Из авторской рубрики «Зеленый диван»
КАВАЛЕР ОРДЕНА ЧЕСТИ
В гостях у редакции – лауреат Государственной премии,
народный артист Грузии Вахтанг Кикабизе
Интересные бывают в жизни совпадения. Впервые я прилетел в Канаду три года назад в тот самый вечер, когда в Торонто после успешного турне по США с присущим им блеском выступали Вахтанг Кикабидзе с Нани Брегвадзе — мои давние друзья. Не довелось нам тогда свидеться — гости уехали на следующее утро, а я, став «новым канадцем» и пополнив ряды русскоязычных иммигрантов, все это время не терял надежды на встречу с земляками.
И вот новая гастрольная, на этот раз сольная поездка Вахтанга Кикабидзе по крупным городам Соединенных Штатов через весь континент — с Запада на Восток. И на «десерт» — концерт в Канаде, обещанный долгожданный подарок.
— Давай сделаем ему сюрприз, — сказала мне в гостинице Ирина, супруга прославленного артиста. — Я не скажу, что ты здесь. Интересно, как вы найдете друг друга. Буба, Буба, смотри, кто к нам пришел!
Реакция была чисто «кикабидзевской»:
— Ва, Гена, бичо, какой ты стал толстый… Как очутился в Канаде, дорогой? Как наш Игорек?
— Я как раз к нему и приехал. Он — глава красивого семейства, сам уже папа. На днях ему «стукнет» тридцать три…
— До 120! Я тоже дедушка. Видишь, какие мы уже старые!
— Я, например, вовсе не старик. Ну, а ты — совсем молодец.
— Обязан быть молодцом, порода у нас такая. Посмотри на моего Коку, джигит!
— Еще какой! Я помню, как сохли по нему девчонки, увидев в твоих новеллах «Будь здоров, дорогой!». Слышал, что он стал дипломатом…
— Правильно слышал. Он — секретарь посольства Грузии в России.
…Мы долго рассматривали друг друга, словно пять лет могли нас изменить до неузнаваемости. Не знаю, как я, а Буба остался таким же стройным и элегантным, как и прежде. И начался наш трехдневный диалог на только понятном нам грузинско-русском диалекте, бесконечно прерываемый телефонными звонками, визитами поклонников и поклонниц, поездками по городу и восклицаниями: «А помнишь?», «А знаешь?», «Да что ты говоришь?!».
А потом был концерт, где Кикабидзе «поддерживали» два великолепных музыканта экстра-класса — Левон Шахбазян и Темур Квителашвили. Мэтр был верен себе: начав выступление размеренно, даже как-то вяло, он так «закрутил» публику, что в конце представления зал просто стонал от восторга, требуя и умоляя: «Бис! Бис!». И он пел, пел, хотя концерт затянулся почти на три часа, — новые, старые шлягеры, свои собственные произведения. И делал это, как всегда, от души, с полной отдачей и страстью.
Это интервью-беседа родилась за те самые три дня «торонтских каникул» замечательного певца, актера, режиссера, писателя, композитора и поэта Вахтанга Кикабидзе.
***
— Представляю, как неестественно мы выглядели бы оба, если в угоду журналистской этике стали бы сейчас называть друг друга по имени-
отчеству: я тебя — «Вахтанг Константинович», а ты меня — «Геннадий Дмитриевич». Скажи, Буба?
— Правда, было бы смешно. К тому же, у нас в Грузии, впрочем, как и в Канаде, не принято так обращаться. Особенно, когда люди близки и их связывают долгие годы дружбы.
— В свои годы ты можешь дать сто очков вперед любому молодому эстрадному певцу и по форме, и по содержанию, и по
физической активности. Как ты сумел не растерять все это за долгие годы работы на эстраде?
— Наверное, такое передается по наследству. Если бы мой отец Константин не погиб на фронте в 42-м, то, наверняка, здравствовал бы и сегодня. Маме моей Манане сейчас уже, слава Богу, 84, а она все еще поет, правда, теперь только дома.
— Вероятно, не все читатели знают, что эта замечательная женщина из знаменитого княжеского рода Багратиони навсегда вошла в историю грузинской эстрады уже хотя бы потому, что первой записала свою грампластинку с прекрасными романсами. Может быть, в этом и есть своеобразный стимул для тебя, могущего давать по сто концертов в год. Кто из молодых может этим похвастать? Кстати, как ты себя чувствуешь среди них?
— Что касается большого объема работы, то я, прежде всего, получаю от нее удовольствие. Песня — моя жизнь. Но есть еще и меркантильная причина — мне надо кормить 48 детей.
— Сколько-сколько?! Ты что, завел гарем?!
— Ты прекрасно знаешь, что я однолюб. Я имею в виду детей моих родственников и друзей по профессии. Сейчас в Грузии люди в основном получают мизерную зарплату: страна в тяжелом экономическом положении. Вот и приходится мне «вкалывать», чтобы помочь близким. А что касается отношений с молодыми исполнителями, то скажу, что среди них мне очень даже уютно. Не веришь?
Ей-Богу! И знаешь почему? У нас нет пресловутых «противоречий интересов». Каждый привносит в эстраду свое, но слушателей больше тянет к таким песням, какие пою я. И ты знаешь, что меня особенно радует: добрую половину в зале составляет молодежь. Значит, и ей нужна моя песня.
— Безусловно, нужна — и молодым, и старым. Потому что добрая. А этого всегда людям не хватает. Ну, а чем вызван твой переход
к сочинительству? Что, нет хороших текстов?
— Представь себе, что мало. После ухода из жизни Льва Ошанина, Роберта Рождественского, Феликса Лаубе и других поэтов, моих сподвижников, возник дефицит на добротные стихи. Я решил попробовать сам. Говорят, получается. Вот тут, перед твоим приходом, у меня в номере сидел бывший московский композитор Борис Котляр. Он мне показал целый цикл своих отличных песен, сочиненных на стихи не кого-нибудь, а великого Иосифа Бродского. Несмотря на то, что у автора неизменно присутствует мелодизм, он старается сдержать музыкальные эмоции ради главного в песни — слова. Колоссальная
ответственность сочинять музыку на такую поэзию!
— Ваш цикл с Лаймой Вайкуле «Что сказать вам, москвичи?»,
пользующийся огромным успехом у слушателей, — тоже серьезные размышления о жизни…
— И о роли добра в ней. Когда человек творит зло, он, наверное, не представляет себе, что его последствия придется расхлебывать не только ему, но и его потомкам. Все в этой жизни фиксируется, все остается. Добрая песня делает чудеса. Поэтому не представляю себе, что когда-нибудь перестану петь. Вот неповторимый Шарль Азнавур говорит, что его зритель стареет вместе с ним.
А я смею утверждать, что я молодею с юными слушателями.
— Когда Леонид Утесов с жаром пел знаменитую «Нам песня строить
и жить помогает…», он был прав. Я не раз видел песенные праздники
в Эстонии и Латвии, когда в едином порыве пели хоры по сто тысяч человек. Почему в Грузии, стране высокой песенной культуры, нет таких праздников? «Тбилисоба» — тоже очень музыкально и красиво, но не оставляет ощущения единения народа…
— Ты затронул больную тему. Помнишь, сразу после 9 апреля 1989 года, который потом стали называть «кровавым воскресеньем» из-за жестокой расправы, учиненной в Тбилиси «славной дивизией имени Дзержинского» над мирно поющими демонстрантами, в ответ на злобу и ненависть зазвучала
замечательная песня Джемала Сепиашвили «Дарите любимым тюльпаны»?
Я знаю, ни мы, ни наши друзья не представляли себе, что наша страна, способная на такое благородство, через два года превратится в арену гражданской войны. Самый раз было «взяться за руки, чтобы не пропасть поодиночке», но, очевидно, народу надо было переболеть заразной болезнью, которая называется «серп и молот». Эти благородные символы созидательного труда за годы «триумфального шествия советской власти» превратились
в олицетворение зла и родили братоубийственные конфликты. А от заразы больному человеку надо непременно избавляться. Ради себя, ради детей и внуков.
— И брать в руки оружие, как это сделал ты? В 91-м мне в наше
информационное постпредство в Балтии часто звонили люди
и спрашивали: «Да что же это происходит в Грузии? Мы только что видели по Центральному телевидению Вахтанга Кикабидзе…
с автоматом!».
— Я помню эти кадры; меня сняли, когда я охранял проспект Руставели. Да, иногда приходится браться за оружие, чтобы защитить себя, свою семью, своих друзей, целостность своего государства, в конце концов. Четыре года я не пел, было не до песен…
— Мне не раз приходилось слышать расхожее мнение, что дружнее народа, чем грузины и евреи нет. Так что же произошло в нашей Сакартвело, стране, где мирно проживали представители многих народов?
— Не хочу пересказывать общеизвестное, да и больно, признаться. Похоже, что мы почти избавились от этой страшной болезни. Ценой потерянных жизней тысяч и тысяч грузин, осетин, абхазов… Но появился иммунитет. И вряд ли мы когда-нибудь еще раз так среагируем на дирижерскую руку из Москвы. Мы сами научились управлять своим оркестром, и хотя он звучит еще нестройно, разноголосицы слышится все меньше и меньше. А что касается евреев, то они
и в Грузии, и в Израиле сделали много для начала созидания в нашей разрушенной стране. Мы видим в Израиле привлекательную для себя модель молодого динамичного государства. Есть и там сложные проблемы, особенно, что касается отношений с соседями. Но в минуту опасности страна становится монолитом, который не сокрушить. Вот бы и нам добиться такого еврейского единства…
— Кстати, о евреях. В последнее время в Америке и Канаде иногда говорят, что, мол, вот и Кикабидзе в угоду иммигрантской конъюнктуре запел «Мои евреи, живите вечно!». А ведь мало кто знает, что первым
в Советском Союзе на открытой сцене в присутствии партийных боссов исполнил еврейскую мелодию и станцевал фрейлехс именно молодой Вахтанг Кикабидзе из популярного вокально-инструментального
ансамбля «Диэло». После нашумевшего демонстративного отказа Поля Робсона продолжить гастроли по СССР из-за того, что советские цензоры вычеркнули из его репертуара еврейские песни, твой поступок, как
и протест американского гостя, я считаю, был актом гражданского
мужества…
— Что касается меня, то ничего особенного я не сделал. По моему мнению, искусство интернационально в самом лучшем смысле этого слова. А вклад
в него евреев, с которыми мы, грузины, живем в мире и согласии вот уже двадцать шесть веков, огромен. И глупо уподобляться страусу. Тем более, что всегда приятно исполнять талантливое произведение, независимо от его национальной принадлежности. И вообще, монополизация в культуре ничего хорошо не приносит. По этому поводу мы с Георгием Данелия и Фрунзиком Мкртчяном придумали эпизод, который, по цензурным соображениям важного московского чина, не вошел в фильм «Мимино». Помнишь, когда сконфуженные Валико и Рубик выходят из гостиницы, откуда их вытурили за то, что они не те, за кого себя выдавали? Так вот в первоначальном, кстати, отснятом варианте, они встречают двух совершенно одинаковых, словно одетых в униформу, японцев, один из которых многозначительно замечает: «Посмотри, Коно-сан, как эти русские похожи друг на друга!». Цензор не захотел пропустить даже
такой безобидный намек на несуразность понятия «единый советский народ»!
— Зато в широком обиходе теперь термин «лица кавказской национальности»…
— Еще одна имперская глупость. Хотя лично я желал бы видеть в идеале
объединенный многонациональный Кавказ.
— В противовес России и со столицей в Тбилиси?
— Совсем даже не в противовес, а в качестве сильного дружественного союза подлинно независимых государств. Посмотри, что произошло с Чечней. Это не должно повториться. Самое интересное, что после «черного апреля» Э.Шеварднадзе предупреждал: то, что случилось в Грузии, аукнется на всем Кавказе. Так и вышло. А что касается столицы такого союза, то вряд ли может быть другая кандидатура: Тбилиси по праву считается центром Кавказа, это признано всеми. Ты-то знаешь, в нем живут люди ста национальностей!
— Не только живут, но и воспевают замечательный город, как это делали Иетим Гурджи и Саят-Нова — «дети разных народов»…
— Разных и одинаковых одновременно. Помнишь, в наших больших тбилисских дворах все говорили по-грузински, и я лет до десяти думал, что мои дворовые товарищи — грузины. Потом выяснилось, что один из них — русский, второй –
армянин, третий — еврей. Были в нашем дворе итальянцы, испанцы, курды, греки, даже один китаец. И надо сказать, все мы прекрасно уживались, и двери наших квартир не закрывались никогда. Теперь мы как-то это все порастеряли… Вот об этом я и написал песню. Она о моих друзьях, многих из которых уже нет
в живых. А жаль: вот у кого могли бы поучиться наши внуки…
— Только в Грузии, в Тбилиси, могут дать такое необычное определение этноса, как это сделал ты во время вчерашнего концерта, когда заговорил обо мне: «…мой давний друг — тбилисский русский еврей». Вот уж действительно, точнее не скажешь: тбилисский, грузинский — по ментальности, русский — по языковой культуре, еврей — по национальности и вероисповеданию… А в общем-то — тбилисец.
— Верно говоришь. И мы, живущие в Грузии, и вы, наши дорогие земляки, серьезно переболев, мечтаем об одном — превратить нашу прекрасную страну во вторую Швейцарию, на это есть серьезные предпосылки. Но только при условии, что будем добры, благоразумны, упорны в труде, и время тогда станет нашим союзником. Это важный фактор, особенно для маленькой страны. Даже Америка к этому шла двести лет. История все расставит на свои места. Если мы не годимся, значит, мы того стоим.
— Мало-помалу ты превращаешься в серьезного политического деятеля. Люди видят в тебе собирательный образ грузина, вобравший в себя все самое лучшее, что есть в народе, -доброту, мудрость, музыкальность, гостеприимство. И награды у тебя по достоинству: две грузинские -«Орден чести» и «Орден Вахтанга Горгосали» и одна международная — «Орден Николая-чудотворца». За приумножение добра на земле». Кажется, кроме тебя, им награждены только двое — Мать Тереза и митрополит Украины Владимир?
— Да. Меня приятно удивляет твоя осведомленность. Но я не могу претендовать на высокое предназначение. И никакой я не политический деятель, хотя партий и движений у нас в Грузии больше, чем достаточно. Я просто уверен, что мы — не та страна, где должны стрелять. Мы должны созидать, творить добро и… принимать гостей. И совсем не потому, что у нас, как считают многие, все богаты. Наивное заблуждение. Гостю вовсе необязательно знать, что нередко грузин, русский, армянин, еврей, любой другой житель нашей страны бежит
к соседу взять взаймы, чтобы достойно принять приезжего.
— И спеть любимые песни…
— Конечно, без этого не обходится ни одно застолье.
— Четыре года назад Лайма Вайкуле в интервью «Я верю, вновь зазвучит в Грузии волшебное многоголосье!», которое напечатали потом все тбилисские газеты, в подтверждение своих слов процитировала мне замечательные строки из твоего «Пожелания»: «Я хочу, чтобы песни звучали, чтоб вином наполнялся бокал…»-
— Уже звучат. И будут звучать впредь, я убежден в этом.
— Я желаю тебе, чтобы ты еще долгие годы радовал нас своим
неповторимым искусством.
— Спасибо, дорогой. Обещаю, что в пятый мой приезд в Канаду привезу грандиозную программу, которую подарю своим друзьям. Так что, до нового свидания! Надеюсь, до скорого!
14 ноября 1997 года
