Как я переводил свою собаку на подножный корм.

Как я переводил свою собаку на подножный корм.

В бытность мою, когда я еще служил инженером в проектном институте, с таинственным названием ’’ГИПРООРГСЕЛЬСТРОЙПРОМПРОЕКТ’’- точную расшифровку которого я и по сей день не знаю, и получал ежемесячно свои законные сто двадцать рублей грязными, я честно, на все эти самые сто двадцать рублей делал, по – моему никому не нужные расчеты коэффициента турбулентности и завихрений в точно также никому не нужных каналах и арыках.
Слава Богу, что все эти, вышеупомянутые каналы и арыки, так и небыли вырыты, иначе я боюсь, что та самая турбулентность, рассчитанная мной, во времена перекуров между решением кроссвордов и игрой в шашки с бухгалтером Синицей, Пал Палычем на щелбаны,
Неизвестно ,как бы себя повела, и я не удивлюсь, что вода, нашла бы себе более удобное русло, чем я ей напроектировал.
Так вот, в то благословленное время, моей зарплаты, мне и всей моей семье, вполне хватало на жаренную ливерную колбасу с макаронами, которыми мы в основном и питались. Углеводы, заключенные в излюбленной пище итальянцев, благополучно откладывались на моем животе в виде свободных жиров, и я представлял собой довольно упитанного молодого человека, один вид которого говорил, да, что там говорил, вопил о том, как мне в принципе здорово и сытно живется.
К чему, все это я говорю?….. Ах, да! Так вот, когда я проколов очередную дырку на ремне, дисциплинированно шел на службу, оставив, дочери на обед полную сковороду вышеупомянутых макарон, вполне можно было предположить, что она, я имею в виду свою дочь, также должна иметь некоторый избыток веса. Но нет. Как ни странно, дочь отличалась поразительной худобой. Поверьте, мне даже неудобно с ней было гулять на улице. У прохожих наверняка складывалось ощущение, что прожорливый папаша, просто-напросто объедает свою единственную дщерь.
И.что интересно, во время моих прогулок с дочерью по улице, я, как ни странно замечал не только любопытные взгляды прохожих, брошенные на нас, но и почему – то все местные дворняги были к нам не равнодушны. Они, подняв свои грязные хвосты, шли за нами словно приклеенные, сглатывая слюну, и с любопытством морщили боксерские перчатки своих вечно мокрых носов.
И лишь через некоторое время, бдительные соседки, верные традициям тридцать седьмого года, доброжелательно донесли мне, что моя сердобольная дочь, каждый день, выходит во двор, и скармливает дворнягам, столь калорийные макароны с жареной, ливерной колбасой.
— Житья не стало от этих ее ублюдков!- добродушно заканчивали они, значительно складывая свои старческие губки в куриные гузки.
— Знаешь, что Машка?- начал я свою просветительную беседу с понуро стоящей передо мной дочерью.
— В Москве бродячих псов, как собак нерезаных, всех я прокормить, просто физически не смогу. Если хочешь, купи себе щеночка, и корми его на здоровье. Но только одного, и не в ущерб собственному желудку.
И с этими словами, торжественно высыпал в ее подставленную ладошку, пять рублей мелочью.
Через неделю, на мой суд был предоставлен щенок, размером с тапок, с хвостиком в баранку, и тупой мордой.
— Кавказец — гордо произнесла дочь.
— Назовем его Меном, в смысле мужчина.
Я с сомнением посмотрел на первую лужу оставленную этим кавказцем, горестно вздохнул, и ушел курить в коридор.
Уже вскорости стало ясно, что кавказца из этой дворняги ну ни как не получится, да и кличку Мен, пришлось заменить, на менее звучную — Мона, сука все ж таки.
Шло время. Страна плавно перешла в период перестройки, и наш хитрый институт просто-напросто разогнали.
— Бедные селяне, как там они, без наших каналов и арыков?- горестно думал я, стоя в очередь биржи труда. А им наверно и в самом деле стало туго, иначе, как можно объяснить, почему мясные отходы, я имею в виду ливер, так подорожал? И колбаса эта самая, ливерная, свернувшимися , бледными змеями лежала на прилавках магазинов, пугая робких покупателей ценами, близкими к ценам за вырезку и карбонат.
Но не это главное, а главное в том, что псина наша, привыкшая к ливеру, голые макароны, есть категорически отказывалась. Сволочь.
И вот, как – то, в одно прекрасное, росистое, июльское утро, когда я в очередной раз рубил бурьян на своем дачном участке, под мою, сверкающую словно молния, слегка тронутую ржавчиной косу, попала большая, жирная лягушка. Пока я грустно я стоял над ее бездыханным телом, и думал о бренности бытия, в голову мою робко пробралась мысль о том, что Французы, не совсем уж глупая нация едят этих самых лягушек за милую душу. И не просто едят, но еще и закупают их за рубежом. С интересом, поднял я нечаянную жертву сенокоса за лапку, и внимательно осмотрел ее. Крупная особь, с жирными ляжками, была не на много меньше тех самых цыплят, которых нам в институте давали в продовольственных наборах. Только моя лягушка, была в зеленых пупырышках, а вышеупомянутые цыплята — в синих.
— Вот оно, решение продовольственной программы. Теперь о корме для собаки, по крайней мере, в летний период можно не беспокоиться – самонадеянно подумал я, но ошибся….
Откусив секатором лягушачьи перепончатые конечности, пока моя благоверная супруга с дочерью ходила купаться, я сварил их, с солью и чесночком.
— Мона, Мона, иди к папочке,- ласково позвал я свою псину,- Ну ка кушай, — и протянул ей, аппетитно пахнувшую лапку.
Нахальная дворянка, лишь издалека повела носом, и презрительно осмотрев меня, ее хозяина и кормильца, ушла в тень, всем своим видом показывая насколько она меня не уважает.
Несколько раз, я пытался насильно впихнуть в пасть Моне вареный деликатес, но глупая Русская собака, Французскую пищу, есть категорически отказывалась.
Разочарованный, я сел на скамейку, и механически, сжевал потенциальную, собачью еду.
Обсосав косточки первой, я уже сознательно потянулся за второй.
— Ай да Французы, ай да сукины дети — восторженно подумал я, облизывая пальцы, и пошел в дом, в на поиски детского сачка.
Жену свою, я уговорил попробовать лягушачью лапку значительно быстрее, чем упрямую собаку.
И вот теперь, когда я слышу, что, мол, кто- то там едет на шашлыки, или скажем на модные ныне барбекю, я скромно, но веско бросаю — А я лично, еду на лапки….
И когда меня спрашивают, что да как, я начинаю как обычно издалека.- В бытность мою, когда я еще служил инженером….