ПЕВЦУ, МУЗЫКАНТУ, ЧЕЛОВЕКУ


ПЕВЦУ, МУЗЫКАНТУ, ЧЕЛОВЕКУ

Из человеческого балагана
Ненужный, как оторванный листок
Ты залетел в обоз к друзьям-цыганам –
В консерваторию степных дорог.

В степи гитара звонче фортепьяно,
Любовь цыганки – лучший педагог.
Для ромов существуют без обмана
Лишь воля, песня да костра дымок.

У жизни без свободы мало шансов,
Без песни воля – вспышка в темноте.
Ты голосом пронзил шатров пространство,

Подняв его к бездонной высоте.
И старые цыганские романсы
Вдруг засверкали в грустной красоте.
*
Вдруг засверкали в грустной красоте
Воспоминанья, записи, пластинки…
Талант не исчезает в пустоте:
День возрождения его – поминки.

Как запрещенный фильм для спец. гостей,
Ты к Важным Темам легкой был начинкой,
Но свысока глядел на игры те:
Талант свободен, как цыган на рынке.

Ты, не стесняясь, откровенно крал
Глаза чужие, души-океаны.
Ты каждой песней объявлял аврал.

И каждый раз отчаянно и странно
В моих висках, пульсируя, звучал
Твой голос растревоженною раной.
*
Твой голос растревоженною раной
До глубины, до самого конца
Меня потряс, разрушил, протаранил,
Скатил слезою со щеки Творца.

То вел вперед – сквозь муку – капитаном,
То умолял не торопить гребца…
Как берег, притаившийся в тумане,
Судьба мерцала в голосе певца.

Я был с утра в делах, бегах, заботах,
В ошметках дня, в зыбучей маете
И вдруг застыл, очнулся от полета:

Куда, зачем и от кого летел?
Ты песней выводил нас из цейтнота,
Сорвав стоп-кран в гремучей суете.
*
Сорвав стоп-кран в гремучей суете,
Опять забраться в городской лекторий,
Удрать от дел, забыть о нищете,
Наслушаться романсовых историй…

Романс был не в почете у властей:
Не тот масштаб высот и траекторий,
Но зрителю любовных дай страстей,
Дай порыдать от счастья или горя.

Ты заполнял собою целый зал…
А может, это зал вставал спонтанно,
Входил в тебя и в бездне исчезал.

Я вспоминать тот день не перестану,
Когда впервые голос твой позвал,
Вознес меня на крыльях от органа.

Добавить комментарий

ПЕВЦУ, МУЗЫКАНТУ, ЧЕЛОВЕКУ

Из человеческого балагана
Ненужный, как оторванный листок
Ты залетел в обоз к друзьям-цыганам –
В консерваторию степных дорог.

В степи гитара звонче фортепьяно,
Любовь цыганки – лучший педагог.
Для ромов существуют без обмана
Лишь воля, песня да костра дымок.

У жизни без свободы мало шансов,
Без песни воля – вспышка в темноте.
Ты голосом пронзил шатров пространство,

Подняв его к бездонной высоте.
И старые цыганские романсы
Вдруг засверкали в грустной красоте.
*
Вдруг засверкали в грустной красоте
Воспоминанья, записи, пластинки…
Талант не исчезает в пустоте:
День возрождения его – поминки.

Как запрещенный фильм для спец. гостей,
Ты к Важным Темам легкой был начинкой,
Но свысока глядел на игры те:
Талант свободен, как цыган на рынке.

Ты, не стесняясь, откровенно крал
Глаза чужие, души-океаны.
Ты каждой песней объявлял аврал.

И каждый раз отчаянно и странно
В моих висках, пульсируя, звучал
Твой голос растревоженною раной.
*
Твой голос растревоженною раной
До глубины, до самого конца
Меня потряс, разрушил, протаранил,
Скатил слезою со щеки Творца.

То вел вперед – сквозь муку – капитаном,
То умолял не торопить гребца…
Как берег, притаившийся в тумане,
Судьба мерцала в голосе певца.

Я был с утра в делах, бегах, заботах,
В ошметках дня, в зыбучей маете
И вдруг застыл, очнулся от полета:

Куда, зачем и от кого летел?
Ты песней выводил нас из цейтнота,
Сорвав стоп-кран в гремучей суете.
*
Сорвав стоп-кран в гремучей суете,
Опять забраться в городской лекторий,
Удрать от дел, забыть о нищете,
Наслушаться романсовых историй…

Романс был не в почете у властей:
Не тот масштаб высот и траекторий,
Но зрителю любовных дай страстей,
Дай порыдать от счастья или горя.

Ты заполнял собою целый зал…
А может, это зал вставал спонтанно,
Входил в тебя и в бездне исчезал.

Я вспоминать тот день не перестану,
Когда впервые голос твой позвал,
Вознес меня на крыльях от органа.

Добавить комментарий