ТРАМБЛЕ


ТРАМБЛЕ

ТРАМБЛЕ

«Степанов сел в свой звездолет, нажал на рули и оказался в созвездии Альдебарана», — напечатал Вик и, подумав, поставил точку. — Каково, а? — спросил он, зачитав вслух первую фразу будущего шедевра.
— Класс, — похвалила Юлька. — А что дальше-то будет ?
— Еще не знаю, — признался Вик. — Ну ничего, само придет, по ходу пьесы. Как правильно — адьдебаранты или альдебаранцы ?
— Альдебараны, писатель хренов, — подал голос Колян, — Какая хрен разница? Пиши хоть просто бараны — и так сожрут.
— Это точно, — поддержала Юлька. — А вот у меня что-то не ладится, не пойму, как фразу закончить. Вот послушайте: «Вампир схватил красавицу за пышную грудь и впился острыми клыками…». Куда впился-то ?
— В жопу, — посоветовал Колян. — Не в сиськи же.
— Вампиры пьют кровь из шеи, чтоб ты знал, — проявил эрудицию Вик. — Из сонной артерии.
— Спасибо, Витюша, — сказала Юлька. — Так и пишу — в артерию впился.
Идея издавать фантастический еженедельник принадлежала ей. Легкого на подъем и имеющего врожденную склоность к аферам Коляна привлечь удалось легко, с Виком, флегматичным и рассудительным скептиком, пришлось повозиться. В результате, как всегда, дело решило Юлькино личное обояние, и безнадежно влюбленный в нее еще со школы Вик дал согласие. Он и название изданию придумал — «Артефакты». — На «Аргументы и факты» сильно машет, — пояснял любопытствующим Колян, — в плане популярности.
Поначалу дела шли ни шатко ни валко — мощный поток писем от населения с историями про похищения пришельцами и путешествиями в прошлое-будущее, на который расчитывала Юлька, был больше похож на жалкий, то и дело пересыхающий ручеек. Радовал разве что контингент психлечебницы имени Скворцова-Степанова, пациенты которой обильно представляли как корреспондентскую, так и читательскую массы. Колян, ответственный за публикацию приходящих в редакцию писем, первое время сидел без дела, но потом навострился генерировать недостающую корреспонденцию сам. Oсобенно хорошо ему удавались интервью с гражданами, похищенными экипажами летающих тарелок. Эти истории неизменно подписывались псевдонимом Терпила.
Вик, основная производительная сила «Артефактов» и их мозговой центр, тянул на себе разделы научной и боевой фантастик. Из номера в номер шли порожденные буйной фантазией Вика космические элегии о звездных войнах, армагеддонах и апокалипсисах. Планеты, солнца и галактики возникали из ничего, стремительно эволюционировали, сталкивались в космосе лбами и беспощадно друг друга уничтожали. Суровые рейнджеры с задубелыми от радиации лицами лихо стреляли из скорчеров, жестко расправлялись с инопланетной нечистью и бесстрашно спасали красоток из лап космических негодяев. Заканчивая очередной фантастический шляггер, Вик сразу же начинал новый. Иногда, впрочем, Колян измышлял пару дюжин читательских писем с требованиями продолжений, и тогда Вику приходилось возвращаться к отработанным темам, оживляя не уцелевших в предыдущих баталиях героев.
Мир драконов, эльфов, гоблинов и прочей небывальщины безраздельно принадлежал Юльке. В отличие от прагматичного Вика, добрая и романтичная Юлька любила хэппи-энды, в конце у нее добро всегда побеждало зло, принцы удачно расправлялись с драконами, белые маги одолевали черных, а вампиры несли заслуженное наказание в виде осиновых колов в сердце. Сцены насилия, правда, Юльке давались с трудом, и тогда на помощь спешил умница Вик, а то и поднаторевший в пакостях кровожадных пришельцев Колян.
В результате, после пары лет самоотверженых усилий трудового коллектива, «Артефакты» начали плодоносить и приносить хотя и небольшой, зато стабильный доход.

Посетитель вошел в помещение редакции одновременно с прибытием Степанова на Альдебаран. Субъект, которому можно было с равной вероятностью положить любой возраст от тридцати до пятидесяти, в помятой фетровой шляпе и костюме, первоначальный цвет которого совпадал с одним из трех последних в спектре радуги, но с каким именно определить было трудновато ввиду обшей загрязненности и поношенности.
Из под полей шляпы на обильно сдобренные перхотью плечи пиджака свисали мечтающие о знакомстве с расческой патлы, а довершали облик криво сидящие на кончике носа роговые очки с треснувшей правой дужкой. В левой руке индивид держал чемоданчик типа дипломат, свежий вид которого резко контрастировал с внешностью владельца.
— Добрый день, — с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, поздоровалась вежливая Юлька.
— Тебе, мужик, к кому? — спросил грубый Колян. — Если в общество помощи голодающим, то это не здесь, ты выйди, людей поспрашивай, тебе скажут.
— Подожди, Колян, — сказал интеллигентный Вик. — Уважаемый, вы, очевидно, ошиблись адресом. Мы здесь издаем периодику и на благотворительность не жертвуем.
— Нет, я не ошибся, я именно к вам, — сказал гость и снял шляпу. Колян схватил флакон с освежителем воздуха и принялся интенсивно опрыскивать окружающее пространство.
— Позвольте представиться, — продолжал гость, не обращая на манипуляции Коляна никакого внимания. — Меня зовут Роберт Андреевич. Можно просто Роберт, или даже Боб.
— А Бобик можно? — осведомился Колян. — Ну, чтоб как собаку.
— Я — изобретатель, — проигнорировав вопрос, сказал пришедший, — а также в некотором роде программист. И я к вам с предложением. Простите, кто здесь главный ?
— Ой, как это мило, — сказала Юлька и, не выдержав, рассмеялась. — Я главная, но предложение ваше, дорогой Бобик, принять не могу, так как замуж в ближайшее время не собираюсь.
— Мое предложение не матримониальное, — сказал Бобик, — а деловое. Видите ли, я хочу предложить вам сотрудничество. Мне приходилось читать ваши «Артефакты», так вот, с позволения сказать то, что там написано, можно значительно улучшить. И для этого существует программа, разработанная лично мной. Она вместе с обеспечением размещена вот в этом дипломате и называется Трамбле.
— Почему Трамбле? — спросил заинтересовавшийся Вик.
— А потому что уж больно на «.. твою мать» похоже, — встрял Колян.
— Это сокращение. Трансляционный мобильный — впрочем, неважно. Трамбле подключается к компьютеру, в котором размещен авторский текст, и текст этот сканирует. Суть в том, что в программу заложена огромная библиотека — здесь почти вся мировая фантастика, от Уэллса до наших дней. Специальный алгоритм сравнивает ваш текст с лучшими образцами мирового творчества, фразу за фразой, находит аналогичные у мировых знаменитостей и меняет вашу, сохраняя, впрочем, суть и идею. Таким образом, вы становитесь автором произведения, отвечающего лучшим канонам жанра. Заметьте, что вас никогда не обвинят в плагиате — ведь Трамбле заменит одну часть фразы на взятую из репертуара, скажем, Стругацких, следующую позаимствует у Шекли, потом у Желязны, Ле Гуин и так далее.
— Слушай, Бобик, — а чего ты к нам-то пришел, — спросил практичный Колян. — Пописывал бы сам мировые шедевры, глядишь, на пулитцеровскую премию бы накропал, с Трамбле со своим.
— Я пробовал, — признался изобретатель, — но у меня ничего не вышло. Понимаете, я не писатель, я очень люблю фантастику, я все книги, которые в Трамбле закачивал, по нескольку раз перечитал, знаете сколько это заняло — больше десяти лет, но я не могу писать, у меня совершенно нет воображения, просто совсем нет.
— Ну, допустим, — сказал Вик. — Меня вы заинтриговали, не скрою. Что ж, давайте продемонстрируйте нам, на что способен Трамбле.
— О, конечно, охотно, — засуетился изобретатель. — Одну минуточку. Он раскрыл дипломат, извлел оттуда пучок проводов, подбежал к компьютеру Вика и сноровисто рассовал штекеры по гнездам.
— Извольте, — сказал он, закончив процедуру, щелкнув пальцами и нажав кнопку на пульте находящегося в дипломате устройства. — Трамбле!
Вмонтированный в крышку монитор зажегся, пару раз мигнул и высветил:
«Стефан знал, что путь до альфы Альдебарана даже на сверхмощном звездолете, достигающем скорости света, займет продолжительное время. Однако его, классного и опытного пилота, это отнюдь не пугало».
— Ой, мальчики, а ведь здорово, — сказала Юлька. — Степанов только вот в Стефана превратился.
— Это неважно, вы можете в любой момент поменять обратно на Степанова, — сказал изобретатель. — Хотя я и не советую.
— Ну что ж, — подвел итог Вик. — Впечатляет. И каковы ваши условия ?
— Господа, я человек непрактичный. Ну, давайте сделаем так — вы будете присылать мне тексты по электронной почте, я — отсылать их вам обратно после того, как пропущу через Трамбле. Составим договор, вы будете начислять мне гонорар, я полностью полагаюсь на вашу порядочность.

В течение следующих недель стиль работы Коляна качественно изменился. В редакцию стали поступать письма с благодарностями от читателей и просьбами опубликовать продолжения законченных повестей, рассказов и эссе. Привыкший составлять такие письма собственноручно, Колян теперь только успевал их сортировать.
Юлька и Вик не могли нахвалиться Бобиком — читая прошедшие через Трамбле тексты, они с трудом узнавали в них то, что было изначально написано ими самими.
Однако спустя несколько месяцев после заключения договора продаваемость «Артефактов» стала неожиданно падать. Тираж не расходился, и даже верная психлечебница вдруг прислала запрос на уменьшение количества поставляемых экземпляров.
Однажды Вик остановился у привокзального киоска, в котором отправляющиеся за город традиционно покупали газеты в дорогу.
— «Артефакты» возьми, — сказал рыжий пацан своему сверстнику, озабоченно пересчитывающему мелочь.
— А ну их на хрен, такую лажу гнать начали, читать противно. То ли дело раньше — помнишь, как наши пришельцев мочили? А теперь фуфло одно, иногда даже о чем пишут, и то непонятно.
— Точно, пацан, — поддержал затрапезного вида мужичонка. — Я надысь купил — смотрю, писака вроде тот же, а несет хрен-те знает что. Раньше, к примеру, я про драконов читал — охреневал прям, не мог дождаться, когда следующий номер выйдет, с продолжением, а теперь и читать впадлу, размусоливают сопли по бумаге, хрен что поймешь.
— Правда ваша, — подтвердила бабулька в шерстяном платке. — Мироновна, соседка моя, про тарелки была сама не своя, про марсиан всяких разных. Ну, про которых этот писал, как там его, Терпилов, вот. А теперь только плюется да крестится.
— Для нтилигентов газетенка стала, — подытожил мужичонка. — Пущай они и читают.

— Уважаемый Роберт Андреевич, — печатала Юлька, — ввиду коммерческой необходимости редакция газеты «Артефакты» вынуждена расторгнуть…
— Да что ты волынишься, — подошел Колян. — А ну-ка, дай мне.
— Пошел ты на хрен, Бобик, вместе с твоим Трамбле, — быстро набил он в тексте электронного письма и нажал кнопку «Отправить».
— Ой, мальчики, а жалко Бобика, — сказала сердобольная Юлька.
— Да будет тебе, если всех жалеть сами ноги протянем, — резонно возразил Вик.
— Туда ему, халтурщику, и дорога, — резюмировал Колян.
— Ладно, за работу, мальчики, — сказала Юлька. — Вот опять как закончить фразу не знаю. Дракон набросился на фею и укусил ее… Куда укусил, а?
— В жопу, — подсказал Колян.
— Драконы не кусаются — сказал эрудированный Вик. — Пиши — дыхнул на фею огнем.
«Парамонов сел в свой звездолет, рванул за рычаг и очутился в плеяде Гончих Псов», — напечатал он и, подумав, поставил точку.

0 комментариев

  1. a_shihman

    С юмором, но грустно. Действительно, «пипл хавает» — и куда как проще спуститься на уровень толпы, чем поднимать читателя. Интересен не сам сюжет — «литературная машина» известна давно — а действия героев.

  2. 1492

    Да уж, если одна часть фразы будет от Стругацких, другая от Уэллса, третья от Ле Гуин, такое и впрямь, пожалуй, читать будет невозможно… Здорово было бы пропустить этот рассказ через машину вроде описанной, чтобы средний уровень стиля поднялся до пиковых параметров, естественно, сохраняя при этом своё единообразие. Впрочем, конечно, написано легко и свободно, с яркими вспышками, что главным образом и привлекает, поскольку сама центральная идея достаточно узнаваема, а результат её осуществления достаточно предсказуем. Остаётся только главный вопрос после прочтения: был ли бы рассказ «Трамбле» напечатан в издании «Артефакты» и если да, то на каком из этапов его деятельности? Я, честно говоря, думаю, что не был бы, потому что слишком хорош для массового читателя фантастики и слишком посвящён этому самому массовому читателю для читателя немассового. Проще говоря, я бы лично предпочёл остроумную новую выдумку критике людей, не ценящих остроумие старых, но это, как говорится, дело вкуса, у меня он такой.

    P.S. Колян на грубого Витьку Корнеева очень похож, иногда и впрямь ощущение, что в диалоге каждую третью фразу под Стругацких сделали…

Добавить комментарий