Из рубрики «Зеленый диван»
«Здравствуйте! Я принесла вам стихи» — сказала дама почтенного возраста, как только переступила порог моего офиса. «Стихи? — разочарованно переспросил я? — Но, мадам, простите, стихов в нашем редакционном портфеле предостаточно…». «Нет, Вы посмотрите, пожалуйста, господин редактор, это профессиональная поэзия — Давида Бромберга, моего покойного мужа, известного еврейского поэта» — мягко возразила посетительница.
Я прочитал несколько стихотворений. Они действительно заслуживали публикации. А в разговоре выяснилось, что доктор технических наук Лея Борисовна Кизнер — сама личность незаурядная, с яркой и необычной биографией, в которой отразилась жизнь громадной страны, еще недавно называвшейся СССР. А самое примечательное в этой биографии то, что гостья – одна из авторов разработки знаменитой «катюши», громившей врага в годы Великой Отечественной войны, и других мощных ракет.
Не думала, не гадала тогда Лея Борисовна, что ее любимая «катюша» спустя много лет попадет в руки экстремистов, которые будут посылать смертоносные снаряды на головы мирных израильтян…
К 90-летию со дня рождения
ТРУДНОЕ СЧАСТЬЕ ЛЕИ КИЗНЕР
…Перед отправкой сигнального экземпляра в печать 600-страничной книги Леи Борисовны «Ракета к старту готова» мы сидим с ней за чашкой ароматного чая в ее уютной квартире в многоэтажном торонтском доме, где больше половины жителей – русскоязычные (шутя его называют «гостиницей «Россия»), и ведем неторопливый разговор о ее насыщенной сложными перипетиями жизни и о книге, конечно. Я слушаю ее, эту маленькую славную женщину, и никак не могу отделаться от ощущения, что, дай ей Бог физического здоровья, написала бы она, несмотря на свои 90 лет, еще не один том истории ракетостроения.
— Лея Борисовна, я редактировал книгу и не переставал удивляться громадному количеству подробностей. Как Вы это всё смогли запомнить, как сумели все события выстроить в одну стройную цепь? Ну, я понимаю: своя собственная история – она на всю жизнь, но такое количество редких документов, такая страсть и логика в научных доказательствах и желании восстановить доброе имя блестящих ученых-ракетчиков, с которыми Вам посчастливилось работать долгие годы, это под силу разве что целому авторскому коллективу…
— Вы, знаете, голубчик, если человек безмерно предан своей профессии, он и не на такое способен. Я очень давно задумала написать эту книгу, но никак не решалась: какой из меня писатель? Но в 1995 году блестящий ученый, академик Борис Викторович Раушенбах сказал мне: «Послушай, Лея Борисовна, в публикациях о создании «катюши» много искажений и неточностей, есть даже фальсификации. Ты была в гуще событий, и твой авторский вклад в такую сложную часть ракетостроения, как внутренняя баллистика реактивных двигателей, дает тебе моральное право на выступление в нашу защиту. Напиши об этом». Меня и саму подмывало выступить. Так родилась книга «Одни только факты», имевшая большой общественный резонанс. Кстати, дискуссия на эту тему не утихает до сих пор. Важную роль в установлении исторической правды сыграли также исследования Александра Валентиновича Глушко, его матери – Лидии Дмитриевны Перышковой, Ирины Ивановны Клейменовой – близких родственников выдающихся ракетчиков Валентина Петровича Глушко и Ивана Терентьевича Клейменова. Кстати, эти славные, честные люди помогли и мне в подборе архивных документов, и я им безмерно благодарна.
Создание «катюши» и других ракет, заложивших не только основу обороноспособности страны, но и обеспечивших начало успешного осуществления советской космической программы – слишком серьезная тема, чтобы в ней были белые (да и черные) пятна. А выдающаяся роль Сергея Павловича Королева, Юрия Александровича Победоносцева? Как можно ее принижать, как можно поощрять плагиат и доносительство бюрократов от науки?! Ведь это из-за таких псевдоученых отправили в ГУЛАГ крупных ракетчиков, а двоих расстреляли. Я считаю, что Историческая Правда, Справедливость должны, в конце концов, восторжествовать.
— Я смотрю, Вы, вообще, боец… Тут уж никак не скажешь: «слабая женщина»!..
— А разве можно быть слабой и безучастной, когда в герои возводятся недостойные, а достойные низвергаются с пьедестала?! В книге об этом сказано немало.
— Как это случилось, что Вы стали ученым, да еще в такой «мужской» науке, как ракетостроение?
— В нашей большой семье, жившей в еврейском местечке Гайсин, что на Украине, любой труд всегда был в почете, только вот инженеров не было. И вряд ли мои родители представляли меня будущим ракетчиком, да и слова такого они тогда не знали. Но, окончив институт, я увлеклась этой перспективной наукой, хотя понимала, что мне, женщине, придется нелегко.
— Ваши опасения оправдались?
— В полной мере. Но я, мне кажется, достойно справлялась с вызовом, который уготовила мне судьба, жизнь заставляла. Трагическая участь, постигшая моих родных в годы фашистской оккупации, трудности в нелегкой карьере ученого-ракетчика закалили мою волю. Даже в условиях царивших в послевоенные годы в бывшем Союзе антисемитских тенденций, нередко закрывавших дорогу в науку талантливым ученым, я, к удивлению моих коллег, умудрялась выходить победителем.
— А чему они, собственно, удивлялись?
— Ну, понимаете, маленькая, худенькая, но вся из себя такая независимая, да и в случае чего — палец в рот не клади… Я не знаю, какая жизненная сила двигала мной, ведь приходилось работать ночами, спорить, доказывать, а иногда в мороз и бездорожье идти десятки километров пешком к испытательному полигону, рисковать при пуске ракет, которые, случалось, взрывались. Многие наши мужчины предпочитали уходить в укрытие, а я, представьте, ничего не боялась.
— Но это было в молодости, ей свойствен безудержный порыв. А вообще как относился к Вашей работе, к тому, что Вы сутками пропадали на ней, Ваш супруг? Он, два маленьких сына, они же тоже требовали какого-то внимания со стороны жены, матери, хозяйки дома, наконец?
— С мужем мне повезло необыкновенно. Давид Бромберг был не просто талантливым поэтом, он был настоящим другом. Он всегда понимал и ценил мою фанатичную преданность делу, никогда не выражал неудовольствия. Это во многом благодаря ему в нашей семье всегда царили чуткость и доброта другу к другу. И сегодня, спустя много лет, я окружена заботой сыновей Александра и Бориса, невестки, внучек. Мы решили издать новую книгу Давида Семеновича, светлая ему память.
— Лея Борисовна, давайте вернемся к последним годам Вашего жизни в бывшем Союзе. Скажите, пожалуйста, как это Вам, крупному специалисту по ракетостроению, имевшему наверняка пресловутый 1-й допуск секретности, удалось беспрепятственно выехать на Запад?
— Ну, во-первых, многое, чтобы раньше засекречено, в годы перестройки и последующий период стало достоянием широкой научной общественности.
А, во-вторых, строгие «допуски», они еще задолго до отъезда в Канаду у меня были сняты автоматически. Это сейчас в России опять вводятся ограничения на некоторые научные сведения, тогда было несколько иначе. К тому времени я уже давно не работала, но воспоминания о своем «ракетном» пути в науку, ставшим смыслом всей моей жизни, начала готовить к изданию.
— Так что препятствий к отъезду не было?
— Представьте себе, были, и серьезные. Только не со стороны российских «компетентных органов», а канадского посольства в Москве.
— А что, их смущала Ваша секретность?
— Да нет, об этом и речи не было. К тому времени, в 1998-м, мне исполнилось уже 82. Годом раньше мой старший сын с семьей перебрался в Торонто, следом уехал и младший, который практически тут же оформил все необходимые документы по семейному спонсорству, и я собралась в дорогу. Только напрасно торопилась: консульские чиновники затребовали новую, «обновленную» справку о здоровье, через полгода – еще одну, потом – еще… Сын мотался в Канаду и обратно, но потом всё, в конце концов, утряслось.
— Ну, и как Вам Канада?
— Мне нравится – красиво, спокойно, благополучно, дети устроены, мне комфортно. Появилась возможность вплотную заняться своими мемуарами. Меня не забывают: пишут, звонят друзья, работавшие раньше со мной в НИИ ракетной техники, а также родственники В.П.Глушко и И.Т.Клейменова.
— А с самим Королевым Вам не доводилось встречаться?
— Как же! Не только встречаться, но и работать под началом Сергея Павловича. Жаль, что в свое время нам, тогда еще молодым специалистам, не удалось уберечь его от доносов «коллег» и ГУЛАГа, но и в послевоенные годы, когда Королев стал во главе советского ракетостроения, работать с ним, поверьте, было настоящим счастьем.
— Как Вы отнеслись к сенсационным сообщениям российской прессы, что советские космонавты еще в 1937 году высадились на Луне?
— Это обыкновенная газетная утка, голубчик, уверяю Вас. У нас есть много выдающихся достижений в космонавтике, и не надо ничего придумывать. Да, мы могли быть первыми на Луне и опередить американцев, но ракета, предназначенная для такого дальнего полета, была сконструирована с грубыми ошибками, она требовала существенной доработки. И в нашей среде, к сожалению, встречаются недобросовестные руководители… Знаю одно: если бы отечественное ракетостроение всегда возглавляли такие люди, как Сергей Павлович Королев, мы были бы первыми и на Луне.
— Лея Борисовна, теперь, когда подведен итог вашей многолетней работы, какими достижениями Вы особенно гордитесь? Счастливы ли Вы?
— Я участвовала в разработке многих ракет, которые были поставлены на вооружение в годы Великой Отечественной войны, но главное – это то, что в своей кандидатской диссертации я впервые математически описала процессы горения пороха в реактивном двигателе, что помогло еще до написания этой работы в создании конструкции и для «катюши», и для других двигателей ракет. Я горжусь и своей докторской диссертацией, которую, как говорят военные, я защитила «с боем». Она подтверждает мое авторство в появлении ракеты РТ-2 с атомной боеголовкой. Это был итог моих исследований, начавшихся еще в 1940 году.
Рада, если мне удалось правильно расставить акценты в истории создания «катюши» и других ракет, не только заложивших основу обороноспособности страны, но и обеспечивших начало успешного осуществления советской космической программы.
Счастлива ли я? Да, я счастлива, что жизнь удалась, хотя счастье это оказалось трудным. Счастлива, что дети устроены, что я с ними. Это наш общий семейный праздник, не правда ли?..
