Прохудилась крыша, прохудилась.
Нет желанья, крыть, да и сил нет.
Угол с образами покосился.
Дождь холодный здесь оставил след.
Старость семимильными шагами
Потихоньку, исподволь пришла.
Прежде хата славилась углами,
Да хрустящей коркой пирога,
Тканые скатерки и полотна
Занимали расписной сундук.
А в сенях всегда зовет кого-то,
Громкое, отчаянное: Му!
А теперь и ничего не надо,
Да, пора бы бабе на покой,
Только смерть все около иль рядом,
То скребет под окнами рукой.
Родственники ходят и соседи,
Помогают, если что не так.
А внучок любимый все не едет.
Крайний Север, далеко, никак…
И с тоскою, длинными ночами,
Как в кино, взирая жизни путь,
То добавит тихими речами,
То всплакнет, молясь не как нибудь.
Наконец то и внучок приехал,
Пусть немного даже опоздал,
Ты поведай мне, как есть поведай,
Холмик с фотографией признал?
Прохудилась крыша, прохудилась.
Нет желанья, крыть, да и сил нет.
Угол с образами покосился.
Дождь холодный здесь оставил след.
Старость семимильными шагами
Потихоньку, исподволь пришла.
Прежде хата славилась углами,
Да хрустящей коркой пирога,
Тканые скатерки и полотна
Занимали расписной сундук.
А в сенях всегда зовет кого-то,
Громкое, отчаянное: Му!
А теперь и ничего не надо,
Да, пора бы бабе на покой,
Только смерть все около иль рядом,
То скребет под окнами рукой.
Родственники ходят и соседи,
Помогают, если что не так.
А внучок любимый все не едет.
Крайний Север, далеко, никак…
И с тоскою, длинными ночами,
Как в кино, взирая жизни путь,
То добавит тихими речами,
То всплакнет, молясь не как нибудь.
Наконец то и внучок приехал,
Пусть немного даже опоздал,
Ты поведай мне, как есть поведай,
Холмик с фотографией признал?
Прохудилась крыша, прохудилась.
Нет желанья, крыть, да и сил нет.
Угол с образами покосился.
Дождь холодный здесь оставил след.
Старость семимильными шагами
Потихоньку, исподволь пришла.
Прежде хата славилась углами,
Да хрустящей коркой пирога,
Тканые скатерки и полотна
Занимали расписной сундук.
А в сенях всегда зовет кого-то,
Громкое, отчаянное: Му!
А теперь и ничего не надо,
Да, пора бы бабе на покой,
Только смерть все около иль рядом,
То скребет под окнами рукой.
Родственники ходят и соседи,
Помогают, если что не так.
А внучок любимый все не едет.
Крайний Север, далеко, никак…
И с тоскою, длинными ночами,
Как в кино, взирая жизни путь,
То добавит тихими речами,
То всплакнет, молясь не как нибудь.
Наконец то и внучок приехал,
Пусть немного даже опоздал,
Ты поведай мне, как есть поведай,
Холмик с фотографией признал?
