С тобой вели мы тонкий, светский разговор,
Но разошлись в пристрастиях резонно:
Мне слух ласкал одесский каторжный фольклор,
А ты — поклонница французского шансона.
Жестоким спорам не было конца,
Остался каждый при своём сужденье.
Не мог забыть я нежного лица,
Исполненного гордого презренья.
«О, се ля ви!» — ты говоришь в ответ,
Мне подмигнёшь лукаво — и привет!
Ты шансоньетка — это не секрет,
Руки твоей добиться шансов нет!
И слышу я, как сев за клавесин,
Играешь ты с наивностью младенца
Песни композитора Жоржа Гарваренца.
Обиды все прошли, само собой,
Я молча сдался захватчице на милость,
И приходить к тебе стал в гости, как домой,
Чтоб чудной музой сердце наслалидось.
Висят вдоль стен Легран и Азнавур,
Твой интерьер богатый дополняют,
И что расставил сеть на нас Амур,
Они, несчастные, совсем не понимают.
«О, се ля ви!» — опять звучит в ответ.
«Мон шер ами», — шепчу тебе я вслед.
Ты шансоньетка — с этим спору нет,
Мой лотерейный роковой билет!
И, безмятежно сев за клавесин,
Играешь ты с наивностью младенца
Песни композитора Жоржа Гарваренца.
И от любви я, как от зелья, пьян,
И ласками украшен каждый вечер.
Твой знатный папа — менеджер Сарьян,
Нам рандеву предельно обеспечил.
Уютный дом, мансарда и балкон…
В тени листвы стою и обмираю:
Вновь из окна доносится шансон,
Который я всё чаще напеваю.
Теперь легко мы говорим: «Привет»,
И для разлуки больше шансов нет.
Очей твоих сияет ясный свет,
И не могу понять я — в чём секрет,
Что, как обычно, сев за клавесин
Играешь ты с наивностью младенца
Песни композитора Жоржа Гарваренца.