«М и с т и к а» были.
(отрывок)
Я шелест веков перелистывал,
Умещались года средь минут,-
Это сзади тихонько посвистывал
Над часами погонщика кнут.
Имена исторических личностей,
Чередою и невпопад,
Шли парадом своей безличности,-
Это был маскарадов парад.
И картины великих баталий,
Из зубастых полок-книг,
Разворачивались и вставали
Всё всплывало за мигом миг.
Вороньё ли летало сонмами
Иль струился солнечный свет,
Историческими катакомбами
Я блуждал по разливам лет.
Доказать, рассказать невозможно
Вся палитра метлой колдовской
Была взбита и непреложна
Для холста и бумаги простой.
Те, которые были свидетели
Не увидели ничего,
Облака в кровавых отметинах,
Под великим началом Его.
Это было! Было шествием
Бытия над моим бытиём,
Его ли это пришествие
Или генно-компьютерный взлом?
Свист кнута, с постоянством строгим,
Лица жизни менял предо мной,
Ниагарой казались пороги,
Что расшвыривал перед собой.
И с Другим я конечно скрестился,
И его пепелящийся взгляд
Предо мной и Им становился,
Приглашая пожаловать в ад.
Кто был это в скользком обличьи?
Необъятное в мысли загнав,
Был в Его неприступном величии
Неприступных обличий анклав.
Понукал Он вожжами время,
Твёрдорукий, наверняка
И вонзались шипы-стремя
В кровяные веков бока.
Эта гонка столетий и шествие,
В круговерти библейских лет,
Доводящая до сумасшествия
И терзающая, как стилет.
Милосердный, прими такого
И в крови не вини меня,
Я года убивал бестолково
У тепла очага-огня.
Я не видел, не ведал, не верил,
Даже после грёз грозовых,
Что ты Господи мне отмерил,-
Просто я к ожиданью привык.
Тот даёт одевать мне маски
Хоть какие и хоть кого,
Раздают долгожданные ласки
Мне приспешницы мыслей Его.
«Что ты хочешь ещё отведать?
Говори, я исполню всё,
Но за эти желания, беды
Переполнят сознанье твоё.
Кораблями набитых трюмов,
Успевай только разгружай,
За весельем идёт угрюмо
Невесёлый и скучный рай».
Я с 13-м Апостолом просто
Говорил о своих мелочах,
Говорил, что заела короста,
Что мечты разбиваются в прах.
Трудно стало, и силы нету
Отбиваться от разных дрязг,
Неосознанно бродишь по свету,
А в душе кандалов лязг.
Я влачу за собою землю
И во время-чуму вхожу,
Где алмазный маятник кремнем
Высекает веков искру.
Это было двадцать шестое
Лето, ясное небо, ночь
Без звёзд, кто видел такое,
Чтобы звёзды ушли прочь?
Подожди закрывать страницу!
Это Бог или дьявол был?
Почему на востоке сторицей,
В эту ночь кричал муэдзин?
Этот крик по земле разносился
И до древней Руси дошёл
Рано утром рукой схватился
Я за солнечный луч-подол.
Время двинулось вспять, на начало,
На двухтысячный год назад,
Это Тот приподнял покрывало
И алмазом сверкнул закат.
Закатилось за серу дыма,
На горе, где распяли дни
И за двойкой тянулись зримо
Уходящих веков нули.
Как описать неведомое,
Какие слова взять?
Мистику я ли отведал
Или узрел благодать?
Движемся мы с заданием
Заданных координат,
Кто нас ведёт к познанию,
Как нам уйти назад?
Ветер врата качает,
Лбом золотится медь,
То ли душа взрывает
Сумеречную твердь.
Пальцы просунешь к созданью
Сердце колышет висок,
Мы выполняем заданье
Всюду наискосок.
Кажется будто сами
Всё распознаем, поймём
Только всё больше блуждаем
И в никуда бредём.
Справа дверь приоткрыта,
Слева – просвета нет,
Что-то нами забыто
В поисках стольких лет.
Есть лишь слова простые,
Чтобы открыть окно,
Кому-то они родные,
Кто-то их знает давно.
Нужно ли знать провидение
Нам у забвенья души?
Вечно одни сомнения
Господи, мы грешны.
Ветром погладил голову Бог,
Птицы, вы слышали отдохновение?
Мыслям моим отвечает пророк,
На каждый вопрос, птичьим пением.
В клетке-доме стоишь у окна,
Слышишь ответы Его на вопросы,
Лето, зима, осень, весна-
Время плетёт безжалостно косы.
Кто управляет звуком земли?
Может быть души ушедшие стонут,
Хотят передать, что ждёт нас в дали,
Я спокоен, меня не тронут.
И даже рад присутствию их,
Только в каком они обличьи?
Вся какофония звуков — крик,
Они нам кричат забывая приличья.
Может хотят уберечь от греха,
Может быть им тяжело в бестелесьи?
Может они волей стиха
Ждут, чтобы мы раскрыли кудесье?
Чтобы придали обличье им
Силой слова и заклинанья,
Слово первично, за ним Рим,
Вместе с последним явились страданья.
Мы живём в параллельном мире,
А может быть мир параллелен для нас?
Нас находящихся в телесном пире,
Прислушайтесь, это Его глас!
Синтезировать звуки — услышать мёртвых,
Окинуть взглядом — увидеть их,
С памяти нашей, что-то стёрто?!
Они среди нас, среди живых.
Как научиться понять общенье,
Только из тела выбравшись вон?
Но если я Видел Его явленье!
Значить видение было не сон.
Это похоже на шизофрению,
На ахинею, расслабленных чувств,
Корка мозга покрыта инеем,
Из которой пробивается мыслей куст.
А может не стоит биться над этим,
Живи и не думай, что там есть,
Только подкорку гладит ветер,
А мысли кружат и не могут сесть.
Я видел божественный глаз!
Один, смотрящий на землю,
Он наблюдал всех нас,
Из облаков внемля.
Внимательный взгляд вокруг
Следил за людскими потоком,
Это вселенский дух,
Нас контролировал скопом!
Вы говорили с Богом?
Попробуйте, это просто!
Он отвечает слогом телес
На ваши вопросы.
К горлу подкатит комом,
Да или нет, задавай,
Или всевидящим оком,
Вас проведёт через край.
А дуновение ветра,
В комнате глухо задраенной?
Это Его ответ,
На ваш вопрос неприкаенный.
Руки похолодеют,
Тело легко, как пух,
Это слова Иудеи
Просятся с губ вслух.
Самая сильная магия:
«Отче наш»,-прочти,
Древняя мантросагия,
Рвётся с губ: Прости!
Кто говорит: нету?
Пусть говорит,- пустое.
Из облаков к свету,
К солнечному постою.
Как солнцем пепелящим,
В летний полуденный час,
Мягким, холодным, спящим,
Воздухом гладит нас.
Я видел вечером
Солнце восходит,
Кто развернул землю,
В солнечном переходе?
Нет у меня ответа,
На этот простой вопрос,
Может быть есть где-то
Ещё колония Росс?
Ясная летняя ночь,
Нет ни одной звезды,
Кто их угнал прочь?
Тот кто вселенной на Ты.
Это было в июле
Ясное небо без звёзд,
Буд-то кто-то встал на ходули,
Собрал в охапку их и унёс.
Вы, которые смотрят под ноги
Не споткнуться бы, не упасть,
Сидящие в быта берлоге,
Дали звёздам пропасть.
Как, почему это случилось,
Забрали на время их или нет?
Несколько дней над небом глумились,
Оставив на улицах фонарный свет.
А вы, которые бумагу скребёте,
Заметили, что не зажгли звёзд?
Чёрное небо, без света отметин
И куда подевался млечный мост?
Его зажали клещами столицы,
Спрятали на засов
И долго, стаей дворняг на улице,
Скулило созвездие Гончих Псов,
Но мы бездушные умницы,
Звёздный не слышали зов.
Когда это было?
Вчера, полгода,
Или в прошлом веке,
Может, сознание растворило
Время в человеке?
Может, всё приснилось однажды,
Может, не было волокиты бумажной,
А был ли Христос
Или это почудилось:
Стена белая, собор, храм?
Но это было,
Всё это было там!
«Сорок лет Моисей водил»
И вот на сороковом году
Во весь голос заголосил
Правду.
Себе самому.
Ну и что, что истрёпанный
У правды вид?
Ну и что, что болото мало киту,
На то он и кит.
Тогда бушевало, шторм
Сейчас стихло, спит.
А он, он уплыл от себя и от них,
Израненный от гарпунов
И корабли полны их
Мелких говорунов.
Из строчки в строчку
Слова коверкая
Гнались за ним,
Со своей меркою.
Куда там, им
Помешал Гольфстрим.
Тысячи слов в никуда брошены,
Мною подобрано слов крошево.
Рекламных щитов глазища изъедены,
Сгинули, надоело, слова съедены.
Кит уплыл, фонтаном слов
Выстрелив
И долго галдел караван ослов
С пристани.
Пытались вслед тупоголовые,
Да вплавь не смогли бедовые.
Вот так и он человек оторвался,
Уплыл в океан, китом назвался.
Улюлюкающая толпа, рот изведя весь,
Ждала
Ответных слов канонаду,
Время собьёт спесь,
Вывернет наизнанку их клоунаду.
Забившись на кухне,
Уткнувшись лицом в окошко-улицу
Стал вязать начало с концом,
Задавать вопросы разным умницам.
Но умники враз все открестились,
Руками махали: иди, лечись.
В шизофрению мысли скрестились,
Началась другая жизнь.
В разных странах родные души
Кричу их,- душно.
Хочу сообщить, никто не верит,
По кухне-клетке хожу зверем.
Выйти в окно зовёт свобода,
Держит загривок страха природа.
Людей вижу, вижу насквозь
Те же они, что и тогда,
Когда плевали, вбивали гвоздь
В крест Христа.
Устал бороться с самим собой,
Месяцы, дни, недели,
Слились в один секундный бой
В бой колокольной шрапнели.
Душа, израненная флагом-тряпкой
Висит на ветру, барахтаясь,
Рядом собака злобно тявкает
На такую-то пакость.
Эка невидаль, мало что ли
Душ растерзанных поневоле.
Вырваться, вырваться, вырваться
Руль на себя, газ в пол,
По жизни носишься,
Живёшь как вол.
По городу едешь: люди, машины, улицы,
Витрины, реклама,…
Не видно ни зги.
Хочется быть умницей
Господи помоги!
Я видел, как время вернулось обратно
На миллениум, на ниссан!
Это было чётко и внятно,-
Лет! Тянулся назад караван.
И погонщик, закрытый чадрою,
Вёл послушное стадо веков,
Там, в оазисе, Их было двое,
Среди ржавых песков-часов.
Развернув Он поставил склянку
И обратно потёк песок,
А другой ушёл спазаранку,
На горевший зарёй восток.
Потянулось обратно время,
Нам осталось всего ничего,
Тот, который со шпорами в стреме,
Погоняет стадо Его.
Разошлись Их пути-дороги,
Каждый сам выбирает теперь,
Был тринадцатый, — стал убогий,
А в тринадцатом рыщет зверь.
Единицы пошли за зарёю,
Единицы за зверем в темь,
Остальные стоят толпою,
Выбирать им и страшно и лень.
Выбирайте, время несётся,
Вот уже побежал караван,
Цепенеете, но спасётся
Тот, кто первым войдёт в ниссан.
Кто не верил и предал, поверят!
Он дарует надежду всем,
Только в разные пустит двери
И уже навсегда, насовсем.
4 ноября 2004 г.
