Появилась новая проблема. Надо как-то незаметно, ненавязчиво убедить новоявленную бабушку, что она, конечно же, никакая пока еще не бабушка. Нет, она, конечно, не говорила об этом! Но, во-первых, вчера, долго, ну очень долго и подробно рассказывала, как на работе никто не поверил, что у нее появилась внучка. Каждый, узнав новость, удивленно восклицал:
– Как? Внучка? У тебя! Да не может быть!
И, во-вторых, она очень долго готовилась ко сну, ну слишком долго. Принимала душ целых два часа (я физически чувствовал эту проклятую струю воды). Затем копалась везде, где только можно было копаться! .Я ожидал ее. Она это всегда чувствует, и знает, что я не сплю, но, ложась, она нарочито громко зевнула. Это означало – ах! был такой ужасный день, я так устала, я усну, как убитая, и не вздумай тревожить меня, к тому же это должно быть тебе уже не нужно, поскольку ты теперь уже дед, хах!
И легла. Спиной ко мне.
И замерла. Как кошка перед прыжком. Перестала дышать.
Я чувствовал ее ожидание.
И любовался ее открытой, наливающейся желанием, спиной.
Ну, кто осмелится назвать это чудо бабушкой? Да какая она к черту бабушка! Кто придумал это слово, ваще! В каком таком веке? Давно пора называть бабушками прабабушек, а этих женщин, этих женщин нужно как-то по другому называть, по иному как-то… их… нужно…
В эту ночь мы были как дети! Ну разве станет дедушка рисовать на теле своей старушки японские хайки или танки или как их там! Китайскими иероглифами! Губами!
Но! Утром!
— Ты охладел ко мне. Я, наверное, начала стареть…
— Да ты что, да я вчера…
— Ты вчера забыл принести мне в постель стакан сока.
— Как?
— А вот так вот. Ты всегда делал это не вечером, и не утром, а после… А вчера не сделал, ты заснул… как мальчик
Ну вот, взял и обидел. Старость…
