Торчать в аэропорту 31 декабря — не самое приятное занятие. Взлетают и приземляются самолеты, развозя людей к накрытым оливье и селедкой под шубой столам. Мимо проносятся длинноногие стюардессы, подкрашивая на бегу губы и поправляя колготки. Неведомая Катя по громкой связи в сотый раз призывает Жору Гобеладзе, прибывшего из Хургады, подойти к справочному бюро, у которого, вероятно, напомнит об их негромкой связи на берегу Красного моря. Тебя же обволакивает какая-то особая праздничная атмосфера и чертовски тянет на романтику, неожиданное свидание, изменение судьбы в предстоящую праздничную ночь. Единственную ночь в году, когда может произойти черт знает что, но так ничего не происходит.
В начале своего существования ты ждешь, когда родители разрешат не спать до боя курантов, и потихоньку делаешь под столом первый в жизни глоток шампанского. Через пару лет уже легально в компании взрослых пялишься до утра в экран телевизора. Затем сбегаешь из дома справлять Новый Год на квартире у одноклассника и получаешь на кухне от девушки, режущей салат, первый поцелуй или первую пощечину. Тут уж как кому повезет. Еще через несколько лет под речь Президента начинает и под бой курантов заканчивает отдаваться твоя будущая жена и вот уже несколько спиногрызов ноют и просят остаться до двенадцати, а самый старший из них глушит под столом шампанское.
Так под куранты, оливье, Президента и утреннюю головную боль проходит жизнь. И ты в первый день нового года включаешь телевизор, ловишь канал с «Иронией судьбы» и в сотый раз переживаешь приключения московского врача в питерской малогабаритке. Переживаешь, понимая, что этого нет и быть не может в современной жизни. Ибо современная жизнь есть отсутствие интеллигентности, денег и творческого начала. Тогда как прошлая жизнь характеризовалась только отсутствием денег.
Костя Жуков ходил третий час туда-сюда. Туда-сюда он ходил по залу прилета «Шереметево-2», так как другие направления были перекрыты охраной аэропорта. Косте же очень хотелось попасть на летное поле и узнать, куда делся «Боинг — 737» с пассажиркой Сьюзен Марсо на борту. Понятно, что в «Боинге» были и другие пассажиры, но Жукова интересовала только та, чье имя было написано красным фломастером на табличке, бесполезно третий час болтавшейся у него на шее.
Костю дома ждала излишне-рано-потолстевшая жена, визит тещи с толстогубыми слюнявыми поцелуйчиками и бутылка виски, подаренной сослуживцами в июне на день рождения, но припрятанной супругой до новогодней ночи. При мысли о виски Костя облизнулся и в сотый раз обругал про себя незнакомую пассажирку с рейса US — 548 «Нью-Йорк — Париж — Москва».
«Интересно, какая она. Говорят, все американки страшные, болтливые, ненакрашенные и поголовно фригидные, — размышлял Жуков. — Дернул же черт Бабу Ягу послать меня в Шереметево под новый год».
Бабой Ягой по Костиной версии была весьма привлекательная в прошлом его начальница — Нина Сергеевна Губарева. Она, вызвав утром личного водителя Жукова, приказала ему срочно мчаться в аэропорт и встретить там свою лучшую подругу, вылетевшую из Нью-Йорка и уже заходящую на посадку в Париже. — Зовут Сьюзен. Фамилия — Марсо. Девушку узнаешь по ковбойской шляпе и наивному взгляду. Рост — гораздо выше среднего. — Нина Сергеевна давала указания на ходу. — Привезешь в Москву и сразу в Сандуны. У нас там вечер встречи боевых подруг. И не забудь по дороге в Шереметево выучить английский! Жуков отдал честь и решил про себя, что начальница его еще совсем даже ничего.
— Хау ду ю ду, — Костя снизу вверх смотрел на наконец-то подошедшую к нему очень красивую и стильно одетую женщину лет двадцати восьми. — Велкам ин Москоу.
— Привет, товарищ. Можешь не стараться и не рвать языком, я уже полгода учу русский в Иллинойском университете. — Женщина улыбнулась так, что все рядом стоящие пассажиры тоже немедленно заулыбались. — Меня зовут Сью. Я из штата Техас, приехала узнать про ваши обычаи, обряды…
— Тосты, — не удержался Жуков. — Тосты. Что это? — Это такой обычай. Чтобы гости быстро не пьянели, у нас за столом принято произносить речи. Но чем длиннее говорит человек, тем больше его не любят остальные. — Я не очень поняла, зачем же тогда говорить. — Так я же объясняю, чтобы все собравшиеся меньше пили. В общем — это Россия. Велкам, сударыня. Позвольте донести ваши вещи до нашего автомобиля.
— О, конечно. Куда мы будем направляться.
— В баню.
— Баня. Что есть баня?
— Место встречи боевых подруг. Там вас будут бить веником в очень горячей комнате, называемой парилкой и кидать затем в холодную воду. Постарайтесь при этом получить удовольствие.
Баня для русского человека значит гораздо больше, чем простое помещение с паром. Баня — это философия бытия данного нам в ощущениях. Рассказывают, как один американский бизнесмен, посетивший русскую парилку по приглашению некой крупной финансовой структуры и с трудом пришедший в себя после бурного хлестания веником и купания в проруби, произнес:
— Я теперь понимаю, почему русские постоянно мне говорили, что после бани им так хорошо!
— Почему, — спросила крупная финансовая структура.
— Потому, что в бане так плохо, — ответил американец и попросил вызвать неотложку. Взамен ему привезли девочек из эскорт агентства, искренне полагая, что это и есть самое лучшее средство от недомогания.
Сью попала в Сандуновские бани. О, это царство распаренных женских тел, чуть ли не единственное место в Москве, где слабый пол, собравшись в стаю, не носит макияж и не старается выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Место, где целлюлит не прячут, а гордо демонстрируют всем окружающим, место, где дамы становятся настолько доступными, что эта доступность уже никого и не притягивает. Дядя Миша последние двадцать лет работал банщиком в женском отделении. За эти годы он насмотрелся всякого: разборок из-за мужиков, женских истерик из-за них же, пьяных загулов с битьем посуды и два раза самого дяди Миши.
— Я делаю этот мир лучше, — размышлял банщик, разнося пиво по кабинкам, — женщины, выплескивая в бане свою природную агрессивность, выходят от нас чистыми и умиротворенными. Они вновь приобретают способность любить и быть любимыми. Дядя Миша был, безусловно, прав. Немного в нашем мире найдется мужчин, способных за столь короткое время сделать такое количество женщин счастливыми. Причем он тоже не оставался в накладе. Ни один султан или падишах не имел гарема, личный состав которого менялся каждые два часа.
Дядю Мишу знала и любила вся женская Москва.
И Баба Яга с подругами тоже. Каждый год 31 декабря во втором классе Сандуновских бань начиналось заседание женского «Клуба одиноких сердец». Члены клуба искренне верили, что если перед Новым Годом сходить в баню, немного выпить и расслабиться, то обязательно в праздничную ночь произойдет что-то такое, что позволит на следующий год пропустить очередное заседание.
— Дядя Миша, еще два пива и рыбки, — Нина Сергеевна, выйдя из парилки, прокричала в глубину зала заказ и, укутавшись в простынь, рухнула на скамейку.
— Ох, девчонки, какая благодать. А где Сью?
— Последний раз я наблюдала ее на дне бассейна, — пробасила Люся, полногрудая блондинка лет тридцати, вне бани занимавшая должность директора магазина стройматериалов. — Как бы нам не угробить американку раньше времени.
— Ничего, она же из Техаса. А Техас, как известно, родина ковбоев. — Нина Сергеевна сдула с кружки принесенного банщиком пива толстый слой пены.
— Чего твоей подруге в России-то понадобилось. Да еще под Новый Год? — поинтересовалась постоянный секретарь клуба, вечная старая дева Сонечка Горячева. Она была моложе директора магазина стройматериалов на три года, но уже давным-давно поставила крест на отношениях с противоположным полом. Сонечка искренне полагала, что все принцы и настоящие мужики в стране давно разобраны, а выходить замуж за офисного мальчика или вечного маменького сынка ей не хотелось.
— Приехала писать диплом о русских обычаях. К тому же ее жених в гостинице ‘Космос’ дожидается.
— Да, ну. Русский?
— Наш. Бизнесмен из Тюмени. Специально в Москву прилетает встретить Новый год и ровно в 12 сделать Сью предложение.
— Вот зараза, твоя подруга. И так мужиков не хватает, так их еще и американки уводят. — Сонечка вздохнула. — Почему окружающий мир так несправедлив к нам. Как баба красивая — ей все права, а как умная — так только обязанности!
— Да, девочки, что-то в этом мире не так, — Люся встала на весы и те заскрипели. — Столько килограмм живого веса пропадает зря!
Тут появился дядя Миша, держащий на руках обнаженную Сьюзен.
— Ваша барышня?
— Наша, дядя Миша, положи на скамейку.
Нина Сергеевна вскочила и принялась полотенцем обмахивать американку.
— Где ты ее нашел?
— Пыталась прорваться в мужское отделение. Заблудилась малость. Вы, девушки, больше в парилку ее не водите.
— Да мы и так уже скоро уходим. Пора наряжаться к празднику. — Ответила Сонечка и внезапно прижала банщика к стенке. — Вот ты, дядя Миша, один из лучших ценителей женской анатомии в Москве…
Банщик горделиво выпрямился.
— Да уж.
— Без всяких уж. Скажи нам, о, великий знаток, что правит миром: случай или порядок?
-Конечно, порядок. Если бы я этот самый порядок в вверенном мне отделении не поддерживал, вы бы тут такой шабаш устроили. Порядок и только порядок. Весь год, но только не 31 декабря.
— И этот туда же — разочарованно выдохнула Сонечка. — Когда же перестанут нас травить сказками о принцах в новогоднюю ночь, о случайных встречах, любви с первого взгляда.
— Надо верить, девочка. Верить и ждать. — Внезапно стал серьезным дядя Миша. — У меня лично каждую новогоднюю ночь такие приключения с не вернувшимися из бани домой барышнями!
— Да ну тебя, я же серьезно, а ты о превышении своего служебного положения байки рассказываешь. Я вот сейчас докажу, хотя бы на примере нашей американки, что случай не играет никакой роли, ни 31 декабря, ни в любой другой день.
— И как это будет выглядеть. — поинтересовалась Люся.
— Все очень просто. Вы все считаете, что она сегодня должна быть в гостинице ‘Космос’ и в 12 часов ночи принять предложение крутого тюменского бизнесмена стать его женой?
— Безусловно, и я вижу абсолютно ничего, что может помешать ей в этом, — удивилась Нина Сергеевна.
— Ну что ж, посмотрим. Мы уже несколько лет, как дуры, ходим в эту баню и все надеемся, надеемся. Черт бы побрал Рязанова с его кино. Посмотрим, что судьба в этот раз приготовила нашей гостье из славного своим прошлым штата Техас. Вот, кажется, она и приходит в себя.
В это время раздался стон — Сьюзен открыла глаза.
— Где я?
— В России, деточка. — Улыбнулась Нина Сергеевна. — Вставай, Сью, тебе еще сегодня замуж выходить. Через полчаса, когда все собрались и, уже было, потянулись к выходу, Сью внезапно вспомнила из учебной программы Иллинойского университета, что…
— Нина, я знаю, что в России есть один чудесный напиток. Я очень хочу его попробовать, но забыла, как правильно его называть. — Так это без проблем. Действительно, только в России есть этот чудесный напиток. Ты уверена, что хочешь его попробовать?
— Конечно, я весь полет мечтала об этом.
— Хорошо. Только, чур, потом на меня не обижаться. Нина Сергеевна позвала дядю Мишу и что-то прошептала ему на ухо. Лицо дяди Миши удивленно вытянулось, но возражать он не стал, так как привык к различным чудачествам обитательниц его гарема.
— Айн момент, сударыни. Он принес большую поллитровую кружку и протянул ее американке. Сью понюхала содержимое, поморщилась и произнесла свой первый в России тост.
— Мои дорогие московские барышни. Я так счастлива, что осталась живой после этой вашей камеры пыток. Только теперь я начинаю понимать загадочную русскую душу. Я уже знаю, что если произносить в вашей стране длинные тосты, то можно сильно рисковать своим здоровьем. Я знаю, что должна выпить ваш загадочный русский напиток до дна, иначе меня здесь не будут уваживать. — Сюзен, выдохнув, залпом выпила все содержимое кружки, обвела помутневшим взглядом второе отделение Сандуновских бань и рухнула на успевшего подставить руки банщика.
— Нинка, ты чего ей дала, — прошептала немало удивленная происходящим Люся.
— Что Сью и просила — ерша.
— Мне кажется, она имела в виду квас, — задумчиво произнесла директор магазина стройматериалов.
Вот так плохое знание русского языка американской барышней и положило начало новогодней истории, в которой все герои, безусловно, положительные, даже если они и способны на вредные поступки. Ведь только 31 декабря все, что ни делается – все к лучшему.
Дальнейшие события будем рассматривать с небольшим ускорением повествования. Ведь стремительно приближается Новый год, все торопятся сесть за праздничный стол. А салаты еще не нарезаны, праздничное платье не отутюжено и даже елка до сих пор сиротливо стоит посреди комнаты без игрушек и серпантина. Поэтому – быстро, быстро и еще быстрее.
Вот делегация женщин из клуба «Одиноких сердец» покидает Сандуновские бани, во главе делегации торжественно шествует дядя Миша, несущий на руках временно потерявшую сознание от бани и русского ерша Сьюзен Марсо.
Вот Нина Сергеевна дает приказание своему водителю Косте Жукову лететь к ее дому на Плющихе, а, затем развести подруг и доставить Сьюзен к жениху.
Вот и Сонечка Горячева, ах, эти женщины, живущие без мужчин, подмигивает своей подруге Люсе и шепотом предлагает ей устроить испытание для американки.
— У меня в сумочке лежат ключи от трех квартир. Ты же знаешь, что я работаю риэлтером. Перед Новым годом сдала эти квартиры влюбленным парочкам. Просто бешеный спрос на уютные гнездышки. Ты сейчас вытащишь наугад любой комплект ключей, и мы проверим, выйдет ли сегодня американка за нашего русского парня замуж или век куковать ей в девицах.
Вот уже водителю дается поручение отвезти Сью на окраину Москвы в микрорайон Митино, что находится прямо за кольцевой дорогой.
— Костя, возьми ключи и отвези нашу американскую подругу навстречу ее счастью.
— Софья Аркадьевна, мне Баба Яга, ой, простите, Нина Сергеевна, что-то говорила про гостиницу «Космос».
— Все поменялось. Бой-френд Сьюзен переехал на квартиру своего приятеля в Митино. Там им будет уютнее. Откроешь дверь, оставишь американку и быстро-быстро назад. Да, по дороге не буди ее, не надо.
Ох уж эта женская стервозность. Ну, казалось бы, что с того, что подруга подруги должна выйти замуж, стать счастливой и нарожать впоследствии двух мальчиков и одну девочку. Нам их все равно не понять. Поэтому не будем будить Сьюзен, пусть все идет так, как идет и пока Костя Жуков продирается через московские пробки, перенесемся в микрорайон Митино, на улицу Строителей, дом 15, квартиру 67, седьмой этаж, направо. В гости к Емельяну Ивановичу Громову, который в данный момент принимает ванну и, как нам кажется, не подозревает, какой новогодний сюрприз приготовили ему судьба и девушка Соня.