает в верхних слоях атмосферы, вместе с нашим Недоумовым.
— Может быть, — вздохнув, поддержал его Даниил, глядя на задумчивую фигуру целителя. Пожав напоследок, влажную ладонь лекаря он решил отправиться на квартиру Абрама Шустера. Отойдя, Даниил ещё раз окинул взглядом фонтан и неподвижный силуэт экстрасенса, который, прижав руки к груди, все также задумчиво взирал в небеса.

Глава 10.
Башня.

Проходя мимо огромного Дворца Культуры, со стройными белыми колоннами, Даниила привлёк доносившейся оттуда шум. Он увидел, как изнутри на широкий порог здания высыпала масса людей в чёрных смокингах и бабочках на шеях. Те, что-то громко и возмущенно обсуждали, при этом многие в руках держали скрипки и духовые трубы. Вслед за музыкантами появились два здоровенных санитара в белых халатах. Они тащили под руки детектива Застукова, который яростно сопротивлялся. Неожиданно из толпы отделился один очень тучный человек с налитым кровью лицом. Размахивая барабанными палочками, он попытался ударить ими сыщика по голове.
— Я тебе покажу, главарь банды, меня так ещё никто не оскорблял. Вырвалось из груди барабанщика.
Тут же десятки рук товарищей подхватили вскипевшего толстяка, и уволокли его за дверь Дворца Культуры. Когда борца с преступностью затаскивали в машину скорой помощи, до слуха окружающих донёсся его последний возглас: «Я выведу вас всех на чистую воду!»
«Бедняга!» – пожалел про себя его Даниил и зашагал дальше. — «Возможно, в доме для сумасшедших сыщику смогут помочь избавиться от помешательства на криминале. А, может, никакой он совсем не помешанный, просто одни вещи воспринимает по-своему, иначе, чем другие люди. Так же и изобретатель Недоумов, — лежит сейчас где-то на дне мёртвого озера, являясь единственным его обитателем органического происхождения: А мог бы, какую пользу принести обществу, поверни только свой взгляд на вещи немного по-другому».
Так поддаваясь таким странным размышлениям, Даниил оказался у дома, где жил Шустер. Поднимаясь к двери собаковеда, он невольно прижался к стене, пропустив мощную женщину, тащившую на повадке пугливого пуделя. Это была гражданка Жабитская. При каждом шаге на очередную ступеньку ее массивные каблуки издавали глухой и громкий звук, от которого пудель нервно вздрагивая, жалобно поскуливал.
Дверь к Шустеру была немного приоткрыта. Войдя, Даниил увидел царящий здесь беспорядок. На опрокинутом столе висел скомканный матрац, а весь пол был забросан обрывками листов полезных советов. Сам собаковед сидел в углу на ворохе своих брошюр, издавая негромкие стоны.
— Что здесь произошло? – обеспокоено спросил вошедший.
— Это Жабитская, — простонал тот. – Она меня всё-таки выследила.
Шустер дрожащей ладонью потёр опухшее ухо, а из его глаз потекли слезы.
Даниил, почему я такой несчастный? — с горечью вырвалось из его уст. – Почему меня так все не любят?
Даниил смущённо пожал плечами.
— Вы знаете Даниил,- почти шёпотом заговорил потерпевший.- Эти несчастья являются проклятьем моего рода, и длится эта кара уже тысячелетия.
Даниил округлив глаза стал внимательно всматриваться в лицо собеседника, пытаясь понять не тронулся ли тот от шока умом.
— Что значит тысячелетия?- осторожно спросил он.
Шустер вытянув указательный палец, попытался привстать, но вновь свалился в ворох бумаг.
— Вы слышали, как Моисей выводил свой народ из Египта?- воскликнул Шустер.
— Да, ответил Даниил.- Это что-то из Библии. Но причём тут это?
— А при том, что мой прямой предок участвовал в этом походе. Да, да мой друг это так, и я вам все сейчас расскажу по порядку.
Шустер глубоко шмыгнул носом, и продолжил.- Мой предок твердо следовал за Моисеем через горе и трудности, сопутствующие в этом пути. Им всем тогда досталось нелегко. Голод и зной убивал их силы, а припасы были на исходе. Но однажды утром мой предок проснулся раньше обычного, ну когда все спали, и он увидел чудо. С неба к его ногам сыпалась манная крупа. Вы правы Даниил, манна небесная! И не знаю, что его охватило, но предок, наполнив корзину, стал предлагать крупу своим полу сонным соплеменникам, но конечно в обмен на деньги и разные украшения.
Шустер всплеснул руками, словно видел эту картину своими глазами.- Какой это был торг,- подчеркнул говорящий и добавил.- Мой предок за пятнадцать минут и десять секунд нажил целое состояние, и тут взошло солнце, и народ к своему удивлению заметил, что тем, за что они отдали все свои кровные, усыпана вся пустыня.
Говорящий нахмурил лоб и опустил голову.- Вы наверно спросите, что было потом, а я вам отвечу. Мой предок был с проклятием изгнан Моисеем, а в придачу за шустрое поведение получил и прозвище, что отразилось на нашей фамилии, Шустер. Вот так мой друг, — вздохнул Абрам.- С тех пор все и пошло кубарем. Даже имена в моем роду даются в угоду социальных и политических обстановок в мире.
— Это как?- удивился Даниил.
— Просто, — грустно усмехнулся Шустер.- Отец мой был Василием, а дед Абрамом, а прадед опять Василием и так далее. Не во все времена мой друг выгодно быть Абрамом. Такова уж жизнь. А как быть, как жить в такой несправедливости, молодой человек, скажите мне?
Даниил не знал на это ответа. Сочувственно, похлопав несчастного по плечу, он произнёс:
— Я зашёл попрощаться, кто знает, может, никогда уже не свидимся.
— Уезжаете?
— Да, сейчас схожу только к башне с часами, и сразу на вокзал, — ответил парень.
На прощание, Шустер протянул одну из своих брошюр, которую Даниил с благодарностью положил в свою сумку.

***
Вблизи башня казалась намного величественней и выше с площади. Её старые стены из красного кирпича, создавали впечатление недоступности и недосягаемости для обычных смертных граждан. А кованые решётки металлической ограды, вдоль которых шёл Даниил, словно неутомимые стражи охраняли тот сказочный мир с загадочной тайной часового механизма.
Тяжелые чугунные ворота, изнутри открыл очень пожилой старик, с белой от седины бородой. Вероятно, это был смотритель. Его одеяние чем-то походило на монашеское, и это очень вписывалось в царящую здесь атмосферу.
— Я могу взглянуть на башню изнутри? — обратился к нему Даниил.
В ответ тот молча кивнул головой и зашагал к массивной двери в стене. Оказавшись в полумраке строения, Даниил вслед за стариком стал подниматься по скрипучей винтовой лестнице, пока не оказался на небольшой площадке с выходом наружу балкончиком. Где-то над головой слышались ритмичные щелчки маятника, и лёгкое поскрипывание механизма. Шагнув на балкон, он коснулся ладонью гладких перил, и стал всматриваться в туманную даль затихающей жизни после долгого дня. Внизу весь город был виден, как на ладони. Сейчас ему вспомнилась, та симпатичная художница с площади. Её слова действительно находили здесь подтверждение. В его голове, словно в дымке, проскользнул и образ непризнанного скрипача. Даниилу вдруг подумалось, что тот скрипач и смотритель башни похожи, словно это один человек. Он обернулся, но старика уже не было: Даниил находился один. Ещё ему вспомнилась та, засевшая в памяти, мелодия. Вдруг ему показалось, что эта прекрасная музыка уже звучит где-то рядом. Она приближалась и удалялась, словно волны тёплого моря. Замерев, сердцем Даниил стал прислушиваться к приятному звуку, льющемуся из глубины его души.
Диск золотого солнца медленно исчезал за горизонтом, уступая тысячам огней фонарей и окон. Они бросали облики на лицо Даниила, которому сейчас этот город казался самым прекрасным городом на свете.

Странствие 3
— О Дон, великая река.
Ты режешь землю, точишь камень.
Что смысл твой таит?
— Вода. И только ей я всем обязан!

Оранжевый шар

Глава 11.
След Недоумова или взрыв на макаронной фабрике.

Сырой осенний ветер колыхал пожелтевшую траву под ногами идущего Даниила, и откликался глухим шумом и протяжным завыванием в бескрайнем пространстве окружающей степи. Чернеющая полоса раскисшей дороги, вдоль которой двигался он, убегала куда-то вдаль – теряясь в полосе горизонта и неба. Позади, в полном одиночестве влачилась громыхающая колёсами телега, запряжённая лошадью. Когда-то, поравнялась с идущим, извозчик — костлявый мужичок в заплатанном ватнике и с весёлыми глазами, резво натянул поводья, прикрикнув на лошадь:
Тп-р-р, очумелая!
Животное тут же замерло как вкопанное, фыркая ноздрями.
— Мир тебе – добрый человек, — поприветствовал тот Даниила. – Садись, подвезу до Сосновки.
— А вы откуда знаете, что я иду именно туда?
Мужичок усмехнулся, обнажив жёлтые зубы:
— А эта дорога только туда и ведёт. Других сел поблизости нет!
Не раздумывая, Даниил заскочил в забрызганную грязью повозку, и уселся рядом с извозчиком. В ту же секунду лошадь резко рванула вперед, от чего он едва свалился обратно на землю. Однако, вскоре смерившись с неудобствами гужевого транспорта, стал подбадривать себя мудрой пословицей, — «лучше плохо ехать, чем хорошо идти».
— Тебя как, хлопец, зовут? — спросил извозчик, хлыща лошадь по бокам.
— Даниил.
— А меня Спиридон, — молвил тот. — Тебя, какая нужда в нашу глушь занесла?
— Да так, чисто личный интерес.
— Интерес? – насторожился Спиридон. – А ты случайно, не какой-нибудь изобретатель-новатор?
— Нет.
— Слава богу, что нет! – облегчённо выдохнул тот. – А то у нас, с некоторых пор, на чужаков смотрят очень «косо». Все ещё боятся очередного новшества.
— Новшества? – с недоумением спросил Даниил.
— А такое, что до сих пор не можем прийти в себя, — с укором ответил тот. – А началась эта беда с того, что с неба прилетел неизвестный пилот.
— Что, прямо на самолёте?
Спиридон отрицательно махнул головой.
— На неопознанном летательном аппарате. Он это называл «Вечный двигатель».
Неожиданно, в сознании Даниила промелькнула догадка, о ком, возможно, шла речь.
Пристально взглянув на извозчика, он с интересом проговорил:
— Расскажите, пожалуйста, подробней, что же всё-таки у вас произошло?
Спиридон нахмурил брови, и, впав в тяжкое воспоминание, с грустью промолвил:
— Скажи Даниил, можно ли сейчас глядя на меня сказать, что я управляющий некогда процветающей макаронной фабрики?
Глядя на его засаленный ватник, парень сомнительно пожал плечами.
— А между тем, это так! — продолжил тот, вытянув указательный палец. — Совсем недавно моя фабрика являлась самым производительным предприятием в округе. Возведённая с большими усилиями, она выпускала столько макарон, что хватило бы прокормить целую область. В тоже время это была наша единственная надежда на завтрашний день, в смысле рабочих мест и стабильной зарплаты. Казалось, сами небеса были благосклонны к нам — так гладко и успешно шли дела. Но однажды, в одно прекрасное утро с этих самых небес, сопровождаемый ужасным грохотом «Вечного двигателя», к нам спустился незнакомец.
Спиридон покашлял в кулак, и виновато закатил глаза.
— Скажу по правде, мне он вначале даже понравился: такой энергичный и изобретательный, — ну,думаю, такой рабочий мне на фабрику просто необходим. И стал я его упрашивать остаться, а он возьми да и согласись.
Управляющий, вдруг замолчав, вынул из кармана носовой платок, и стал я вытирать вспотевший от волнения лоб.
— И что же было дальше?! — с горечью продолжил тот. — Этот проходимец смог убедить меня, что может повысить производительность макарон в десять раз! И я по своей простоте доверил ему реконструкцию главного цеха. Сказать честно, этот новатор работал почти без перерывов и выходных. Его старанию можно было позавидовать — Что же в этом плохого?! — удивился парень.
— Ничего! — многозначительно выпалил управляющий. – Но вот когда реконструкция подошла к концу, и настал час пуска главного цеха…
Спиридон с протяжным мычанием тяжко выдохнул, и вновь приложил платок ко лбу.
— Скажу по правде, без хвастовства – я первым почувствовал неладное, когда увидел, что давление в котле превысило все нормы, а макароны все не появляются. Смотрю, и трубы как-то странно раздуваются, и даже стены легонько затрясло. Вот, тут-то, мне впервые в жизни стало не по себе, страшно, — со вздохом сказал он, ложа ладонь на сердце. – А этот новатор так важно расхаживает по цеху — «мол, не беспокойтесь все идёт по плану», — а сам на глазах, бледнеет как стена, потом, вдруг, как заорал бешеным голосом, видно. нервы не выдержали, и — бегом из цеха. А за ним и я, а за мной весь коллектив. Какая тут толкучка началась – страшно вспомнить, – пощёлкал языком Спиридон. – Одним словом срочная эвакуация! А когда весь народ в панике удалился на безопасное расстояние, прогремел ужасной силы взрыв. Сорвало этим взрывом, с нашей фабрики крышу, и подбросило высоко в небо. А когда в себя стали приходить, видим, все вокруг усыпано, как снегом макаронными изделиями.
Управляющий распростёр руки, обводя вокруг себя.
— Вижу, свисают они с веток деревьев и крыш домов целыми гроздьями, а у самого слезы на глазах наворачиваются, – так мне горько и обидно стало. Фабрика наша под большие кредиты воздвигнута была. В общем, стали мы нищие в одно мгновение, — вздохнул он. – Рабочие, конечно, с горя запили. А тут еще напасть случилась: на запах макарон слетелись все галки и вороны со всей округи. Когда они кружили в небе – меркло солнце, такое было их количество. А некоторые птицы, разжирев на вольном корме, даже разучились летать, и поэтому бегали меж улиц как зверьки. В связи с этим, об урожае на прилегающих к селу полях, пришлось, к сожалению забыть. Вот такие ,брат, у нас случились дела!
Даниил окинул взглядом бескрайние поля, окантованные линиями лесополосы, в душе ему стало жалко Недоумова, с другой стороны — ему было приятно услышать хотя бы какую-то новость о нем.
— Да-а, — посочувствовал Даниил. — А что же было потом с самим виновником аварии?
— С новатором то, — гаркнул управляющий. – Да ничего! Его надо было бы в милицию сдать, но наши мужики в горячке поторопились: усадили этого проходимца на его «Вечный двигатель», и запустили туда, откуда явился – стало быть, в небо. Больше с тех пор мы о нем не слышали.
Сделав паузу, Спиридон вынул затёртый кисет и стал закручивать папиросу.
 А совсем недавно курил только заграничные, — сетуя, заметил он, и тут же добавил. — Ну, наверно, не судьба!
— Я вот Спиридон хочу спросить, у тебя про одну вещь, обратился Даниил: «Ты ,наверное, многое повидал на белом свете, скажи, а в чем главный смысл нашей жизни?».
Прокашлявшись в кулак, Спиридон, задумавшись, ответил: «Смысл жизни — это жить, как живёшь и не вводить в неё ничего нового, если не уверен».
— Видно новшества не всегда идут на пользу, — заметил парень.
— Не то слово – не всегда! — подчеркнул управляющий. – Я бы сказал больше, — все новшества — наряду с алкоголем просто тормозят путь нашего народа в светлое будущее. Это понимали даже цари на протяжении всей нашей истории.
— Я с вами не согласен, запротестовал Даниил. – А как же Петр-I, ведь он поднял Российскую империю благодаря…
— Царь Петр?! – оборвал Спиридон. – Вот как раз он это понимал лучше всех остальных. Просто он мог весь вред от всяких новшеств, а также алкоголя направлять в нужное русло – так, что от этого получалось даже немалая польза.
— Каким же это образом? — сомнительно спросил собеседник.
— Историю нужно знать! — желая пристыдить, подметил Спиридон. – Разве тебе не известен хотя бы тот наглядный исторический пример, когда Петр корабли в Голландии покупал?
— Нет, — буркнул Даниил.
— Ну что ж, тогда слушай и запоминай, что я сейчас тебе поведаю!

« Рассказ Спиридона о том, как царь Петр корабли в Голландии покупал»

Задумал как-то Петр-I город на реке Неве построить, и назвать его Санкт-Петербург и создал он для этого указ, чтобы собрали артель крепких мужиков, и направили в брянские леса для заготовки строительного леса. А в помощь им, для ускорения процесса, выписал из Германии большое по тем временам новшество, механическую пилу на паровом двигателе. Но, как водится у нас и до сих пор, механизм мужикам вручили, а как пользоваться разъяснить забыли. Даром, что прилагающаяся инструкция была на добротной немецкой бумаге, «лесорубы ей-то пользовались, правда, не совсем по назначению, пустили на самокрутки», да и к тому же иностранных языков они все равно не знали. Без лишних вопросов взвалили эту пилу мужики на мозолистые плечи, и понесли в леса исполнять царскую волю.
Размеры агрегата, по тем временам, являлись, несомненно, внушительными. При весе трёх тонн длина пилы равнялась пяти метрам, ширина двум и высота трём с половинной метрам.
Прибыв же, после долгого и утомительного пути на место, мужики с лёгким сердцем оставили машину на постоялом дворе одной из окрестных деревень, а сами отправились валить топорами вековые деревья. Примечательно, что сама пила за время дороги понесла существенные изменения. Краска на ней местами облетела, а медные клапана и трубы покрылись зелёным налётом. Более того, она стала легче почти в половину, так как в одной из попутных деревень артельщики отвинтили паровой котёл, обменял его местным жителям на самогон.
Как гласит история, смотреть на этот котёл в ту деревню приходили люди со всей округи. Крестьяне кружили вокруг него целыми толпами, царапали ногтями табличку с названием фирмы, сопровождая, все это ликующими криками. А столетние старики, дивясь этому «чуду» барабанили по гладкой поверхности котла костылями, от чего по округе разносился глухой и протяжный звон. В конце концов, прибежал местный священник. Он долго обследовал котёл со всех сторон, прилаживал ухо, и даже безуспешно пытался залезть сверху. А затем, объявив, что это проделка сатаны – приказал утопить его в реке. К религиозному ужасу присутствующих котёл не утонул, уплыл вниз по течению. На том его следы в скрижалях истории теряются.
Однако вернёмся к лесорубам. Они также дружно рубили деревья, а по вечерам и выходным вдавались в грандиозные запои, причиной которых являлась все-то же новшество, паровая пила, детали которой пользовались необычайным спросом среди местного населения как грузила для рыболовных снастей и прочей бытовой надобности.
Неизвестно сколько это ещё продолжалось, если бы в один прекрасный день не наведалась бы к ним ревизионная комиссия сверху. Ревизоры, одетые в красные кафтаны, что-то долго подсчитывали в своих толстых тетрадях, сверялись с отчётами, а затем изъявили желание взглянуть на чудо пилу – учтённую в списке инвентаря. В углу постоялого двора, выше значимой деревне, перед ними предстала следующая картина. Вокруг груды искорёженного металла валялись горы пустых бутылок и консервных банок. Отсюда, во все стороны, словно лучи, тянулось множество натоптанных тропинок, которые исчезали и терялись в окрестных дворах. У одного из членов комиссии на этот счёт даже возникло лирическое замечание – мол, сюда действительно не зарастает народная тропа! Так лесорубов было решено принудительно отправить на суд к царю, за разбазаривание казенного имущества.
А в это время во дворце, царь Петр принимал посла из Голландии, ведя с ним серьёзный разговор.
— Послушайте Роберт, — говорит ему царь. – Ну, сбросьте цену на эти проклятые корабли, хотя бы вдвое. Честное слово, но двадцать тысяч золотых слишком много. Да и у меня и нет сейчас таких денег. А давайте в рассрочку, слышите Роберт, дайте их мне в кредит, а деньги я со временем верну.
Но посол был твёрд как железо.
— Не, Питер, — с акцентом сказал он. – Вы уже брали у шведов в кредит пушки. И где теперь шведы со своей непобедимой армией?! Извините за нескромность Питер, но вы с помощью этих же пушек отправили их на задворки истории, и ещё кое-куда подальше!
При этом Роберт перекрестился дрожащей рукой на восток, и добавил:
— А кредит, как я понял, вы им возвращать не собираетесь.
— Да бросьте вы Роберт, — вспылил царь. – Шведы это одно, а вы совсем другое. Тем более, что те, нам долг простили добровольно!
Слово «добровольно» у Петра вышло как-то не естественно, и при этом он стыдливо отвернулся.
Скажите Питер, почему у нас до сих пор, нет ваших дипломатов? — не унимался голландец. – Ведь если мы будем расширять дружеские связи, то возможно, наш король и пойдут на уступки.
На это царь посетовав, заметил, что мол, как он об этом раньше не позаботился, и заверил посла, что дипломаты будут в ближайшем будущем. На том их разговор был окончен.
Спустя время, после этой беседы, из брянских лесов к царю явились ревизоры. Крича наперебой, они с упрёками указывали на приведённых лесорубов, которые, виновато склонив головы, мерно покачивались, так как умудрились пропить в пути колеса от кареты ревизоров.
— Как вы ещё не умудрились пропить всю Брянскую губернию?! – злобно воскликнул Петр, глядя на них. – Повесить, что ли вас негодяев?!
Но неожиданно гнев на лице царя сменился хитрой улыбкой. В его голове возник подлый и грандиозный план. Властно подозвав к себе министра иностранных дел, он торжественно заявил:
— Вот, министр, это и будут наши дипломаты в Голландию! Приказываю, мужиков постричь, побрить, одеть во фраки, и первым кораблём отправить за границу. В крепких напитках в пути не отказывать!
Не споря с Петром, его воля была незамедлительно исполнена. И, уже раним утром, в сторону Голландии, на полных парусах мчал корабль, на палубе которого вперемежку с пустыми бутылками из-под рома лежали пассажиры во фраках и дружно похрапывали в такт надвигающейся волны.
Долго ли, коротко ли они плыли, но очнулись наши лесорубы, когда достигли пристани города Амстердама, где их тут же разместили в здании русского консульства.
Оказавшись без привычного дела – рубки леса, и наделённые уймой свободного времени, мужики разбрелись по городским кабакам, где с неудержимым упорством стали пропивать выделенные им государством средства на проживание. Размах «запоя» был настолько велик, что царских денег хватило совсем ненадолго. И тут же по Амстердаму стали происходить странные происшествия. Проснувшись утром, некоторые добропорядочные горожане с удивлением обнаруживали пропажу ворот с собственного двора. В скорости, к не успевшим опомниться хозяевам наведывались неизвестные люди, походившие на иностранцев, и на ломанном голландском языке предлагали установить новые ворота, за сравнительно небольшую цену. Горожане, конечно, с радостью соглашались, не пытаясь даже вникнуть в суть происходящего. Не привыкшие к подобному явлению воровства они воспринимали это вначале как должное, мол, если что-то куда-то исчезло, то нужно это восстановить сызнова. Но, ещё большее удивление пострадавших вызывало то, — когда, случайно оказавшись в другом конце города, они узнавали свои пропавшие ворота на незнакомом дворе. В свою очередь хозяева этих дворов с недоумением встречали часть своего имущества в других точках Амстердама. В связи с участившейся со временем чертовщины, страсти горожан стали постепенно накаляться. Нередки, стали скандальные ссоры между владельцами ворот, и владеющими этими воротами, — что грозились перерасти в массовые беспорядки, а то и в гражданскую войну. Однако, в тоже время, необычайно стремительно стали процветать местные кабаки и забегаловки. Эти чудеса злые языки приписывали московским дипломатам, которые, соря деньгами, радушно спаивали целые кварталы доселе не падких на спиртное граждан. Многие организмы, не стойких к алкоголю, голландцев, часто не выдерживали – от чего случалась белая горячка, и полная деградация личности. Все происходящее подталкивало мысли главы королевства на то, что страна на грани морального краха.
Но вернёмся в Россию. Здесь во дворце царь Петр вновь встречал голландского посла. Это был Роберт. Его лицо было мрачным, а голос дрожал.
— Скажите Питер, — нервозно молвил он. – Мне не совсем понятна цель визита ваших дипломатов.
— Как, не совсем понятна?! – лукаво усмехнулся царь. – Для расширения дружеской связи! Ведь вы же сами просили.
— О, Питер! – взрыдал голландец. – Вы хотите получить корабли? Вы их получите безвозмездно – только отзовите назад ваших послов. Для нас так будет дешевле.
Царь с радостью принял просьбу посла, и уже вскоре восторженный народ Санкт-Петербурга встречал целую эскадру новых кораблей, на одном из которых возвращались и наши дипломаты. Петр лично награждал, оправдавших его надежду мужиков, а одного самого проворного из них даже одарил высоким титулом. Истории он остался известен под фамилией Меньшиков.
Что же касается паровой пилы, то она до сих пор хранится в Питерской кунсткамере, а вернее то, что от неё осталось.

Когда телега въехала в селение, Спиридон остановил лошадь напротив мрачных стен макаронной фабрики. На месте, где должна была быть крыша, виднелся лишь каскад вздыбленных труб и арматуры, покрывшихся ржавчиной.
— Вот Даниил полюбуйся, — с грустью указал управляющий. – А если бы не вводили никаких новшеств, то так бы и дальше процветали и развивались.
Окинув взором, бесславный след, горе изобретателя, Даниил стал всматриваться в окружающие его строения домов. Вокруг не было ни души, и лишь шум ветра и вой собак нарушал, царящую здесь тишину. Неожиданно, где-то вдали, за крышами, его внимание привлекло странное колыхание оранжевой массы. Она, подобно мыльной пене, вздымалась, вновь исчезала, оставляя золотистые блики.
— Что это у вас там? – спросил он.
— Это наш рецидивист Кондратюк чудит, — усмехнулся Спиридон. – Сделал себе воздушный шар, и теперь собирается куда-то лететь. Меня тоже с собой звал, но я отказался. Да и куда лететь то, везде, наверное, все одинаково.
— А почему рецидивист, он, что много сидел?
— Да было дело, — ответил тот. – Правда он человек безвредный – это могут все здесь подтвердить, вот только не везёт ему что-то с законом. Видно, бедолага, в несчастный день родился на свет.
Поблагодарив Спиридона за дорогу, Даниил спрыгнул на влажную землю, и отправился вдоль пустынных улочек – навстречу оранжевому колыханию.

Глава 12.
Кара незримого закона.

Везение и невезение, — пожалуй, эти два параметра нашей жизни прямо или косвенно, несомненно, влияют на дальнейшую судьбу каждого индивидуума. К примеру, если человеку везёт в картах, то он со временем становится заядлым игроком, невезучий же в этом виде игрок, естественно сторонясь всяких пасьянцев, ищет удачу в чем-то другом, — и как правила находит. В судьбе рецидивиста Кондратюка параметр невезения имел особое место, которое, несмотря на все старания, он не мог сторониться и избегать. Это был закон! Незримый и неощутимый он присутствовал повсюду, где бы ни ступала нога несчастного Кондратюка. Самое удивительное, что он не искал разногласий с этим уголовным кодексом, даже, напротив, ко многим его статьям относился уважительно и прилежно. Но невезение делало своё дело.
Самая первая ходка Кондратюка в места не столь отдалённые случилась ещё в ранней молодости, и по причине очень банальной. Случилось это так. Прогуливаясь как-то по улице, он нашёл потерянный солдатами учебный взрыв-пакет с кусочком запального фитиля. Эта штучка ему так понравилась, что он машинально сунул её в карман и вскоре забыл. Через пару дней после находки Кондратюк отправился в большой город, купить себе пиджак. Здесь его занесло в зоопарк, где он с восхищением стал рассматривать диковинных животных. Особенно его поразил огромный бегемот, у клетки которого он задержался подольше. Закурив от волнения сигарету, Кондратюк жадно взирал на плавающее в искусственном водоёме чудище. Неожиданно бегемот разинул свою пасть, в которую дети и взрослые со смехом стали бросать конфеты и пряники. Поражённый Кондратюк тоже открыл от удивления рот, от чего выронил сигарету прямо в карман – откуда тут же послышалось шипение фитиля. Не обременённый жизненным опытом он выхватил зажжённый взрыв-пакет, и ничего лучше не придумав, выбросил его животному в пасть – челюсти которого тут же захлопнулись. Через секунду, к удивлению присутствующих, тело бегемота с глухим хлопком неестественно всколыхнулось, а маленькие глазёнки, словно удивляясь, вылезли из орбит и повисли на жилах. Когда животное безжизненно опускалось на дно водоёма, Кондратюк уже был схвачен подоспевшими милиционерами.
Отсидев положенный срок, он зарёкся никогда не ходить в зоопарк. Но новое невезение ожидало его совсем в другом месте.
Пойдя однажды за хлебом в сельский магазин, Кондратюк застал его закрытым на обед. Решив дождаться продавщицы, он уселся на порог, покуривая сигареты. В этот момент откуда-то, подкатил грузовой автомобиль, из которого выскочило трое крепких парней. Бесцеремонно повозившись с замком, они открыли двери торговой точки, и вежливо попросили Кондратюка помочь загрузить товары из магазина на ревизию.
Он охотно на это согласился, даже не полюбопытствовав, зачем ревизорам понадобились помимо товаров ещё и часть прилавков, весы, и личная сумочка продавщицы – вместе с её меховой шубой. Зато это очень интересовало инспектора милиции, к которому Кондратюка доставили уже через час после случившегося. Обливаясь слезами, он пытался доказать, что произошло недоразумение, и эти аферисты – ревизоры ему совсем не знакомы. Но голос закона был строг и беспощаден. Так, отсидев, в очередной раз за ограбление, Кондратюк стал обходить все магазины стороной, и, даже пугаться самого этого слова.
Следующая и последняя его ходка в тюрьму была за хулиганство – когда Кондратюк самоотверженно бросился защищать свою соседку от рассвирепевшего пьяного мужа. К его негодованию, на суде соседка стала всячески выгораживать, любимого муженька, и в итоге свалила всю вину на самого же защитника.
Освободившись в третий раз, он вовсе перестал выходить за пределы своего двора, в страхе совершить что-то ещё противозаконное. Уединившись, он где-то раздобыл рулоны оранжевой материи, из которой стал выкраивать воздушный шар, на котором мечтал улететь подальше от всех законов и статей.
Кондратюка Даниил застал за кропотливым занятием над своим грандиозным детищем. Большее пространство его обширного двора занимала мешкообразная холщина, вздымающая бугристым пузырём. От неё, к поваленной на бок вместительной корзине тянулось множество тонких верёвок. Тут же на корзине крепилась газовая горелка с помощью, которой рецидивист поддавал пламени в круглое жерло, от чего оранжевый пузырь раздувался ещё сильнее. Увидев незнакомца, хозяин двора двинулся навстречу, вытирая на ходу руки о пучок травы. Его внешность к ожиданию Даниила оказалась совсем не бандитской – как можно было бы себе представить. Наоборот его лицо отражало даже доброту и какую-то жалость.
— Бог в помощь, — сказал Даниил, пожав его протянутую ладонь. – Что же, будет летать твой шар, или нет?
— Как не быть, будет! – уверенно ответит тот, – не зря же я в него столько труда вложил.
— А куда лететь-то собрался?
— Куда лететь?! – задумался тот. – А лететь хоть куда можно, главное было бы на чем. Вот завтра возьму и полечу. А что мне терять?! Я здесь для всех лишь рецидивист и уголовник. А вот там…! – и он заворожено махнул куда-то вдаль.
— Один лететь собрался?
— Один. Хотя предлагал многим – места-то в корзине достаточно, но не соглашаются люди. Может бояться, а может, просто не хотят покидать это мрачное место.
Слово «мрачное» действительно как нельзя лучше подходило к окружающей картине, приметил про себя Даниил, окинув взглядом, утопающие в грязи улочки с серыми домами: «Может, это и естественно, — желание человека улететь из этих мест?»
— Послушай, а возьми меня с собой!
— Тебя с собой! – радостно воскликнул Кондратюк. – С удовольствием! Только смотри не передумай, как Бычий Глаз, ведь я же буду готовить балласт на двоих.
— Бычий Глаз, — что это? – не понял Даниил.
— Не что, а кто, — поправил тот. – Это наш индеец — отшельник. Он в начале тоже собирался, а потом раздумал.
— Что, он, в самом деле, индеец?
— Да так, больше в душе, — отмахнулся Кондратюк. – Его вигвам находится вон там, на краю села.
«Индеец здесь, в этих местах?» — удивлённо подумал Даниил. Его желание увидеть глазами настоящего отшельника вспыхнуло с такой силой, что он решил немедленно разыскать его жилище.
— Не забудь, завтра рано утром отлетаем! – крикнул Кондратюк, вслед уходящему парню.

Глава 13.
Последний из алтайских могикан.

Вигвам, в котором жил Бычий Глаз, Даниил заметил сразу, как только миновал последнюю улицу села. Он располагался в низине, посредине пожелтевшей поляны, которую огибала неширокая речушка, поросшая камышом. Здесь повсюду шныряли стайки домашних кур, гусей и уток, которые, завидев парня, тревожно закудахтали. Подойдя к жилищу отшельника, он стал с любопытством его осматривать, дивясь необычайно первобытному виду сооружения. Оно имело форму пирамиды, обтянутой пятнистыми телячьими шкурами. Наверху имелось рваное отверстие, из которого тянулась струйка синего дыма. Вокруг вигвама, на обтёсанных кольях красовались коровьи рога, вероятно, служившие для отпугивания злых духов. У входа в жилище болталась пёстрая верёвка, дёрнув за неё, Даниил услышал звон колокольчика внутри.
«Войдите», — невнятно послышалось оттуда.
Втиснувшись в вигвам он увидел перед собой пламя костра, освещающее разбросанные вокруг шкуры, на одной из которых важно восседал сам хозяин. Даже при этом неярком свете, Даниил различал, что пухлое лицо индейца, с лохматой шевелюрой было обычного европейского типа. Одет он был в грубый балахон без рукавов, а толстую шею запястья рук украшали ожерелья из пробок от пивных бутылок. Выражая полное спокойствие, он указал вошедшему на одну из лежащих напротив себя шкур.
Протянув руки к огню, Даниил ощутил приятный прилив тепла, но ещё больше его голодный желудок ощущал запах жаркого, который он уловил еще перед входом. В придачу ко всему, Бычий Глаз вдруг стал быстро работать челюстями и глотать, от чего щеки заметно провалились. Но, в эту же секунду, лицо индейца неожиданно перекосилось в жуткой гримасе и, издав истошный крик, он резко подскочил на ноги, хлопая ладонями ниже спины. На том месте, где он сидел Даниил увидел нанизанную на лозину тушку курицы, от которой шёл густой пар. Немного успокоившись, отшельник повесил жаркое на рогатины над костром, а сам уселся на место.
— Белый человек, ты можешь дать мне честное слово? – спросил он глухим басом.
— Какое слово?
— Что ты никому не скажешь, что видел эту птицу на моем очаге.
— Даю, честное благородное никому! – пообещал гость, положив руку на сердце.
Обрадовано заулыбавшись, Бычий Глаз отрезал кухонным ножом окорок и дружественно протянул его Даниилу.
— Это — не простая курица, а — жертвенная! – пояснил он, напяливая на голову странный убор из перьев – выдранных, вероятно,, из крыльев жертвенного гуся. — Там полно этих курочек бегает. Так, что если я одну и поймаю для ритуала, то хозяева даже не замечают пропажи.
— А в честь кого эта жертва?
— В честь Бога солнца! Для нас индейцев это очень важно!
Даниил стал с удовольствием уплетать жареное мясо. Даже будучи не соленым, оно ему казалось очень вкусным.
— Скажи Бычий Глаз, а ты всегда так живёшь в шалаше? – спросил он.
Индеец нахмурил испачканное в сажей лицо, и облизав жирные пальцы, промолвил:
— С тех пор как образовалось наше племя. Я ведь лет десять назад и не думал, что стану индейцем. Жил в городе, работал слесарем. Да вот только зов предков заставил бросить все и удалиться на лоно природы. Со мной, таких как я, целая дюжина набралась. Подумали мы и решили отправиться на Алтай, где и обосновали свой лагерь.
— Почему же ты сейчас здесь? – спросил Даниил.
— Разбежалось наше племя, — пробасил отшельник. – Просто нашли там — в лесу геолога со снятым скальпом, ну вот все на нас и свалили. Клянусь Богом солнца это не наших рук дело! Но разве кто нам поверил.

Здесь Бычий Глаз, имел искажённую информацию случившегося. В действительности же некий депутат местного собрания «Н» решил поохотиться на зайцев, в одном из окрестных лесов, где и пострадал от неизвестного лица странной наружности. По показаниям депутата, неизвестный выбежавший из леса, был с длинный, косматой бородой, дикими глазами и облаченный в обрывки грязной материи, служившей одеждой. От испуга депутат «Н» выронил ружье и стал спасаться бегством. Неизвестный же, не отставая, преследовал несчастного депутата еще пять километров до соседнего села «В», при этом, выкрикивая странную фразу «верни мою зарплату». В результате бегства депутат потерял один сапог и парик, под которым успешно и долгое время скрывал свою лысину, что в принципе и породило слух о снятом скальпе.
Что же касается неизвестного, то предполагают, что это был один из бывших работников предприятия, которым когда-то руководил депутат «Н» и при котором это предприятие было успешно обанкрочено и разворовано.

Разделываясь с жертвенной курицей, Бычий глаз бросал кости в костёр – старательно заваливая их углями.
— Вот так я и остался последним из Алтайского племени, — продолжал он. Собрал тогда свои вещи и ушёл искать новое племя. Да только, кажется, нет его во всей стране, а может быть, и во всем мире.
Глядя на него, Даниилу почему-то, стало, очень жаль этого отшельника. Ему хотелось что-то тому посоветовать: но что? Если он и сам был потерян в этом круговороте исканий.
— Скажи ,Бычий Глаз, а в чем смысл жизни? Вот, я тоже ищу его, сколько времени, да все не найду. Порой ,казалось, что цель уже рядом – вот он — в счастье человеческом, как вдруг это счастье оказывается самым большим горем и обузой, висящим, словно камень на шее. А может, этот смысл не для каждого открывается, и может десять веков потратить, не найдя ничего или правда, просто нет его и никогда не было?
Индеец задумчиво покачал головой корпусом тела, словно вторя неслышимую молитву. Его ожерелье негромко позвякивали в наступившей тишине, будто эхо голосов древних предков.
— Смысл жизни есть, — наконец ответил он. – Только вот найти его действительно непросто. А, найдя, очень легко потерять.
— Так в чем же он? – не удержался Даниил.
— Это ты должен понять сам – только почаще прислушивайся к своему сердцу. Только оно и ничто другое не сможет ответить тебе на этот вопрос. В этот счастливый момент твоя душа ощутит необычайное блаженство и радость, которые затмят все невзгоды бывшие у тебя до этого. И тогда держи и береги ЭТО всеми силами, помня, что подобного может никогда уже не быть.
Даниил задумчиво бросил взгляд на огонь очага, который облизывался язычками пламени. – А ты сам, Бычий Глаз когда нибудь, ощущал это блаженство и радость?
— Да, — спокойно ответил тот. – Когда обрёл своё племя на Алтае, я был самым счастливым человеком на свете. А сейчас меня держит надежда и вера. Вера в то, что опять обрету своё племя. Умрёт вера, не будет смысла. И тебе, Белый человек, желаю: куда бы ты ни шёл, иди с верой в сердце. Вот тогда ты на правильном пути.
Ровный и уверенный голос Бычьего Глаза веял надеждой, в которую хотелось верить. Он казался сейчас настоящим мудрым шаманом, которому были открыты все тайны вечной природы и жизни на протяжении целых столетий.

Глава 14.
Оранжевый шар.

К утру небо полностью разъяснилось, а воздух замер в безветренной тишине, будто условно готовясь в ожидании торжественного события. Даниил с лёгким волнением торопился к дому рецидивиста. Кондратюка, спешно обходя грязные лужи, разлившиеся на всем пути. Неожиданно, впереди себя он увидел молодую девушку, держащую квадратный свёрток. Она неуверенно пыталась перейти на другую сторону улицы, что каблучки туфель провалились в дорожную грязь, заставляя её балансировать свободной рукой. Даниил незамедлительно поспешил ей на помощь, любезно протянув свою ладонь. Та благодарно улыбнулась, и её лицо покрылось лёгким стеснительным румянцем.
— Это вы? – восторженно воскликнул Даниил, глядя в её голубые глаза. Он узнал в ней ту симпатичную художницу с городской площади. Это казалось невероятным, она вновь стояла перед ним – здесь в этом захолустье.
— Мы, кажется, знакомы? – тихо спросила она. Её взгляд терялся в догадке.
— Я смотрел вашу картину, вы рисовали площадь. А ещё говорили мне про небо.
— Небо, — задумчиво молвила она. – Я сказала, что оттуда все кажется прекрасным!
— Да, и даже эти грязные лужи! – подхватил он.
— Даже свалки и эти серые дома! – добавила она засмеявшись.
— А вы здесь живёте? – спросил Даниил.
— Нет, просто рисую.
И она указала на свой бумажный свёрток.
— А вы?
— Я тоже проездом. Но сейчас улетаю отсюда на воздушном шаре!
— На шаре?! – изумлённо воскликнула та.
— Да, это правда, — подтвердил он. – И скоро я воочию узнаю насколько вокруг все так прекрасно.
На секунду губы художницы застыли в унылом безмолвии. А красивые глаза сверкнули алмазными искорками.
— И я хочу узнать, — робко проговорила она. – Вы можете взять меня с собой?
— Да… Но мы можем сюда уже не вернуться.
— Ну и что ж, это ещё лучше. Я не хочу здесь больше находиться.
— Тогда — идём, мы можем опоздать, — решительно сказал Даниил, маня её за собой.
Но девушка неожиданно замешкалась.
— Нам нужно перейти на другую сторону улицы,- встревожилась она. – Видите те большие ворота? Там живёт один ненормальный, у которого целая свора злющих собак. Говорят, они перепрыгивают через забор и набрасываются на людей. А их хозяин только смеётся, наслаждаясь этим зрелищем. Я всегда обхожу это место стороной.
— Не бойся, со мной ты в безопасности! – заверил он, взяв её за руку.
Возле ворот, за которыми действительно слышался собачий лай, Даниил на минуту задержался. Покопавшись в своей сумке, он достал брошюру «собаковеда А.В. Шустера» и просунул её в щель с надписью «почта».
— Что это? — удивилась девушка.
— Советы для этого ненормального!
— А разве ему смогут помочь какие-нибудь советы?
— Эти помогут! – твердо ответил он, и улыбнулся.
— Смотрите! – вдруг воскликнула девушка, указывая рукой. Впереди над крышами стала медленно вырастать огромная оранжевая полусфера. Ее идеально ровный контур был подобен куполу восходящего солнца.

********
Кондратюк заканчивал последние приготовления для предстоящего полёта. Пламя его горелки все больше расправляла стенки шара, от чего тот постепенно принимал совершенно круглую форму. Натянутые, словно десятки струн, верёвки пытались вырвать корзину в небеса, от чего та трескуче поскрипывала. Завидев, бегущих Даниила с художницей, Кондратюк живо замахал руками, и громко выкрикнул: «Скорее, уже пора!» Когда запыхавшиеся пассажиры перелезли в корзину, он ловким движением развязал крепящийся к земле канат, и они стали медленно подниматься ввысь.
В этот момент, Даниил почувствовал необычайную лёгкость ощущения полёта. Ему казалось, что мир остался только здесь, на этом маленьком пятачке корзины. А то, что внизу это лишь мираж из давнего, давнего сна. Он посмотрел на стоявшую рядом девушку, её лицо и глаза были полны неподдельной радости. Улыбнувшись ему в ответ, она коснулась ладонью его руки, и тепло её пальцев приятным наплывом обдало счастливо забившееся сердце Даниила.
Оранжевый шар, удаляясь, ещё долго был виден на своде утреннего неба, пока, наконец, не превратился в маленькую точку, растворившуюся вдали. Назад он уже никогда не вернётся.

Странствие 4
-Бесформенная каменная глыба,
неужели и в тебе есть смысл?
-Скорее мудрость, Даниил, всмотрись в мой холод,
и ты увидишь в нем прошлое или грядущее,
а ,может, и просто гранит.
Ведь смысл мой, находят те,
кто ко мне приходит.

Глава 15
Двойная жизнь ефрейтора Зайцева
Тёплый весенний ветерок, нежно колыхал серебристую ковыль у ног Даниила, стоявшего на берегу небольшого пруда. Вдоль берега, вцепившись в длинные удилища, словно истуканы, застыли редкие рыбаки.
— Как, рыба клюёт? – спросил Даниил у полного парня с массивными линзами очков на носу, и через которые его глаза казались круглыми и удивлёнными. Рыбак бдительно наблюдал за мирно качающимся на волнах поплавком.
— Когда -клюёт, когда –нет, – ответил тот, не отводя глаз.
Окинув взглядом неприветливого рыбака, Даниил с удивлением обнаружил, что на выцветшей телогрейке того, красовались нашитые солдатские погоны. С одной лычкой, обозначавшей звание ефрейтора. А медные начищенные пуговицы отражали зайчики утреннего солнца.
— Странно, – подумал Даниил и стал ковырять носком ботинка, прибрежный песок с отпечатками лап птиц и зверей.
— О, а это барсук – машинально сказал он, заметив знакомый отпечаток лапы.
Дальнейшее событие удивило его ещё больше. Рыбак, неожиданно выронил удочку и шустро, по спортивному, приняв упор лежа, сделал несколько отжиманий на руках. Наконец испуганно осмотревшись вокруг, рыболов как бы придя в себя, присел на землю, его руки нервно тряслись.
Никогда не произноси этого слова; подавленно и гнусаво выдавил он из себя.
Даниил оторопел – Какое?
— Барсук! – дрожащим голосом произнёс тот, при этом вновь беспокойно озираясь по сторонам. – Барсук, это мы так в армии звали нашего командира, а полное полковник Барсуков!
От неожиданности Даниил присел рядом с рыбаком. Ему вспомнился тот радушный отставной полковник,- Неужели речь о нем?! Прокрутилось у него в голове.
— Ты знаешь полковника Бар…вернее этого человека; осторожно спросил Даниил?
— Знаю?! Да он мне всю жизнь сломал; разнервничался рыбак.
Даниил постарался успокоить собеседника.
— Давай забудем этот разговор. Я вижу у тебя тяжёлые воспоминания.
— Да, ладно. Пустяки; уже увереннее промолвил тот.- Меня зовут ефрейтор Зайцев, можно просто ефрейтор. Мне так привычней; при этом он кивнул на лычку.
— Ну, а воспоминания. Черт с ними, с воспоминаниями. Давай хоть душу изолью, говорят, легче становится.
— А я, если что Даниил,- сказал Даниил, приготовясь слушать.
— Дело было так, начал ефрейтор. Полк Барсукова славился на всю нашу родину, как один из самых образцовых. А причина этого была сверх дисциплина, которую маниакально поддерживал сам полковник. Главное, я вообще, сам, в армии служить не должен был, по причине рассеянности и плохого зрения.
В доказательство Зайцев пальцем постучал по огромным линзам своих очков.- Да вот, беда случилась.
В один из знойных летних дней решил я искупаться в прохладной речной воде. Разделся, погрузился в воду и наслаждаюсь. А тут — судьба мне целый взвод солдат подбросила. Откуда они взялись, не понимаю. Ну, разделись, форму побросали и тоже в речку, ныряют, смеются. А потом вдруг как по команде, бросились к берегу, и все кричат, Барсуков едет! Барсуков! Ну, и я ними, по инерции тоже на берег, и быстро одеваться. Только вот по рассеянности, чью-то форму взял, и на себя натянул. Очки то мокрые не видно. И все в суматохе, все в суматохе. Куда-то все бегут, и я туда же. Ну ,а когда очки протёр, смотрю я уже в строю. И нас строем уже ведут на территорию части. А так как солдаты в самоволке купались, дали мне две недели ареста. А дальше служба, строевые смотры. Вот так Даниил я стал этим проклятым Зайцевым, а потом ещё и ефрейтором.
— Стоп, стоп: прервал его Даниил – ты так говоришь, словно до этого ты был не Зайцев.
— Так точно!- ответил ефрейтор — раньше я был Швабрин.
— Так ты Зайцев или Швабрин? – выругался Даниил.
Ефрейтор хмуро шмыгнул под нос – я не знаю у меня раздвоение личности. Там в форме, тогда, лежали документы, и сам Барсуков по ним признал меня, как Зайцева – всхлипывая, произнёс несчастный.- Он сказал, что документ — это порядок, а порядок превыше всего. А мои оправдания, протесты его только сильнее разозлили его, в общем, ещё двое суток ареста добавил.
А я и письма писал, там, в кармане конверт был ещё с адресом, вот на него все два года писал.
Данил, нахмурившись, почесал затылок.
— Так ты кому, Зайцеву домой писал? А что писать мог? – ты ж не знаешь…?!
— Что писал, что писал.- Ты это у Барсукова спроси. Мы же там все под его диктовку писали, строчка в строчку, слово в слово. В основном выдержки из армейского устава. В общем, бред какой-то. Вот такие дела; вздохнул ефрейтор.- И армия позади, а я так и живу, с утра Зайцевым себя чувствую, а вечером вроде, как Швабрин.
Даниил с сочувствием покачал головой – тяжёлый случай. Послушай, а в чем смысл такой жизни. Может тебе лучше определиться, либо ты тот, либо другой? Ведь что было не вернуть.
— Да я, что. Я уже свыкся. У нас после Барсука все с дефектами вышли. Вот у нас один узбек служил. А полковнику взбрело в голову, что он китаец, ну, возможно по недоразумению.
— И что?
— А то. Узбек через полгода под контролем Барсукова стал китайцем.
— Ну, естественно, сначала сопротивлялся, а когда траншеи в противогазе порыл, и язык их откуда-то вспомнил. В общем, Даниил, в армии приказы не обсуждаются, а особенно Барсуковские. Прикажет, и жирафом станешь.
— Ну, как же так, раз и уже китаец?- пораженно молвил Даниил.
— А вот так. Говорят, после армии прямо на новую родину и уехал. Не смог бедняга перестроиться.
Я думаю, Даниил, в каждом человеке находится два, а то и три противоречия. Только нужно условия, чтобы их пробудить. Вот у нас живет здесь такой, Глобус фамилия. Открылся же в нем дорожный синдром. А раньше о таком синдроме никто и не слышал, феномен!
После услышанного из уст ефрейтора, Даниил уже ничему не удивлялся, осталось только любопытство.
— А как его найти, этого Глобуса?
— Да как, иди в село тебе его каждый покажет.
Попрощавшись с ефрейтором, Даниил стал выкарабкиваться вверх по крутому берегу.
Пруд оставался уже далеко позади ,когда показались первые жилые строения, а Даниил все ещё представлял себе, казалось бы, нелепую картину, как проходимец, настоящий Зайцев, лежа дома на диване, и почёсывая живот, с гордостью читает весточку из армии (от «самого же себя», пропитанную потом и портянками несчастного Швабрина), о присвоение ему звания ефрейтор, за отличную службу.

Глава 16
Жертва дорожной зависимости
Дорога и пассажир — эти изречения настолько привычны нашему пониманию, что не каждый задумывается об их глубоком смысле.
По статистике, каждый средний человек нашей планеты, проводит в дороге около трети своей жизни, получая почётное звание пассажира.
Этот ярлык мы обретаем уже вскоре после рождения, при возвращении из роддома. Мы растём, развиваемся и все больше и больше получаем зависимость от дороги и расстояний. А слово пассажир становится чем-то незаметным и второстепенным, и, может, напрасно. Ведь, как заметил один политик, если всех пассажиров объединить одной идеей и в одну партию, то тогда на земле наступил бы мир и покой, так как не с кем было противоречить и враждовать.
Как никто другой, изложенные выше понятия, неожиданно для себя прочувствовал и Глобус, который воочию испытал на себе всю силу, результатов дорожной зависимости человека.
Раньше Глобус ни чем не отличался от обычных людей, был, как говорят, без отклонений. Спокойно жил, работал, почти не выезжал из родного села. И вообще все познания его о внешнем мире были скудны и ограничены. О таких ещё говорят – заядлый домосед.
Но однажды под давлением родных он решился навестить на пару дней далёкую тётушку, жившую где-то под Волгоградом. Транспортное средство он выбрал самое безопасное – электричку. Провожали Глобуса все его родственники, а старушка-мать, роняя слезы, напутствовала свое чадо на дальний путь. Хотя на самом деле, это было всего несколько часов езды.
Железные дороги в России самые протяжённые в мире. Знал ли об этом Глобус раньше, наверно, останется тайной. Он также вероятно не знал, насколько сложен и разветвлён мир путей сообщения.
Однако, проехав несколько станций, Глобус решил освежиться на перроне и размять ноги. Но строгий порядок движения, не оставил ему шансов занять вновь своё место. Электропоезд ускользнул прямо испод носа в дымку голубой дали.
Не осознав масштаб случившегося, и не расстраиваясь, Глобус сел в следующий состав. Через время он, наконец, с ужасом сообразил, что эта электричка движется совсем в другом направлении. Глобус ударился в панику, в придачу вспомнив, что сумка с его деньгами и документами укатила на старом месте и вероятно уже достигла пункта назначения, точный адрес которого у Глобуса от волнения вылетел из головы.
С содроганием в сердце он признал себе, что заблудился в движении. На частых станциях Глобус перебегал из электрички в электричку в надежде, что сработает удача, и он увидит в окно знакомое название. От шока у него стал заплетаться язык и кондукторы и контролёры, не дожидаясь мычащих объяснений, к ужасу Глобуса оставляли его без внимания.
Через месяц после случившегося, от Москвы до Владивостока, по кондукторам электропоездов, поползли странные разговоры о загадочном пассажире с редкой бородой и дикими глазами. Этот пассажир общался только жестами, походя на немого, тем самым, внушая жалость. Наверное, инвалид, думали окружающие, а с инвалидов, как известно, спроса мало.
Кормился бедолага подаяниями, научившись незамысловатым танцам от цыган, которые частенько здесь, таким образом, зарабатывали на хлеб насущный. А спал сидя, словно гриф, с открытыми глазами.
Где-то под Алтаем он даже делал на несколько дней остановку, проживая в окрестном лесу. Где изрядно попугал своим видом местных охотников и отдыхающих.
Как странен и непредсказуем мир в котором мы живём, и если бы этот несчастный попал в руки учёных, вероятно, весь свет облетела новая сенсация, как из человека прогресс цивилизации может сделать то, что мы называем просто примат.
Два месяца горем убитая мать Глобуса, стояла часами на станции, провожая глазами поезда. Она надеялась на чудо, и это чудо, в полном смысле слова, в один прекрасный день, выпрыгнула к её ногам из открывшегося вагона электрички.
Только тогда, когда благодаря тяжким усилиям родных и соседей, бородатое существо удалось обрить, остричь и отмыть, мать признала своё пропавшее дитя.
Спустя время Глобус вновь научился говорить и есть по-человечески. Однако привычка спать сидя, в позе грифа, так и не прошла. И как только заснувший Глобус сваливался со стула, его перетаскивали в кровать.

Вцепившись в деревянный забор ограды, Глобус, прищурившись, смотрел на приближающегося к нему человека, в кожаной куртке и спортивной сумкой через плечо.
— Здравствуй, Глобус – поприветствовал подошедший. Глобус вопросительно покосился.
— Я, Даниил, хочу с тобой поговорить.
— О чем? – насторожился тот.
— Просто… о жизни.
В ответ Глобус махнул рукой, его голос был хриплый и спокойный.
— А что о ней говорить, ну, спрашивай, отвечу.
— Ищу я, Глобус, смысл этой жизни. В чем он заключается, и как его понять. И вроде вопрос простой, а найти ответ не в силах. Может, ты что скажешь, пока тебя разыскивал, рассказали что ты много где побывал.
Глобус слегка поперхнулся – да побывал! – откашливаясь, выдавил он.
— Больше желания не имею. Сейчас не то, что ехать, я за двор нос высунуть боюсь. Не приводит это к добру. А смысл жизни в том, что не нужно никуда дёргаться, а жизнь нужно понимать так, родился на острове, в море ,папуасом каким-нибудь, так папуасом и оставайся, а если в лесу или в тайге – так и живи среди медведей. Вот такая, брат, петрушка получается.
— Ну, как же так, Глобус?! А, если не можешь усидеть на месте. Вот меня тянет куда-то и тянет, и места найти не могу?
Глобус фыркнул носом – значит женись!
Даниил в ответ тяжело вздохнул.
— Да пробовал уже. Она — художница, рисует. Даже на воздушном шаре с ней улетал. А..я.., а меня, в общем, опять в дорогу потянуло.
— Любил её?
— Да я и сейчас её люблю, — взволнованно ответил Даниил.
Глобус сочувственно через ограду похлопал Даниила по плечу, – значит не осознал, что по настоящему любишь, любовь ценить надо, иначе ты с ней сейчас бы был и никуда не рыпался.
— А ты сам, откуда знаешь. Сам-то любил по-настоящему? – переспросил Даниил.
Глобус нахмурил лоб, — Я свой дом научился любить. Я вот, к примеру, за этот забор после последней поездки, уже полгода не выходил, и вот видишь, привык.
— Ха, так это другая любовь…. Так, а за забор, почему? Заблудиться, что ли боишься? – удивился Даниил.
— Да нет, здесь все сложнее, мне страшно другое, боюсь я, что не удержусь и вскочу в какой-нибудь поезд и сгину так сказать в необъятных просторах Родины. Потому сам себя и сдерживаю. Тянет меня, Даниил, в электрички, аж во сне вижу! Не в чужие края, а просто в вагоны тянет. Синдром это у меня такой, как условный рефлекс, что ли. А с другой стороны дом люблю и покидать не хочу. Да ты, наверное, все равно не поймёшь.
Даниил смущённо пожал плечами.- Может, и у меня какой-нибудь синдром?!
— Может и у тебя – после небольшой паузы, молвил Глобус,- хотя знаешь что, сходи к Алхимику Борматухину. Он вон, где живёт.
Человек умный и многое знает. Говорят, хорошие советы даёт. Я и сам к нему хотел, да боюсь не дойду, ведь железная дорога тоже недалеко.
— Настоящий Алхимик?! – поразился Даниил.
— Чистой воды — подтвердил тот.
Только вот, как философский камень начал раскапывать, на него здесь недовольство появилось. Сколько людей и живности в эти ямы попало!
— Так он его что, в земле, что ли ищет? – не удержался Даниил.
Не знаю в земле или в небе, – отмахнулся Глобус, но чувствую, что его отсюда скоро погонят. Хотя жалко, хороший, наверно, человек.
Алхимик, ищущий философский камень – подумал Даниил – это уже совсем интересно. И, распрощавшись с Глобусом, уверенно зашагал к дому Борматухина.

Глава 17
Процесс Борматухина
Жизнь Алхимика Борматухина по праву достойна, чтобы его имя вписали в одном ряду с такими борцами за истину, как Джордано Бруно и Коперник. Разница лишь в том, что упрямство первых пресёк огонь инквизиции, Борматухина же пресечь никто не мог. И истина у него была своя, особенная, он доказывал обратное традиционным понятиям.
Какое-то время Борматухин работал младшим сотрудником в одном из экспериментальных лабораторий, где проводились незначительные исследования. Но его это совсем не удовлетворяло. Он мечтал совершить что-то значительное и шокирующее весь научный мир, и Борматухин стал действовать. В начале, это были безобидные предположения. По версии Борматухина, к глубокому удивлению коллег, обычный сахар оказался солёным, а соль, наоборот, имела сладко-приторный вкус. Но самое большее негодование окружающих, вызвало его утверждение, что земля вовсе не круглая, как считалось, а имеет небольшие углы, то есть слегка квадратная.
И, он якобы, точно вычислил, где находится одна из этих граней и проявлял готовность её наглядно показать, и даже потрогать руками. Все это подтверждалось пухлыми кипами бумаг, исписанными всевозможными формулами, порядок которых, кроме самого автора, не был понятен никому. А так как Борматухин от природы обладал завидным упрямством и самоуверенностью, он с каждым днём все больше верил в свою правоту. В тоже время росла и гордыня, он увидел в себе гения. Окружающие сотрудники в его глазах стали походить на глупых котят, которые беспомощно копошились среди пробирок. Это зрелище вызывало у него порой приступы ехидного смеха. Под конец Борматухин стал вообще обходить свои обязательства по работе, занимаясь только своими теориями, а на замечания равнодушно отворачивал голову, что-то бормоча себе под нос и задирал подбородок, мол, куда вам там понять, до моего гения.
В конце концов, от происходящего лопнуло терпение у руководства лаборатории, и Борматухину указали на дверь.
Опальный сотрудник уходил с гордо поднятой головой, и прежде чем громко хлопнуть, он брезгливо выкрикнул в лицо столпившихся сослуживцев.
— И всё-таки, она квадратная, пустоголовые бездарности, Вы слышите квадратная!
Теперь в свободное от работы времени Борматухину, чтобы всколыхнуть мир сенсаций, требовалось лишь отыскать доказательство своей правоты.
Его расчёты угла земли оказались на месте полузаброшенного дома, в сельской глуши, куда он и вселился. Здесь же и развернулись невиданные доселе землеройные работы, от которых весь дом перекосился, а крыша частично провалилась внутрь. Видя явную угрозу для жизни, Борматухин перебрался жить в баню.
Так и пролетали его поиски. Днём он копал, не покладая рук, а по ночам в бане проводил сомнительные опыты с разными реактивами. Таинственность его действий порождала много слухов среди местных жителей, которые переросли в целую легенду, что Борматухин не кто иной, как тайный учёный алхимик, ищущий в земле философский камень для производства золота в своих пробирках.
Балансируя, как циркач по узким дорожкам, между глубоких канав и ям, окружающих жилище алхимика, Даниил обнаружил и самого творца, царящего здесь безобразия. Борматухин худой и жилистый мужичок не определённого возраста и густой лохматой шевелюрой, активно орудовал лопатой на дне неровного рва, который уже вплотную приблизился к уличной дороге. Его пыльное лицо озарял напряжённый оскал зубов. По всему было заметно, человек полностью поглощён работой.
Однако, увидев незнакомца, он живо выскочил наверх и серьёзно поприветствовал Даниила.
— День добрый, человечек, по какому делу ко мне явился,- как-то по- библейски спросил алхимик.
— Хочу взглянуть на месторождение философского камня. Я раньше думал, что это понятие образное.
— И правильно думал, милейший. Это тебе местные всякой ерунды наговорили? Несчастные глупцы, им не понять истины.
— А где эта истина? – поинтересовался Даниил
— Вот здесь! – гордо сказал Борматухин, указывая пальцем на дно ямы.
Даниил осторожно заглянул вниз, но кроме комьев земли, ничего не увидел.
— Так, где же она?
Борматухин отрешённо вздохнул.
— Слепцы. Жалкие людишки. Это не нужно видеть. Это надо понять и почувствовать.
— Что почувствовать. Я не понимаю, разволновался Даниил.
— Угол! – прозвучал громогласный ответ.- Угол земли нашей матушки! – но тут же немного замешкавшись, добавил – сейчас я, правда, немного ошибся в расчётах. Он находится…; Борматухин поднёс ладонь ребром к глазам, словно делая замеры.
— Как раз…под этой самой банькой.
Даниил с удивлением обнаружил, что как раз вокруг этой баньки, остался единственный нетронутый раскопками пяток земли.
— Но сначала – продолжил Алхимик.
— Я докончу свой эксперимент, который я назвал «процесс Борматухина» — и, видя интерес Даниила, жестом поманил того к строению бани.
Возле бани, Даниил заметил торчавший из земли каскад ржавых труб, залитых у основания бетоном. Одна из труб, через дырку в стене, уходила вовнутрь. Зайдя за алхимиком в баню, он так же обнаружил, что труба, изгибаясь, заканчивалась краном, висящим над большим железным корытом.
Сам Алхимик продолжал с энтузиазмом рассказывать.
— Вы видите эту систему – указал он на трубы. Это водопровод. И он заработает по моему процессу, человечек. А как, сейчас я продемонстрирую. По моей теории вода может безгранично расширяться, и я докажу это на практике.
С этими словами Борматухин рукой пошарил по весящей тут же полке и достал небольшую мензурку с синей жидкостью. Быстрым движением он, зачерпнув из ведра ковш воды, раскрыл мензурку и вылили туда содержимое. Даниил сразу ничего не успел сообразить. Он услышал странное шипение и его оглушил сильный взрыв.
…Когда пар рассеялся, сильно испуганный Даниил, обнаружил, что ковш исчез, а в потолке торчала лишь исковерканная дужка. При этом Борматухин разразился громким приступом смеха.
— Вы видели, человечек. Это и есть мой процесс!
— В чем его смысл? – громко выкрикнул Даниил, оглушенный взрывом.
— Под нами водный источник, и с помощью «процесса Борматухина» я заставлю работать этот водопровод. Вода, расширяясь под землей от давления, хлынет в мою ванну, — похлопывая по краю корыта, воскликнул алхимик и система зарабатывает, а это эффективное орошение земель, работа фонтанов. Это все!
Вытирая брызги воды с лица, Даниил и Алхимик, присели на скамейки у стены.
— Я вот хотел у вас спросить,- заговорил Даниил.- А смысл жизни в чем? Рыть эти канавы? А, вдруг, его там нет, этого угла. Вдруг, это ошибка?
— Вдруг да вдруг, жалкие людишки, чтобы вы понимали в высшей цели. Есть он и точка. И скоро об этом весь мир узнает – проговорил Борматухин: — смысл жизни- это идти к цели, а самое главное не останавливаться перед преградами. Любой человек, даже такие недалёкие дилетанты, как вы и остальные.- Борматухин кивнул на Даниила и в сторону села – должны иметь свою хоть маленькую и ничтожную, но цель, иначе ,дело табак, жизни нет.
Хотя,- поправился Алхимик,- даже, это для вас, людишек, слишком трудная задача. Мне кажется, вы и без цели счастливы, наверное, от радости, что не нужно напрягать себя мыслями.
Даниилу показалось, что у Алхимика чересчур надменное отношение к окружающим, но спорить не стал.
— Кстати! – оживился Борматухин- Завтра утром я провожу эксперимент с водопроводом, — и кивнул на трубы, добавил – можешь прийти на презентацию приёма душа по «процессу Борматухина».
— Если успею – ответил Даниил – мне рано утром в дорогу.
В ответ Алхимик равнодушно пожал плечами. Собеседники холодно расстались, и Даниил пошёл прочь, не оглядываясь.
Уже вечерело, когда Даниил вышел на окраину села. Перед ним протекала небольшая речушка. А на раскрывшейся лужайке красовались стога с душистым сеном. Даниил прилёг к одному из них и стал всматриваться в небо. Там уже загорелась первая звезда. Она показалась ему такой же одинокой и потерянной, как он сам.
— Цель – думал он – а есть ли она у меня? Может и в самом деле, прав алхимик, я всего лишь маленький и жалкий человечишка, не достойный чего-то большего и прекрасного в этом мире. В его душе было тоскливо и в то же время спокойно.
— Будущее покажет – прошептал он в тишину.

Глава 18
И вновь дорога
Лучи утреннего солнца нежно ласкали лицо проснувшегося Даниила. Живо умывшись в прохладной воде, он поправил свою сумку и стал взбираться по крутому склону, направляясь к небольшой железнодорожной станции. Где-то в небе пел жаворонок, а со стороны села доносилось мычание коров.
«Как прекрасен и замечателен мир в это утро»,- подумал восторженно он.
Неожиданно до слуха Даниила донёсся странный грохот, похожий на раскат грома. Даниил инстинктивно оглянулся. Село отлично просматривалось отсюда, и он заметил, как на месте раскопок и жилища Борматухина, вздыбился огромный столб воды, на вершине которого, вырисовывался силуэт самого алхимика в железном корыте и совершенно голого. При этом несчастный, неестественно громко вопил и размахивал мочалкой. Волна безжалостно, словно в отместку за его процесс, опустила алхимика к земле и мутным мощным потоком, понесла вниз к речушке, сметая все на пути.
Вслед за уплывающим в корыте Борматухиным, словно почётный каскад, уносились и остатки его строений и утвари.
Даниил мысленно попрощался с неугомонным теоретиком, когда тот уже скрывался в дальних извилинах речки.
Вдалеке донесся гудок электрички, и Даниил заторопился к перрону.
Когда электропоезд уже тронулся с места, Даниил, глядя в открытое окно, заметил странную процессию. К вагонам стремительно приближался Глобус. Он бежал размашистыми шагами и с широко открытым ртом, его взгляд был отрешенным. Поодаль вслед за ним мчалась целая разношёрстная толпа, среди которой явно выделялась и фигура ефрейтора Зайцева — Швабрина, с удочками в руках.
Даниил, просунув голову в окно, явно увидел, как Глобус успел вскочить на подножку последнего вагона, прямо перед носом погони.
Все таки дорожный синдром, оказался сильнее его странной любви к дому – с иронией подумал Даниил.
Состав, набирая скорость мчался вдаль, и его нельзя было остановить, как и время, отпущенное этой дороге. Вот скрылись вдалеке последние дома. Пейзаж сменился однообразными рядами деревьев, а Даниил все всматривался в окно, словно пытаясь увидеть там то, что так долго ищет в суматохе этой жизни.

Странствие 5
Глава 19.
Опять в городе
Стоя на перроне городского вокзала, Даниил ностальгически оглядывался вокруг.
«Почти ничего не изменилось», – приметил он – не хватало только Шустера с его брошюрами по собаководству.
Прохаживая по пыльным улочкам, поросшими густыми каштанами. Даниил решил зайти к издателю Сапогову, чтобы разузнать последние новости.
В двери кустарного издательства, сам хозяин вежливо встретил приезжего.
— Можно в гости зайти? – молвил Даниил.
— Проходите, присаживайтесь! – суетливо проводил он Даниила к столу, заваленному кипами бумаг, при этом скалясь в улыбке.
— Набрать текст, распечатать? Может чашечку кофе?
— От кофе не откажусь – ответил Даниил.
Пока издатель гремел посудой, копался на кухне, Даниил стал рассматривать разбросанные по столу распечатки. К его замечанию, в основном это был душевный брак с зеркальным текстом.
— А вы не знаете, где сейчас Абрам Шустер? Он ещё заказывает у вас? – окликнул Даниил.
— Шустер то, а вы разве не слышали, он уехал на Чукотку.
— Куда? – поперхнулся парень.
— На Чукотку, в тундру, к оленеводам. Просто у него возникла новая идея, и он решил там воплотить её в жизнь. В общем, будет с чукчами проводить натуральный обмен.
— И чем же он собрался меняться?
— Ластами, водолазными масками и кремом против загара на пушнину. Четыре баула с собой взял товару.
От услышанного Даниил едва не выронил предложенную чашку кофе.
— Ласты и водолазные маски в тундру?! Зачем? Там же летом, как у нас зимой, они что, в сугробах будут плавать!?
Сапогов ещё больше оскалился в своей улыбке.
— Я ему и сам об этом говорил, — развёл сухими руками он, — но по его замыслу это для чукчей будет что-то вроде Ноу-хау . По мнению Шустера, он из благих намерений разрушит вековую дискриминацию севера и юга. И ещё в его руках будет целая монополия на данный товар в заполярье.
— Да уж, до такого только Шустер мог додуматься, — приметил Даниил и после небольшой паузы спросил, — а детектив Застуков, больше не домогается со своими обвинениями?
Издатель, зажмурив глаза, махнул угловатой ладонью.
— С этим сумасшедшим совсем другая история. Он же попал в психушку, а там в одной палате с Наполеоном, преобразился в Робин Гуда. Его потом выписали, а вот Робин Гуд в душе остался. Сейчас он в Старом Парке скрывается.
— От кого скрывается?
— От ЖКХ, ну, коммунального хозяйства. Ограбил их машину, мусоровоз. Говорят, он не один орудовал. Водителя связали, а мешки с мусором унесли неизвестно куда. Зачем ему мусор, ума не приложу.
Слушая издателя, Даниил в задумчивости склонил голову.
— Что загрустил, — заметил Сапогов, — может какая помощь требуется.
Даниил глубоко вздохнул, — мне сейчас никто помочь не может. Запутался я сам в себе. Раньше думал, что есть у меня большая цель, вроде как миссия. А, сейчас, понял, что все это фантазия. И то, что ищу, скорее в природе не существует, по крайней мере, для меня.
— Что искал? – кротко поинтересовался издатель.
— Смысл жизни. В чем он? Как его почувствовать и понять, что он есть.
Издатель покачал головой.
— А если тебе до цели один шаг остался? А ты уже нос свесил.
— Хотелось бы верить.
— А ты верь, тебе сейчас только вера в себя и может помочь.
Слова поддержки Сапогова, заметно оживили Даниила.
— А Старый парк далеко? Попробую разыскать детектива.
— Я бы не советовал, – молвил Сапогов .От него сейчас всякого можно ожидать.
Но по виду Даниила было заметно, что он настроился решительно.

Глава 20.

Старый парк
Могучие кроны деревьев Старого парка, словно грозные великаны, охраняли память десятилетней, а может столетней его истории. Заброшенный и забытый он перестал быть нужен людям. Ушли те, кто гулял и влюблялся на его некогда ухоженных тропинках. Но, деревья продолжали впитывать в себя сотни тонн углекислого газа и пыли, даря свежесть и здоровье, погрязшему в своих заботах городу.
Казалось, в нем застыла жизнь, но, это только казалось. Парк имел своих обитателей. Сквозь густые заросли дикого шиповника, крадучись и разбойничьи озираясь по сторонам, пробирались трое людей, в странном обличии . Внешне это походило на съёмки фильма о средневековье. Длинные холщевые одеяния из грубой мешковины, грязно -серого цвета, подпоясанные массивными верёвками, придавали им свирепый вид. Весь сумасшедший наряд дополняли длинные шесты, в руке каждого. Единственная деталь, подтверждающая реальное время, это были большие синие штампы на одеянии путников с буквами ЖКХ № 7.
Двое из этой троицы, нам были уже знакомы, это детектив Застуков и жертва дорожного синдрома, Глобус. Фамилия ж, третьего были Лохошов.
Низкорослый, с вытянутым лицом и лупатыми глазами. Вряд ли недолгое время назад, Лохошов мог предположить, что жизнь забросит его сюда, на лоно природы, но безжалостная плутовка судьба сделала своё дело.

Глава 21.
Ирония судьбы
Судьба. Это понятие наиболее часто можно услышать среди неудачников, проходимцев и лентяев. И судьба покорно терпит все упрёки и проклятье в свой адрес. Ей делают на — зло, её пытаются обмануть, ею играют. Лохашов же решил продлить этот список, он вознамерился судьбу унизить и опустить.
В его представлении судьба была в облике, похабной белокурой девицы с сигаретой в зубах, которая явилась ему однажды во сне.
— Слушай внимательно, Лохашов, — сказала она властным и хрипловатым голосом.
— Беги со всех ног в ближайший ларёк «Союзпечати» и купи бульварный журнал, в нем на последней странице ты найдёшь…, неожиданно ведение стало меркнуть и девица, игриво рассмеявшись, исчезла в облаке табачного дыма.
Лохашов проснулся в холодном поту, быстро одевшись, он бросился выполнять указание, искренне веря в пророческий смысл случившегося.
Уже вскоре сидя на своей кровати, он дрожащими от волнения руками открыл последнюю страничку приобретённого журнала, где с замиранием обнаружил яркую рекламу, гласившую следующее:

Беспрецедентная акция

Разыгрывается автомобиль «Шевроле» от вас только требуется заполнить анкету и отправить по данному адресу.

Лохашов выполнил все требования рекламы и стал ждать ответ. И уже через две недели из почтового ящика вынул долгожданный конверт, облепленный всевозможными марками и штампами. Вспотевшими руками Лохашов медленно извлёк пёстрый купон, на котором прочёл то, от чего едва не потерял сознание.

Поздравляем, вы выиграли автомобиль «Шевроле»!

От волнения у Лохашова запрыгали строчки в глазах. С огромным усилием, сосредоточившись, он прочёл далее.

Чтобы получить основной купон на получение вашего автомобиля, вам нужно заказать у нас два флакона средства от веснушек по цене одного, всего лишь за …

Хотя Лохашов не страдал веснушками, а цена ровнялась всего лишь месячного заработка его отца, для него это сейчас казалось такими мелочами.
Однако, так как деньги на приобретение средства находились у папаши, пришлось и его приобщить к делу.
Лохашов старший, потомственный кочегар и уважаемый среди соседей, отличался крайне крутым нравом, от чего частенько вразумлял, хлестав по спине, своего почти взрослого сына за нерадивые проступки, кожаным ремнём с медной бляхой. Но последнее событие заметно растопило его сердце. У них даже создался своеобразный договор, который отец и сын Лохашовы планировали и дополняли ночами подряд, закрывшись в отдельной комнате.
По условию выигрыш они планировали взять деньгами. На полученные средства приобрести две поддержанные машины, одну из которых младший Лохашов великодушно дарил старшему. По их тонкому расчёту оставались даже излишки средств, что особенно радовало старшего оставшегося без зарплаты. Однако с этого дня Лохашов младший стал заметно и откровенно наглеть. Отныне он уже ходил по квартире с высоко поднятой головой и закинутыми назад руками. По вечерам у себя в комнате он стал закатывать шумные вечеринки со своими дружками. А один раз привёл грудастую уличную девку, с ядовито красной шевелюрой, при этом вызывающе попросил всех домочадцев прогуляться на улице часок — другой.
Внутри себя, Лохашов старший, видя это безобразие, зеленел от злости, но как только его рука машинально хваталась за кожаный ремень с медной бляхой, сынок самодовольно похлопывал себя по нагрудному карману, в котором лежал заветный купон. Что заметно охлаждало пыл папаши. С купоном Лохашов младший не расставался даже во сне. Деньги же на расходы своих увеселительных мероприятий он брал в долг у соседей, все под тот же выигрыш. Удивительно, что даже мелкий ростовщик Вазьген Окопыч, седобородый и полноватый старик с хитро бегающими глазёнками, живший квартирой выше этажом, и отличавшийся скупым нравом, сам предложил «счастливцу» немалую сумму денег в долг. От волнения, в предвкушении хорошего куша от будущих процентов, Окопыч допустил роковой промах. Сунув в руки Лохашова пачку денег, он лишь потом полез в карман за заранее приготовленной распиской, но его рука безнадёжно повисла в воздухе, Лохашов младший резво растворился, сбежав вниз по лестнице.
-Расписаться надо! С тревогой в голосе выкрикнул Вазген вслед утихающих шагов, и его глаз нервно задёргался.
Несчастный старик с утра до позднего вечера вылавливал своего должника у двери его квартиры, но Лохашов пулей проносился мимо, отлаживая подписание расписки, ссылаясь на недостаток времени. В эти секунды, чувство горечи и обиды напоминало Вазьгену далёкий момент его детства, когда он, ещё юный пионер Вазгенчик, на карманные деньги, которые извлёк из своей заветной копилки, купил пару килограмм конфет «Ирис». Сладости он раздал на перемене своим одноклассникам, взяв с них в свою очередь обещание под Честное Пионерское, что на следующий день, они ему вернут вдвое больше полученного, то есть с процентами. На следующий день, Вазгенчик одел накрахмаленную рубашку, и явился в школу пораньше, прижимая к груди тетрадку со списком должников. Лицо его сияло, он предвкушал хороший навар. Но к печальному удивлению, Вазгенчик, был жестоко побит своими «заемщиками», которые толпой набросились из-за угла. Не состоявшийся школьный олигарх получил кучу хороших тумаков даже от тех, кто не брал у него эти сладости, вероятно от досады упущенной ими возможности, получить дармовые ириски.
С каждым днём росли займы, и рос аппетит Лохашова. Он стал посещать кабаки, и даже дорогие рестораны, а проходя по городской площади, щедро раздавал подаяние нищим и калекам.
Но вскоре произошло то, что в корне изменило жизнь нашего счастливчика.
Рано утром в квартире Лохашовых раздался звонок. В двери стоял почтальон, он передал в руки сына маленький свёрток и сопроводительный конверт. С сияющим лицом Лохашов выгреб из карманов последнюю мелочь и сунул в руки оторопевшего почтового работника. – На чай, по-барски буркнул он, и захлопнул перед носом дверь.
Вскрыв конверт, младший и старший Лохашовы, обнаружили маленькую серую бумажку, содержание которой ввело в оцепенение обоих.

«Дорогой друг!
Горячо благодарим, что вы приобрели два флакона по цене одного, замечательного средства от веснушек. А так же участие в розыгрыше автомобиля, согласно правилам, указанным в нижнем правом углу вашего купона. И мы готовы огласить имя победителя нашего розыгрыша и счастливого обладателя автомобиля «Шевроле». Это житель г. Москвы Кузин И.И.
С уважением, организатор акции, Кузин И.И.»

«Какой еще Кузин»,- задыхаясь, прошептал побледневший Лохашов младший. Обомлевшей рукой он достал купон из кармана и поднёс к глазам. В нижнем правом углу он заметил крупинки мелких строчек, где, напрягая зрение, прочёл, едва шевеля онемевшими губами.

Каждый обладатель купона является условным владельцем разыгрываемого автомобиля и имеет право участвовать в акции розыгрыша при условии покупки средства от веснушек. Победителя определит электроника. Желаем удачи!!! Организатор акции Кузин И.И.

«Условным владельцем». – подавленно вторил Лохашов младший. Неожиданно с ловкостью куницы он схватил свёрток со стола и резко разорвал на две части, словно надеясь, что оттуда вывалится автомобиль, но с легким звоном на стол выпали лишь две маленькие мензурки мутной жидкости средства от веснушек.
Между тем, косясь на происходящее со стороны, Лохашов старший стал медленно вынимать свой кожаный ремень с медной бляхой из брюк, недобро поцокивая языком. Предчувствуя трагедию, младший, оцепенев от страха, подтолкнул дрожащими пальцами мензурки к центру стола, и от волнения хватая воздух ртом, полушёпотом произнёс. – Вот, два флакона, по цене одного…, между прочим!
Только под утро соседи Лохашовых с облегчением заметили, что суетливое громыхание падающей мебели и вопли Лохашова младшего стали постепенно затихать. И лишь в квартире выше этажом, потеряв всякий сон и покой, глухо рыдал сидя на унитазе Вазген Окопыч, комкая и разглаживая пальцами расписку без подписи.
Так судьба посмеялась над несчастным Лохашовым. Но, в отличии от других неудачников, он знал её в лицо, по своему злосчастному сну. По его логике, если судьба приснилась в его голове, значит, она находится внутри Лохашова. И, значит, чтобы ей отомстить, нужно истязать себя самого. Он стал сторониться людей, чтоб ей, Злодейке белокурой, было скучно, питался грубой и безвкусной пищей. Нападки соседей, желающих вернуть свои деньги, он переносил спокойно и даже с охотой, мол знай гадина, так тебе и нужно – твердил он, через себя, судьбе. Но находились и те, кто пытался его жалеть. Желая не допустить таких поблажек плутовке Судьбе, он вообще решил удалиться от общества. Это желание завело Лохашова в заброшенный парк, где и с удивлением обнаружилось, он не единственный отшельник в этом мире. Лохашов попал в лесное братство Робина Гуда.

Глава 22.
Лесное братство
С противоположного конца парка, навстречу странной троицы, через заросли дикого хмеля, пробирался Даниил. Наконец, с трудом выбравшись на небольшую поляну, он замер, прислушиваясь к шелесту листьев.
— Детектив, Застуков – крикнул громко он в тень деревьев.
— Был Застуков и сплыл, – неожиданно услышал он за спиной голос детектива.
Оглянувшись, Даниил вздрогнул от вида лесных братьев, вышедших из-за деревьев.
Сам говорящий, сделав несколько шагов к оторопевшему парню, остановился.
— Разрешите представиться, юноша, Робин Гуд и мои лесные братья – указал он большим пальцем через плечо на Лохашова и Глобуса, при этом Глобус, узнав Даниила, широко заулыбался.
— Что ищешь ты в нашем лесу и добры ли твои намерения?
— Намерения добрые, а разыскиваю – вас, – признался Даниил. Хочу поговорить!
Робин Гуд, сделав задумчивое лицо и обернувшись к спутникам, стал о чем-то тихо совещаться. Даниил с любопытством, напрягая слух, попытался уловить разговор, но из-за шума листвы безуспешно.
Наконец, совещание закончилось, и предводитель приветливо махнул рукой
.- Идём в наш лагерь юноша. Здесь ни место для серьёзных разговоров.
Через минуту процессия лесных братьев растворилась в ветвях, увлекая Даниила за собой.
Лагерь Робин Гуда, куда попал Даниил, представлял собой старую заброшенную хижину смотрителя парка, огороженную от мира стволами деревьев и зарослями хмеля. В единственной комнате ему было предложено место за небольшим столом, сделанным из ящиков из-под овощей. Такие ящики служили здесь и стульями.
Некоторое время в лагере царила суета. Глобус ловкими движениями разжигал старый примус с вооружённым на нем чайником, а Лохашов разлаживал на столе дикие яблоки и груши. Наконец, все присоединились к Даниилу. Робин Гуд сам стал разливать горячий завар шиповника, по пустым консервным банкам, служившими кружками.
— Ну, что за вопрос привёл тебя к нам? – спросил он.
— Хочу понять, почему вы живёте здесь, среди деревьев и в чем смысл?
— Мы не просто живём! – коротко и строго ответил Робин Гуд. Мы боремся с несправедливостью и хаосом, царящим в этом городе. Гангстеры и бандиты захватили все, что можно захватить. Вы слышите, юноша, стоны и мольбы наших горожан, молящих об освобождении от этого гнёта. Даниил прислушался, но кроме листвы ничего не услышал.
И тогда я понял – продолжил Робин Гуд, — что в одиночку мне не справиться. И я стал собирать свою армию. Это пока нас всего трое, но через год нас будет уже тысяча, и тогда мы выступим в решающий бой.
Слова говорящего, казались грозными и жутковатыми, на что Даниил задумчиво покачал головой.
— А зачем вам понадобилось грабить мусоровоз?
— Это элементарно, юноша, — усмехнулся тот, — нам нужно о себе заявить, чтобы гангстеры знали, что есть противостоящая им сила. –
— К тому же там много вещественных доказательств их подлых делишек, которые я в будущем приобщу к делу. Кстати, я их надёжно спрятал, до поры, до времени.
Даже мои соратники не знают этого места, – и немного тише добавил:
– Среди нас может быть лазутчик!
При этих словах Глобус и Лохашов многозначительно переглянулись.
— Да, и ещё юноша, вы тоже можете влиться в наш отряд, ведь, я думаю, что то все что происходит вам не безразлично?
Даниил отрицательно мотнул головой. – Нет, мой смысл жизни в чем-то другом, простите!
Солнце медленно двигалось по небосводу к закату. Глобус и Лохашов, натаскав сухих веток, стали разжигать костёр, готовясь, печь на углях картошку. Воздух был свежий и прозрачный. Где-то вдали послышался гудок электропоезда, при котором Глобус вздрогнул и беспокойно завертел головой.
— Все также тянет в электрички? – заметил Даниил.
Глобус вздохнул и стал веткой заваливать картошку углями.
— Тянет, ещё как тянет. Вот, думаю, здесь отсижусь, а вдруг пройдёт – шмыгнув носом, отчаянно буркнул он, – должен же быть этому конец.
На земле наступил вечер. Его нежная прохлада насыщала воздух запахом диких цветов и стрекотаньем кузнечиков. Даниил сидел у костра, задумчиво наблюдая за ночными мотыльками, порхающими в его мерцающих бликах. «Вот, и наша жизнь, как мотылёк, – думал он – порхаем, порхаем, а потом раз, — и сгорели в огне бытовых проблем. Неужели это и есть смысл? А где же чувство радости в сердце, о котором говорил Бычий Глаз. Нет, нужно искать, не останавливаться….. В его мыслях пробежали слова издателя Сапогова. – Если до цели остался один шаг». – Нет, не сдамся, стиснув зубы, прошептал он. И, словно в отражение его слов, на небе из-за тучи выглянула луна, озарив силуэт Даниила лиловым светом.

Глава 23.
Смысл жизни
Даниил одиноко брёл по утренней улице просыпающего города.
Редкие вялые прохожие, провожали его своими взглядами и растворялись в проёмах дверей. Мимо прошумел первый автобус, пополнив воздух запахом дыма, и исчез где-то за поворотом.
Город постепенно оживал, он наполнялся своим смыслом и понятием. А его отлаженный механизм медленно набирал свои обороты.
Впереди показалось башня с часами, у подножия которой раскинулась центральная площадь. Половинчатый паровоз на постаменте все так же упирался в блок бетонной стены. Сейчас он уже не казался Даниилу смешным. А наоборот, представлялся мудрым шедевром, хранящий секрет своего смысла для грядущих поколений, и этот секрет пока не доступен ему.
Впереди, словно приветствуя Даниила, заработал фонтан. Он присел на край его гранитного фундамента, где когда-то последний раз разговаривал с экстрасенсом Барабашиным.
Пустота и грусть, тяжело, словно камень давили его душу и легким покалыванием отражались где-то в груди. Даниилу казалось, что он где-то рядом с целью, не доставало чего-то малого, чтобы это понять. Но, чего? Словно приливами волны разгадка пенилась в его мыслях, не принимая чёткого очертания.
— Молодой и красивый, – неожиданно услышал он женский голос, оторвавший от мысли.
Даниил поднял голову и увидел стоявшую перед ним пеструю цыганку, с цветастой шалью на плечах.
— Ты — Даниил? – спросила она ровно и звонко.
— Я, – пораженно выдавил он.
— Так я и знала, весточка тебе.
— Какая весточка, о чем ты, цыганка? – взволнованно проговорил Даниил.
— По цыганской почте, от одного человека. Она ждёт тебя. Ждёт днями и ночами с огромной любовью. И, гляди, ни одна ждёт!
— А с кем? – полушёпотом спросил он пересохшими губами.
— Сын у тебя, соколик, родился, сын. Что смотришь, как не понимаешь. А как она рисует, а краску слезами по тебе разбавляет.
— Где же она? – молвил он.
— Там же, где и оставил, ты сам знаешь, родимый.
Даниил почувствовал, как слегка потемнело в его глазах. Он поднялся и пошёл вперёд.
Художница, милая художница. Сын, мой сын, стучало в его голове. Даниилу казалось, что сердце тревожно забившись в груди, вырвется наружу. Он уже не шёл, а бежал.
— За город, к дороге, — шептал он себе. Когда город был уже далеко за спиной, Даниил, тяжело дыша, остановился у перекрестка дорог. Вдали виделась гладь Таганрогского залива, переполненного тысячами бликов. Все вокруг было переполнено пением жаворонков, которые, кружа где-то под небосводом, торжественно напутствовали Даниила. На мгновение ему показалось, что там, в небесах, послышались звуки музыки «непризнанного скрипача», но Даниил сейчас не мог вспомнить той мелодии, она осталась в потаённых уголках его молодого и горячего сердца. Он медленно снял с плеча сумку и кожаную куртку, бережно положив их у дорожного знака.
— Прощайте, мои верные друзья и достаньтесь же хорошему человеку – сказал он им на прощание и твердо шагнул к дороге, ведущей на восток, навстречу лучам восходящего солнца.
Даниил почувствовал необычайное облегчение и радость, ведь сейчас он точно знал, чего он хочет и куда идёт. И эта уверенность прибавлялась в нем с каждым шагом и каждой минутой. И Даниил больше никогда не хотел это потерять.

А что же смысл жизни? – справедливо спросите вы. Действительно ли наш герой нашёл, в чем он заключается?
А можно ли вообще его найти, в чем он состоит?! А если можно, то станет ли Даниил от этого счастливее?!
Его жизнь — это вечные скитания по нашей Земле. Порой, в пылу повседневных хлопот, мы сами становимся её временными попутчиками. Но лишь оглядевшись внимательно, мы сможем увидеть смысл своего существования своими глазами. «Но где же? – последует вопрос».
….Выйдя, раним утром на порог своего дома, взгляните на восток. Там вы увидите оранжевый воздушный шар. Кто-то скажет – «Да это же солнце!» Не слушайте его. Всмотритесь внимательно, и вы увидите висящую снизу корзину, а в ней — Даниила с нашими героями. А если вы почувствуйте себя одним из них, то обязательно услышите ту милую мелодию «непризнанного скрипача». Но только в это нужно очень сильно поверить!

Яшкин А.Е. 2006 г.
Ростовская область, Верхнедонской район, х. Н. Верхняковский, ул. Мира 70
тел. 8-909-41-065-20