Нахлынула огромная, развёрнутая тьма.
Заснули закалённые, закрытые дома.
Закутанно-застывшая, здесь женщина лежит,
Спросить ей больше некого, зачем на свете жить.
Так долго, страстно, преданно любимого ждала,
Она хотела вырваться чуть дальше, чем могла.
Лишь нынче ночью чувствуя, как это далеко,
Захлёбываясь мыслями, теперь зовет покой.
Чужой любовью не сыта, лишь слизывая крошки,
Она всё мечется в бреду, любя не понарошку.
А тот, кого сейчас звала и ждать не перестанет…
Они ведь оба знают, что никем он ей не станет.
Так пусть она забудет всё, что так наивно хочет!
Жаль, эти стены сохранят тоску бессонной ночи.

Нахлынула огромная, развёрнутая тьма.
Заснули закалённые, закрытые дома.
Закутанно-застывшая, здесь женщина лежит,
Спросить ей больше некого, зачем на свете жить.
Так долго, страстно, преданно любимого ждала,
Она хотела вырваться чуть дальше, чем могла.
Лишь нынче ночью чувствуя, как это далеко,
Захлёбываясь мыслями, теперь зовет покой.
Чужой любовью не сыта, лишь слизывая крошки,
Она всё мечется в бреду, любя не понарошку.
А тот, кого сейчас звала и ждать не перестанет…
Они ведь оба знают, что никем он ей не станет.
Так пусть она забудет всё, что так наивно хочет!
Жаль,эти стены сохранят тоску бессонной ночи.