Про бомжей

Часть 1

Серёга мучительно долго оживал. Наконец проснувшись тут же об этом пожалел.
Наверное, многие, кому доводилось проснуться с большого бодуна в тяжких оковах “колотун-бабая”, его поймут. Голова болела, в горле стоял ужасный “сушняк”, всё тело ныло, как во время простуды. И хотя на улице стояла ясная весенняя погода, Серёгу это совершенно не радовало. Скорее огорчало, так как в окно светило безжалостное, удушливое солнце, от которого бросало в пот.
Первым делом добежал до водопроводного крана и утолил жажду. После этого начал что-то соображать и вспоминать. Не даром в народе говорят: “Кто не болел с похмелья — не знает настоящего вкуса воды”.
Осмотрев свою квартиру, Серёга загрустил. После недельного запоя она выглядела, как помойка. Гора, неизвестно с каких времён немытой посуды, почему-то заполняла ванну для купания. Как она там оказалась, Серый не помнил, но источала она такой противный запах, что захотелось снова напиться и не видеть всего этого.
Ковёр был прожжён сигаретами в нескольких местах, даже удивительно, что не случилось пожара. По всему полу были разбросаны пустые бутылки из-под дешёвой водки и ещё каких-то мутных напитков.
Первой его мыслью, безусловно, было отыскать недопитую бутылку. Чем он и занялся. Таковой, как назло, не оказалось. Далее он начал выискивать по карманам оставшуюся мелочь. Набралось двадцать два рубля. Этого оказалось мало для водки, но хватало на бутылку пива “Балтики” -девятки, что немного согрело душу.
Киоск находился недалеко от дома. Серёге не нужно было одеваться. На нём была футболка, джинсовая куртка, брюки и кроссовки. Вся эта давно не глаженая одежда выглядела не лучшим образом. Если прибавить ко всему этому отросшую за неделю щетину и не расчёсанные, спутавшиеся волосы, то его можно было принять за бомжа. Что было не очень далеко от истины.
Выйдя из дома, Серёга направился к магазину, с надеждой, что возле водочной лавки окажутся такие же, как он сам, “страждущие”, у которых, обычно не хватает денег на водку. Скинувшись всем миром, можно неплохо похмелиться.
Вот тут и начались неприятности. Возле магазина стояла УАЗка “лиц кавказской национальности”. Именно этим кавказцам Серёга продал четыре алюминиевых радиатора с вездехода, месяц назад вытащенных из гаража для грузовых машин.
Случайно обнаруженный за городом автомобильный бокс Серый считал заброшенным. И, на удивление, обнаружил там проклятые радиаторы, так как весь цветной металл в городе уже был давно собран бомжами и пропит. Радиаторы были новые, ещё в смазке. Весили они по шестьдесят килограммов, в общей сумме более двухсот кило. Серёга с трудом дотащил их по одной штуке в пункт приёма цветных металлов, принадлежащий кавказцам. Там он их сдал примерно за полторы тысячи рублей, так как килограмм алюминия стоил семь рублей. Полученные деньги он быстро пропил как с постоянными собутыльниками, так и с мало знакомыми персонами.
Злополучный автомобильный бокс когда-то принадлежал нефтегеологической экспедиции, но после был заброшен. Серый не совсем тогда понимал, почему в нём ещё находились два вездехода и несколько наполовину разобранных автомобилей. Гараж выглядел совершенно бесхозным.
Вообще это была целая база. Состояла она из несколько сараев, трёх экспедиционных транспортируемых рабочих вагончиков, заброшенного деревянного склада, в котором находилась всякая геологическая рухлядь. Всё это было в изодранном и ржавом состоянии. Никаких замков или запоров строения не имели. Единственное, что выглядело вполне пригодным на базе — это огромные металлические баки — нефтяные цистерны. Но они находились в стороне от всего остального, и Серёгу не заинтересовали.
База находилась на окраине города или даже за городом и была огорожена чисто условно. Где-то деревянным забором, где-то разорванной колючей проволокой. К ней вела единственная грунтовая дорога. Кстати, со свежими следами автомобилей, на что, конечно, Серёга не обратил никакого внимания.
“Хачики” поджидали Серёгу у водочного магазина неслучайно. У других синяков им удалось рузузнать, где по указанным приметам он может околачиваться. Поэтому и караулили его возле дежурных пивных точек.
Как “заправские опера” они усадили его в свою машину и повезли на известную базу. В машине были с ним довольно вежливы, дали закурить, уделяли внимание. Но остановиться, чтобы купить и выпить пива, так и не разрешили.
Когда приехали на базу, Сергея поразило большое количество иномарок, а также людей, одетых далеко не в наряды бомжей. Ещё в машине кавказцев Сергей понял, что его повезли на “разборки”, хотя разговоров об этом не велось.
Выйдя из УАЗки, кавказцы повели себя совершенно по-иному. Раболепски они поздоровались с людьми и сообщили, что нашли ещё одного штрафника, которого долго искали. Подошедший человек грубо их отпустил, сообщив, что они выполнили своё обещание. После того, как Сергей попросил у “хачиков” закурить, они грубо ответили:
— Тэпэрь для тэбя у нас нэту сигарэт.
После чего быстро сели в машину и уехали.
Серёга остался один.
От неизвестности происходящего он довольно перетрухнул. Страх подогревался ещё и тем, что он был с похмелья и ему не дали выпить пива. Общество неизвестных людей на иномарках, одетых, как “новые русские ” изрядно беспокоило.

Лёха-Батон

Человек, который подошёл к Сергею, ничего не сказал. Он ударил его наотмашь кулаком с удивительной силой, от чего тот не устоял на ногах и упал в лужу.
После того, как Серый поднялся, парень спросил:
— Как ты вытащил радиаторы из бокса?
За это время Сергей успел рассмотреть ударившего его парня. Одет последний был по новейшей моде: современный костюм, толстая золотая цепь на шее, на пальцах хоть и не было наколок, но были надеты золотые, инкрустированные кольца с гравировками, не менее трёх штук. Лицо не было слишком жестоким, но Сергею запомнились очень злобные глаза.
— Так все-таки ты утащил радиаторы? — мрачно спросил парень.
И не дождавшись ответа, отрезал:
— Значит, будешь отвечать по полной программе.
Серёга даже не знал, как обратиться к этому парню. Поэтому выложил всё, как оно и было с перетаскиванием радиаторов в пункт сдачи цветных металлов, после чего парень начал его избивать, как ногами, так и какой-то деревянной палкой. Подозрительные мысли не давали Серому ударить в ответ бившего его парня. Да и сил не было с похмелья. Единственное он успевал только защищать руками лицо и старался увернуться от ударов.
Возле иномарок стояли ещё шестеро людей. Трое стояли около жёлтой легковой “Мазды”, один парень около тёмного “Фольксвагена”, двое около джипа красного цвета, видимо, “Тойоты”. Сергей сразу обратил внимание на одного толстого, одетого в новое чёрное пальто и белый, яркий шарф. Видимо, он и был боссом, так как остальные обращались к нему. Среди машин ещё стояла чёрная “БМВ”, которая, по всей вероятности, принадлежала избивавшему Сергея парню. Позднее оказалось, что звали его Лёха-Батон.
Парни окружили Серёгу, о чём-то разговаривая. В мордобое они участия не принимали. Толстый приказал прекратить избиение и, недолго подумав, сделал вывод:
— Вездеходы и машины разобрал не этот бомж.
Отдав Сергея своей братве, сказал:
— Вы можете с ним поступить, как захотите.
Далее, сев в машину, укатил со своим водителем на красной “Тойоте”. Кличка у этого авторитета и по совместительству руководителя одной из газо-разведочных организаций была “Топор”.
Остальные четверо окружили Серёгу и начали задавать вопросы. Парень с золотой цепью на шее, недалеко отошёл. Видимо, избивая Сергея, он сам слегка повредил себе руку и теперь растирал её снегом. Небольшие сугробы которго ещё местами лежали, так как на улице стояла ранняя для здешних мест весна, то есть середина мая.
Из задаваемых вопросов Серёга понял, что эта заброшенная база была в аренде у городской, не совсем «друживщей» с законом, группировки. Описанным образом они выгоняли со своей территории всех нежелательных лиц, в основном бомжей.
Когда-то эти парни работали “комсомольцами-добровольцами” в геологоразведке на нефтегазовых месторождениях Крайнего Севера, но в период перестройки и всеобщей приватизации, “прихватизировали” вездеходы. Благо, в тот период к транспортной технике не было строгого имущественного учёта в местах “газового Клондайка”. И, как остальное государственнное барахло, имущество нефтегазовых организаций списывалось под любым предлогом.
Один из вездеходов был армейский, гусеничный, тяжёлый транспортер (ГТТ), этими военными тягачами таскали тяжёлые артиллерийские пушки, но после передали “на гражданскую службу” для транспортировки буровых вышек. Второй был многоцелевой легкобронированный тягач (МТЛБ) правда уже без пулеметной башни на крыше, хотя в боковых стенках еще оставались щели под стрелковые амбразуры. Этот плавучий броневездеход использовался армией, а после небольшой реконструкции успешно пахал в народном хозяйстве, как легко проходящий среди сибирских болот транспорт при освоении месторождений.
Елки-палки! — Как только они танков не наприватизировали? — подумал Серега.
Из разговора с парнями Сергей кое-что понял. Эти вездеходы и ещё два сто тридцать первых “ЗИЛа”, автобус “ПАЗ” и грузовой “Урал” были за зиму частично разобраны неизвестными людьми, так как бокс не особенно охранялся. И теперь Сергей и двое других пойманных на базе мужика или полностью восстановят транспорт, или отдадут хозяевам транспорта свои квартиры. Кроме того, всё лето они будут даром работать на базе. Такое было поставлено братвой условие.
Сергей тогда ещё не знал, что братки уже давно сами “обули” свой транспорт, поснимав с него самые дефицитные детали. Хотя сам транспорт был ещё на ходу и уже продан какой-то производственной организации. Основной же источник доходов у этой шпаны был совсем иным. Машины стояли на базе для прикрытия их нелегальной деятельности. В этом году, поверив в свою безнаказанность, они решили наловить бомжей и под предлогом разобранного транспорта поставить их на мнимый «счётчик», таким образом найти себе интересное развлечение.

Юра Лаварский, Саша Кильянов и братья — Коля и Саша Тригели

Одного из этих парней звали Юра Лаварский, был он родом с Украины. Во времена союза подался «за романтикой и туманом» на север, работал водителем, но в перестройку раскрутился на коммерции и в конце 90-х уже содержал несколько коммерческих магазинов. Он и был во всей этой компании самым главным, хотя не вёл себя, как бригадир. С виду они все были равны. Он вёл «бюджетные» и не совсем законные финансовые дела этой “бригады”. Вся движимость и недвижимость была записана на него. Одевался он неброско, в спортивный костюм, и ездил на новом “Фольксвагене”. По своей манере из всех остальных Лаварский был наименее беспредельный и вёл себя наиболее корректно. Он часто заступался за Сергея и двух других мужиков, чтобы его друзья не переходили все грани дозволенного. К тому же он пользовался особым покровительством толстого босса .
Другой из этой братвы был одним из самых жестоких.
Саша Кильянов в свои сорок один год уже два раза успел отсидеть и с переломанным в молодости носом выглядел весьма злобно. К тому же он много пил и редко когда бывал трезвым, мозги у него были не всегда на месте. Ко всему прочему, в тот день когда Серега умыкнул радиаторы, сторожить базу должен был Кильянов. Но он в те дни не просыхал от запоя и на базе даже не появлялся. Поэтому стараясь загладить свою вину перед остальными братками всё зло срывал на пленниках.
Благодаря ему, Серёга натерпелся больше всего издевательств.
Коля и Саша Тригели были ссыльными этническими немцами, приехавшими уже давно из Казахстана. Коля был трудолюбивым парнем и довольно предприимчивым, копался в технике, постоянно что-то доставал полезное, но иногда на него находили приступы бешенства, и он мог сотворить такое, до чего бы не додумались ни Саша Кильянов, ни Лёха-Батон, а тем более и другие братки.
Его младший брат, Саша Тригель, по прозвищу “Малой” был таким же, как и его брат деятельным, но более капризным. Он всегда был чем-то недоволен. Малому были характерны какие-то немного женские черты, он мог психануть из-за несущественной мелочи или начинал занудно гнусить. Возрастом был младше Сергея, на вид ему было около двадцать пяти лет.
Ещё у него было одно пристрастие. Видимо, по своей относительной молодости он любил избивать Сергея и других мужиков, отрабатывая на них различные приёмы рукопашного боя, хотя никогда никакими боевыми искусствами не занимался. То есть держал бомжей, как “кукол” для своих дурковатых воображаемых тренировок.
Таков был контингент людей, которые окружили Сергея.
Серёга уже приготовился к самому худшему, он считал, что они всей толпой начнут его избивать. Но вместо этого они заставили поднять один из радиаторов, которые кавказцы быстро и безвозмездно им возвратили. Приёмщики цветмета понимали, с кем имеют дело, а также и то, что радиаторы ворованные. Нашли братки эти алюминиевые радиаторы очень быстро, так как в городе было всего два пункта приёмки цветных металлов. После этого они поставили черным условие: найти того человека, который принёс им эти радиаторы. А так как хачики не всегда требовали паспорта у людей, сдающих им цветные металлы, то Сергея им пришлось искать целый месяц. Дети гор были несказанно рады, когда его нашли, так как в противном случае они оставались крайними в этой истории.
Поднять шестидесятикилограммовый радиатор Сергею удалось с большим трудом, так как за время пьянки сильно ослабел. Из этого старший Тригель сделал вывод о том, что Серёга таскал радиаторы не один, а с каким-то помощником. И хотя Сергей старался объяснить, что перетащил их на колёсной тележке, вроде той, на которых челночники возят свои большие сумки, ему всё равно не поверили. Да и ещё его обшарили, забрав паспорт, про который Сергей совсем забыл, что тот находился в кармане куртки. Теперь братва знала его домашний адрес, и адрес его родни, которая жила в соседнем городе, так как в паспорте стоял штамп его прежней прописки. Братки посовещалась и решили: пусть пока виновник посидит в железном баке, а после они решат, что с ним делать.
Железный бак или бочка, объёмом около восьми тонн, лежала на боку. Сверху у нее находился люк, который закрывался железной крышкой, прикрученной на болты. К нему вела лестница, по которой Сергей поднялся и спрыгнул внутрь. Бочка была вся ржавая. Наверное, очень давно она использовалась для хранения нефти, потому что на стенах кроме ржавчины был прилипший мазут, а на дне примерно двухсантиметровый слой грязи. В бочке резко чувствовался запах нефтепродуктов.
Сергей думал, что его продержат в этой бочке пару часов, да и отпустят, поэтому быстро туда залез. Но напрасно он так решил, всё самое наихудшее было ещё впереди.
Бочка была круглая, присесть или прислониться было не к чему. И хоть он и сам был в грязном виде, к круглым стенам нельзя было даже притронуться. За ним завинтили на пару болтов железную крышку, так ничего и не сказав. В полной темноте Сергей не сразу заметил ещё двух мужиков, сидевших в бочке. Постепенно глаза начали привыкать к темноте, так как из-под крышки люка слегка просачивался дневной свет. Мужики молчали, сидя на корточках. По сравнению с их внешним видом, Сергей выглядел джентльменом в парадном фраке.
— Есть закурить? — спросил один из них.
У Серёги самого не было сигарет, поэтому он ответил отказом.
— Ты как сюда попал? — спросил второй мужик.
Серёга, прежде чем ответить, решил осмотреться, куда же он всё-таки попал?
— Тебя тоже притащили сюда эти скоты? Ну, тогда держись, мужик, — добавил второй незнакомец.
Серёгу слова этих неизвестных повергли в уныние. Они сидели в этой бочке уже вторые сутки, а попались за то, что упёрли пятиметровый кусок заброшенного алюминиевого кабеля, который нашли на базе. Сергей рассказал им свою историю, на что они только ухмыльнулись. После завязалась беседа. От этих мужиков Сергей и узнал, куда ввязался.
Оказывается, все эти строения были в аренде у братвы только для прикрытия. Это была перевалочная база крупного дельца по прозвищу “Топор”, или Иванова Геннадия Николаевича, руководителя нефтегазоразведочной организации и управляющего одной газо-насосной станции, который прятал тут ворованные нефтепродукты, а потом перепродавал их. Ежедневно на базу приезжали машины с нефтепродуктами и закачивали в многотонные цистерны солярку, керосин, нефть. А в период открытия навигации по реке Обь всё это увозилось танкерами в неизвестном направлении.
Братва, которая тусовалась на базе, использовалась всего лишь, как охрана. Также они контролировали процесс завоза и вывоза нефти. Братки чувствовали себя полными хозяевами базы, так как пользовались высоким покровительством. А от своей тупоголовой безответственности и скуки творили то, что хотели. Их хозяин не особенно интересовался тем, чем они тут занимались.

Юра Ширшов и Сергей Соболь

Мужики, которые сидели в бочке, объяснили Сергею, что мочиться можно в дальней от люка стенке. А также и то, что держат их на базе уже неделю и за малейшую “провинность”, по мнению братков, закрывают в эту бочку. За два дня, которые они тут находятся, им давали всего три раза напиться, передавая в люк полторалитровую бутылку с водой из лужи. После этого люк снова завинчивали на болты. Больше они ничего не получали.
Всю историю с базой и обо всех этих людях Сергей узнал у одного из мужиков, которого звали Юра Ширшов. Мужичок этот был довольно разговорчивым, лет ему было на вид около сорока. Маленького роста, щуплый, он, казалось, смирился со своей нынешней участью и не очень унывал.
Когда-то, в начале девяностых годов, он успешно занялся оптовой торговлей, так как до перестройки работал снабженцем на продовольственных складах, поставлявших товар на фактории заполярных поселков. Различные проверки и ревизии его снабженческой деятельности в богом забытые поселения севеверной тундры были чисто формальными, он умело сколотил себе «стартовый капитал» для будующей коммерции и русский рынок встретил его хлебом-солью. Жил он в те годы безбедно. Но как-то увлёкся и кому-то перешёл дорогу или не угодил, за что сел на три года в колонию. После выхода из зоны, он оказался без квартиры, без семьи, без средств к существованию, и поневоле пришлось податься в бомжи. Возможно, все его беды были из-за его разговорчивости или длинного языка.
Второй мужик сначала постоянно молчал, но потом втянулся в разговор. Родом он был из Белоруссии, приехал пять лет назад на север заработать денег. До последнего времени работал токарем шестого разряда, несмотря на свои тридцать лет. За эти пять лет уже успел потрудиться на всех производственных предприятиях и во всех мастерских города Семилиста. Виной всему было, конечно, пристрастие к спиртному. Последнее время его уже не брали ни на одно предприятие.
Не имея жилья, а также прописки и денег, он вынужден был заниматься воровством или сдачей цветных металлов. Звали его Сергей Соболь.
Таковы были Серегины коллеги по неволе.
— Ну, что придумаем? – спросил он. — Можно ли отсюда выбраться и убежать?
У Сергея в голове ещё крутилась навязчивая идея смыться из этого места, тем более ему очень хотелось похмелиться, или хотя бы попить воды, так как сушняк давал о себе знать.
— Как ты отсюда выберешься? Да и куда? — отозвался Юрка.
— Всё равно найдут, — пояснил Соболь. У него не было документов, поэтому приходилось прятаться ещё и от ментов.
— Ну, может, попросим воды, и когда откроют люк, все втроём затащим одного из братвы в эту бочку, а сами быстро сдёрнем, — подал идею Сергей.
Рядом с базой, а именно за бочкой, начинался лес, в котором можно было спрятаться.
— Пересидим где-нибудь в укромном месте, а со временем братки нас уже искать не будут, найдут себе других бичей.
Мужики сразу отмели эту идею, так как были уже морально подавлены и обессилены.
— Из бочки можно выбраться только по лестнице, а её в бочке нет, — сказал Соболь.
Высота до люка была около двух с половиной метров.
— Пока мы будем вытаскивать за руки друг друга из бочки, прибегут другие братки, и нам будет только хуже, — подтвердил Юрик.
Серёге очень хотелось воды. Поэтому он всё-таки попробовал договориться с Соболем, который был повыше ростом.
План был таков: когда братки принесут ему напиться, и протянут в люк пластиковую бутылку с водой, он попробует затащить одного парня в бак, а потом выбраться из бочки, встав Соболю на плечи. После чего Серёга вытащит его сверху за руки, и они скроются в лесу.
Серега сильно стукнул ногой по стенке бочки. Он не ожидал, что внутри пустого железного бака может быть такой акустический гул, который прекратился только через минуту, а в ушах после ещё долго звенело.
Снаружи грубым голосом спросили:
— Что тебе надо?
Серёга попросил воды.
— Обойдёшься, — ответили снаружи. — Вода будет только вечером.
В середине дня железный бак стало сильно нагревать солнцем. И без того нестерпимая духота внутри бочки и сушняк в горле сделали пребывание там невыносимым. От вони бывших когда-то там нефтепродуктов и фекалий резко бросало в пот, закладывало нос и слезились глаза. Такого похмелья Серёга ещё не испытывал никогда. Начинала кружиться голова. От злости он ещё раз стукнул ногой по бочке. На этот раз Сергей услышал, как откручивают болты люка, но прежде чем отдать бутылку с грязной водой, Серёгу сверху предупредили:
— Если ещё будешь стучать, тебя вытащат на экзекуцию.
После этого чья-то рука с пластиковой бутылкой стала опускаться в люк. Серёга только этого и ждал. Он быстро схватился за рукав человека, который протягивал бутылку, а затем, ухватив за шиворот олимпийки этого парня, попытался затянуть его вниз.
Попытка оказалась неудачной. Соболь струсил и забился в дальний угол бочки, а парень вырвался, оставив Серёгу внутри. Им оказался “малой” Тригель. Он, видимо, сам не ожидал такого поворота событий, привыкнув к покорности других бомжей. Переведя дух наверху бака, со злобой в голосе прорычал:
— Ну, теперь держись, собака!
Серёга, сразу выпив почти всю бутылку воды и утолив жажду, набросился на Соболя.
— Серёга, оставь идею выбраться отсюда. Бандиты всё равно бы тебя догнали, — заныл последний. — Тем более у них на территории бегают две собаки, которые, видимо, немного надрессированы. Мы уже раз пытались бежать, но собаки меня поймали и начали трепать, — поведал он.
— Почему вы мне этого сразу не сказали? — спросил Сергей, уже начиная понимать всю серьёзность своего положения.
Крышку люка начали снова отвинчивать, но теперь снаружи слышалось несколько голосов. Видимо, отморозки посовещались и придумали ещё какую-то гадость.
— Эй, чмо! — послышался снаружи голос Батона. — Слушай меня внимательно!
Сергей сразу понял, что это “приятное” обращение относилось к нему.
— За свой поступок ты будешь сидеть в этой бочке, пока не расколешься, с кем таскал радиаторы.
После этого они скинули в люк лестницу и приказали Юрке и Соболю вылезать. Что последние послушно выполнили, вытянув лестницу обратно наверх. Сергей остался в бочке один.
Просидев несколько часов до вечера в бочке, Сергей так и не придумал возможность побега.
Самое ужасное началось позже.
Погода на улице стояла весенняя, хотя кое-где ещё лежал снег. Ночью бочка начала быстро остывать. Температура на улице ночью стояла минусовая, а Серёга был одет довольно легко. Тем более вся одежда была мокрая после падения в лужу от удара Батона. Кроссовки промокли, так как на дне бочки было сыро от нефтепродуктов и мочи. Поскольку луже некуда было вытекать, запах в бочке стоял соответствующий.
Ночью бочка остыла. Стало нестерпимо холодно. Серёгу трясло после недельного запоя. От постоянного нахождения на ногах Серёгу начало шатать. Присесть было некуда. Можно было только прислониться к одной из холодных стенок и на корточках немного посидеть, после чего ноги затекали так, что он не мог их разогнуть. Сильно хотелось спать. Серёга, собрав в один угол мокрую ржавчину, улёгся прямо на неё, несмотря на грязь. Ночью у него начались галлюцинации от нефтепродуктов, которые оставались в бочке. Голова кружилась, он постоянно просыпался от тошноты. В полусне ему мерещились голубые прозрачные призраки, которые летали по бочке, светились неоновым светом и страшно пугали. За эту ночь испытав на себе прелести преисподней он так и не заснул.

Серёга

Немного стоит рассказать о личности самого Сергея.
Родился и прожил Сергей в Обдорске, на севере Тюменской области. После школы прошёл армию и военно-авиационное училище. В армии ему, как и большей части советских новобранцев, пришлось попрыгать на пинках “дембелей” и испытать на своей шкуре самодурство “дедов” в первые годы службы. Но он был не единственным “духом” в роте, а коллективом физическое и психологическое давление старослужащих переносится не так трагично молодыми рядовыми, как, к примеру, дружная травля одной намеченной жертвы армейскими “товарищами”.
Флегматичный по характеру, Сергей спокойно отслужил в армии. Ну, а в училище, уже сам, будучи армейским “авторитетом”, не раз гонял молодых новобранцев и за дело, и так, ради прихоти.
Никогда он не думал, что ему в жизни ещё когда-нибудь придётся испытать на собственной шкуре беспредел.
В родном городе он никогда не был лидером в компании друзей. Жил немного замкнутой жизнью. И, как всякий уважающий себя “толстый очкарик”, посещал в основном библиотеки. Женат он не был. Ну и в космонавты, само собой, не рвался.
Несколько лет назад ему удалось накопить денег и купить однокомнатную квартиру в соседнем с Обдорском городе Семилисте. Первоначально Сергей работал канцелярским служащим, в Обдорской районной управе. Но с переездом в Семилист ему пришлось уволиться, так как каждый день ездить в другой город на работу не было возможности. Так Сергей стал безработным.
Первое время он не мог найти в Семилисте никакой работы, так как имел юридическое образование, а промышленным предприятиям требовались квалифицированные рабочие. Да и работать он не очень и стремился. Пока были деньги, Сергей жил весело, пропивая их с друзьями. Но потом деньги закончились, и он был вынужден идти воровать цветные металлы с территорий промышленных предприятий или искать на свалках.
Жизнь покатилась под уклон. Хотя он иногда старался её наладить. Устраивался либо дворником либо сторожем либо разнорабочим в магазин, однажды попробовал зарабатывать разгрузкой вагонов для коммерсантов. Но случай отбил у него эту охоту.
Один из зэков, собрав вокруг себя команду таких же бывших уголовников, “обложил налогом” других свободных грузчиков. Коммерсанты подъезжали на своих машинах к разгрузке вагонов за товаром и приглашали свободных грузчиков, как правило, безработных мужиков, которые всегда толпились на разгрузочной базе в поисках работы.
“Сборщики налогов” хоть сами не работали, но внимательно следили за тем, сколько платит коммерсант грузчику. И если этим «смотрящим» кто-то не отстёгивал десять процентов от заработанных денег, то был жестоко избит. Как-то Сергей отказался платить “сбор”. За что поплатился. Этот случай навсегда отбил у него охоту разгружать вагоны. Поэтому он и занялся воровством цветмета.
Серега стал частым гостем в медвытрезвителе. После трех залетов на пятнадцать суток за постоянные пьянки его уже из милиции принудительно отправили лечиться от алкоголизма в гордской в психо-неврологический диспансер. Так Серега опускался всё ниже и ниже по социальной лестнице, превратившись почти в БИЧа.

Часть 2

Сквозь полусон, лёжа на дне бака, Серёга услышал голоса снаружи и звук отвинчивающихся болтов крышки люка. Сергей встал на ноги. Страха он не испытывал, так как за эту ночь перестал чего-то бояться. Сверху опустили лестницу и хриплым голосом приказали:
— Вылезай, ублюдок.
Сергей трясущимися руками ухватился за лестницу и стал подниматься. Яркий дневной свет резко ударил по глазам, отчего его ослепило. Выбравшись на бак, Сергей шатался, его всего трясло.
— Ты помнишь, что вчера пытался вытворить, недоносок? – услышал Сергей тот же хриплый голос.
Сергей молчал. Его вид, никак нельзя было назвать обликом человека: вся одежда в ржавчине и мазуте, то же самое на лице и в волосах. Если бы Серёга увидел себя со стороны, он бы ужаснулся.
Внезапно он почувствовал сильный удар в бок ногой, из-за чего свалился с бочки на землю. Благо никаких железных или других предметов в месте падения не было, и земля была мягкая. Поэтому, упав на колени, он сразу встал. Сильно болел бок и немного ушибленные колени. Его схватили за волосы и поволокли куда-то.
Привели его в гараж, или огромный бокс, в котором стояли машины. В углу был накрыт стол. На нем стояла бутылка водки и закуска. Около стола — уже известная компания, чуть в стороне Юрка и Соболь.
Один из братков налил ему в железную кружку водки.
– На, согрейся, бродяга, — сказал он.
После того, как Сергей взялся трясущимися руками за кружку и поднес её ко рту, он почувствовал сильный удар по днищу кружки, от чего водка выплеснулась в лицо. Губами и переносицей он ощутил сильную боль от удара о края кружки.
— После вчерашнего ты ещё смеешь хвататься за посуду, чертила? — услышал Сергей всё тот же хриплый голос.
Говорил, как потом оказалось, Кильянов.
Скоротечно у Сергея промелькнул в голове отрывок из басни Крылова: “ — Как смеешь ты, наглец, своим нечистым рылом здесь чистое мутить питьё?” Но Сергею было не до юмора и сарказмов, он закрыл от боли лицо руками, между пальцами проступала кровь, сочившаяся из разбитой губы.
— Хорошенькое начало, — пробормотал Сергей.
— Тебе, баклан, базарить не давали, — прорычал малой Тригель, впервые подав голос.
Юрка с Соболем стояли немного в стороне, им, видимо, немного налили водки за примерное поведение, но по всему было видно, что они всю ночь не спали. Оказывается, братки, вытащив их из бака накануне вечером, всю ночь заставили работать — разбирать деревянный сарай. Ночи на Полярном Севере в это время светлые, поэтому искусственного освещения не требовалось. Сарай был с двойными стенками, обшитый досками, между которых была проложена стекловата. Снаружи от досок осталась одна труха, так как они прогнили со временем, но внутри доски были, как новые.
Браткам зачем-то понадобились эти доски, поэтому они и заставили бомжей разбирать сарай.
Как уже было сказано, между стенками из досок для утепления была проложена стекловата, от которой микроскопическая стеклянная пыльца, попадая в поры кожи человека, заставляет долгое время чесаться. Так, ради забавы или издевательства, мужиков заставили отрывать доски, раздевшись по пояс, и работать без верхонок — защитных перчаток. Как сказал им Батон: «Вы, бомжи, настолько пропитались грязью, что вас не проймет ни одна стекловата». Так они и работали всю ночь, а с утра заметно чесались, что, в свою очередь, отморозкам доставляло удовольствие. При этом последние ещё и тупо шутили.
— К вашему виду не хватает вшей, но мы позаботились и об этом. Теперь, твари, пару деньков почешитесь, а мы порадуемся, — сказал Кильянов.
— Видите, как мы о вас заботимся, — добавил малой Тригель.
После этого им дали по сигарете и оставили на время в покое, переключив всё внимание на Сергея.
Ему всё-таки дали кружку воды напиться. На этот раз он отошёл немного назад, ожидая снова удара, как в предыдущий раз, но его не последовало.
Старший Тригель всё никак не мог взять в толк, как Сергей один, без помощника, дотащил шестидесятикилограммовые радиаторы до пункта приёмки цветного металла, до которого было около двух километров от базы. Поднять на себя и нести такую тяжесть он бы не смог. Поэтому Коля Тригель решил изобразить из себя Пинкертона и вычислить того, кто помог Сергею таскать радиаторы. Он так увлёкся своей идеей, что уговорил друзей “немного побить” Сергея, чтобы он “раскололся”. В избиении участвовала не вся компания. Это предоставили малому Тригелю, которому не терпелось продемонстрировать перед публикой своё “мастерство” рукопашного боя, или мнимое каратэ. Но, так как “каратист” был уже изрядно пьян, он не устоял на одной ноге, пытаясь ударить другой Сергея по лицу. Это дело отложили.
Старший Тригель, или Пинкертон, каковым он себя считал, решил провести «следственный эксперимент». Для этого Сергею нужно было показать тележку, на которой он возил цветмет.
— Но она находится у меня дома, — ответил Серёга. — Как я вам её могу показать?
— Значит, проедем к тебе домой, — заявил Тригель. — И если тележки там не окажется, то будешь колоться, кто тебе помогал таскать радиаторы.
Перед ними встал вопрос, как Серёгу доставить домой на легковой “Мазде” — не хотелось пачкать сиденья машины, так как “пленник” был весь в ржавчине и мазуте. Придумали посадить Сергея в багажник, который использовался для перевозки различного барахла и тоже был грязным.
Коля уже потирал руки, когда приехали и вошли в квартиру Серого. Тригель был уверен, что тележки в квартире не окажется, и он продемонстрирует братве свои “логические” умозаключения по расследованию. Но, к его разочарованию, тележка стояла в коридоре квартиры и была именно таких размеров, что на ней можно было спокойно транспортировать эти радиаторы. От досады старший Тригель впал в бешенство. Он схватил пустую бутылку и разбил её об голову Серого, а затем начал пинать его ногами и материть.
Заступился Юра Лаварский, который встал между Сергеем и Тригелем, а также между всеми остальными отморозками, которые тоже уже нацелились попинать жертву. Лаварского они послушались, после чего отвезли пленника обратно на базу.
Из пробитой головы у Сергея текла кровь, и он прикрыл её тряпкой, пока братки спорили между собой. Переодеться они ему не дали, как и не обратили внимания на кровь, струившуюся из разбитой головы. На базе злые и пьяные бандиты, немного остыв, не стали снова избивать Сергея, а придумали ему другое занятие ради собственной забавы.
— Видишь вон ту кучу мусора около ворот гаража? — спросил Батон.
Сергей ответил кивком головы, из которой уже прекратила течь кровь, была только ноющая, свежая рана.
— Ты должен перетаскать весь мусор у себя под футболкой. И мигом за дело, я засеку время. Тебе даётся полчаса, — резко сказал Батон.
Куча мусора хоть и не была большой, но в ней, в основном, были осколки от разбитых стеклянных бутылок, открытых консервных банок и различного острого барахла.
Сергей принялся за работу. Он расстегнул джинсовую куртку. И беря голыми руками стёкла и железки, оттягивал у шиворота свою футболку, загружал туда весь этот хлам и, стараясь не порезаться, относил мусор за ограду, которая находилась в пятидесяти метрах от гаража. Всё это происходило под пристальным вниманием братков, которые даже заключили пари: успеет он или нет.
Сергей успел. И хотя он старался не порезаться, вся его грудь и живот были в царапинах, небольших порезах, из которых сочилась кровь. Отморозки за это время порядком наклюкались спиртного и, предупредив, чтобы Сергей и не думал о побеге, сели в свои иномарки и уехали на ночь по домам.
К вечеру Сергей валился с ног. Он был уставший, униженный, избитый. Но в нём теплилась надежда свободно уйти из этого проклятого места.
Появились Юрка и Соболь.
— Мужики, пошли отсюда, — сказал устало Сергей. — Несколько дней поживем где-нибудь, пока полудурки угомонятся.
— Не получится, — ответил Соболь. — У ворот базы и в другом её конце находятся две собаки, которые нас не выпустят, иначе братки бы так просто не уехали.
Сергей, посмотрев в сторону ворот, заметил вдруг двух псин. Одна из них — ротвейлер, вторая – какая-то помесь дворняги с кавказской овчаркой.
— Раньше Тригели служили на зоне, и оттуда у них остались эти собаки, — сообщил Юрка.
— По территории базы мы ходим ночью свободно, но только приближаемся к ограде, они начинают рычать. На Серого Соболя даже один раз бросились. К себе они нас не подпускают и корм от нас не берут, поэтому не советую тебе подходить к ним близко. Пошли лучше попьём чаю.
В гараже оставались остатки пиршества братвы. Была и водка, как в кружках, так и немного в бутылке. В углу стоял мешок с наполовину гнилой картошкой, а на столе недоеденные куски хлеба. Кругом валялись окурки. Юрка где-то выискал пачку чая. Воду они набрали в предварительно очищенное песком от мазута ведро из протекавшего в дальнем углу базы ручья. Пока Соболь чистил картошку, Сергей успел выпить водки, а также приложил намоченную водкой тряпку к шраму на голове и промыл живот и грудь от порезов и царапин. На неизвестно откуда взявшемся листе толстой жести они поджарили картошку, разогрев эту жесть снизу паяльной лампой, полной топлива. После “ужина”, все вместе они залезли в автобус “ПАЗ”. Наложив туда всяких тряпок и ветоши, закутались в них и уснули. Побег Серёга решил отложить до более удобного случая.
Проснулся Сергей очень рано. Долго лежал, прислушиваясь. Он не мог поверить, что стал жертвой, что это не страшный сон. Тело болело, но уже не от похмелья. Сильно ныл бок, раскалывалась голова, и в душу медленно закрадывался противный страх. От мрачных мыслей тело бросало в дрожь. “Неужели это всё произошло со мной?” — уже не раз задавал он себе этот вопрос.
В голове вдруг появилась приятная мысль, что «братки» сейчас приедут и сами прогонят его с базы. Ну, побаловались, и хватит. Сколько же ещё можно? Неужели они могут отобрать квартиру? Может, заявить в милицию? А как быть с ворованными радиаторами? Ведь он сам виноват, и ему за это светит 158 статья УК. Такие мысли роились в голове у Сергея.
Мужики уже проснулись и лежали с унылым видом. Сергей поднялся, чтобы попить воды и пойти отлить за угол. Закурив окурок, он вышел из бокса и тут же услышал предостерегающее рычание. Зубы скалил ротвейлер, который лежал около ворот гаража. Однако он не двигался, а только задрал кверху морду и навострил уши. Сергей осторожно вдоль стенки гаража двинулся за угол.
На берёзах уже начинали распускаться маленькие листики. Нарвав этих липких листьев, Сергей осторожно возвратился в гараж. Там он приложил несколько листьев к начинавшему подсыхать шраму на голове. И облепил ими исцарапанную грудь. Осмотрев свой бок, он обнаружил там большой синяк, который очень болел.
Больше всего Серый боялся услышать шум двигателей. Может братва сегодня не приедет? Мужики рассказывали, что на прошлой неделе отморозки не появлялись на базе целых два дня.
Юрка с Соболем тоже вышли из автобуса и закурили, благо окурков в гараже хватало, и они уже насобирали их в карманы. Спички были у каждого.
До обеда мужики просидели, ведя пустые разговоры. Немного ободряло то, что всё-таки их было трое, а не один. Что делать и как дальше развернутся события — никто из них не знал.
Часам к двум приехала “Мазда” с Кильяновым и двумя Тригелями. Уже с утра они были пьяные, но ещё не злые, как вчера. Весело шутили, даже налили бомжам по стакану водки. Через полчаса приехала грузовая “газель” без окон с неизвестным водителем и остановилась за боксом в тени. Следом за ней — вот уж чего Серёга не ожидал! — подкатил милицейский “уазик”.
Сергей не знал, как всё происходящее воспринимать — то ли освобождение, то ли новые неприятности — и стоял, как столб. Из “уазика” вышел мент в форме капитана. Он дружески поздоровался за руку с Кильяновым и Тригелями.
После этого они прошли к грузовой “газели” и открыли задние двери. Капитан заглянул туда, что-то пересчитал, и после этого старший Тригель протянул ему пачку денег. Тот, не считая их, сел в “уазку” с мигалками наверху и укатил. На Серёгу, который смотрел на все происходящее широко открытыми глазами, он даже не обратил никакого внимания. Сергей был в полной растерянности.
Между тем, Кильянов выкинул из “уазки” прямо на землю полуметровую нельму килограмм на шесть. Рыба эта ценных пород, запрещённая к вылову.
— Держите, скоты, — прокаркал он, обращаясь к Соболю.
После этого машина укатила с базы.
Сергей, не посвящённый ни во что, сразу начал интересоваться у Юрки, который многое знал:
— Юрбан, что это было?
— Не обращай внимания и ешь малосольную рыбу. Вечером они снова приедут, уже сильно пьяные, и какие ещё придумают издевательства, я не знаю? — ответил Юрка, уже пережёвывая рыбу. — У них все мусора куплены. — Этот приезжал из рыбоохраны, получил деньги за рыбу. Наверное, уже обмывает в баре взятку. У них три катера, а сейчас на Оби рыболовная путина. Им кто-то и ловит эту рыбу, а они её продают и отстёгивают ментам деньги.
Сергей подсчитал: если килограмм нельмы стоит двести рублей, то, сколько же они заработали, ведь целая грузовая “газель” была заполнена ящиками с этой рыбой. А штраф за вылов нельмы в это время наказывается уголовной статьёй! Сергей всё больше и больше понимал, в лапы каких отморозков он попал. И как из всего этого выпутаться, он не знал.
Вечером на иномарках приехала на базу вся “бригада” и с ними ещё один пятисотый серый “Мерседес”. По тому, как Юрка с Соболем втянули головы в плечи и старались не показываться на глаза братве, Серёга понял, что приехал кто-то, кого они сильно боятся. Братва, хоть и была сильно пьяна, но не вели себя как прежде панибратски и развязно в присутствии человека, вышедшего из “мерса”.
Парень, вышедший из машины, был одет с иголочки, высокого роста, с правильными чертами лица и в тёмных очках в золотой оправе. На шее у него красовалась толстая золотая цепь, а пальцы в изобилии украшали золотые перстни. Он держал себя надменно, как повелитель, по отношению к остальным браткам.
Тем временем Юрка Ширшов и Серёга Соболь спрятались за машину, которая стояла в углу гаража, к ним присоединился и Серёга.
— Адвокат приехал, сейчас для нас будут какие-то сюрпризы, — сказал Юра.
Из его короткого рассказа Сергей узнал, что адвокат, или Лёха Топов, действительно был членом областной коллегии адвокатов. Когда-то он отслужил в Афгане, потом работал в в одном из городов западной сибири, подручным юрисконсом у какого-то нефтегазового генерала. Через него и попала к отморозкам транспортная техника, вездеходы и катера, а также иномарки. Сам он не входил в группировку, наверное, считая братков недостойными для своего общества. Не был для него авторитетом и сам Топор. Группировка не без его участия снюхалась с правоохранительными органами в своих не совсем законных делишках, а также пользовалась его профессиональными услугами. В пьяном состоянии он был настоящим садистом, видимо, сказывалось его афганское прошлое. Юра сам видел, как Топов со всей силы как-то ударил Кильянова ногой, на что тот только загнулся и крякнул, ничего не сказав и не сделав в ответ. Адвоката боялись и сами отморозки.
Пока Юрка всё это рассказывал, сидя на корточках за машиной, их начали искать.
— Эй, полудурки! — крикнул Батон. — Давайте вылезайте сюда. У нас есть к вам дело.
Мужики и Серёга на трясущихся ногах подошли к браткам и молча выстроились в шеренгу, ожидая чего-то ужасного.
— Так на ком испытаем? – спросил у адвоката Батон. — Тебе выбирать.
Оказывается, адвокат откуда-то из-за границы привёз электрошокер, и ему не терпелось испытать его в действии.
— Вот этот самый наглый, — показал малой Тригель на Сергея.
— С него и начнём, — ответил адвокат. — Если останется живой, испытаем на остальных.
Видимо, адвокат рассматривал бичей, как подопытных кроликов, а не как людей. И ему было без разницы, убьёт их электрошокером или нет. Предмет, который достал адвокат, был похож на фонарик, обмотанный чёрной резиной. Сергей не успел его рассмотреть — страшной силы удар передёрнул, а потом сковал всё тело. В глазах потемнело.
Когда-то Серёга, ещё учась в школе, где-то в классе в пятом, решил проверить, как работает домашняя розетка. Он, взялся руками за два длинных гвоздя, сдуру засунул их в электророзетку. Тогда он ожидал, что будет вспышка, или заискрит замыкание , но неожиданно почувствовал сильный удар по локтям, как будто кто-то сильно ударил его сзади палкой. Он даже резко обернулся — не стоит ли кто из родителей за спиной. Сейчас он почувствовал что-то подобное. Только удар этот был во всём теле, как будто изнутри.
Сергей не помнил, как упал на землю, но постепенно судорога прошла, и он услышал довольный голос Тригеля:
— Работает машинка, отличная штучка, хотя, конечно, ствол эффективней.
— За ствол ты получишь срок, а это средство самообороны и его, зарегистрировав, можно спокойно носить при себе, — ответил адвокат. — Да и надоели мне уже эти стволы. У меня и без того их целая коллекция.
Тригель вежливо замолчал и, опустив голову, немного отошёл в сторону.
Очнувшись, Сергей увидел, что Юрка и Соболь тоже валяются на земле без движения. Постепенно они начали приходить в себя и зашевелились. После этого немного стало легче. Где-то, интуитивно в подсознании, к ним возникло чувство, как к родным братьям.
Адвокат сел в свою машину и тронулся к выезду. Отморозки стояли и молчали. Они, наверное, сами были в небольшом шоке от увиденного, но через некоторое время пьяные головы начали рождать идеи, и они стали совещаться, что делать с бичами. Дальше издевательства им видимо надоело, поэтому решили посадить бичей на ночь в клетку.
Клетка была кубической формы, в высоту, ширину и длину по два с половиной метра, сваренная из железных прутьев, через которые не пролезала даже голова. Ранее эту клетку использовали для хранения баллонов с кислородом, но сейчас она стояла на земле пустая и закрывалась такой же дверцей из решёток на навесной замок.
Бомжей повели к этой клетке, придерживая. После удара шокером они еле держались на трясущихся ногах. Закрыв клетку с мужиками внутри, отморозки уехали.
Весь остаток дня пленники просидели молча, а ночью пошёл дождь со снегом. Крыши клетка не имела, поэтому холодные осадки немного привели мужиков в себя. Они начали немного шевелиться, кутаясь от холода.
— Давайте разденемся по пояс и прижмёмся спинами друг к другу, — предложил Юрка. — Обложимся снаружи фуфайками, а одну раскинем над головой. Так мы меньше замёрзнем.
Так они и сделали.
Холодный дождь длился ночь и весь следующий день. Мужики в клетке продрогли до костей. Отморозки приехали только утром через день, поэтому мужики не спали две ночи. Не трудно представить, в каком они были состоянии после всего произошедшего.
Приехавшие Тригели и Кильянов выпустили мокрых, дрожащих мужиков, но обогреться у костра или переодеться в сухую одежду им не дали, хотя в гараже было много ватных рабочих фуфаек.
— Итак, ублюдки, теперь для вас есть ещё одна работа, — сказал Кильян. — Ты снова полезешь в бак, — показал он на Сергея. — Все вместе вы будете выгребать оттуда грязь. У нас не хватает бочек для солярки.
Серёга спустился в бочку, и ему кинули совковую лопату. Юрка стоял наверху с привязанной к ручке ведра верёвкой. Соболь в деревянном ящике таскал ржавчину, пропитанную мазутом, за ограду базы, которая находилась в десяти метрах от бочки. Такой отморозки придумали конвейер. Они стояли неподалеку и радовались своей “находчивости”.
После случая с электорошокером Сергей в любом состоянии готов был выполнять какую угодно работу, лишь бы не били. Он был уже морально раздавлен и выхода из ситуации не видел никакого. Совковой лопатой он, как стахановец, счищал со стенок бочки толстый слой ржавчины и мазута и, сгребая всё это в одну кучу, насыпал в ведро, которое Юрка поднимал на верёвке, высыпал содержимое в ящик, который Соболь оттаскивал за ограду. За два часа вся работа была выполнена, за что “господа” их похвалили и даже налили по полкружки водки.
— Умеете же работать, когда припрёт, бродяги, — пробубнил Тригель.
Это было самым вежливым обращением со стороны отморозков в адрес мужиков.
— Теперь полчаса перекурите и таким же способом очистите другую бочку от солярки. Так как она с ржавчиной и водой, то уже никуда не пригодна, — сказал старший Тригель.
Полчаса, как обещалось, им не дали.
Кильянов, уже порядком напившись, тут же заставил Серёгу лезть во вторую бочку и описанным способом вычерпывать оттуда солярку. Бочка была такой же по объёму, как и прежняя, но в ней было по колено солярки.
— Ты всё равно мокрый и грязный, так что давай залезай в бак в своих кроссовках, — приказал Кильянов Сереге заплетающимся языком.
К какому виду обуви относятся кроссовки Серёги, определить уже было невозможно. Между тем, он покорно стоял по колено в солярке и зачерпывал её ведром, которое Юра поднимал наверх и выливал прямо на землю. Серёга от усталости уже совершенно валился с ног, и если бы не страх перед расправой, улёгся бы прямо в эту солярку, таково было его состояние.
С очередным заданием Юрка и Серега справились за час и теперь ожидали, что им дадут немного поспать. Но не тут-то было. Соболь, в то время, как они вычерпывали солярку, выколачивал гвозди из горы досок от разобранного сарая, о котором говорилось ранее. Как только работа по очистке бочки была завершена, Кильянов обратился к изможденным мужикам:
— Теперь будете выколачивать гвозди из досок. И не вздумайте ныть, а то прибью. Я научу вас, скоты, работать по-стахановски.
Сергей с Юркой, успев только выкурить по окурку, взяли молотки и начали выколачивать торчащие гвозди, после чего складывать доски в ровные штабели. Доски лежали навалом как попало, из некоторых торчали вверх гвозди. Сергей случайно наступил на один из торчащих гвоздей, пробил подошву башмака и проколол ногу. Боль дала о себе знать, поэтому он сел на траву и снял кроссовок, чтобы посмотреть, насколько серьезна травма. Из небольшой раны текла кровь. И тут его заметил Кильянов.
— Ты почему сидишь и не работаешь? — закричал он на Сергея.
— Я ногу проколол гвоздём, — ответил Сергей. – Сейчас перевяжу тряпкой и снова начну работать.
— Ах ты, баклан! Мне плевать на твои грязные ноги! Надевай башмак и мигом за дело! — крикнул он.
При этом он пнул ногой сидящего на земле Серёгу в больной бок, затем, резко подняв с земли ржавый гвоздь и ухватив за щиколотку больной ноги Сергея, на полсантиметра вогнал этот гвоздь в рану, из которой сочилась кровь. Серёга, отдёрнув пробитую ногу, взвыл не своим голосом.
— Теперь будешь знать, как бакланить, — сказал Кильянов.
Серёга, допрыгав на одной ноге до ближайшей берёзы, нарвал с нее листьев приложил их к ступне пробитой ноги и быстро перевязал всё это грязной тряпкой. Хромая, он снова принялся за работу.
К вечеру все гвозди из досок были выколочены. Старший тригель разрешил им отдохнуть, сказав, что утром приедет и поручит новую работу. Кильянов к этому времени уже спал пьяный в гараже. Тригели, заставив мужиков отнести и усадить его на заднее сиденье своей “Мазды”, наконец укатили домой.
У Сергея, как и у остальных мужиков, уже не было сил чистить и разогревать картошку. Переодевшись в сухие фуфайки, они выпили недопитую Кильяновым и малым Тригелем половину бутылки водки. Выкурив по несколько окурков, они свалились в автобусе спать. Им совершенно не хотелось есть, хоть они практически не принимали пищу в течение трёх дней. Уснули они мгновенно.
Проснулись мужики оттого, что их ногами будили Коля Тригель и Юра Лаварский. Присутствие Лаварского немного обнадеживало, так как Сергей считал его едва ли не ангелом-хранителем среди всей остальной компании недоносков.
— Мужики, вставайте! Для вас есть небольшая работа, – сказал Лаварский. — Сегодня возвращается из колонии мой старший брат, я хочу организовать для него хорошую встречу и отдых на природе. Из сложенных вчера досок вы должны сделать деревянную беседку для «культурного отдыха» братвы.
После этого он показал Соболю и Юрке, в каком месте предстоит сколотить эту самую беседку.
Сергей заметно хромал, всё тело ныло и болело, но, видимо, крепкий сон немного залечил душу, кроме того, спокойный голос и присутствие Лаварского действовало ободряюще. “Может, когда мы сколотим им беседку, они всё-таки отпустят нас?” — невольно закралась в голову Серёге оптимистичная мысль.
В дальнем углу базы, более чистом, по сравнению с остальной территорией, где наиболее проросла молодая трава, и раскинули свои тонкие ветки хиленькие северные березы, было прекрасное место для отдыха. Показав его и предупредив о том, что вечером они приедут отмечать возвращение брата Лаварского, “приказчики” объяснили, каким образом соорудить беседку. После этого Лаварский с Тригелем уехали.
Несмотря на разбитое тело, Сергей, а также Юрка и Серёга Соболь принялись за дело. У всех появилась призрачная надежда на освобождение за труд. Если бы знал Сергей, какая “Варфоломеевская ночь” его ещё ожидает, он бы тронулся умом от ужаса. Но сейчас он энергично, превозмогая боль, работал пилой и молотком.
Посреди лесочка, с начинавшими распускать зелёные листья берёзками, была небольшая ровная поляна. Соболь притащил и уложил на этой поляне параллельно друг другу три бревна, метра по четыре длиной, выкопали яму и вставили в неё четырёхметровый бревенчатый брус. Брус был квадратной формы и почти новый. Они укрепили его кирпичами, засыпали и утрамбовали вокруг землю, чтобы столб стоял крепко, не шатаясь. Поперёк проложенных брёвен они плотно друг к другу приколотили доски. Получилась как бы ровная танцевальная площадка размером четыре на четыре метра, с трехметровым столбом по центру, на который планировалось конусом насадить навес в виде детского грибка. Крыша грибка уже была сделана, но для укрепления её необходимо было приколотить около верхушки столба крест-накрест два бруска, чтобы закрепить навес. Эти бруски приколотил к столбу Сергей. Со стороны сооружение напоминало крест на Голгофе, оставалось только приколотить навес к прибитым брускам, но это решили на время отложить и пойти выпить две бутылки водки, которые Юрка каким-то образом утащил из машины Кильянова. Время было около обеда, и приезда “гестаповцев” не ожидалось. Тем более оставалось немного — приколотить навес и принести из гаража стол и несколько стульев.
У Юрки сегодня был День рождения. Ему исполнялось сорок лет, и такое событие бичи решили, несмотря ни на что, отметить. Выпив одну бутылку водки с поджаренной все тем же способом картошкой, повеселевшие от спиртного мужики расслабились. Серёга даже не чувствовал физической боли и страха, как будто весь ужас уже закончился. И вдруг расслабившиеся мужики услышали шум двигателей. Выглянув из гаража, они увидели целую вереницу уже знакомых, ненавистных им иномарок, въезжающих в ворота базы. Быстро попрятав остатки “застолья”, они медленно пошли к ещё недоделанной беседке.
По дороге Сергей видел, что Соболь с Юркой, нарвав свежих листьев и травы, быстро их пережёвывают, что и сделал сам, чтобы не было запаха водки изо рта.
Машины подъехали прямо к тому месту, где строилась беседка. Выйдя из машин, гости тупо уставились на недоделанное сооружение. Подойдя к ним, Сергей невольно сам в душе рассмеялся, хотя внешнего виду не подал. Столб, с приколоченными к нему накрест брусками, напоминал большой крест на Голгофе и одновременно виселицу для Зои Космодемьянской.
— Кто это сделал? – первым спросил Кильянов.
Сергей попытался объяснить, что беседка с грибком посередине ещё не совсем готова, и через пятнадцать минут они всё доделают. На что Кильянов, выпендриваясь перед братом Юры Лаварского, которого считал своим соратником, тоже отсидевшим в колонии, сделал вид, что пропустил мимо ушей слова Сергея.
— Так значит, это вы нам уже поставили могильный крест? Или это вы нам приготовили виселицу? Кто это сделал? – ещё раз спросил он.
Сергей снова попытался объяснить, что конструкция еще не совсем готова. Но и на это раз Кильянов не обратил на его слова никакого внимания.
— Значит, это ты соорудил такое? – Значит готовь себе вазелин – «острословил» по фене Кильян.
— Вот это наши “шныри”, Дима, — показывая на Сергея, Юру и Соболя, обратился он к брату Лаварского, перейдя на уголовный жаргон.
Было очевидно, что он желал продемонстрировать последнему свою тупоголовую, безграничную власть над несчастной троицей.
Дима Лаварский был похож на своего брата, только коротко подстриженный. Как заметил Серёга, он не имел на пальцах рук никаких наколок. В то время, как у Кильянова все пальцы от них были синими.
Сергей, разогретый водкой, и сам не ожидал от себя такой дерзости, когда спросил Кильянова:
— А ты сам то, случаем не у параши зону топтал?
Конечно, зря он задал Кильянову такой вопрос.
Последний аж рот открыл от удивления и неожиданности. Остальные его друзья рассмеялись. Не вытерпев такой наглости от Сергея и посчитав себя оскорблённым до самого низа, он начал избивать Серёгу сначала руками и ногами, затем схватил штыковую лопату и замахнулся ею на свою жертву. Сергей только закрыл глаза и прикрыл лицо и голову руками.
Он не видел, как к Кильянову подскочил Юра Лаварский и схватился за черенок лопаты, поэтому Сергей не почувствовал последнего в этой жизни, как он ожидал, удара.
Открыв глаза, он увидел, что Лаварский с Кильяновым борются, держась за лопату. К ним быстро подскочили оба Тригеля. Схватив Кильянова за локти, оттащили его от Лаварского. Юра Лаварский отбросил лопату и только сплюнул в сторону, ничего не сказав. Его брат все это время спокойно сидел в “Фольксвагене”.
Видимо, только освободившись из колонии, где отбывал срок за мошенничество, он, насмотревшись в зоне на подобные издевательства зеков, ошибочно считавших себя буграми, блатными и прочими авторитетами над остальными, не захотел принимать в разборках участия и даже смотреть на всё происходящее. Праздника для него не получилось.
Кильянов, между тем, всё более и более распалялся. Видимо, начала действовать водка, которой он уже с утра накачался. Он ошибочно считал себя “авторитетом” у друзей. Поэтому, не желая признавать собственное поражение и унижение, решил привязать Сергея к перекладинам креста.
Сергей, парализованный страхом, не сопротивлялся.
Оба Тригеля и Кильянов подвели его к недостроенной беседке и, подняв за руки, приказали схватиться за один из брусков. Что Сергей покорно и сделал, лицом к самому столбу. После этого старший Тригель приволок лестницу и верёвками крепко привязал обе руки Сергея к бруску.
Сергей остался висеть на одних руках, не касаясь ногами досок площадки. Он ожидал, что с ним будут делать дальше. Но никакой другой экзекуции не последовало. Отморозки ушли в гараж и там продолжали распивать спиртное, которого привезли два ящика.
Сначала Сергей висел без боли в руках. “Прямо как Иисус Христос”, — с сарказмом подумалось ему. Вот только Кильянов, в образе которого он на миг представил Понтия Пилата, очень уж не походил на аристократичного прокуратора. Невольно ему стало немного смешно.
Постепенно руки, крепко привязанные верёвками, под собственным весом начали болеть и затекать. Верёвки больно врезались в кисти рук. Серёга, обхватив ногами столб, немного ослабил натяжение на руки. Распутаться от этих верёвок у него никак не получалось.
Так он провисел полчаса. Кисти рук окончательно затекли, и Серёга их уже не чувствовал.
Через полчаса пришли недоноски, уже порядком пьяные.
— Ну что, угомонился? – спросил старший Тригель.
Со стоном Сергей ответил, что впредь будет вести себя примерно. Его развязали, и он свалился на настил. Онемевшими руками он схватил лопату и с силой ударил ей по приколоченному бруску, который отлетел от удара. После этого он кинул отлетевший брусок в сторону Кильянова. Видимо, с Сергеем случился нервный срыв.
Кильянов, уже пьяный, схватил этот брусок и начал избивать им Серёгу по ногам, спине, всему телу.
Юры Лаварского рядом не было, а Тригели стояли и молча смотрели на происходящее избиение. Сергей только закрывал руками голову и старался увернуться от ударов.
Вдруг один сильный удар пришёлся по левой кисти руки. Сергей почувствовал сильную боль, после чего повалился на землю. Рука ужасно болела. Кильянов её сломал.
После того, как Сергей упал на землю и дико закричал, Кильянов перестал его бить и отшвырнул брусок.
Так, Сергей лежал на земле и тихо стонал.
Между тем, пока Сергей висел на кресте, беспредельщики узнали, что парни пили водку в обед. А также то, что Юрка Ширшов стянул для этого случая у самого Кильянова эти две бутылки из машины. Теперь они избивали Юрку, в день его именин.
Бил его малой Тригель. Ему нравилось пинать Юрика, так как тот был маленького роста, щуплый и никакого сопротивления оказать Тригелю, конечно, не мог.
Между тем, приехал на своем “БМВ” Батон и со свойственным ему природным садизмом тоже начал бить Юрку около гаража. Он был очень раздражён, что представление со всеми издевательствами началось без него.
После этого старший Тригель решил, что беседка не была достроена к их приезду по случаю именин. А именно, потому, что Юрик Ширшов прервал строительство и пригласил Сергея и Соболя распивать водку.
— Так пускай эти двое ублюдков сами начистят ему морду, ведь именно из-за него они пострадали, — придумал он.
Сергея привели к гаражу, когда Соболь уже бил Юрика. Соболя отозвали и Серёгу заставили делать то же самое.
Серёга, увидел, на кого похож Юрка. Он плакал. Ведь у него сегодня был юбилей! Все его лицо было в крови. Она текла из разбитых губ и носа, глаза затекли от синяков, кожа от многочисленных ударов приобрела красно-синий цвет.
Серёга выглядел так же — он увидел себя в осколок стоявшего в гараже зеркала.
Ему стало совестно и жалко Юрку, поэтому он, обхватив Юрика здоровой правой рукой, и стараясь успокоить, ответил:
— Я не буду его бить.
Его слова повергли остальных в шок. Сергея больше всех били, над ним сильнее, чем над остальными двумя бичами издевались, и отморозкам было не понятно, как он при этом ещё смеет перечить.
Первым начал бить Сергея малой Тригель, к нему присоединился Батон. Сергей уже не чувствовал боли. Он не мог стоять на ногах и упал, всё его тело было сплошным синяком. Он потерял сознание. Бить его прекратили и облили холодной водой, после чего он очнулся.
— Я знаю, как с такими строптивыми поступать, — сказал малой Тригель. — Нужно Норда немного потренировать, чтоб вспомнил старые подвиги.
Нордом звали ротвейлера, который принадлежал Тригелю. Четыре года назад Саша Тригель работал прапорщиком в службе охраны одной из колоний. По службе ему требовалась служебная собака для патрулирования запретной полосы, отделявшую колонию от города. Собака специально была надрессирована на заключённых от возможного побега. Подчинялась она только Тригелю, и поэтому, когда тот уволился из колонии, ротвейлер остался с ним. Как Саша его использовал в настоящее время, уже известно.
Норда он затащил за ошейник в уже известную железную клетку, после чего заволокли туда и Сергея.
Сквозь решётку начали тыкать пса деревянными шестами, стараясь его разозлить. Собака металась по клетке, рычала, хватала зубами деревянные палки. Короткая шерсть вдоль позвоночника Норда встала дыбом.
Сергей забился в угол и втянул голову в плечи, закрыл шею предплечьем правой руки. Левой он не мог защищаться, так как она была и без того сломана и уже распухла и посинела.
Тригель просунул палку через решётку около головы Сергея и, дав схватиться псу за ее конец, не стал вырывать из зубов, а потихоньку начал подтягивать шест к Сергею. Подтащив, собаку к жертве, он резко крутанул деревянный шест вокруг оси и выдернул его наружу. Пёс, выпустив палку из зубов, молниеносно схватил Сергея за руку чуть ниже плеча. Норд целился вцепиться в горло, но Серёга интуитивно закрыл шею рукой, псина ухватилась за нее и так осталась висеть.
Сергей почувствовал ужасную боль в предплечье, когда огромные челюсти с силой сжали руку. От перекуса спасла ватная фуфайка, в которую он был одет.
Между тем, Лаварский, который не принимал в “шоу” участия, быстро схватил толстый, деревянный шест и, просунув его между решёток, тупым концом со всей силы ткнул им собаку в морду. Норд разжал челюсти и дико завыл. Он начал метаться по клетке, потом затих и жалобно заскулил, вжавшись в угол.
Лаварский открыл дверцу клетки, войдя туда, оторвал оцепеневшего Сергея от прутьев решётки и выволок его наружу. После чего закрыл клетку и вставил в замочные петли железный болт.
— Ты мне испортил собаку, — сказал Тригель.
— За твоего волкодава я тебе заплачу, — ответил Юра. — А вот если бы она его загрызла насмерть, тебе бы и адвокат Топов уже не помог, идиот. Больше я в ваши игры не играю, и вообще советую выгнать этих бомжей с базы. Из-за них у всех нас могут быть большие неприятности с органами.
После этого он развернулся, сел в машину и уехал.
У Сергея, который сидел на земле, было нервное оцепенение. Он не мог говорить, боли не чувствовал, а перед глазами мелькали какие-то непонятные создания.
Его снова облили холодной водой и влили в рот водки, после чего начало снова сильно болеть всё тело, и он медленно стал приходить в сознание.
Слова Лаварского отрезвили Тригелей и Батона. Они, оставив Сергея лежать на земле, пошли дальше глушить водку и обсуждать создавшуюся проблему.
Другое дело Кильянов. Напившись настолько, что уже еле стоял на ногах и ничего не мог толком сказать. Он всё же придумал новую гадость.
Каким-то образом он выехал из гаража на сто тридцать первом “ЗИЛе” и привязал к нему сзади железный трос около пяти метров длиной. Второй конец привязал к железной бочке, у которой не было крышки.
Бочка была двухсотлитровая, из-под бензина. Около открытой крышки была пробита дыра. К этой дыре он и привязал железный трос.
Сергей не понимал, что тот делает, но заметил, как Соболь, поняв, наверное, задумку Кильяна, закинул в бочку две толстых ватных фуфайки.
Пока Тригели с Батоном были в гараже и не видели, что Кильянов сооружает, этот дурак подтащил Сергея к бочке и заставил влезть в неё. Так как Сергей не соображал, что делает, и воспринимал всё происходящее, как в тумане, он спокойно влез в бочку. После этого Кильянов завёл машину и поехал, сильно газуя.
Бочку с Сергеем внутри бросало из стороны в сторону, она билась о лежащие на земле камни и бетонные столбы, об углы гаража и всякие встречные предметы, подпрыгивала на пригорках и тряслась на всех попутных колдобинах.
Кильянов уже один раз успел объехать вокруг гаражного бокса, когда оттуда выскочили Тригели и Батон. Последний, бегом поравнявшись с кабиной “ЗИЛа”, вскочил на её подножку. Просунув руку в кабину через окно, он поворотом ключа зажигания заглушил двигатель.
Сергей слабо помнил, кто и как вытаскивал его из бочки. Перед глазами всё кружилось, вокруг плавали какие-то тени, его тошнило и рвало, на ногах он стоять не мог и сколько пролежал на земле, ему неизвестно.
Ему было не больно и не страшно, не жарко и не холодно, не темно и не ярко, а всё безразлично. Перед глазами всё расплывалось.
Он не понимал, какими силами поднялся на ноги и, шатаясь, побрёл в сторону ворот. Вокруг никого не было, ротвейлер или сдох, или был заперт в клетке. Вторая собака не обратила на него никакого внимания, она была не дрессированная, и держали её только для устрашения.
Серёга шёл по дороге в сторону паромной переправы в Обдорск. Обдорск и Семилист находились в тридцати километрах друг от друга, их разделяла река Объ. Моста между городами не было, и сообщение между ними осуществлялось паромом — многотоннажной баржой, которую буксировали от одного берега до другого специально для этого приспособленные рейдовые речные суда. На баржу одновременно помещалось до двадцати легковых автомобилей, поэтому приходилось иногда ждать до получаса, пока она заполнится, только после этого паром отчаливал на противоположный берег. Транспортировку ежедневно осуществляли три парома. Ширина реки в этом самом узком месте была три километра. До переправы было расстояние около десяти километров. Каким образом, шатаясь и постоянно падая, Сергей добрёл до него, он не помнил.
Стоя уже на отходящем от берега пароме, увидел, что к переправе на огромной скорости подъехала знакомая жёлтая “Мазда” Тригеля. Ей потребовалось около получаса ждать, пока заполнится следующая баржа. Только после этого паром с “Маздой” тронулся. В это время Сергей уже был на Обдорской стороне. Он шёл по обочине шоссе в сторону города, до которого было около десяти километров. Сергей даже не старался свернуть в лес и укрыться. У него совершенно не было сил. Он с трудом передвигался, за полчаса он прошел вдоль дороги всего около километра.
Единственной его мыслью было найти железный, острый прут. Им он намеревался проткнуть сволочей из “Мазды”. Но, как назло, на дороге ничего не попадалось.
Решение пришло легко и неожиданно. Он заметил лежавший у обочины дороги камень почти идеально круглой формы, весом около двух пудов. Поднять его Серёга никак не смог бы, поэтому правой рукой подкатил валун к росшей у обочины дороги ели. Усевшись на землю, прижался спиной к дереву уперев ноги в камень.
От ели до дороги, на расстоянии двух метров, шел небольшой склон. “Мазду”, летящую на предельной скорости, Сергей заметил ещё за полкилометра и приготовился.
Когда до машины оставалось метров пять, он, собравшись остатками сил, обеими ногами толкнул камень под колёса летящей «Мазды». Всё, что произошло дальше, он видел, как в замедленной съёмке каскадёрского ролика.
“Мазду” подбросило вверх метра на два, и, кренясь, она стала проворачиваться на лету вдоль своей оси. Потом, упала на крышу, и стала кувыркаться в каменистый овраг на другой стороне дороги.
Когда машина остановилась колесами вверх, Серёга не стал дожидаться, когда из нее начнут выползать подонки. На коленях он пополз в глубь леса.

Эпилог

Два дня после этого происшествия Серёга, как леший из русских народных сказок, шатался в лесу, от страха как заяц прятался в кустах и пугался каждого шороха.
Наконец, он набрёл на ручей, в который уткнулся лицом и опустил руки. Холодная вода привела его в чувство и немного сняла боль. Сергей ощутил голод и решил наведаться домой к родне.
Под покровом ночи, вернее, раннего утра, когда все люди должны были спать, Сергей заявился к своей матери и своим видом сильно её напугал.
Узнав у неё, что никто его не искал, и около дома не было незнакомых иномарок, он немного успокоился. Но на некоторое время решил тормознуть у старого друга.
Две недели Сергей отлёживался у кореша, залечивал свои раны. На улицу даже носа не высовывал. Он весь был в зелёнке, перемотан бинтами и смоченными водкой тряпками. В больницу не обращался, а сломанные два пальца на руке замотал гипсовым бинтом, купиленным в аптеке.
Кисть руки была вся распухшая и чёрная. Чтобы не сойти с ума от боли он глотал анальгин.
Потом от своих друзей он узнал, что на шоссе Обдорск-Семилист разбилась иномарка, легковая “Мазда”. Водитель и пассажиры погибли. По словам, машина летела на предельной скорости и сильно пьяный водитель, не справившись с управлением, спикировал в кювет.
Только через год, следующим летом, Сергей узнал, кто именно разбился ?
Как-то по делам проезжая по злополучной дороге, Серый увидел вкопанный на обочине дороги гранитный полированный камень. Попросив водителя остановиться, он подошёл к этому камню и прочитал выгравированную надпись:

На этом месте 22.05.1999 года
погибли в автомобильной катастрофе
Николай Иванович Тригель 14.05.1967 г.р.
Александр Иванович Тригель. 25.03.1975 г.р.
Александр Николаевич Кильянов 11.09.63 г.р.

Этот камень, скорее всего, установил Лаварский.
Паспорта, принадлежавшего Сергею, очевидно, у них с собой не было, так как милиция его не беспокоила.
После этого случая Серега спрыгнул со стакана.

2006

Про бомжей

Часть 1

Серёга мучительно долго оживал. Наконец проснувшись тут же об этом пожалел.
Наверное, многие, кому доводилось проснуться с большого бодуна в тяжких оковах “колотун-бабая”, его поймут. Голова болела, в горле стоял ужасный “сушняк”, всё тело ныло, как во время простуды. И хотя на улице стояла ясная весенняя погода, Серёгу это совершенно не радовало. Скорее огорчало, так как в окно светило безжалостное, удушливое солнце, от которого бросало в пот.
Первым делом добежал до водопроводного крана и утолил жажду. После этого начал что-то соображать и вспоминать. Не даром в народе говорят: “Кто не болел с похмелья — не знает настоящего вкуса воды”.
Осмотрев свою квартиру, Серёга загрустил. После недельного запоя она выглядела, как помойка. Гора, неизвестно с каких времён немытой посуды, почему-то заполняла ванну для купания. Как она там оказалась, Серый не помнил, но источала она такой противный запах, что захотелось снова напиться и не видеть всего этого.
Ковёр был прожжён сигаретами в нескольких местах, даже удивительно, что не случилось пожара. По всему полу были разбросаны пустые бутылки из-под дешёвой водки и ещё каких-то мутных напитков.
Первой его мыслью, безусловно, было отыскать недопитую бутылку. Чем он и занялся. Таковой, как назло, не оказалось. Далее он начал выискивать по карманам оставшуюся мелочь. Набралось двадцать два рубля. Этого оказалось мало для водки, но хватало на бутылку пива “Балтики” -девятки, что немного согрело душу.
Киоск находился недалеко от дома. Серёге не нужно было одеваться. На нём была футболка, джинсовая куртка, брюки и кроссовки. Вся эта давно не глаженая одежда выглядела не лучшим образом. Если прибавить ко всему этому отросшую за неделю щетину и не расчёсанные, спутавшиеся волосы, то его можно было принять за бомжа. Что было не очень далеко от истины.
Выйдя из дома, Серёга направился к магазину, с надеждой, что возле водочной лавки окажутся такие же, как он сам, “страждущие”, у которых, обычно не хватает денег на водку. Скинувшись всем миром, можно неплохо похмелиться.
Вот тут и начались неприятности. Возле магазина стояла УАЗка “лиц кавказской национальности”. Именно этим кавказцам Серёга продал четыре алюминиевых радиатора с вездехода, месяц назад вытащенных из гаража для грузовых машин.
Случайно обнаруженный за городом автомобильный бокс Серый считал заброшенным. И, на удивление, обнаружил там проклятые радиаторы, так как весь цветной металл в городе уже был давно собран бомжами и пропит. Радиаторы были новые, ещё в смазке. Весили они по шестьдесят килограммов, в общей сумме более двухсот кило. Серёга с трудом дотащил их по одной штуке в пункт приёма цветных металлов, принадлежащий кавказцам. Там он их сдал примерно за полторы тысячи рублей, так как килограмм алюминия стоил семь рублей. Полученные деньги он быстро пропил как с постоянными собутыльниками, так и с мало знакомыми персонами.
Злополучный автомобильный бокс когда-то принадлежал нефтегеологической экспедиции, но после был заброшен. Серый не совсем тогда понимал, почему в нём ещё находились два вездехода и несколько наполовину разобранных автомобилей. Гараж выглядел совершенно бесхозным.
Вообще это была целая база. Состояла она из несколько сараев, трёх экспедиционных транспортируемых рабочих вагончиков, заброшенного деревянного склада, в котором находилась всякая геологическая рухлядь. Всё это было в изодранном и ржавом состоянии. Никаких замков или запоров строения не имели. Единственное, что выглядело вполне пригодным на базе — это огромные металлические баки — нефтяные цистерны. Но они находились в стороне от всего остального, и Серёгу не заинтересовали.
База находилась на окраине города или даже за городом и была огорожена чисто условно. Где-то деревянным забором, где-то разорванной колючей проволокой. К ней вела единственная грунтовая дорога. Кстати, со свежими следами автомобилей, на что, конечно, Серёга не обратил никакого внимания.
“Хачики” поджидали Серёгу у водочного магазина неслучайно. У других синяков им удалось рузузнать, где по указанным приметам он может околачиваться. Поэтому и караулили его возле дежурных пивных точек.
Как “заправские опера” они усадили его в свою машину и повезли на известную базу. В машине были с ним довольно вежливы, дали закурить, уделяли внимание. Но остановиться, чтобы купить и выпить пива, так и не разрешили.
Когда приехали на базу, Сергея поразило большое количество иномарок, а также людей, одетых далеко не в наряды бомжей. Ещё в машине кавказцев Сергей понял, что его повезли на “разборки”, хотя разговоров об этом не велось.
Выйдя из УАЗки, кавказцы повели себя совершенно по-иному. Раболепски они поздоровались с людьми и сообщили, что нашли ещё одного штрафника, которого долго искали. Подошедший человек грубо их отпустил, сообщив, что они выполнили своё обещание. После того, как Сергей попросил у “хачиков” закурить, они грубо ответили:
— Тэпэрь для тэбя у нас нэту сигарэт.
После чего быстро сели в машину и уехали.
Серёга остался один.
От неизвестности происходящего он довольно перетрухнул. Страх подогревался ещё и тем, что он был с похмелья и ему не дали выпить пива. Общество неизвестных людей на иномарках, одетых, как “новые русские ” изрядно беспокоило.

Лёха-Батон

Человек, который подошёл к Сергею, ничего не сказал. Он ударил его наотмашь кулаком с удивительной силой, от чего тот не устоял на ногах и упал в лужу.
После того, как Серый поднялся, парень спросил:
— Как ты вытащил радиаторы из бокса?
За это время Сергей успел рассмотреть ударившего его парня. Одет последний был по новейшей моде: современный костюм, толстая золотая цепь на шее, на пальцах хоть и не было наколок, но были надеты золотые, инкрустированные кольца с гравировками, не менее трёх штук. Лицо не было слишком жестоким, но Сергею запомнились очень злобные глаза.
— Так все-таки ты утащил радиаторы? — мрачно спросил парень.
И не дождавшись ответа, отрезал:
— Значит, будешь отвечать по полной программе.
Серёга даже не знал, как обратиться к этому парню. Поэтому выложил всё, как оно и было с перетаскиванием радиаторов в пункт сдачи цветных металлов, после чего парень начал его избивать, как ногами, так и какой-то деревянной палкой. Подозрительные мысли не давали Серому ударить в ответ бившего его парня. Да и сил не было с похмелья. Единственное он успевал только защищать руками лицо и старался увернуться от ударов.
Возле иномарок стояли ещё шестеро людей. Трое стояли около жёлтой легковой “Мазды”, один парень около тёмного “Фольксвагена”, двое около джипа красного цвета, видимо, “Тойоты”. Сергей сразу обратил внимание на одного толстого, одетого в новое чёрное пальто и белый, яркий шарф. Видимо, он и был боссом, так как остальные обращались к нему. Среди машин ещё стояла чёрная “БМВ”, которая, по всей вероятности, принадлежала избивавшему Сергея парню. Позднее оказалось, что звали его Лёха-Батон.
Парни окружили Серёгу, о чём-то разговаривая. В мордобое они участия не принимали. Толстый приказал прекратить избиение и, недолго подумав, сделал вывод:
— Вездеходы и машины разобрал не этот бомж.
Отдав Сергея своей братве, сказал:
— Вы можете с ним поступить, как захотите.
Далее, сев в машину, укатил со своим водителем на красной “Тойоте”. Кличка у этого авторитета и по совместительству руководителя одной из газо-разведочных организаций была “Топор”.
Остальные четверо окружили Серёгу и начали задавать вопросы. Парень с золотой цепью на шее, недалеко отошёл. Видимо, избивая Сергея, он сам слегка повредил себе руку и теперь растирал её снегом. Небольшие сугробы которго ещё местами лежали, так как на улице стояла ранняя для здешних мест весна, то есть середина мая.
Из задаваемых вопросов Серёга понял, что эта заброшенная база была в аренде у городской, не совсем «друживщей» с законом, группировки. Описанным образом они выгоняли со своей территории всех нежелательных лиц, в основном бомжей.
Когда-то эти парни работали “комсомольцами-добровольцами” в геологоразведке на нефтегазовых месторождениях Крайнего Севера, но в период перестройки и всеобщей приватизации, “прихватизировали” вездеходы. Благо, в тот период к транспортной технике не было строгого имущественного учёта в местах “газового Клондайка”. И, как остальное государственнное барахло, имущество нефтегазовых организаций списывалось под любым предлогом.
Один из вездеходов был армейский, гусеничный, тяжёлый транспортер (ГТТ), этими военными тягачами таскали тяжёлые артиллерийские пушки, но после передали “на гражданскую службу” для транспортировки буровых вышек. Второй был многоцелевой легкобронированный тягач (МТЛБ) правда уже без пулеметной башни на крыше, хотя в боковых стенках еще оставались щели под стрелковые амбразуры. Этот плавучий броневездеход использовался армией, а после небольшой реконструкции успешно пахал в народном хозяйстве, как легко проходящий среди сибирских болот транспорт при освоении месторождений.
Елки-палки! — Как только они танков не наприватизировали? — подумал Серега.
Из разговора с парнями Сергей кое-что понял. Эти вездеходы и ещё два сто тридцать первых “ЗИЛа”, автобус “ПАЗ” и грузовой “Урал” были за зиму частично разобраны неизвестными людьми, так как бокс не особенно охранялся. И теперь Сергей и двое других пойманных на базе мужика или полностью восстановят транспорт, или отдадут хозяевам транспорта свои квартиры. Кроме того, всё лето они будут даром работать на базе. Такое было поставлено братвой условие.
Сергей тогда ещё не знал, что братки уже давно сами “обули” свой транспорт, поснимав с него самые дефицитные детали. Хотя сам транспорт был ещё на ходу и уже продан какой-то производственной организации. Основной же источник доходов у этой шпаны был совсем иным. Машины стояли на базе для прикрытия их нелегальной деятельности. В этом году, поверив в свою безнаказанность, они решили наловить бомжей и под предлогом разобранного транспорта поставить их на мнимый «счётчик», таким образом найти себе интересное развлечение.

Юра Лаварский, Саша Кильянов и братья — Коля и Саша Тригели

Одного из этих парней звали Юра Лаварский, был он родом с Украины. Во времена союза подался «за романтикой и туманом» на север, работал водителем, но в перестройку раскрутился на коммерции и в конце 90-х уже содержал несколько коммерческих магазинов. Он и был во всей этой компании самым главным, хотя не вёл себя, как бригадир. С виду они все были равны. Он вёл «бюджетные» и не совсем законные финансовые дела этой “бригады”. Вся движимость и недвижимость была записана на него. Одевался он неброско, в спортивный костюм, и ездил на новом “Фольксвагене”. По своей манере из всех остальных Лаварский был наименее беспредельный и вёл себя наиболее корректно. Он часто заступался за Сергея и двух других мужиков, чтобы его друзья не переходили все грани дозволенного. К тому же он пользовался особым покровительством толстого босса .
Другой из этой братвы был одним из самых жестоких.
Саша Кильянов в свои сорок один год уже два раза успел отсидеть и с переломанным в молодости носом выглядел весьма злобно. К тому же он много пил и редко когда бывал трезвым, мозги у него были не всегда на месте. Ко всему прочему, в тот день когда Серега умыкнул радиаторы, сторожить базу должен был Кильянов. Но он в те дни не просыхал от запоя и на базе даже не появлялся. Поэтому стараясь загладить свою вину перед остальными братками всё зло срывал на пленниках.
Благодаря ему, Серёга натерпелся больше всего издевательств.
Коля и Саша Тригели были ссыльными этническими немцами, приехавшими уже давно из Казахстана. Коля был трудолюбивым парнем и довольно предприимчивым, копался в технике, постоянно что-то доставал полезное, но иногда на него находили приступы бешенства, и он мог сотворить такое, до чего бы не додумались ни Саша Кильянов, ни Лёха-Батон, а тем более и другие братки.
Его младший брат, Саша Тригель, по прозвищу “Малой” был таким же, как и его брат деятельным, но более капризным. Он всегда был чем-то недоволен. Малому были характерны какие-то немного женские черты, он мог психануть из-за несущественной мелочи или начинал занудно гнусить. Возрастом был младше Сергея, на вид ему было около двадцать пяти лет.
Ещё у него было одно пристрастие. Видимо, по своей относительной молодости он любил избивать Сергея и других мужиков, отрабатывая на них различные приёмы рукопашного боя, хотя никогда никакими боевыми искусствами не занимался. То есть держал бомжей, как “кукол” для своих дурковатых воображаемых тренировок.
Таков был контингент людей, которые окружили Сергея.
Серёга уже приготовился к самому худшему, он считал, что они всей толпой начнут его избивать. Но вместо этого они заставили поднять один из радиаторов, которые кавказцы быстро и безвозмездно им возвратили. Приёмщики цветмета понимали, с кем имеют дело, а также и то, что радиаторы ворованные. Нашли братки эти алюминиевые радиаторы очень быстро, так как в городе было всего два пункта приёмки цветных металлов. После этого они поставили черным условие: найти того человека, который принёс им эти радиаторы. А так как хачики не всегда требовали паспорта у людей, сдающих им цветные металлы, то Сергея им пришлось искать целый месяц. Дети гор были несказанно рады, когда его нашли, так как в противном случае они оставались крайними в этой истории.
Поднять шестидесятикилограммовый радиатор Сергею удалось с большим трудом, так как за время пьянки сильно ослабел. Из этого старший Тригель сделал вывод о том, что Серёга таскал радиаторы не один, а с каким-то помощником. И хотя Сергей старался объяснить, что перетащил их на колёсной тележке, вроде той, на которых челночники возят свои большие сумки, ему всё равно не поверили. Да и ещё его обшарили, забрав паспорт, про который Сергей совсем забыл, что тот находился в кармане куртки. Теперь братва знала его домашний адрес, и адрес его родни, которая жила в соседнем городе, так как в паспорте стоял штамп его прежней прописки. Братки посовещалась и решили: пусть пока виновник посидит в железном баке, а после они решат, что с ним делать.
Железный бак или бочка, объёмом около восьми тонн, лежала на боку. Сверху у нее находился люк, который закрывался железной крышкой, прикрученной на болты. К нему вела лестница, по которой Сергей поднялся и спрыгнул внутрь. Бочка была вся ржавая. Наверное, очень давно она использовалась для хранения нефти, потому что на стенах кроме ржавчины был прилипший мазут, а на дне примерно двухсантиметровый слой грязи. В бочке резко чувствовался запах нефтепродуктов.
Сергей думал, что его продержат в этой бочке пару часов, да и отпустят, поэтому быстро туда залез. Но напрасно он так решил, всё самое наихудшее было ещё впереди.
Бочка была круглая, присесть или прислониться было не к чему. И хоть он и сам был в грязном виде, к круглым стенам нельзя было даже притронуться. За ним завинтили на пару болтов железную крышку, так ничего и не сказав. В полной темноте Сергей не сразу заметил ещё двух мужиков, сидевших в бочке. Постепенно глаза начали привыкать к темноте, так как из-под крышки люка слегка просачивался дневной свет. Мужики молчали, сидя на корточках. По сравнению с их внешним видом, Сергей выглядел джентльменом в парадном фраке.
— Есть закурить? — спросил один из них.
У Серёги самого не было сигарет, поэтому он ответил отказом.
— Ты как сюда попал? — спросил второй мужик.
Серёга, прежде чем ответить, решил осмотреться, куда же он всё-таки попал?
— Тебя тоже притащили сюда эти скоты? Ну, тогда держись, мужик, — добавил второй незнакомец.
Серёгу слова этих неизвестных повергли в уныние. Они сидели в этой бочке уже вторые сутки, а попались за то, что упёрли пятиметровый кусок заброшенного алюминиевого кабеля, который нашли на базе. Сергей рассказал им свою историю, на что они только ухмыльнулись. После завязалась беседа. От этих мужиков Сергей и узнал, куда ввязался.
Оказывается, все эти строения были в аренде у братвы только для прикрытия. Это была перевалочная база крупного дельца по прозвищу “Топор”, или Иванова Геннадия Николаевича, руководителя нефтегазоразведочной организации и управляющего одной газо-насосной станции, который прятал тут ворованные нефтепродукты, а потом перепродавал их. Ежедневно на базу приезжали машины с нефтепродуктами и закачивали в многотонные цистерны солярку, керосин, нефть. А в период открытия навигации по реке Обь всё это увозилось танкерами в неизвестном направлении.
Братва, которая тусовалась на базе, использовалась всего лишь, как охрана. Также они контролировали процесс завоза и вывоза нефти. Братки чувствовали себя полными хозяевами базы, так как пользовались высоким покровительством. А от своей тупоголовой безответственности и скуки творили то, что хотели. Их хозяин не особенно интересовался тем, чем они тут занимались.

Юра Ширшов и Сергей Соболь

Мужики, которые сидели в бочке, объяснили Сергею, что мочиться можно в дальней от люка стенке. А также и то, что держат их на базе уже неделю и за малейшую “провинность”, по мнению братков, закрывают в эту бочку. За два дня, которые они тут находятся, им давали всего три раза напиться, передавая в люк полторалитровую бутылку с водой из лужи. После этого люк снова завинчивали на болты. Больше они ничего не получали.
Всю историю с базой и обо всех этих людях Сергей узнал у одного из мужиков, которого звали Юра Ширшов. Мужичок этот был довольно разговорчивым, лет ему было на вид около сорока. Маленького роста, щуплый, он, казалось, смирился со своей нынешней участью и не очень унывал.
Когда-то, в начале девяностых годов, он успешно занялся оптовой торговлей, так как до перестройки работал снабженцем на продовольственных складах, поставлявших товар на фактории заполярных поселков. Различные проверки и ревизии его снабженческой деятельности в богом забытые поселения севеверной тундры были чисто формальными, он умело сколотил себе «стартовый капитал» для будующей коммерции и русский рынок встретил его хлебом-солью. Жил он в те годы безбедно. Но как-то увлёкся и кому-то перешёл дорогу или не угодил, за что сел на три года в колонию. После выхода из зоны, он оказался без квартиры, без семьи, без средств к существованию, и поневоле пришлось податься в бомжи. Возможно, все его беды были из-за его разговорчивости или длинного языка.
Второй мужик сначала постоянно молчал, но потом втянулся в разговор. Родом он был из Белоруссии, приехал пять лет назад на север заработать денег. До последнего времени работал токарем шестого разряда, несмотря на свои тридцать лет. За эти пять лет уже успел потрудиться на всех производственных предприятиях и во всех мастерских города Семилиста. Виной всему было, конечно, пристрастие к спиртному. Последнее время его уже не брали ни на одно предприятие.
Не имея жилья, а также прописки и денег, он вынужден был заниматься воровством или сдачей цветных металлов. Звали его Сергей Соболь.
Таковы были Серегины коллеги по неволе.
— Ну, что придумаем? – спросил он. — Можно ли отсюда выбраться и убежать?
У Сергея в голове ещё крутилась навязчивая идея смыться из этого места, тем более ему очень хотелось похмелиться, или хотя бы попить воды, так как сушняк давал о себе знать.
— Как ты отсюда выберешься? Да и куда? — отозвался Юрка.
— Всё равно найдут, — пояснил Соболь. У него не было документов, поэтому приходилось прятаться ещё и от ментов.
— Ну, может, попросим воды, и когда откроют люк, все втроём затащим одного из братвы в эту бочку, а сами быстро сдёрнем, — подал идею Сергей.
Рядом с базой, а именно за бочкой, начинался лес, в котором можно было спрятаться.
— Пересидим где-нибудь в укромном месте, а со временем братки нас уже искать не будут, найдут себе других бичей.
Мужики сразу отмели эту идею, так как были уже морально подавлены и обессилены.
— Из бочки можно выбраться только по лестнице, а её в бочке нет, — сказал Соболь.
Высота до люка была около двух с половиной метров.
— Пока мы будем вытаскивать за руки друг друга из бочки, прибегут другие братки, и нам будет только хуже, — подтвердил Юрик.
Серёге очень хотелось воды. Поэтому он всё-таки попробовал договориться с Соболем, который был повыше ростом.
План был таков: когда братки принесут ему напиться, и протянут в люк пластиковую бутылку с водой, он попробует затащить одного парня в бак, а потом выбраться из бочки, встав Соболю на плечи. После чего Серёга вытащит его сверху за руки, и они скроются в лесу.
Серега сильно стукнул ногой по стенке бочки. Он не ожидал, что внутри пустого железного бака может быть такой акустический гул, который прекратился только через минуту, а в ушах после ещё долго звенело.
Снаружи грубым голосом спросили:
— Что тебе надо?
Серёга попросил воды.
— Обойдёшься, — ответили снаружи. — Вода будет только вечером.
В середине дня железный бак стало сильно нагревать солнцем. И без того нестерпимая духота внутри бочки и сушняк в горле сделали пребывание там невыносимым. От вони бывших когда-то там нефтепродуктов и фекалий резко бросало в пот, закладывало нос и слезились глаза. Такого похмелья Серёга ещё не испытывал никогда. Начинала кружиться голова. От злости он ещё раз стукнул ногой по бочке. На этот раз Сергей услышал, как откручивают болты люка, но прежде чем отдать бутылку с грязной водой, Серёгу сверху предупредили:
— Если ещё будешь стучать, тебя вытащат на экзекуцию.
После этого чья-то рука с пластиковой бутылкой стала опускаться в люк. Серёга только этого и ждал. Он быстро схватился за рукав человека, который протягивал бутылку, а затем, ухватив за шиворот олимпийки этого парня, попытался затянуть его вниз.
Попытка оказалась неудачной. Соболь струсил и забился в дальний угол бочки, а парень вырвался, оставив Серёгу внутри. Им оказался “малой” Тригель. Он, видимо, сам не ожидал такого поворота событий, привыкнув к покорности других бомжей. Переведя дух наверху бака, со злобой в голосе прорычал:
— Ну, теперь держись, собака!
Серёга, сразу выпив почти всю бутылку воды и утолив жажду, набросился на Соболя.
— Серёга, оставь идею выбраться отсюда. Бандиты всё равно бы тебя догнали, — заныл последний. — Тем более у них на территории бегают две собаки, которые, видимо, немного надрессированы. Мы уже раз пытались бежать, но собаки меня поймали и начали трепать, — поведал он.
— Почему вы мне этого сразу не сказали? — спросил Сергей, уже начиная понимать всю серьёзность своего положения.
Крышку люка начали снова отвинчивать, но теперь снаружи слышалось несколько голосов. Видимо, отморозки посовещались и придумали ещё какую-то гадость.
— Эй, чмо! — послышался снаружи голос Батона. — Слушай меня внимательно!
Сергей сразу понял, что это “приятное” обращение относилось к нему.
— За свой поступок ты будешь сидеть в этой бочке, пока не расколешься, с кем таскал радиаторы.
После этого они скинули в люк лестницу и приказали Юрке и Соболю вылезать. Что последние послушно выполнили, вытянув лестницу обратно наверх. Сергей остался в бочке один.
Просидев несколько часов до вечера в бочке, Сергей так и не придумал возможность побега.
Самое ужасное началось позже.
Погода на улице стояла весенняя, хотя кое-где ещё лежал снег. Ночью бочка начала быстро остывать. Температура на улице ночью стояла минусовая, а Серёга был одет довольно легко. Тем более вся одежда была мокрая после падения в лужу от удара Батона. Кроссовки промокли, так как на дне бочки было сыро от нефтепродуктов и мочи. Поскольку луже некуда было вытекать, запах в бочке стоял соответствующий.
Ночью бочка остыла. Стало нестерпимо холодно. Серёгу трясло после недельного запоя. От постоянного нахождения на ногах Серёгу начало шатать. Присесть было некуда. Можно было только прислониться к одной из холодных стенок и на корточках немного посидеть, после чего ноги затекали так, что он не мог их разогнуть. Сильно хотелось спать. Серёга, собрав в один угол мокрую ржавчину, улёгся прямо на неё, несмотря на грязь. Ночью у него начались галлюцинации от нефтепродуктов, которые оставались в бочке. Голова кружилась, он постоянно просыпался от тошноты. В полусне ему мерещились голубые прозрачные призраки, которые летали по бочке, светились неоновым светом и страшно пугали. За эту ночь испытав на себе прелести преисподней он так и не заснул.

Серёга

Немного стоит рассказать о личности самого Сергея.
Родился и прожил Сергей в Обдорске, на севере Тюменской области. После школы прошёл армию и военно-авиационное училище. В армии ему, как и большей части советских новобранцев, пришлось попрыгать на пинках “дембелей” и испытать на своей шкуре самодурство “дедов” в первые годы службы. Но он был не единственным “духом” в роте, а коллективом физическое и психологическое давление старослужащих переносится не так трагично молодыми рядовыми, как, к примеру, дружная травля одной намеченной жертвы армейскими “товарищами”.
Флегматичный по характеру, Сергей спокойно отслужил в армии. Ну, а в училище, уже сам, будучи армейским “авторитетом”, не раз гонял молодых новобранцев и за дело, и так, ради прихоти.
Никогда он не думал, что ему в жизни ещё когда-нибудь придётся испытать на собственной шкуре беспредел.
В родном городе он никогда не был лидером в компании друзей. Жил немного замкнутой жизнью. И, как всякий уважающий себя “толстый очкарик”, посещал в основном библиотеки. Женат он не был. Ну и в космонавты, само собой, не рвался.
Несколько лет назад ему удалось накопить денег и купить однокомнатную квартиру в соседнем с Обдорском городе Семилисте. Первоначально Сергей работал канцелярским служащим, в Обдорской районной управе. Но с переездом в Семилист ему пришлось уволиться, так как каждый день ездить в другой город на работу не было возможности. Так Сергей стал безработным.
Первое время он не мог найти в Семилисте никакой работы, так как имел юридическое образование, а промышленным предприятиям требовались квалифицированные рабочие. Да и работать он не очень и стремился. Пока были деньги, Сергей жил весело, пропивая их с друзьями. Но потом деньги закончились, и он был вынужден идти воровать цветные металлы с территорий промышленных предприятий или искать на свалках.
Жизнь покатилась под уклон. Хотя он иногда старался её наладить. Устраивался либо дворником либо сторожем либо разнорабочим в магазин, однажды попробовал зарабатывать разгрузкой вагонов для коммерсантов. Но случай отбил у него эту охоту.
Один из зэков, собрав вокруг себя команду таких же бывших уголовников, “обложил налогом” других свободных грузчиков. Коммерсанты подъезжали на своих машинах к разгрузке вагонов за товаром и приглашали свободных грузчиков, как правило, безработных мужиков, которые всегда толпились на разгрузочной базе в поисках работы.
“Сборщики налогов” хоть сами не работали, но внимательно следили за тем, сколько платит коммерсант грузчику. И если этим «смотрящим» кто-то не отстёгивал десять процентов от заработанных денег, то был жестоко избит. Как-то Сергей отказался платить “сбор”. За что поплатился. Этот случай навсегда отбил у него охоту разгружать вагоны. Поэтому он и занялся воровством цветмета.
Серега стал частым гостем в медвытрезвителе. После трех залетов на пятнадцать суток за постоянные пьянки его уже из милиции принудительно отправили лечиться от алкоголизма в гордской в психо-неврологический диспансер. Так Серега опускался всё ниже и ниже по социальной лестнице, превратившись почти в БИЧа.

Часть 2

Сквозь полусон, лёжа на дне бака, Серёга услышал голоса снаружи и звук отвинчивающихся болтов крышки люка. Сергей встал на ноги. Страха он не испытывал, так как за эту ночь перестал чего-то бояться. Сверху опустили лестницу и хриплым голосом приказали:
— Вылезай, ублюдок.
Сергей трясущимися руками ухватился за лестницу и стал подниматься. Яркий дневной свет резко ударил по глазам, отчего его ослепило. Выбравшись на бак, Сергей шатался, его всего трясло.
— Ты помнишь, что вчера пытался вытворить, недоносок? – услышал Сергей тот же хриплый голос.
Сергей молчал. Его вид, никак нельзя было назвать обликом человека: вся одежда в ржавчине и мазуте, то же самое на лице и в волосах. Если бы Серёга увидел себя со стороны, он бы ужаснулся.
Внезапно он почувствовал сильный удар в бок ногой, из-за чего свалился с бочки на землю. Благо никаких железных или других предметов в месте падения не было, и земля была мягкая. Поэтому, упав на колени, он сразу встал. Сильно болел бок и немного ушибленные колени. Его схватили за волосы и поволокли куда-то.
Привели его в гараж, или огромный бокс, в котором стояли машины. В углу был накрыт стол. На нем стояла бутылка водки и закуска. Около стола — уже известная компания, чуть в стороне Юрка и Соболь.
Один из братков налил ему в железную кружку водки.
– На, согрейся, бродяга, — сказал он.
После того, как Сергей взялся трясущимися руками за кружку и поднес её ко рту, он почувствовал сильный удар по днищу кружки, от чего водка выплеснулась в лицо. Губами и переносицей он ощутил сильную боль от удара о края кружки.
— После вчерашнего ты ещё смеешь хвататься за посуду, чертила? — услышал Сергей всё тот же хриплый голос.
Говорил, как потом оказалось, Кильянов.
Скоротечно у Сергея промелькнул в голове отрывок из басни Крылова: “ — Как смеешь ты, наглец, своим нечистым рылом здесь чистое мутить питьё?” Но Сергею было не до юмора и сарказмов, он закрыл от боли лицо руками, между пальцами проступала кровь, сочившаяся из разбитой губы.
— Хорошенькое начало, — пробормотал Сергей.
— Тебе, баклан, базарить не давали, — прорычал малой Тригель, впервые подав голос.
Юрка с Соболем стояли немного в стороне, им, видимо, немного налили водки за примерное поведение, но по всему было видно, что они всю ночь не спали. Оказывается, братки, вытащив их из бака накануне вечером, всю ночь заставили работать — разбирать деревянный сарай. Ночи на Полярном Севере в это время светлые, поэтому искусственного освещения не требовалось. Сарай был с двойными стенками, обшитый досками, между которых была проложена стекловата. Снаружи от досок осталась одна труха, так как они прогнили со временем, но внутри доски были, как новые.
Браткам зачем-то понадобились эти доски, поэтому они и заставили бомжей разбирать сарай.
Как уже было сказано, между стенками из досок для утепления была проложена стекловата, от которой микроскопическая стеклянная пыльца, попадая в поры кожи человека, заставляет долгое время чесаться. Так, ради забавы или издевательства, мужиков заставили отрывать доски, раздевшись по пояс, и работать без верхонок — защитных перчаток. Как сказал им Батон: «Вы, бомжи, настолько пропитались грязью, что вас не проймет ни одна стекловата». Так они и работали всю ночь, а с утра заметно чесались, что, в свою очередь, отморозкам доставляло удовольствие. При этом последние ещё и тупо шутили.
— К вашему виду не хватает вшей, но мы позаботились и об этом. Теперь, твари, пару деньков почешитесь, а мы порадуемся, — сказал Кильянов.
— Видите, как мы о вас заботимся, — добавил малой Тригель.
После этого им дали по сигарете и оставили на время в покое, переключив всё внимание на Сергея.
Ему всё-таки дали кружку воды напиться. На этот раз он отошёл немного назад, ожидая снова удара, как в предыдущий раз, но его не последовало.
Старший Тригель всё никак не мог взять в толк, как Сергей один, без помощника, дотащил шестидесятикилограммовые радиаторы до пункта приёмки цветного металла, до которого было около двух километров от базы. Поднять на себя и нести такую тяжесть он бы не смог. Поэтому Коля Тригель решил изобразить из себя Пинкертона и вычислить того, кто помог Сергею таскать радиаторы. Он так увлёкся своей идеей, что уговорил друзей “немного побить” Сергея, чтобы он “раскололся”. В избиении участвовала не вся компания. Это предоставили малому Тригелю, которому не терпелось продемонстрировать перед публикой своё “мастерство” рукопашного боя, или мнимое каратэ. Но, так как “каратист” был уже изрядно пьян, он не устоял на одной ноге, пытаясь ударить другой Сергея по лицу. Это дело отложили.
Старший Тригель, или Пинкертон, каковым он себя считал, решил провести «следственный эксперимент». Для этого Сергею нужно было показать тележку, на которой он возил цветмет.
— Но она находится у меня дома, — ответил Серёга. — Как я вам её могу показать?
— Значит, проедем к тебе домой, — заявил Тригель. — И если тележки там не окажется, то будешь колоться, кто тебе помогал таскать радиаторы.
Перед ними встал вопрос, как Серёгу доставить домой на легковой “Мазде” — не хотелось пачкать сиденья машины, так как “пленник” был весь в ржавчине и мазуте. Придумали посадить Сергея в багажник, который использовался для перевозки различного барахла и тоже был грязным.
Коля уже потирал руки, когда приехали и вошли в квартиру Серого. Тригель был уверен, что тележки в квартире не окажется, и он продемонстрирует братве свои “логические” умозаключения по расследованию. Но, к его разочарованию, тележка стояла в коридоре квартиры и была именно таких размеров, что на ней можно было спокойно транспортировать эти радиаторы. От досады старший Тригель впал в бешенство. Он схватил пустую бутылку и разбил её об голову Серого, а затем начал пинать его ногами и материть.
Заступился Юра Лаварский, который встал между Сергеем и Тригелем, а также между всеми остальными отморозками, которые тоже уже нацелились попинать жертву. Лаварского они послушались, после чего отвезли пленника обратно на базу.
Из пробитой головы у Сергея текла кровь, и он прикрыл её тряпкой, пока братки спорили между собой. Переодеться они ему не дали, как и не обратили внимания на кровь, струившуюся из разбитой головы. На базе злые и пьяные бандиты, немного остыв, не стали снова избивать Сергея, а придумали ему другое занятие ради собственной забавы.
— Видишь вон ту кучу мусора около ворот гаража? — спросил Батон.
Сергей ответил кивком головы, из которой уже прекратила течь кровь, была только ноющая, свежая рана.
— Ты должен перетаскать весь мусор у себя под футболкой. И мигом за дело, я засеку время. Тебе даётся полчаса, — резко сказал Батон.
Куча мусора хоть и не была большой, но в ней, в основном, были осколки от разбитых стеклянных бутылок, открытых консервных банок и различного острого барахла.
Сергей принялся за работу. Он расстегнул джинсовую куртку. И беря голыми руками стёкла и железки, оттягивал у шиворота свою футболку, загружал туда весь этот хлам и, стараясь не порезаться, относил мусор за ограду, которая находилась в пятидесяти метрах от гаража. Всё это происходило под пристальным вниманием братков, которые даже заключили пари: успеет он или нет.
Сергей успел. И хотя он старался не порезаться, вся его грудь и живот были в царапинах, небольших порезах, из которых сочилась кровь. Отморозки за это время порядком наклюкались спиртного и, предупредив, чтобы Сергей и не думал о побеге, сели в свои иномарки и уехали на ночь по домам.
К вечеру Сергей валился с ног. Он был уставший, униженный, избитый. Но в нём теплилась надежда свободно уйти из этого проклятого места.
Появились Юрка и Соболь.
— Мужики, пошли отсюда, — сказал устало Сергей. — Несколько дней поживем где-нибудь, пока полудурки угомонятся.
— Не получится, — ответил Соболь. — У ворот базы и в другом её конце находятся две собаки, которые нас не выпустят, иначе братки бы так просто не уехали.
Сергей, посмотрев в сторону ворот, заметил вдруг двух псин. Одна из них — ротвейлер, вторая – какая-то помесь дворняги с кавказской овчаркой.
— Раньше Тригели служили на зоне, и оттуда у них остались эти собаки, — сообщил Юрка.
— По территории базы мы ходим ночью свободно, но только приближаемся к ограде, они начинают рычать. На Серого Соболя даже один раз бросились. К себе они нас не подпускают и корм от нас не берут, поэтому не советую тебе подходить к ним близко. Пошли лучше попьём чаю.
В гараже оставались остатки пиршества братвы. Была и водка, как в кружках, так и немного в бутылке. В углу стоял мешок с наполовину гнилой картошкой, а на столе недоеденные куски хлеба. Кругом валялись окурки. Юрка где-то выискал пачку чая. Воду они набрали в предварительно очищенное песком от мазута ведро из протекавшего в дальнем углу базы ручья. Пока Соболь чистил картошку, Сергей успел выпить водки, а также приложил намоченную водкой тряпку к шраму на голове и промыл живот и грудь от порезов и царапин. На неизвестно откуда взявшемся листе толстой жести они поджарили картошку, разогрев эту жесть снизу паяльной лампой, полной топлива. После “ужина”, все вместе они залезли в автобус “ПАЗ”. Наложив туда всяких тряпок и ветоши, закутались в них и уснули. Побег Серёга решил отложить до более удобного случая.
Проснулся Сергей очень рано. Долго лежал, прислушиваясь. Он не мог поверить, что стал жертвой, что это не страшный сон. Тело болело, но уже не от похмелья. Сильно ныл бок, раскалывалась голова, и в душу медленно закрадывался противный страх. От мрачных мыслей тело бросало в дрожь. “Неужели это всё произошло со мной?” — уже не раз задавал он себе этот вопрос.
В голове вдруг появилась приятная мысль, что «братки» сейчас приедут и сами прогонят его с базы. Ну, побаловались, и хватит. Сколько же ещё можно? Неужели они могут отобрать квартиру? Может, заявить в милицию? А как быть с ворованными радиаторами? Ведь он сам виноват, и ему за это светит 158 статья УК. Такие мысли роились в голове у Сергея.
Мужики уже проснулись и лежали с унылым видом. Сергей поднялся, чтобы попить воды и пойти отлить за угол. Закурив окурок, он вышел из бокса и тут же услышал предостерегающее рычание. Зубы скалил ротвейлер, который лежал около ворот гаража. Однако он не двигался, а только задрал кверху морду и навострил уши. Сергей осторожно вдоль стенки гаража двинулся за угол.
На берёзах уже начинали распускаться маленькие листики. Нарвав этих липких листьев, Сергей осторожно возвратился в гараж. Там он приложил несколько листьев к начинавшему подсыхать шраму на голове. И облепил ими исцарапанную грудь. Осмотрев свой бок, он обнаружил там большой синяк, который очень болел.
Больше всего Серый боялся услышать шум двигателей. Может братва сегодня не приедет? Мужики рассказывали, что на прошлой неделе отморозки не появлялись на базе целых два дня.
Юрка с Соболем тоже вышли из автобуса и закурили, благо окурков в гараже хватало, и они уже насобирали их в карманы. Спички были у каждого.
До обеда мужики просидели, ведя пустые разговоры. Немного ободряло то, что всё-таки их было трое, а не один. Что делать и как дальше развернутся события — никто из них не знал.
Часам к двум приехала “Мазда” с Кильяновым и двумя Тригелями. Уже с утра они были пьяные, но ещё не злые, как вчера. Весело шутили, даже налили бомжам по стакану водки. Через полчаса приехала грузовая “газель” без окон с неизвестным водителем и остановилась за боксом в тени. Следом за ней — вот уж чего Серёга не ожидал! — подкатил милицейский “уазик”.
Сергей не знал, как всё происходящее воспринимать — то ли освобождение, то ли новые неприятности — и стоял, как столб. Из “уазика” вышел мент в форме капитана. Он дружески поздоровался за руку с Кильяновым и Тригелями.
После этого они прошли к грузовой “газели” и открыли задние двери. Капитан заглянул туда, что-то пересчитал, и после этого старший Тригель протянул ему пачку денег. Тот, не считая их, сел в “уазку” с мигалками наверху и укатил. На Серёгу, который смотрел на все происходящее широко открытыми глазами, он даже не обратил никакого внимания. Сергей был в полной растерянности.
Между тем, Кильянов выкинул из “уазки” прямо на землю полуметровую нельму килограмм на шесть. Рыба эта ценных пород, запрещённая к вылову.
— Держите, скоты, — прокаркал он, обращаясь к Соболю.
После этого машина укатила с базы.
Сергей, не посвящённый ни во что, сразу начал интересоваться у Юрки, который многое знал:
— Юрбан, что это было?
— Не обращай внимания и ешь малосольную рыбу. Вечером они снова приедут, уже сильно пьяные, и какие ещё придумают издевательства, я не знаю? — ответил Юрка, уже пережёвывая рыбу. — У них все мусора куплены. — Этот приезжал из рыбоохраны, получил деньги за рыбу. Наверное, уже обмывает в баре взятку. У них три катера, а сейчас на Оби рыболовная путина. Им кто-то и ловит эту рыбу, а они её продают и отстёгивают ментам деньги.
Сергей подсчитал: если килограмм нельмы стоит двести рублей, то, сколько же они заработали, ведь целая грузовая “газель” была заполнена ящиками с этой рыбой. А штраф за вылов нельмы в это время наказывается уголовной статьёй! Сергей всё больше и больше понимал, в лапы каких отморозков он попал. И как из всего этого выпутаться, он не знал.
Вечером на иномарках приехала на базу вся “бригада” и с ними ещё один пятисотый серый “Мерседес”. По тому, как Юрка с Соболем втянули головы в плечи и старались не показываться на глаза братве, Серёга понял, что приехал кто-то, кого они сильно боятся. Братва, хоть и была сильно пьяна, но не вели себя как прежде панибратски и развязно в присутствии человека, вышедшего из “мерса”.
Парень, вышедший из машины, был одет с иголочки, высокого роста, с правильными чертами лица и в тёмных очках в золотой оправе. На шее у него красовалась толстая золотая цепь, а пальцы в изобилии украшали золотые перстни. Он держал себя надменно, как повелитель, по отношению к остальным браткам.
Тем временем Юрка Ширшов и Серёга Соболь спрятались за машину, которая стояла в углу гаража, к ним присоединился и Серёга.
— Адвокат приехал, сейчас для нас будут какие-то сюрпризы, — сказал Юра.
Из его короткого рассказа Сергей узнал, что адвокат, или Лёха Топов, действительно был членом областной коллегии адвокатов. Когда-то он отслужил в Афгане, потом работал в в одном из городов западной сибири, подручным юрисконсом у какого-то нефтегазового генерала. Через него и попала к отморозкам транспортная техника, вездеходы и катера, а также иномарки. Сам он не входил в группировку, наверное, считая братков недостойными для своего общества. Не был для него авторитетом и сам Топор. Группировка не без его участия снюхалась с правоохранительными органами в своих не совсем законных делишках, а также пользовалась его профессиональными услугами. В пьяном состоянии он был настоящим садистом, видимо, сказывалось его афганское прошлое. Юра сам видел, как Топов со всей силы как-то ударил Кильянова ногой, на что тот только загнулся и крякнул, ничего не сказав и не сделав в ответ. Адвоката боялись и сами отморозки.
Пока Юрка всё это рассказывал, сидя на корточках за машиной, их начали искать.
— Эй, полудурки! — крикнул Батон. — Давайте вылезайте сюда. У нас есть к вам дело.
Мужики и Серёга на трясущихся ногах подошли к браткам и молча выстроились в шеренгу, ожидая чего-то ужасного.
— Так на ком испытаем? – спросил у адвоката Батон. — Тебе выбирать.
Оказывается, адвокат откуда-то из-за границы привёз электрошокер, и ему не терпелось испытать его в действии.
— Вот этот самый наглый, — показал малой Тригель на Сергея.
— С него и начнём, — ответил адвокат. — Если останется живой, испытаем на остальных.
Видимо, адвокат рассматривал бичей, как подопытных кроликов, а не как людей. И ему было без разницы, убьёт их электрошокером или нет. Предмет, который достал адвокат, был похож на фонарик, обмотанный чёрной резиной. Сергей не успел его рассмотреть — страшной силы удар передёрнул, а потом сковал всё тело. В глазах потемнело.
Когда-то Серёга, ещё учась в школе, где-то в классе в пятом, решил проверить, как работает домашняя розетка. Он, взялся руками за два длинных гвоздя, сдуру засунул их в электророзетку. Тогда он ожидал, что будет вспышка, или заискрит замыкание , но неожиданно почувствовал сильный удар по локтям, как будто кто-то сильно ударил его сзади палкой. Он даже резко обернулся — не стоит ли кто из родителей за спиной. Сейчас он почувствовал что-то подобное. Только удар этот был во всём теле, как будто изнутри.
Сергей не помнил, как упал на землю, но постепенно судорога прошла, и он услышал довольный голос Тригеля:
— Работает машинка, отличная штучка, хотя, конечно, ствол эффективней.
— За ствол ты получишь срок, а это средство самообороны и его, зарегистрировав, можно спокойно носить при себе, — ответил адвокат. — Да и надоели мне уже эти стволы. У меня и без того их целая коллекция.
Тригель вежливо замолчал и, опустив голову, немного отошёл в сторону.
Очнувшись, Сергей увидел, что Юрка и Соболь тоже валяются на земле без движения. Постепенно они начали приходить в себя и зашевелились. После этого немного стало легче. Где-то, интуитивно в подсознании, к ним возникло чувство, как к родным братьям.
Адвокат сел в свою машину и тронулся к выезду. Отморозки стояли и молчали. Они, наверное, сами были в небольшом шоке от увиденного, но через некоторое время пьяные головы начали рождать идеи, и они стали совещаться, что делать с бичами. Дальше издевательства им видимо надоело, поэтому решили посадить бичей на ночь в клетку.
Клетка была кубической формы, в высоту, ширину и длину по два с половиной метра, сваренная из железных прутьев, через которые не пролезала даже голова. Ранее эту клетку использовали для хранения баллонов с кислородом, но сейчас она стояла на земле пустая и закрывалась такой же дверцей из решёток на навесной замок.
Бомжей повели к этой клетке, придерживая. После удара шокером они еле держались на трясущихся ногах. Закрыв клетку с мужиками внутри, отморозки уехали.
Весь остаток дня пленники просидели молча, а ночью пошёл дождь со снегом. Крыши клетка не имела, поэтому холодные осадки немного привели мужиков в себя. Они начали немного шевелиться, кутаясь от холода.
— Давайте разденемся по пояс и прижмёмся спинами друг к другу, — предложил Юрка. — Обложимся снаружи фуфайками, а одну раскинем над головой. Так мы меньше замёрзнем.
Так они и сделали.
Холодный дождь длился ночь и весь следующий день. Мужики в клетке продрогли до костей. Отморозки приехали только утром через день, поэтому мужики не спали две ночи. Не трудно представить, в каком они были состоянии после всего произошедшего.
Приехавшие Тригели и Кильянов выпустили мокрых, дрожащих мужиков, но обогреться у костра или переодеться в сухую одежду им не дали, хотя в гараже было много ватных рабочих фуфаек.
— Итак, ублюдки, теперь для вас есть ещё одна работа, — сказал Кильян. — Ты снова полезешь в бак, — показал он на Сергея. — Все вместе вы будете выгребать оттуда грязь. У нас не хватает бочек для солярки.
Серёга спустился в бочку, и ему кинули совковую лопату. Юрка стоял наверху с привязанной к ручке ведра верёвкой. Соболь в деревянном ящике таскал ржавчину, пропитанную мазутом, за ограду базы, которая находилась в десяти метрах от бочки. Такой отморозки придумали конвейер. Они стояли неподалеку и радовались своей “находчивости”.
После случая с электорошокером Сергей в любом состоянии готов был выполнять какую угодно работу, лишь бы не били. Он был уже морально раздавлен и выхода из ситуации не видел никакого. Совковой лопатой он, как стахановец, счищал со стенок бочки толстый слой ржавчины и мазута и, сгребая всё это в одну кучу, насыпал в ведро, которое Юрка поднимал на верёвке, высыпал содержимое в ящик, который Соболь оттаскивал за ограду. За два часа вся работа была выполнена, за что “господа” их похвалили и даже налили по полкружки водки.
— Умеете же работать, когда припрёт, бродяги, — пробубнил Тригель.
Это было самым вежливым обращением со стороны отморозков в адрес мужиков.
— Теперь полчаса перекурите и таким же способом очистите другую бочку от солярки. Так как она с ржавчиной и водой, то уже никуда не пригодна, — сказал старший Тригель.
Полчаса, как обещалось, им не дали.
Кильянов, уже порядком напившись, тут же заставил Серёгу лезть во вторую бочку и описанным способом вычерпывать оттуда солярку. Бочка была такой же по объёму, как и прежняя, но в ней было по колено солярки.
— Ты всё равно мокрый и грязный, так что давай залезай в бак в своих кроссовках, — приказал Кильянов Сереге заплетающимся языком.
К какому виду обуви относятся кроссовки Серёги, определить уже было невозможно. Между тем, он покорно стоял по колено в солярке и зачерпывал её ведром, которое Юра поднимал наверх и выливал прямо на землю. Серёга от усталости уже совершенно валился с ног, и если бы не страх перед расправой, улёгся бы прямо в эту солярку, таково было его состояние.
С очередным заданием Юрка и Серега справились за час и теперь ожидали, что им дадут немного поспать. Но не тут-то было. Соболь, в то время, как они вычерпывали солярку, выколачивал гвозди из горы досок от разобранного сарая, о котором говорилось ранее. Как только работа по очистке бочки была завершена, Кильянов обратился к изможденным мужикам:
— Теперь будете выколачивать гвозди из досок. И не вздумайте ныть, а то прибью. Я научу вас, скоты, работать по-стахановски.
Сергей с Юркой, успев только выкурить по окурку, взяли молотки и начали выколачивать торчащие гвозди, после чего складывать доски в ровные штабели. Доски лежали навалом как попало, из некоторых торчали вверх гвозди. Сергей случайно наступил на один из торчащих гвоздей, пробил подошву башмака и проколол ногу. Боль дала о себе знать, поэтому он сел на траву и снял кроссовок, чтобы посмотреть, насколько серьезна травма. Из небольшой раны текла кровь. И тут его заметил Кильянов.
— Ты почему сидишь и не работаешь? — закричал он на Сергея.
— Я ногу проколол гвоздём, — ответил Сергей. – Сейчас перевяжу тряпкой и снова начну работать.
— Ах ты, баклан! Мне плевать на твои грязные ноги! Надевай башмак и мигом за дело! — крикнул он.
При этом он пнул ногой сидящего на земле Серёгу в больной бок, затем, резко подняв с земли ржавый гвоздь и ухватив за щиколотку больной ноги Сергея, на полсантиметра вогнал этот гвоздь в рану, из которой сочилась кровь. Серёга, отдёрнув пробитую ногу, взвыл не своим голосом.
— Теперь будешь знать, как бакланить, — сказал Кильянов.
Серёга, допрыгав на одной ноге до ближайшей берёзы, нарвал с нее листьев приложил их к ступне пробитой ноги и быстро перевязал всё это грязной тряпкой. Хромая, он снова принялся за работу.
К вечеру все гвозди из досок были выколочены. Старший тригель разрешил им отдохнуть, сказав, что утром приедет и поручит новую работу. Кильянов к этому времени уже спал пьяный в гараже. Тригели, заставив мужиков отнести и усадить его на заднее сиденье своей “Мазды”, наконец укатили домой.
У Сергея, как и у остальных мужиков, уже не было сил чистить и разогревать картошку. Переодевшись в сухие фуфайки, они выпили недопитую Кильяновым и малым Тригелем половину бутылки водки. Выкурив по несколько окурков, они свалились в автобусе спать. Им совершенно не хотелось есть, хоть они практически не принимали пищу в течение трёх дней. Уснули они мгновенно.
Проснулись мужики оттого, что их ногами будили Коля Тригель и Юра Лаварский. Присутствие Лаварского немного обнадеживало, так как Сергей считал его едва ли не ангелом-хранителем среди всей остальной компании недоносков.
— Мужики, вставайте! Для вас есть небольшая работа, – сказал Лаварский. — Сегодня возвращается из колонии мой старший брат, я хочу организовать для него хорошую встречу и отдых на природе. Из сложенных вчера досок вы должны сделать деревянную беседку для «культурного отдыха» братвы.
После этого он показал Соболю и Юрке, в каком месте предстоит сколотить эту самую беседку.
Сергей заметно хромал, всё тело ныло и болело, но, видимо, крепкий сон немного залечил душу, кроме того, спокойный голос и присутствие Лаварского действовало ободряюще. “Может, когда мы сколотим им беседку, они всё-таки отпустят нас?” — невольно закралась в голову Серёге оптимистичная мысль.
В дальнем углу базы, более чистом, по сравнению с остальной территорией, где наиболее проросла молодая трава, и раскинули свои тонкие ветки хиленькие северные березы, было прекрасное место для отдыха. Показав его и предупредив о том, что вечером они приедут отмечать возвращение брата Лаварского, “приказчики” объяснили, каким образом соорудить беседку. После этого Лаварский с Тригелем уехали.
Несмотря на разбитое тело, Сергей, а также Юрка и Серёга Соболь принялись за дело. У всех появилась призрачная надежда на освобождение за труд. Если бы знал Сергей, какая “Варфоломеевская ночь” его ещё ожидает, он бы тронулся умом от ужаса. Но сейчас он энергично, превозмогая боль, работал пилой и молотком.
Посреди лесочка, с начинавшими распускать зелёные листья берёзками, была небольшая ровная поляна. Соболь притащил и уложил на этой поляне параллельно друг другу три бревна, метра по четыре длиной, выкопали яму и вставили в неё четырёхметровый бревенчатый брус. Брус был квадратной формы и почти новый. Они укрепили его кирпичами, засыпали и утрамбовали вокруг землю, чтобы столб стоял крепко, не шатаясь. Поперёк проложенных брёвен они плотно друг к другу приколотили доски. Получилась как бы ровная танцевальная площадка размером четыре на четыре метра, с трехметровым столбом по центру, на который планировалось конусом насадить навес в виде детского грибка. Крыша грибка уже была сделана, но для укрепления её необходимо было приколотить около верхушки столба крест-накрест два бруска, чтобы закрепить навес. Эти бруски приколотил к столбу Сергей. Со стороны сооружение напоминало крест на Голгофе, оставалось только приколотить навес к прибитым брускам, но это решили на время отложить и пойти выпить две бутылки водки, которые Юрка каким-то образом утащил из машины Кильянова. Время было около обеда, и приезда “гестаповцев” не ожидалось. Тем более оставалось немного — приколотить навес и принести из гаража стол и несколько стульев.
У Юрки сегодня был День рождения. Ему исполнялось сорок лет, и такое событие бичи решили, несмотря ни на что, отметить. Выпив одну бутылку водки с поджаренной все тем же способом картошкой, повеселевшие от спиртного мужики расслабились. Серёга даже не чувствовал физической боли и страха, как будто весь ужас уже закончился. И вдруг расслабившиеся мужики услышали шум двигателей. Выглянув из гаража, они увидели целую вереницу уже знакомых, ненавистных им иномарок, въезжающих в ворота базы. Быстро попрятав остатки “застолья”, они медленно пошли к ещё недоделанной беседке.
По дороге Сергей видел, что Соболь с Юркой, нарвав свежих листьев и травы, быстро их пережёвывают, что и сделал сам, чтобы не было запаха водки изо рта.
Машины подъехали прямо к тому месту, где строилась беседка. Выйдя из машин, гости тупо уставились на недоделанное сооружение. Подойдя к ним, Сергей невольно сам в душе рассмеялся, хотя внешнего виду не подал. Столб, с приколоченными к нему накрест брусками, напоминал большой крест на Голгофе и одновременно виселицу для Зои Космодемьянской.
— Кто это сделал? – первым спросил Кильянов.
Сергей попытался объяснить, что беседка с грибком посередине ещё не совсем готова, и через пятнадцать минут они всё доделают. На что Кильянов, выпендриваясь перед братом Юры Лаварского, которого считал своим соратником, тоже отсидевшим в колонии, сделал вид, что пропустил мимо ушей слова Сергея.
— Так значит, это вы нам уже поставили могильный крест? Или это вы нам приготовили виселицу? Кто это сделал? – ещё раз спросил он.
Сергей снова попытался объяснить, что конструкция еще не совсем готова. Но и на это раз Кильянов не обратил на его слова никакого внимания.
— Значит, это ты соорудил такое? – Значит готовь себе вазелин – «острословил» по фене Кильян.
— Вот это наши “шныри”, Дима, — показывая на Сергея, Юру и Соболя, обратился он к брату Лаварского, перейдя на уголовный жаргон.
Было очевидно, что он желал продемонстрировать последнему свою тупоголовую, безграничную власть над несчастной троицей.
Дима Лаварский был похож на своего брата, только коротко подстриженный. Как заметил Серёга, он не имел на пальцах рук никаких наколок. В то время, как у Кильянова все пальцы от них были синими.
Сергей, разогретый водкой, и сам не ожидал от себя такой дерзости, когда спросил Кильянова:
— А ты сам то, случаем не у параши зону топтал?
Конечно, зря он задал Кильянову такой вопрос.
Последний аж рот открыл от удивления и неожиданности. Остальные его друзья рассмеялись. Не вытерпев такой наглости от Сергея и посчитав себя оскорблённым до самого низа, он начал избивать Серёгу сначала руками и ногами, затем схватил штыковую лопату и замахнулся ею на свою жертву. Сергей только закрыл глаза и прикрыл лицо и голову руками.
Он не видел, как к Кильянову подскочил Юра Лаварский и схватился за черенок лопаты, поэтому Сергей не почувствовал последнего в этой жизни, как он ожидал, удара.
Открыв глаза, он увидел, что Лаварский с Кильяновым борются, держась за лопату. К ним быстро подскочили оба Тригеля. Схватив Кильянова за локти, оттащили его от Лаварского. Юра Лаварский отбросил лопату и только сплюнул в сторону, ничего не сказав. Его брат все это время спокойно сидел в “Фольксвагене”.
Видимо, только освободившись из колонии, где отбывал срок за мошенничество, он, насмотревшись в зоне на подобные издевательства зеков, ошибочно считавших себя буграми, блатными и прочими авторитетами над остальными, не захотел принимать в разборках участия и даже смотреть на всё происходящее. Праздника для него не получилось.
Кильянов, между тем, всё более и более распалялся. Видимо, начала действовать водка, которой он уже с утра накачался. Он ошибочно считал себя “авторитетом” у друзей. Поэтому, не желая признавать собственное поражение и унижение, решил привязать Сергея к перекладинам креста.
Сергей, парализованный страхом, не сопротивлялся.
Оба Тригеля и Кильянов подвели его к недостроенной беседке и, подняв за руки, приказали схватиться за один из брусков. Что Сергей покорно и сделал, лицом к самому столбу. После этого старший Тригель приволок лестницу и верёвками крепко привязал обе руки Сергея к бруску.
Сергей остался висеть на одних руках, не касаясь ногами досок площадки. Он ожидал, что с ним будут делать дальше. Но никакой другой экзекуции не последовало. Отморозки ушли в гараж и там продолжали распивать спиртное, которого привезли два ящика.
Сначала Сергей висел без боли в руках. “Прямо как Иисус Христос”, — с сарказмом подумалось ему. Вот только Кильянов, в образе которого он на миг представил Понтия Пилата, очень уж не походил на аристократичного прокуратора. Невольно ему стало немного смешно.
Постепенно руки, крепко привязанные верёвками, под собственным весом начали болеть и затекать. Верёвки больно врезались в кисти рук. Серёга, обхватив ногами столб, немного ослабил натяжение на руки. Распутаться от этих верёвок у него никак не получалось.
Так он провисел полчаса. Кисти рук окончательно затекли, и Серёга их уже не чувствовал.
Через полчаса пришли недоноски, уже порядком пьяные.
— Ну что, угомонился? – спросил старший Тригель.
Со стоном Сергей ответил, что впредь будет вести себя примерно. Его развязали, и он свалился на настил. Онемевшими руками он схватил лопату и с силой ударил ей по приколоченному бруску, который отлетел от удара. После этого он кинул отлетевший брусок в сторону Кильянова. Видимо, с Сергеем случился нервный срыв.
Кильянов, уже пьяный, схватил этот брусок и начал избивать им Серёгу по ногам, спине, всему телу.
Юры Лаварского рядом не было, а Тригели стояли и молча смотрели на происходящее избиение. Сергей только закрывал руками голову и старался увернуться от ударов.
Вдруг один сильный удар пришёлся по левой кисти руки. Сергей почувствовал сильную боль, после чего повалился на землю. Рука ужасно болела. Кильянов её сломал.
После того, как Сергей упал на землю и дико закричал, Кильянов перестал его бить и отшвырнул брусок.
Так, Сергей лежал на земле и тихо стонал.
Между тем, пока Сергей висел на кресте, беспредельщики узнали, что парни пили водку в обед. А также то, что Юрка Ширшов стянул для этого случая у самого Кильянова эти две бутылки из машины. Теперь они избивали Юрку, в день его именин.
Бил его малой Тригель. Ему нравилось пинать Юрика, так как тот был маленького роста, щуплый и никакого сопротивления оказать Тригелю, конечно, не мог.
Между тем, приехал на своем “БМВ” Батон и со свойственным ему природным садизмом тоже начал бить Юрку около гаража. Он был очень раздражён, что представление со всеми издевательствами началось без него.
После этого старший Тригель решил, что беседка не была достроена к их приезду по случаю именин. А именно, потому, что Юрик Ширшов прервал строительство и пригласил Сергея и Соболя распивать водку.
— Так пускай эти двое ублюдков сами начистят ему морду, ведь именно из-за него они пострадали, — придумал он.
Сергея привели к гаражу, когда Соболь уже бил Юрика. Соболя отозвали и Серёгу заставили делать то же самое.
Серёга, увидел, на кого похож Юрка. Он плакал. Ведь у него сегодня был юбилей! Все его лицо было в крови. Она текла из разбитых губ и носа, глаза затекли от синяков, кожа от многочисленных ударов приобрела красно-синий цвет.
Серёга выглядел так же — он увидел себя в осколок стоявшего в гараже зеркала.
Ему стало совестно и жалко Юрку, поэтому он, обхватив Юрика здоровой правой рукой, и стараясь успокоить, ответил:
— Я не буду его бить.
Его слова повергли остальных в шок. Сергея больше всех били, над ним сильнее, чем над остальными двумя бичами издевались, и отморозкам было не понятно, как он при этом ещё смеет перечить.
Первым начал бить Сергея малой Тригель, к нему присоединился Батон. Сергей уже не чувствовал боли. Он не мог стоять на ногах и упал, всё его тело было сплошным синяком. Он потерял сознание. Бить его прекратили и облили холодной водой, после чего он очнулся.
— Я знаю, как с такими строптивыми поступать, — сказал малой Тригель. — Нужно Норда немного потренировать, чтоб вспомнил старые подвиги.
Нордом звали ротвейлера, который принадлежал Тригелю. Четыре года назад Саша Тригель работал прапорщиком в службе охраны одной из колоний. По службе ему требовалась служебная собака для патрулирования запретной полосы, отделявшую колонию от города. Собака специально была надрессирована на заключённых от возможного побега. Подчинялась она только Тригелю, и поэтому, когда тот уволился из колонии, ротвейлер остался с ним. Как Саша его использовал в настоящее время, уже известно.
Норда он затащил за ошейник в уже известную железную клетку, после чего заволокли туда и Сергея.
Сквозь решётку начали тыкать пса деревянными шестами, стараясь его разозлить. Собака металась по клетке, рычала, хватала зубами деревянные палки. Короткая шерсть вдоль позвоночника Норда встала дыбом.
Сергей забился в угол и втянул голову в плечи, закрыл шею предплечьем правой руки. Левой он не мог защищаться, так как она была и без того сломана и уже распухла и посинела.
Тригель просунул палку через решётку около головы Сергея и, дав схватиться псу за ее конец, не стал вырывать из зубов, а потихоньку начал подтягивать шест к Сергею. Подтащив, собаку к жертве, он резко крутанул деревянный шест вокруг оси и выдернул его наружу. Пёс, выпустив палку из зубов, молниеносно схватил Сергея за руку чуть ниже плеча. Норд целился вцепиться в горло, но Серёга интуитивно закрыл шею рукой, псина ухватилась за нее и так осталась висеть.
Сергей почувствовал ужасную боль в предплечье, когда огромные челюсти с силой сжали руку. От перекуса спасла ватная фуфайка, в которую он был одет.
Между тем, Лаварский, который не принимал в “шоу” участия, быстро схватил толстый, деревянный шест и, просунув его между решёток, тупым концом со всей силы ткнул им собаку в морду. Норд разжал челюсти и дико завыл. Он начал метаться по клетке, потом затих и жалобно заскулил, вжавшись в угол.
Лаварский открыл дверцу клетки, войдя туда, оторвал оцепеневшего Сергея от прутьев решётки и выволок его наружу. После чего закрыл клетку и вставил в замочные петли железный болт.
— Ты мне испортил собаку, — сказал Тригель.
— За твоего волкодава я тебе заплачу, — ответил Юра. — А вот если бы она его загрызла насмерть, тебе бы и адвокат Топов уже не помог, идиот. Больше я в ваши игры не играю, и вообще советую выгнать этих бомжей с базы. Из-за них у всех нас могут быть большие неприятности с органами.
После этого он развернулся, сел в машину и уехал.
У Сергея, который сидел на земле, было нервное оцепенение. Он не мог говорить, боли не чувствовал, а перед глазами мелькали какие-то непонятные создания.
Его снова облили холодной водой и влили в рот водки, после чего начало снова сильно болеть всё тело, и он медленно стал приходить в сознание.
Слова Лаварского отрезвили Тригелей и Батона. Они, оставив Сергея лежать на земле, пошли дальше глушить водку и обсуждать создавшуюся проблему.
Другое дело Кильянов. Напившись настолько, что уже еле стоял на ногах и ничего не мог толком сказать. Он всё же придумал новую гадость.
Каким-то образом он выехал из гаража на сто тридцать первом “ЗИЛе” и привязал к нему сзади железный трос около пяти метров длиной. Второй конец привязал к железной бочке, у которой не было крышки.
Бочка была двухсотлитровая, из-под бензина. Около открытой крышки была пробита дыра. К этой дыре он и привязал железный трос.
Сергей не понимал, что тот делает, но заметил, как Соболь, поняв, наверное, задумку Кильяна, закинул в бочку две толстых ватных фуфайки.
Пока Тригели с Батоном были в гараже и не видели, что Кильянов сооружает, этот дурак подтащил Сергея к бочке и заставил влезть в неё. Так как Сергей не соображал, что делает, и воспринимал всё происходящее, как в тумане, он спокойно влез в бочку. После этого Кильянов завёл машину и поехал, сильно газуя.
Бочку с Сергеем внутри бросало из стороны в сторону, она билась о лежащие на земле камни и бетонные столбы, об углы гаража и всякие встречные предметы, подпрыгивала на пригорках и тряслась на всех попутных колдобинах.
Кильянов уже один раз успел объехать вокруг гаражного бокса, когда оттуда выскочили Тригели и Батон. Последний, бегом поравнявшись с кабиной “ЗИЛа”, вскочил на её подножку. Просунув руку в кабину через окно, он поворотом ключа зажигания заглушил двигатель.
Сергей слабо помнил, кто и как вытаскивал его из бочки. Перед глазами всё кружилось, вокруг плавали какие-то тени, его тошнило и рвало, на ногах он стоять не мог и сколько пролежал на земле, ему неизвестно.
Ему было не больно и не страшно, не жарко и не холодно, не темно и не ярко, а всё безразлично. Перед глазами всё расплывалось.
Он не понимал, какими силами поднялся на ноги и, шатаясь, побрёл в сторону ворот. Вокруг никого не было, ротвейлер или сдох, или был заперт в клетке. Вторая собака не обратила на него никакого внимания, она была не дрессированная, и держали её только для устрашения.
Серёга шёл по дороге в сторону паромной переправы в Обдорск. Обдорск и Семилист находились в тридцати километрах друг от друга, их разделяла река Объ. Моста между городами не было, и сообщение между ними осуществлялось паромом — многотоннажной баржой, которую буксировали от одного берега до другого специально для этого приспособленные рейдовые речные суда. На баржу одновременно помещалось до двадцати легковых автомобилей, поэтому приходилось иногда ждать до получаса, пока она заполнится, только после этого паром отчаливал на противоположный берег. Транспортировку ежедневно осуществляли три парома. Ширина реки в этом самом узком месте была три километра. До переправы было расстояние около десяти километров. Каким образом, шатаясь и постоянно падая, Сергей добрёл до него, он не помнил.
Стоя уже на отходящем от берега пароме, увидел, что к переправе на огромной скорости подъехала знакомая жёлтая “Мазда” Тригеля. Ей потребовалось около получаса ждать, пока заполнится следующая баржа. Только после этого паром с “Маздой” тронулся. В это время Сергей уже был на Обдорской стороне. Он шёл по обочине шоссе в сторону города, до которого было около десяти километров. Сергей даже не старался свернуть в лес и укрыться. У него совершенно не было сил. Он с трудом передвигался, за полчаса он прошел вдоль дороги всего около километра.
Единственной его мыслью было найти железный, острый прут. Им он намеревался проткнуть сволочей из “Мазды”. Но, как назло, на дороге ничего не попадалось.
Решение пришло легко и неожиданно. Он заметил лежавший у обочины дороги камень почти идеально круглой формы, весом около двух пудов. Поднять его Серёга никак не смог бы, поэтому правой рукой подкатил валун к росшей у обочины дороги ели. Усевшись на землю, прижался спиной к дереву уперев ноги в камень.
От ели до дороги, на расстоянии двух метров, шел небольшой склон. “Мазду”, летящую на предельной скорости, Сергей заметил ещё за полкилометра и приготовился.
Когда до машины оставалось метров пять, он, собравшись остатками сил, обеими ногами толкнул камень под колёса летящей «Мазды». Всё, что произошло дальше, он видел, как в замедленной съёмке каскадёрского ролика.
“Мазду” подбросило вверх метра на два, и, кренясь, она стала проворачиваться на лету вдоль своей оси. Потом, упала на крышу, и стала кувыркаться в каменистый овраг на другой стороне дороги.
Когда машина остановилась колесами вверх, Серёга не стал дожидаться, когда из нее начнут выползать подонки. На коленях он пополз в глубь леса.

Эпилог

Два дня после этого происшествия Серёга, как леший из русских народных сказок, шатался в лесу, от страха как заяц прятался в кустах и пугался каждого шороха.
Наконец, он набрёл на ручей, в который уткнулся лицом и опустил руки. Холодная вода привела его в чувство и немного сняла боль. Сергей ощутил голод и решил наведаться домой к родне.
Под покровом ночи, вернее, раннего утра, когда все люди должны были спать, Сергей заявился к своей матери и своим видом сильно её напугал.
Узнав у неё, что никто его не искал, и около дома не было незнакомых иномарок, он немного успокоился. Но на некоторое время решил тормознуть у старого друга.
Две недели Сергей отлёживался у кореша, залечивал свои раны. На улицу даже носа не высовывал. Он весь был в зелёнке, перемотан бинтами и смоченными водкой тряпками. В больницу не обращался, а сломанные два пальца на руке замотал гипсовым бинтом, купиленным в аптеке.
Кисть руки была вся распухшая и чёрная. Чтобы не сойти с ума от боли он глотал анальгин.
Потом от своих друзей он узнал, что на шоссе Обдорск-Семилист разбилась иномарка, легковая “Мазда”. Водитель и пассажиры погибли. По словам, машина летела на предельной скорости и сильно пьяный водитель, не справившись с управлением, спикировал в кювет.
Только через год, следующим летом, Сергей узнал, кто именно разбился ?
Как-то по делам проезжая по злополучной дороге, Серый увидел вкопанный на обочине дороги гранитный полированный камень. Попросив водителя остановиться, он подошёл к этому камню и прочитал выгравированную надпись:

На этом месте 22.05.1999 года
погибли в автомобильной катастрофе
Николай Иванович Тригель 14.05.1967 г.р.
Александр Иванович Тригель. 25.03.1975 г.р.
Александр Николаевич Кильянов 11.09.63 г.р.

Этот камень, скорее всего, установил Лаварский.
Паспорта, принадлежавшего Сергею, очевидно, у них с собой не было, так как милиция его не беспокоила.
После этого случая Серега спрыгнул со стакана.

2006