Коба Цхакая
В поисках реалности с пультом от телевизора
(ПЛАГИАТ ЧИСТЕИШЕЙ ВОДЫ ДЛЯ НЕРВНЫХ И ДЛЯ ИМПЕРИАЛИСТОВ)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Клотилда.
Феофан.
Николай .
Омар.
Тутси.
Мая.
Левон.
Валико (дядя Вало).
Фитанторов.
Ветрякова – его жена, тоже солдаточка.
Действие первое
Комната в обшежитии, в старом доме, где-то в отдаленном от центра переулке. Справа — дверь, ведущая в прихожую. Тихо открывается входная дверь. Стараясь не шуметь, входит Омар. Он подходит к буфету, достает ломоть хлеба, ест жадно, с аппетитом,—видимо, проголодался сильно. Подходит к ширме, отодвигает две ее створки (те, что на зрителя). За ширмой виден шкаф и потрепанный диван со спинкой, на котором спит, лицом к стене, Николай гость из северной страны, и раскладная кровать — постель Омара. Над диваном висит потрет молодого мужчины, а под ним на гвозде — сабля. Омар сел на раскладушку, ест хлеб.
Николай. (вдруг повернувшись, шипит). Ты дождешься, у меня!
Николай продолжает есть.
Николай. Который час?
Омар. Пятый.
Николай. Ого!(Нырнул под одеяло.)
Омар. Стихи, что ли, писал, полоумный?
Николай. (высунув голову из-под одеяла). А ты — бабник! (И скрылся.)
Омар продолжает есть, думая о своем.
Николай. (Снова высунулся из-под одеяла.) Ты знаешь, я ведь тоже люблю.
Омар. Чего, водку и пирожки с мясом?
Николай. Я серьезно…
Омар. Ну?
Николай. (говорит, как на исповеди). Я… вот этого никто не знает… ужасно влюбчивая натура. Да, да!.. И давно!.. В мне одна нравилась… Хотел ее имя ножом на руке вырезать, да не получилось — больно. Потом другая… Я ее из жалости полюбил — забитая такая была, тихая… Потом она в проституткой оказалась — жуть! — разлюбил. А сейчас — двоих… Да; да! Ну вот что такое — сам не пойму. Мучаюсь ужасно!.. Одна — каштановая, а Другая — черная… У нее глаза, знаешь, огромные и темно-претемно-синие… Ну вот, клянусь тебе, наглядеться не могу!
Омар. Они знают?
Николай. Что?
Омар. Ну, что ты влюблен в них?
Николай. Откуда же?
Омар. Не говорил?
Николай. Что ты! Так я им и скажу!.. Мучаюсь я очень… Как это у меня получилось — сразу двоих, — не пойму! Вот ты ведь одну любишь? Одну? Да?
Омар. (нехотя). Одну.
Николай. Видишь, нормально! Я вот что придумал: напишу записку.
Омар. Кому?
Николай. Одной из них.
Омар. И что напишешь?
Николай. Не скажу.
Омар. А другой?
Николай. А другой ничего не напишу. Только я не решил, которой из них написать. Это, знаешь, самое сложное. Но решу я сразу, категорично… и никаких!
Омар. А на другой что — жениться собираешься?
Николай. Я никогда не женюсь. Это-то решено твердо. Вон этот Фитанторов женился — вижу я! Вечером, когда ты ушел, тут опять чуть свара не поднялась.
Омар. Ругались?
Николай. Не очень. Я читал на диване, а они пили чай… Купила она шоколадны торт, так мне только один кусок швырнула, как собаке. Хотел я этот торт выбросить к черту, да не выдержал, съел. Сидят они за столом, и она его точит, точит… Все деньги в уме какие-то подсчитывает, о шкафах, о кушетках, о стульях разговаривает… Ей ведь это неинтересно, а она Ветрякова его пилит, пилит!.. А он только: «Любимая, хорошо! Дорогая, сделаю!» Тьфу!
Омар. Что особенного? Она квартиру получает — вот они и думают, как ее обставить. (Начинает снимать ботинки.)
Николай. А ты женишся на Майе?
Омар. Ну, спи!
Николай. Омар, не женись! Ну кому это вообще надо?! Занимались бы, понимаешь, люди делом, а то женятся, ругаются, всё покупают — разве это жизнь?!
Омар. Давай спать, не нашего ума это дело.
Николай. В общем, конечно, но обидно… Мне всех жаль. Вечером к нему Левон приходил… Ты знаешь, Левон из-за Тутси сюда ходит, честное слово! Она ему нравится. Тутси, может быть, они любовники… Только вот мне почему-то не хочется, чтобы они…
Омар. Он зарабатывает хорошо, квартира есть…
Николай. А зачем все это? Я бы вот этот свой диван ни на что в мире не променял!.. Разве что на путешествия!.. Дядя вало тоже заходил на минуточку. Увидел Левона и ушел. Ему наша Тутси тоже нравится…
Омар. Уж очень ты много видишь…
Николай. Все вижу и молчу. Думают – не наш, не поимёт… Мне ведь, в общем, конечно, все равно, только интересно…
Омар. (вешая рубашку на ширму). А чего не спал?
Николай. Сначала читал, а потом стихи сочинял в умеб о женитбе. Белые и странные стихи…
Омар. Сочинил?
Николай. Не до конца…(читает) Дайте мне, пожалуйста, вашу руку. Я бы попросил, чтобы она была очень горячая, и очень мягкая. Я бы попросил руку очень большую. Только я бы попросил, чтобы было она очень чистой. Очень. Руку даже можно дать мне в подарок. Если вернуться к вопросу длины руки, я бы предпочел, чтобы она была бесконечной. И в подарок. И еще — чтобы вы меня упрашивали, как моя мама, чтобы я ей прикревался. Как мамочка. Я бы хотел, чтобы вы были моей мамочкой, но только в вопросе, связанном с рукой, а во всем остальном — чтобы оставались совершенно посторонней, но приветливой. И чтобы были моложе лет. И чтоб были красавицей. И обнаженной. Только в нижней части. И чтобы после того, как вы дадите мне ручку в подарок, прилегли со мной на мягкий диванчик, который стоял бы позади вашего тела. Я бы хотел, чтобы вы были моей мамочкой в вопросе руки и шлюхой -любительницей в другом вопросе, а после этого – дочкой президента в вопросе родственников любви, и мы бы бы поженились. Остается вопрос — а что мы будем делать с бесконечной рукой? Она ведь заполнит всю Вселенную. Я бы хотел, чтобы у вас выросла борода, чтоб вы стали Львом Толстым, решили проблему руки, а потом снова стали бы дочкой президента. Обратите внимание, я возлагаю на вас большую ответственность. Пока вы не дали мне руку, еще все возможно. Так вы даете руку. Спасибо. Очень, очень жаль.
Темная сцена. Небольшой стол в центре, покрытый делинной белой скатертью как во время праздника. Старая керосиновая лампа на середине стола. На скрипучем стуле служебного вида с правой стороны стола лицом ко всем сидит Феофан. Он блондин. У него повязан красный платок на шее. На нем коричневая шляпа, черная куртка. Клотилда сидит с другой стороны стола перед портативной пишущей машинкой с заправленным в нее листом бумаги. Она брюнетка. На ней зеленая шляпа, бусы, серапе, джинсы. Стук пишущей машинки Клотилда. Тишина. Феофан и Клотилда поют в темноте.
Феофан и Клотилда. Нам суждено быть снова вместе,
Снова, о БОЖЕ, добрый БОГ…
Нам повезло — мы проснулис сегодня,
О да, мы проснулис, о БОЖЕ, добрый БОГ…
Они пропевают куплет три раза и замолкают. Тишина. Стук машинки Клотилди. Становится светлее. Наконец свет загорается полностью. Когда становятся видны персонажи, они оба расслабляются и откидываются на спинки стульев. Пристально смотрят друг на друга.
Феофан. Где ты родилас такая женщина, Клотилда? Я не знаю… Да, горячая везде, после шести утра, и даже до… А кстати, ты из знатного рода? Скажи же мне хоть что-нибудь, Клотилда!
Клотилда лишь внимательно смотрит на Феофана и начинает печатать.
Феофан. Ну если ты не против, давай подчистим в том месте. Оставим только вымысел. Я сам возмусь это исправить. Исправить или переписать. Я смогу исправить или переписать…
Он встает и ударяет кулаком по столу. Клотилда перестает печатать и смотрит на Феофан.
Феофан. Я зарублю тебя! Ну-ка отвечай — исправить или переписать?
Клотилда. Ты что, не видишь, глубоко неуважаемый Феофан? Я пишу письмо…
Феофан. Кому? Скажи мне еще, Иуде, или я не поверю… Твое и еще нескольких десятков таких же… Мы еще не осуществили наш план. Так и вошкаемся, как десять лет назад…
Клотилда. Сядь! (Феофан садится.) Я пишу письмо матери, и для меня это очень важно. Хочешь закурить?
Феофан. Своей матери? Хорошо! Я раскурю…
Феофан берет трубку мира и раскуривает ее.
Клотилда. Что-то нехорошо получается, Феофан, мы шли от начала до конца, а что имеем? Меня не покидает ощущение упущенных возможностей. Правда, мы сами должны заботиться о себе. Мы должны переправить оружие и снаряжение. Нам придется перебираться по одиночке. Мы должны быть хладнокровными. Мы должны обдумать, прежде чем предпринимать следующие шаги. Если ошибемся, нам кранты! Мы должны быть искренними… И в то же время, нужно видеть не только препятствия на пути. Мы должны верить в себя.
Феофан. Держи! Ты трусливая как заяц… Да, мы можем ударить так, что весь мир узнает, что чувства для нас ничто… В-общем-то, все люди пытаются уйти от реальности, но не все могут. Мы переходим в другой мир, они же еще только вынашивают мысли о возможностях бежать… Но мы можем так врезать, что все к чертовой матери взлетит на небеса, и ты знаешь это…
Клотилда. Держи! Не болтай подобно неразумному ребенку, Феофан, ты ошибаешься – эта твоя идея выглядит жалко, если разобраться объективно, без эмоций. А почему? Потому что крепость сдана… А они ее восстановили шустро, эти япошки, ты же знаешь… Очень даже шустро… Новый водопровод там, двойное покрытие пола, проволочное заграждение, стальная стена, двери в тридцать сантиметров…
Феофан.Как это они умудрились так быстро? И даже водопровод?
Клотилда. Между водопроводом и вертолетом разница небольшая. В их конструкции. А они запросто могут производить взрывы и под землей… У меня есть на этот счет подозрения…
Феофан.Тогда бомбу, и к чертовой матери!
Клотилда. Да, конечно, и убьем всех живых! Конечно! Бомбу, и к чертовой матери всех людишек! Ты хоть сам врубился, что сказал? Пошел вон отсюда! Пошел вон! Я не хочу больше тебя видеть!
Она встает и делает выпад по направлению к Феофану, как вдруг появляется Лела, облаченная в белую больничную пижаму, как в доме для умалишенных, на ногах сандалии. Она держит сковороду с одним блином. Она обходит стол, ставит сковороду и хватает с нее блин.
Лела. Вы, парни, хотя бы подсказали мне, который час…
Так же просто невозможно жить! Почему, ради всех святых, я должна сама смотреть на часы, не пора ли нести вам, парни, завтрак… Вы же сами знаете, что неимоверно сложно приготовить
для вас двоих точно в нужное время, когда, к тому же, вы голодны как волки… Но я приготовила! Завтрак подан… Горячий, вкусный!
Она слегка ударяет сковородкой по столу. Феофан и Клотилда уставились на блин. Лела смеется. Клотилда садится на стул. Лела.
Клотилда. Ведь совсем недавно я тебе говорил, что терпеть не могу этой поганой пшеницы… Я тебе не дядя Пит – представитель среднего класса, черт возьми. Я хочу рисовую запеканку, и
ничего больше! Тебе понятно?
Феофан. Ну-ка ты, бестолковая девчонка, убери свою сковородку с совещательного стола!
Лела. На! ( Передает сковороду Феофану, затем берет блин и медленно ест его на виду у всех.)
Феофан. Эмит, ты такой слабохарактерный, такой мягкотелый, когда говоришь про врагов…
Клотилда. Ты больно хорош! Тоже весь из себя! Да пошел ты в задницу!
Громкие удары, напоминающие бой кузнечным молотом в стальную дверь. Клотилда и Феофан внезапно вскакивают и, стыдливо улыбаясь, прячутся под скатерть. Клотилда жестом обращается к Мае, чтобы та ответила.
Мая. Не могу! У меня полный рот!..
Громкие удары повторяются. Клотилда снова делает тот же жест, но уже злее. А Мая в это время ожесточенно дожевывает блин, поправляет волосы, а затем поворачивается лицом к залу и отвечает.
Мая.. Кто это? Одну минуту, пожалуйста!
Повторяются громкие удары. Клотилда жестикулирует снова , уже в неистовом бешенстве. Лела пересекает сцену.
Мая.. Кто там?
ГРОМКИЙ ГОЛОС. Это солдаты, женщина!
Она смотрит на Клотилду, которая держит ружье с оптическим прицелом и трясет головой.
Мая.. Нам ничего не надо!.. Спасибо!
ГРОМКИЙ ГОЛОС. Не надо ничего? Это солдаты миротворцы! Немедленно открывайте!
Мая. Сейчас… Ну подождите всего лишь секунду!
Она поворачивается к Клотилде и пожимает плечами. Клотилда и Феофан прячутся под скатертью. Снова сильный удар в дверь.
Мая.. Да-да, войдите! Хватит греметь!
Два солдата (Фитанторов и его жена, тоже солдатка) выходят на свет, они одеты в золотистыми шлемами, марлевыми повязками, в штанах цвета хаки, в рубашках со значками, в ботинках, в перчатках, с пистолетами, и оба несут большие баки со шлангами на спинах. Наконечники шлангов подвязаны, и они поддерживают их руками. Они стоят и осматривают комнату.
Мая. Мы никогда не скрывали перебежчиков — ни в феврале, ни в марте, и вообще…
Фитанторов. Нам приказано перевернуть этот дом сверху донизу.
Ветрякова. Но вы будете жить!
Мая. Пошел ты! Мне здесь жить…
Голос Клотилды слышится из-под стола.
Клотилда. Успокойся, Мая!
Солдаты озираются вокруг, определяя место, откуда донесся голос.
Лела. Да вы не стойте, а лучше ищите! Но я-то знаю, что это место чистое, даже и не сомневайтесь! Что вы раздумываете, парни?
Фитанторов. Этот дом точно ее?
Ветрякова. Давай отодвинем стол! Кроме стола здесь ничего нет, так что, когда мы уберем или передвинем его, если все чисто, придется вызывать офицера. Да мне кажется, что нет абсолютно никаких сомнений, что это место чистое, однако, не мешает произвести чистку, то есть дезинфекцию…
Они оба поворачиваются к задней части сцены, проверяют рукоятки шлангов и одновременно осматриваются. Когда они это делают, Феофан и Клотилда выглядывают из-под стола слева и передвигают его вправо в глубину сцены.
Фитанторов. Сейчас присмотримся, установим наконечники, и за дело!..
Ветрякова. Ты лучше займись той леди! Без газовой маски она отбросит коньки…
Феофан. ( из-под стола ) Спой-ка чего-нибудь, Мая!
Мая. Чего?
Клотилда. Да хоть чего!
Лела запевает торжественную песню и смотрит на зрителей. Солдаты направляются к Мае. Она продолжает петь, но теперь уже поворачивается к ним. Они видят стол и идут вправо, изумленно глядя на него, затем подходят к Мае и оглядываются на стол. Все это время Мая поет.
Фитанторов. Хватит! Прекратите петь!
Мая останавливается и хихикает.
Ветрякова. Что произошло с вашим столом, леди?
Лела оборачивается и смотрит на стол.
Мая. Ах, боже мой! (Она падает на руки Ветрякова, который поддерживает ее.)
Ветрякова. О, как классно!
Фитанторов. Брось ее, дерьмо!
Тот отпускает и Мая падает на пол.
Фитанторов. Ты помнишь никчемного Фонсика или уже забыл?
Ветрякова. Что-то не знаю такого… Фонсик? Так ты сказал? Кто это такой?
Фитанторов. Да ладно, бог с ним! Много будешь знать…
Ветрякова. Итак, мы оба видели, в каком месте стоял стол, когда мы только зашли…
Фитанторов. Не знаю…
Ветрякова. А что ты знаешь? Это разве не ты говорил — абсолютно никаких сомнений, место чистое… Тогда он стоял там, а теперь здесь… Кто, кто сказал мне? Отвечай! Кто?
Фитанторов. Ну я, я… Но я до сих пор думаю, мне кажется, похоже, это чистое место, несмотря на этот стол…
Ветрякова. Как же он тогда оказался здесь, а? Мы не можем быть уверены, что здесь чисто… Потом, может быть, а сейчас есть сомнения… Я прав, да? Отвечай: я прав или нет?
Фитанторов. Ну наверно, я не знаю…
Ветрякова. А что это значит? Это значит, что нам придется вызвать домашнего офицера, прежде чем предпринимать следующие шаги… Согласен? Где здесь телефон, леди?
Фитанторов. Она, по-моему, упала в обморок или что-то еще…
Лела. ( из-под стола ) Телефон-автомат внизу, у дороги…
Фитанторов. Вероятно, телефон-автомат внизу, у дороги… Тогда почему бы тебе не спустится и не позвонить, а я бы остался здесь?..
Ветрякова. Внизу, у дороги?
Фитанторов. Да, и поживее! А я буду ждать здесь. Просто спроси, как быть со столом.
Ветрякова. Ладно. А ты здесь?
Фитанторов. Ну давай же живее!
Ветрякова уходит. Фитанторов осматривается, затем склоняется над Лелой, которая все еще лежит без сознания. Он пристально смотрит на нее, затем снимает шлем, снимает резервуар со спины и встает на колени рядом с Маей задом к столу. Он внимательно рассматривает лицо Май, затем трогает ее плечо. Стол начинает двигаться вглубь сцены вправо от Фитанторов. который целует Лелу в лоб, затем снимает оружие с кобурой, ложится возле Май и разглядывает ее. Феофан и Клотилда вылезают из-под стола очень спокойно и медленно. Фитанторов целует Маю в губы. Феофан берет резервуар и газовую маску, Клотилда берет оружие и кобуру. Фитанторов прижимает Маю к себе и обнимает. Клотилда надевает кобуру с оружием, Феофан емкость и газовую маску Фитанторов. сжимает Маю в объятиях, целует ее и гладит волосы.
Фитанторов. О, моя дорогая! Ты можешь не беспокоиться. Мы не тронем тебя. Я спрячу тебя в безопасном месте, где мы будем вместе, и ты не будешь даже знать, где.. . Там будет спокойно… Все, что ты будешь видеть — это только туманная долина. Мы с тобой будем на вершине блаженства. Не беспокойся ни о чем. Это был деревянный дом, но сейчас это форт. Очень крепкая и надежная крепость. Ты можешь верить этому, и чувствовать себя в безопасности. На самом деле. Если кто-то идет, ты увидишь его за две мили. Ты дашь сигнал мне, если меня не будет рядом, и я буду тут как тут. Я всегда тебе помогу. Можешь рассчитывать на меня. Если ты слышишь меня, то я знаю, ты веришь мне. Если ты пробуждаешься в моих руках и тебе приятно, значит, я здесь не случайно. Я всегда был здесь с тобой и всегда буду… Если ты придешь в себя, мы уйдем отсюда сейчас же… Сию же минуту… Мы с тобой сможем жить и в лесу…
Клотилда нацеливает ружье Фитанторова. Феофан направляет на него наконечник шланга.
Клотилда. Довольно заниматься жлобством, скотина! Вставай!
Фитанторо. вскакивает на ноги и поднимает руки. Мая встает.
Мая. Какой мерзкий грязный трюк!
Феофан. Замолчи! ( Он подходит к Фитанторову и приставляет наконечник к горлу.) Ты что, действительно влюбился? Ты, жлобина, действительно испытываешь что-то или только притворялся, а?
Фитанторов. Не дави на рукоятку!
Клотилда. А ты держи руки выше!
Лела. Не дави на рукоятку! Мы же все сгорим!
Феофан. Это не факел. Это газ. Токсичный газ. Самый ядовитый токсичный газ — для того, чтобы ты вдохнул его и сразу же сдох…
Фитанторов. Не будь глупым!
Феофан. Что? Что ты сказал, хитрый бес? Не корчи из себя умника, не то я отравлю тебя, скотина!
Клотилда. Эй, полегче, Феофанчик!
Фитанторов. Этот газ против мышей и крыс. Не для людей. Он лишь вызывает тошноту и раздражает слизистую…
Феофан. Чего, чего?
Клотилда. Подожди, подожди! Только полегче!
Феофан. Он пытается нас разжалобить, говорит, что истребляет только тараканов и клопов…
Клотилда. Не перегибай палку! Мы его и так выведем на чистую воду!… Ты голоден?
Фитанторов. Нет…
Клотилда. А я да… Если ты не против, мы сядем за стол и покушаем рисовую запеканку, а тебе зададим несколько вопросов…
Фитанторов. Ну ладно…
Феофан. Значит, так…
Клотилда. Принеси хачапури, Мая!
Мая. У него же друг где-то у телефонной будки, и он вернется сюда…
Клотилда. Все равно неси!
Мая. Боже мой! ( Она уходит.)
Клотилда. Эй ты, садись сюда! Быстро! Только держи руки за голову!
Фитанторов закладывает руки за голову и садится на стул с левой стороны сцены. Клотилда держит ружье нацеленным на него и садится на стул, стоящий справа.
Феофан. Да чего с ним цацкаться, черт бы тебя побрал?
Клотилда. ( продолжает, не обращая внимания на Феофана ) Я так полагаю, вы проделали длинный путь. И чтоб так попасться?
Фитанторов. Да, я в вашей власти…
Клотилда. Я полагаю, тебе дали важные документы, когда ты получал задание, ну там фотографии, я не знаю, какие-нибудь схемы… Может, план местонахождения стола или еще чего-нибудь…
Фитанторов. Конечно, само собой… А как зовут ту девушку?
Клотилда. Ну хорошо… Твои слова означают, что ты согласен на сотрудничество?
Феофан. Да чего с ним цацкаться? Чего?
Клотилда. Сейчас твой домашний офицер, должно быть, рвет и мечет. Еще бы, взял пару головорезов, снарядил их, а они запропали… Он наверняка направит сюда еще кого-нибудь. У них ведь совсем другое отношение к нашим идеям. Я полагаю, ты в курсе, что у нас только планы — чистые и ясные, как голубое небо… У нас даже собак нет…
Фитанторов. Собак?
Клотилда. Ну да, доберманов-пинчеров, немецких овчарок, мохнатых пойнтеров, даже гриффинов, бегающих вокруг и презирающих опасность, готовых перегрызть горло, если хоть что-то унюхают… Понимаешь? Нам не надо молодых белобрысых мускулистых бугаев, демонстрирующих джиу-джитсу посреди газона.Но выходит не так, как мы хотели, и сейчас мы трясемся от страха со спавшими кальсонами. А тебе приказывают врываться в чужой дом, и ты делаешь это без раздумий. Так, значит,и нам надо на время отказаться от идей и броситься в битву… Держи руки за голову!
Фитанторов опускает руки. Феофан подбегает к нему с газовой маской и с канистрой.
Клотилда. Руки за голову!
Феофан. Не дергайся! Я скажу тебе, нам ничего от тебя не надо. Ты сам пришел за нами. Может, ты уйдешь отсюда и сообщишь своему, что здесь все в порядке. Мы ведь тоже люди, и не можем сидеть сложа руки, когда трупы лежат горой, наваленные друг на друга, за стальными дверями…
Фитанторов. Скоро он вернется…
Клотилда. Десять, девять, восемь, семь…
Фитанторов. У нее было много мужиков? Наверно, молоденьких… Они останавливались на дороге в своих «кобрах», сигналили ей, а затем входили в эту же самую дверь и своими льстивыми ласковыми руками лапали ее, руками, которые перед этим сжимали баранку и подкачивали колесо…
Клотилда. У вас, должно быть, степень магистра, мистер?
Фитанторов. Да нет же…
Клотилда. Как вы тогда объясните вашу любовь к болтовне?
Фитанторов. Для меня теперь все в прошлом…
Феофан. Так он, получается, пришел ради юбки? Может, мы смогли бы использовать это…
Клотилда. Забудь об этом, Феофан! Мы заберем ее отсюда, ты не забывай. А ты хочешь начать с нуля. Это самое простое – отказаться от всего. Ты плохо мыслишь. Бомбу, и все к чертовой матери! Мы не можем использовать ее в своих целях. Нам нужна схема новой водопроводной системы, которую они недавно соорудили. Но и это еще не все!
Фитанторов. Мы можем заключить сделку. Кое-какую информацию в обмен на эту девушку. Причем, я буду предоставлять ее с радостью, можете быть уверены…
Клотилда. Руки на место!
Феофан срывает газовую маску и резервуар, бросает на пол и идет к столу.
Феофан. Сейчас ты и так заговоришь…
Клотилда передает оружие Феофану. Тот нацеливает его на Фитанторов. Клотилда стоит и озирается вокруг. Феофан занимает его место на стуле рядом с Фитанторов, заламывает ему руки и медленно начинает бить, пока тот не оказывается ползающим на четвереньках.
Феофан. Я — человек спокойный по натуре. Я – проворный от рождения, и легкость движений для меня важнейвсего на свете. Разумеется, я не люблю таскать сумок — люблю, когда руки свободны. Я считаю, что у человека, идущего по улице, руки должны быть свободны. С другой стороны, идущий должен учесть, что ему может захотетьсязайти в банк и проверить содержимое своего сейфа. Лучше не отягощать карманы- я прячу ключи в туфли, под ступню, так, что я их постоянно чувствую. Хотел бы я увидеть того карманника, который бы поднял мою ногу, снял туфель иносок и украл ключи. Абсурд! Тогда бы его называли не карманником, а туфельником, носочником и ножником. (Смеется, поднимает ногу над Фитанторовым) Ну, иди сюда, идиот , мы на тебя посмотрим! (Пауза). Что необходимо человеку, у которого нога непрерывно травмируется ключами и который непрерывно изнуряет свое сердце любимой работой, которая его оставила и он чувствует себя ужасно и находится на грани потери сознания — это, разумеется источник немедленного пополнения энергии, а в этом смысле нет ничего лучше грузинского вина (ведь я слежу за своим вином), а ведь для того, чтобы не поправляться, лучшеее средство в этом смысле – хачапури и дыня, которые всегда должен быть в пределах досягаемости, а поскольку, как я уже сказал, я человек с легкой походкой, и не люблю держать никаких вещей в руках, я — человек, силными ногами, и призванный поставлять энергию, чтобы он мог продолжать идти легкой походкой с ключами от сердца в ботинке.
Феофан перестаёт возитсяс Фитантороымв, освобождает ему руки.Подбегает Клотилда.
Клотилда. Не может быть и речи. Даже не может быть и речи. Мы же не можем подвергать себя такой опасности. Это же глупо! Она будет снова одна. И будет жить не хуже других.
Феофан. Женщина, ты на самом краю гибели! И мамочка не прибежит на помощь. Как тебе эта мученическая дискотека?
Входит Мая с молоком и хачапури. Она направляется к столу.
Клотилда. О, как здорово! Вовремя! Ставь сюда!
Она садится по-турецки на пол. Мая подходит и встает рядом.
Фитанторов. Это просто фантастика! Я скажу, все скажу!
Феофан. Ну наконец! Сначала ответь, есть ли у тебя карта местности?
Фитанторов. Карта? Карта. Да, есть. Конечно, есть. Но я не знаю, насколько точная, не знаю…
Он достает карту и передает ее через стол Феофану, затем щиплет себя, когда смотрит на Лела.
Феофан. Покажи мне! Ну!
Феофан разворачивает карту и кладет ее на стол перед ним.
Мая. Клотилда, вы никогда в жизни не пробовали такой вкуснятины!
Клотилда. Ну давай, давай же сюда блюдо, женщина! Хачапури!
Мая. Никто не приготовит лучше. У меня есть свои кулинарные секреты. Я никогда не наливаю молоко до краев, потому что, когда чаша полная, молоко поднимется и разольется. Поэтому я наполняю чашу лишь наполовину, готовлю хачапури. И в конце я испытываю настоящее удовлетворение после такого долгого процесса приготовления… А вы говорили, я не понимаю в кухне!
Клотилда. Да, да, конечно… Тогда почему хачапури всегда пересалёный, если ты такая кухарка… Это же надругательство над моим вкусом!..
Мая. А что такого, бывает, ведь приготовить непросто!..
Клотилда. Да ну тебя…
Мая. Сначала я хачапури.(Накладывает.)Так! А теперь поставлю, обеими руками, очень осторожно, чтобы,не дай бог…. А теперь…(Она кладет руки хачапури и смотрит на Клотилду..)
Клотилда. И что?
Мая. А сейчас наливай молоко!
Клотилда. Что, прямо на руки?
Мая. Да, прямо на них, не бойся!
Клотилда. Я не хочу, чтобы чьи-то грязные руки лапали мое блюдо…
Мая. Ну, наливай молоко!
Клотилда льет молоко поверх рук Май, она смеется над ним, он опускает молоко и смотрит на нее, она берет её руки и опускает на хачапури…
Мая. Ну как?
Клотилда берет ложку и жадно ест, никого не слушая.
Феофан. Слушай сюда! Здесь все указано не так! Это неверно! Эй, ты что? Положи руки на стол! Руки на стол!
Фитанторов. быстро опускает руки на стол и смотрит на Феофана.
Феофан. Смотри у меня! Тебе надо заработать эту женщину, мистер. На этой карте не указано, где находятся центральные склады, на которых хранятся боеприпасы, где штаб, где сторожевые вышки, где трансформаторная будка, нет даже упоминания о провианте и перемещениях сил… Ничего этого здесь нет. Как это понимать? Что это за хренотень? ( Поднимает карту.)
Фитанторов. Я ничего не знаю. Они дали ее каждому. В первый день, когда мы получали униформу, маски, оружие, канистры, газ, нам вручили и карты. По штуке. Каждому – по одной, чтоб изучали по дороге домой. Каждому сказали запомнить детали этой карты, а следующим утром мы должны были пройти тестирование… Но мы так и не прошли… И следующим вечером нам снова угрожали, что мы будем тестироваться утром…
Феофан. Ух ты! Какая картинка!
Он сворачивает карту, встает и вышагивает вокруг стола, допрашивая Фитанторов… Мая смотрит, как Клотилда поглощает хачапури. Время от времени она опорожняет кружку, и наполняет ее снова,пока она поглощает пищу.
Феофан. Вы только посмотрите на этого великовозрастного дитятю, которому задают, как он говорит, на дом… Напрасно ты считаешь меня дураком! Каждую ночь ты штудировал карту, а каждое утро, видите ли, ты был обманут? И ты, бедняжка, не мог показать себя?
Фитанторов. А она, кажется, непостоянна?
Феофан. Ну-ка ты, швабра! Смотри на меня!
Фитанторов смотрит на Феофана, который протягивает ему карту.
Клотилда. Хороший рис, хороший…
Феофан. Какие залежи руды в Аризоне!
Фитанторов. Не понимаю…
Феофан. Сколько нужно колючей проволоки, чтобы оградить площадь в сей нашей страны?
Фитанторов. ( без запинки ) 900000000 270 с чемто…
Феофан. Сколько ружей на восточной стене внешней западной баррикады?
Фитанторов. 45000000000.
Феофан. На какой стороне держат женщин?
Фитанторов. Юго-восточной и северо-западной.
Феофан. Что? Сразу в двух местах? Женщины разделены на две группы?
Фитанторов. Да, оварищ!
Феофан. В каких двух? Повтори! В каких?
Фитанторов. В юго-восточной и северо-западной.
Феофан. А собаки?
Фитанторов. А собаки это наши предки. Мы за них не в ответе…
Входят Тутси в мантии. Феофан при виде Тутси подпрыгивает от радости. Фитанторов убегает.
Феофан. А, дорогая покойница, любимая, обещала и пришла! И основательно — уже в саване. Какой покрой! Классика! Никакой наряд ей так не шел! (подбегает к ней, целует) Ах, этого тела мне будет так не хватать!
Тутси. Я кое-что забыла. Надо было ему чем нибудь и глаза колоть.Ох, он будет видеть другие груди, будет видеть! Пфф! Но уже поздно! Мои дорогие соседи, скоро у вас не будет меня! Нету! Конец! Я стану падалью, какой падалью стану! И вы, соседи, вырастете спорченными, прощайте, помните мамочку, плачьте всю жизнь, чтобы у вас в жизни не было радости! Соседи, соседи! (подходит к шкафу, пугается) Это моя могила? Здесь я буду лежать?
Феофан. Ты здесь будешь жить.
Тутси. (заглядывает внутрь): Какая бездна! Почему так глубоко? Нет ни матраца, ни простыни, ни одеяла, так я буду лежать здесь, всеми заброшенная, в грязи…
Феофан. Мы принесем одеяло, простыню, мы обо всем позаботимся, только умри уже спокойно, и ни о чем не волнуйся!
Тутси. Полотенца нету…
Феофан. Будет, будет тебе полотенце, будет тебе все, я сам, лично позабочусь, только умри уже наконец, дорогая!
Тутси. И я больше отсюда не выйду?
Феофан. А зачем тебе выходить? У тебя же там все будет.
Тутси. Ну, отдохнуть спокойно.
Феофан. Так у тебя же будет вечный покой!
Тутси. Но черви будут грызть…
Феофан. Хорошо, мы сожжем твое тело.
Тутси. Меня? Сжечь?!
Феофан. Хорошо, мы тебя закроем в свинцовом герметичном гробу!
Тутси. Там же воздуха нет!
Феофан. Зачем тебе там воздух?!
Тутси. Ага, я уже вижу — я еще не умерла, а проблемы уже начались. Это если сейчас так, так что же будет после того? Я буду лежать с сердцем, переполненным тревог — черви, нет воздуха, или может, какие нибудь сепаратисти оккупируют нашу землю, откроют шкаф и нассут на меня!
Феофан. Ты уже и оккупантов приплела! Чего только человек не придумает, чтобы не умереть! При чем здесь сепаратисти! И почему они будут мочиться именно на твою могилу?! У них для этого все Черное море есть!
Тутси. Пусть им черно в глазах станет! Ууу, эти турки, я и в могиле не успокоюсь, пока все турки не исчезнут с лица земли!
Валико. (вбегает) У нас там действительно было землетрясение, но умерли всего лишь 5000. Остальные турки, к сожалению, живы и здоровы. (Зовет) Господин Фитанторов! (Объявляет) Осталась минута до восхода!
Влетает Ветрякова.
Ветрякова.Ну, кто тут не хочет умирать? Ишшш, уже время пришло, давайте быстренько умирайте, у меня еще сегодня обвал шахты в Сибири и огромный пожар в Москве, а я тут с вами вожусь. (Феофану) Ну, кто тут у вас умирает?
Феофан. Моя благородная жена изъявила желание , она решила пожертвовать своей жизнью ради меня.
Тутси. Ой, я просто даже потеряю сознание, я даже не знаю как умирать. (собирается в шкаф, Гера хватает ее за руку) Что это? Это могильщик Какие у него крепкие руки, если уж уходить из мира, то в объятиях настоящего мужчины.
Ветрякова.Женщина, не морочьте голову. Вы таки умираете или что?
Феофан. Умирает, умирает.
Ветрякова.Я таки не вижу сильного желания с ее стороны.
Тутси. (целует Геру в губы): Какое у него горячее и свежее дыхание.
Феофан. Облегчает понимание. Ты умираешь или нет? Люди ждут, имей совесть.
Ветрякова.Ишшшш!
Феофан. Не задерживай людей, Познабуха, ты разве не слышишь, что о тебе говорят?
Тутси. Слышу, слышу. А ты меня не подгоняй. Умереть я всегда успею.
Феофан. Ангел смерти занят, ты- не единственное несчастье, которое у него есть на сегодня. Уже рассвет, а ты все еще жива. Не тяни резину! Ты должна умереть!
Тутси. Кому это я должна?
Феофан. Должна!
Тутси. Кто сказал, что я должна умереть?
Феофан. Ты! Ты обещала! Ты сказала!
Тутси. «Сказала, сказала». Ничего я не сказала.
Феофан. Сказала!
Тутси. А если и сказала? Нет, не сказала.
Феофан. (себе): Передо мною разверзлась бездна. Опять все сначала! (Ветрякова начинает его душить) Она сказала! Все слышали! Ты не отвертишься! Все свидетели!
Ветрякова.Она должна сказать это сейчас, мне!
Феофан. Скажи ему, ну! Скажи, что ты умираешь вместо меня! Скажи, ну скажи!
Тутси. (кайфует в объятиях Геры, целует его) Начинается новая жизнь! В моих сосках течет новая кровь, они пробуждаются!
Левон смотрит на часы. Показывает время Ветрякове. Ветрякова достяет свои, проверяет, отпускает Тутси.
Ветрякова. (Феофану) У тебя еще пару минут осталось. Если она сейчас не бросит заниматься своими сосками, тебе конец.
Феофан. (нервно бегает туда сюда): Скажи! Ну скажи уже! Оставь в покое соски и скажи! (Ветрякове) Она обещала! Она обманула! Все слышали, это нарушение вселенского суда, это просто неслыханно. Зачем же мне отрезали, за что я страдал? Так? Просто так? Скажи, скажи, ну скажи!
Тутси. Откуда-то сверху, с облачков, где я порхаю, слышен звон колокольчиков: динь динь динь
Феофан. Скажи, скажи, скажи!
Тутси. Динь динь динь
Кто то из присутствующих начинает тоже динькать. Позна поворачивается назад, разозленный, как змея перед нападением. Валико (дядя Вало) улыбаяс убегает.
Феофан. Ах , так! Вы все?! Как будто я уже умер?! Я уже для вас мешок с костями? Идиоты! Вы все сдохнете, обманутые вашими женами! Любовный сок, вытегающий меж раздвинутых ног, чтоб залил ваши могилы! Вы все будете опозорены! Смейтесь, смейтесь, мы еще встретимся там, внизу
Тутси. (смеется) Думаешь, мне будет стыдно взглянуть тебе в глаза?(Смотрит на него)
Феофан. Так не доставайся же ты никому!(Плещет ей в лицо содержимое бутылки)
Тутси. Пожар! Лицо горит! Глаза! Я не вижу!
Феофан. Посмотрим, что ты теперь скажешь!
Ветрякова душит Феофана. Фитанторов хватает Ветрякову за руку.
Клотилда. Он — ангел-спаситель. Господь Бог поселился, наконец, в Росии и стал солдатом-МЧС. Посему вышло решение придать трагедии, разворачивающейся перед нами, самый впечатляющий финал: наши герои не умрут!
Ветрякова.Но у меня план!
Фитанторов. Наши герои не умрут!
Ветрякова.Если Господу милосердному угодно управлять миром, готовя сацыви — это его проблемы, но я не позволю портить праздник смерти! Или Феофан, или его замена. Я не сдвинусь с этой позиции, пока у меня слюна на перчатках не появится!
(Появляется Валико (дядя Вало) с ящиком для чистки обуви)
Валико (дядя Вало). Обувь чистим, шик, блеск, красота, будет блестеть, как глаза убийцы!
Клотилда что-то шепчет на ухо Феофану.
Феофан. Эй, мальчик, иди сюда! Чисть! (Валико (дядя Вало) чистит Феофану обувь)Ты
знаешь, кто я?
Валико (дядя Вало). Это все знают.
Феофан. Ты грузин?
Валико (дядя Вало). Я сирота.
Феофан. Ты бы хотел быть на моем месте?
Валико (дядя Вало). (стеснительно улыбается) Кто бы не хотел?
Феофан. Умный мальчик! (кидает ему монету. Указывает на Ветрякову) Видишь этого дядю? Это ангел небесный. Иди скажи ему: «Я хочу поменяться с господином бароном». Он должен тебя выслушать.
Валико (дядя Вало). Я сирота.
Феофан. Я просто люблю больших детей. (Кидает ему еще монету) Иди, иди, не серди меня.
Валико (дядя Вало). (стеснительно хихикает, подходит к Фитанторову) Господин ангел, я хочу заменить господина Феофана.
Феофан. Все слышали! (Ветрякове) Он готов! Чего же ты ждешь!
Ветрякова. (прямо таки лопается от злости, тоном до смерти надоевшегочеловека) Это мошенничество, но мне до смерти все это надоело, ишшш! (Нетерпеливым жестом со злостью хватает Валико за горло и тащит его к шкафу) Ну, кто тут не хочет умирать?
Фитанторов (к Омару, когда тот проходит мимо него). Пиво.
Омар подходит ко Левону, берет с подноса пузырек с валерьянкой и ставит на стол. Затем выходит направо с подносом в руке. Фитанторов встает и придвигает стул еще ближе к Мае. Снова садится.
Фитанторов. Тогда я вам напомню, с самого начала. Дело было так: я пришел в зоопарк. Звери мне ни к чему, просто я договорился встретиться там с приятелем. Ну, в общем, по одному делу. В зоопарке встречаться лучше, чем в другом месте, там на тебя никто не обратит внимания. Приятеля еще не было, что ж, думаю, погуляю немного. Как раз попались крокодилы. Не потому, что я к ним что-то имею, а просто так, чтобы переждать. Перед крокодилами меньше бросаешься в глаза.
Левон, за время рассказа Фитанторова, открывает бутылку с шампанским и до половины наполняет бокал. Затем дополняет бокал, вылив в него все содержимое пузырька с валерьянкой. Выпивает половину смеси. Фитанторов. Стою я перед бассейном с крокодилами и вижу: один, здоровый такой, на меня смотрит. Справа входит Омар, неся в руке бутылку пива. Подает бутылку Фитанторову. Тот намеревается открыть бутылку зубами, но вспоминает, что при Маеделать это неудобно. Фитанторов передает бутылку Омару, жестом прося ее открыть. Омар достает из кармана открывалку, открыв бутылку, возвращает ее Фитанторову. Фитанторов отпивает большой глоток из бутылки и продолжает рассказ, опершись рукой с бутылкой о колено.
Фитанторов. Я всегда считал, что зоопарк существует для того, чтобы люди смотрели на зверей, а не наоборот. Но, думаю, ничего. Пусть себе смотрит. Посмотрит, посмотрит и перестанет. А он не перестает. Минута проходит, пять, а он все глазеет. А я, знаете ли, страшно не люблю, когда кто-нибудь глазеет на меня.
Фитанторов отпивает глоток из бутылки и вместе со стулом придвигается еще ближе к Мае.
Фитанторов. И тут я разозлился. Говорю: ты, что, паскуда…
Омар предостерегающе покашливает, указывая на Мае. Фитанторов понимает, что в присутствии Мая грубые выражения неуместны.
Фитанторов. Говорю ему: ты что…
Омар снова покашливает.
Фитанторов. (Омару). Да ладно уж, ладно. (К Мая.) Ты что, говорю… Ну, этот… ну, вы знаете… уставился. Думаете, перестал? Где там.
Тем временем Левон встал и, держа бокал в руке, медленно, постепенно приблизился к рассказывающему Фитанторову.
Фитанторов. И тут я не выдержал. Прыгнул в воду и схватил его за морду.(Ставит бутылку на пол возле стула и встает.) Вот так!
Фитанторов демонстрирует свою борьбу с крокодилом.
Фитанторов.Одной рукой за нижнюю челюсть, другой за верхнюю. И тя-я-ну!
Омар. Тянете?
Фитанторов. Конечно! Нелегко было, у него пасть крепкая, к тому же такой здоровый, да еще крокодил, но силенок пока хватает, ну и, наконец… Трррах!
Омар прикрывает глаза рукой.
Фитанторов.Разорвал гада пополам — тут он и дух испустил. Ну, что скажете?
Омар. Фантастика. И не жалко вам животное?
Фитанторов. Жалко? А чего он так на меня уставился?
Омар. Может, вы ему понравились?
Фитанторов. Если понравился, он мог и не смотреть.
Фитанторов садится, то есть падает на пол, поскольку Левон, тем временем оказавшийся за его спиной, убирает из-под него стул. Левон садится на этот стул и кладет ногу на ногу. В одной руке держит бокал, другой стряхивает пылинку с брюк на колене.
Левон. И что было дальше?
Ошеломленный Фитанторов какое-то время сидит на полу, потом встает и медленно отходит влево. Стоит, повернувшись ко Левону спиной. Внезапно оборачивается и бросается на Левона. Тот встает и быстрым движением протягивает руку с бокалом перед собой.
Фитанторов.Будьте любезны…
Фитанторов останавливается.
Фитанторов.Подержите, пожалуйста.
Фитанторов принимает бокал от Левона. Держит его в руке. Левон достает из кармашка жилета шелковый платок, прикладывает его ко рту, аккуратно кладет обратно в кармашек.
Фитанторов.Какое отношение имеет ваш рассказ к Мая?
Фитанторов. Мая там была.
Левон. Где?
Фитанторов. По другую сторону бассейна с крокодилами. Была все время.
Левон. Если была, значит наблюдала за вашим подвигом. Какой смысл ей об этом напоминать.
Фитанторов. А может, она меня не запомнила?
Левон. Таких героев не забывают.
Фитанторов. Тогда почему она сейчас ничего не говорит?
Левон. По-видимому, ей нечего вам сказать. Не будьте так назойливы.
Левон берет бокал из рук Фитанторов.
Фитанторов.Спасибо, это все.
Фитанторов, хмурый, берет с пола бутылку пива и отходит налево.
Фитанторов (жалобно, по-детски). А если не помнит?
Левон энергично подходит к нему. Фитанторов выпивает глоток из бутылки и удаляется в глубину сцены, уступая поле действий Левону. Омар выходит направо.
Левон (к Мая). Возможно, вы припоминаете тот диковатый инцидент, рассказ о котором мы только что прослушали. Зато наверняка не помните меня.
Дама молчит.
Левон. Обстоятельства нашей встречи были значительно менее драматичны. Их, собственно, не было вовсе.
Левон отпивает небольшой глоток шампанского с валерьянкой, воссоздавая в своей памяти сцену, реальную только для него.
Левон. Хоть и случилось это также в зоопарке. Правда, не в присутствии крокодилов. Я очутился там в поисках уединения, в зоопарке его легче найти, чем в городском саду. Там люди не обращают внимания на других людей, поскольку их интересуют животные. Однако я, на всякий случай, выбрал для себя лавочку в боковой аллее, подальше от публики, как, впрочем, и от
животных.
Справа входит Омар.
Омар (к Мая). Прошу меня извинить, но…
Левон (к Омару, категорично). Немного погодя.
Омар выходит направо.
Левон Я смотрел прямо перед собой, на землю. Не обращал внимания на происходящее вокруг, потому что задумался, даже загрустил. На меня часто нападает меланхолия.
Фитанторов (про себя). Помнит или не помнит…
Левон. И потому не сразу обратил внимание на птицу. Казалось бы, нет ничего более естественного, чем присутствие птицы на лесистой территории, особенно в зоопарке. Но та птица была мертва. Более того, она лежала на земле прямо передо мной.
Левон садится на стул у левого столика.
Левон. Вот здесь.
Короткая пауза. Левон всматривается в пол.
Левон. Не в воздухе, не на ветке, не на траве. На земле. И она была совершенно неподвижна, чего обычно нельзя сказать о птицах. У нее было голубовато-стальное оперение с оранжевой грудкой. Краски свежие, пока еще свежие…
Пауза.
Левон. Прошу заметить, что птица та, теперь мертвая, не была обитательницей одной из клеток, в зоопарке столь многочисленных. То была птица, жившая на свободе. Правда, в тот момент эта ее отличительная черта не казалась столь существенной.
Пауза.
Левон Я поднял голову и на другой стороне аллеи, на лавочке…
Левон поворачивается прямо к Даме, смотрит на нее.
Левон. …Увидел вас.
Короткая пауза.
Левон. Вы припоминаете меня?
Тем временем Фитанторов в глубине сцены перешел направо и появился возле Мая с правой стороны.
Фитанторов (к Мая). Ну, ладно. С этим самым крокодилом я слегка приврал. Но что хотел убить его — правда. Святая правда. Клянусь, что хотел.
Левон (вставая). А вы опять за свое?
Справа входит Омар с пустым подносом в руке.
Омар (к Левону). Теперь уже можно?
Левон поворачивается спиной к Омару.
Омар (К Мая.) Прошу извинить, но у нас заказан банкет. Большая группа.
Фитанторов. Я же хотел, правда хотел.
Омар. И я покорнейше вас прошу разрешить мне подготовить зал.
Пауза.
Фитанторов и Левон поворачиваются к Мая и ожидают ее ответа Омар ждет, склонившись в поклоне. Пауза. Мая медленным кивком головы выражает свое согласие.
Мая. Благодарю! Благодарю сердечно!
Омар бегом направляется к правому столику. Ставит на поднос две пустые бутылки из-под пива и кружку, стоявшие на столике. Идет налево, берет с левого столика бутылку из-под шампанского и пузырек из-под валерьянки, ставит их на поднос. Левон ставит на поднос бокал, который был у него в руке. Омар отдает поднос Левон, чтобы тот его подержал, берет левый столик и переносит его, составляя со средним столиком, по правую руку от Мая. озвращается налево, берет один из двух стульев, переносит его и ставит за столиком справа от Мая. Затем берет столик с правой стороны и составляет его со средним столиком по левую руку от Мая. Все три столика, составленные вместе, образуют теперь один длинный стол. Стул, оставленный возле среднего столика справа от него, Омар ставит за столом по левую руку от Дамы. Омар забирает поднос у Левона и выходит направо. Фитанторов и Левон идут направо и налево и садятся на стулья, оставшиеся справа и слева. Справа входит Омар, неся рулон черного бархата. Омар кладет рулон на правый край стола и раскатывает его вдоль стола справа налево. Черный материал оказывается скатертью. Со стороны зрительного зала черная скатерть достигает пола. Закончив приготовления Омар обращается к обоим Мужчинам.
Омар. Господа…
Оба Мужчины встают.
Омар. Просим!
Широким жестом приглашает их к столу. Фитанторов и Левон садятся за стол. Фитанторов слева от Мая, Левон — справа. Омар выходит направо. Пауза.
Левон (перед собой, не глядя на Мая). Я всегда был уверен, что когда-нибудь мы встретимся.
Дама не отвечает. Справа входит Омар, неся две свечи в подсвечниках.
Фитанторов (Омару). Пиво!
Омар. Уже не подаем.
Омар ставит свечу перед Фитанторовим. Достает из кармана спички и зажигает свечу. Затем ставит вторую свечу перед Левон и зажигает ее. Свет на сцене притемняется так, чтобы не терялось естественное пламя свечей. Ивон выходит направо.
Левон. Я, естественно, не знал где и когда. Но знал, что встретимся мы обязательно. И потому не искал вас. Эта моя уверенностьпривела к тому, что с тех пор, как увидел вас — там, тогда, — я уже почтиперестал ездить по свету. Знал, что не должен уезжать, поскольку рано или поздно, здесь или в другом месте, снова увижу вас и тогда…
Пауза.
Омар. И тогда, возможно, наша встреча будет не столь мимолетна, как в тотраз.
Пауза.
Омар. (Повернувшись к Мая.) Как вы считаете?
Мая не отвечает.
Фитанторов. А я на вас женюсь!
Левон. Это мы еще посмотрим.
Фитанторов. Женюсь, даю слово! Вы вдова, так что препятствий не будет. Вы какая-то печальная, но я вас развеселю. Жизнь, скажу я вам, хорошая штука! Вам мужика нехватает, вот и все. Увидите, со мной все будет по-другому. Вы еще попляшете на своей свадьбе! О! Свол…
Пауза.
Левон. Что вас так огорчило?
Фитанторов. Забыл, что я уже женат.
Левон. Не вы один.
Фитанторов. Но ничего, я разведусь. Сейчас позвоню жене…
Пауза.
Фитанторов. Впрочем, и звонить не не нужно, я уже звонил. Правда, по другому делу.Меня два года не было дома, я немного путешествовал, в основном морем. Как раз сегодня вернулся и хотел ей сказать, что я здесь и чтобы она купила для меня ящика два пива на вечер, когда я приду домой. Но, что уж там…
Фитанторов сует руку в карман. Пауза.
Фитанторов (разочарованно). Мелочь уже кончилась.
Справа входит Омар. Не обращая внимания на стол и посетителей, направляется к середине сцены.
Фитанторов (к Омару). У вас нет мелочи?
Омар останавливается.
Омар. Разменять?
Фитанторов. Нет, одолжите для автомата.
Омар. У меня нет.
Фитанторов. Что же мне теперь делать?
Омар. Ничего. Наш автомат не работает.
Фитанторов (радостно). Тогда все в порядке!
Омар идет к рампе. Становится лицом к зрителям.
Омар. Крокодилы, птички… Тоже мне. Думают, что только они были в зоопарке. А разве я — нет?
Пауза.
Омар. Я тоже был. И совсем не для того, чтобы тоску развеять. (Указывает большим пальцем назад, на Левону; иронически, пренебрежительно.) Меланхолик.
Короткая пауза.
Омар. И не для того, чтобы торговать героином, как этот, другой тип. Я пошел в зоопарк потому, что люблю животных.
Короткая пауза.
Омар. А больше всего мне нравятся обезьяны.
Идет налево, чтобы взять стул, ставит его посередине рампы, встает на стул, садится на корточки и так, присев, остается на стуле, колени раздвинуты, локти, опущенные вниз, опираются на колени, ладони свободно свисают. Гаснет весь свет, за исключением свечей на столе. Точечный свет на Омар.
Омар. Почему именно обезьяны? Просто мне нравится на них смотреть. Полезно для здоровья. Я каждый день вынужден смотреть на людей.
Короткая пауза.
Омар. Восемь часов в день должен смотреть, как они сидят и едят.
Омар закрывает ладонями лицо и на мгновение замирает. Пауза. Омар отнимает ладони от лица.
Омар. Каждый день, кроме выходных. И тогда я иду в зоопарк.
Короткая пауза.
Омар. Мне нравится смотреть, как обезьяна ест банан.
Омар достает из бокового кармана дыню. Очищает его аккуратно и с достоинством. Шкурка дыни приобретает форму морской звезды. Ест дыню.Затем отбрасывает шкурку-морскую звезду куда-нибудь в левую сторону, то есть в темноту. Встает во весь рост, сходит со стула. Поворачивается лицом к зрителям.
Омар. Вот и все.
Захватив стул, выходит направо. На сцене полный свет.
Фитанторов. Я бы сейчас поел. (К Мая.) А вы?
Левон. Вы бы перестали валять дурака.
Фитанторов. А что, спросить нельзя?
Из-за сцены доносится музыка. Фортепиано, скрипка, контрабас и ударные. Образцом может служить мелодия и инструментовка грузинских народных танцев. Автор не навязывает режиссеру конкретного музыкального произведения. Одна и та же мелодия может прозвучать совершенно по-разному в зависимости от аранжировки и исполнения. Здесь только намечен стиль, которого следует придерживаться. А именно: Музыка деликатная, чувственная, с четким ритмом, для танца «Картули»— чрезмерная мелодичность, сентиментальность, смазанный ритм и порывистость в танце. Автор рекомендует использовать произведение уже классическое, а не сочинять музыку специально для спектакля. Левон встает, поворачивается к Даме. Кланяется.
Левон. Разрешите вас пригласить?
Мая встает, поднимает правую руку и подает ее Левону. Тот поднимает левую руку и берет ее ладонь. Фитанторов встает и снова садится. Левон и Мая отходят от стола, направляясь налево. Левон выводит Мая на середину сцены. Соблюдая дистанцию, держась напряженно, Левон и Мая танцуют. Дистанция и некоторая напряженность междуними контрастируют с интимностью, чувственностью грузинской музыки. Справа входит Омар.
Омар. Прошу вас, господа, извинить за шум, но оркестр уже начал репетировать… (Замечает танцующую пару. Про себя.) Слишком поздно.
Фитанторов встает.
Фитанторов. А они не могут перестать?
Омар. Я предупреждал, что в кафе заказан банкет.
Фитанторов сует руку в карман.
Фитанторов. Так я им верну деньги.
Короткая пауза.
Фитанторов. Нет мелких.
Омар выходит направо. Фитанторов идет направо, прислоняется к стене,смотрит на танцующих. Мая оставляет партнера, то есть Левона, и приближается к Фитанторову. Левон остается в одиночестве.
Фитанторов (с недоверием). Я?
Мая протягивает ему руку.
Фитанторов. (С недоверием.) Со мной?
Мая жестом руки призывает его. Фитанторов отрывается от стены. Мая и Фитанторов танцуют. Оставленный Левон идет к левой стене. Стоит у стены и смотрит на танцующих. Спустя некоторое время Левон отрывается от стены, подходит к танцующим и трогает Фитанторов за плечо.
Фитанторов. Я занят.
Левон возвращается к стене. Немного спустя Левон отрывается от стены и подходит к танцующим.Левой рукой останавливает Фитанторова, правой обнимает Мая. Левон и Мая танцуют. Фитанторов хватает Левона за шею и бросает его на пол. Левон переворачивается. Фитанторов садится верхом на Левон и левой рукой хватает его за горло. Музыка прекращается. Мая отходит в глубину сцены. Отворачивается и неподвижно стоит. Фитанторов высоко заносит руку для удара, стремясь сильнее размахнуться. Левон, схватив обеими руками кисть Фитанторова сжимающую его горло, освобождается от нее. Одновременно он переворачивается влево под правое колено Фитанторов, тот, теряя равновесие, наклоняется влево. Левон выскальзывает из-под Фитанторов и, катясь по полу,отдаляется от него. Фитанторов и Левон одновременно вскакивают и становятся на ноги.
Левон. Хорошо, согласен. Но не так.
Фитанторов (приближаясь к нему, угрожающе). Не так? Не так?
Левон. Омар! Агооой!
Издает клич подобный зову индейцев или Тарзана, призывающего на помощь верных ему зверей. Омар тут же появляется, войдя справа, в обеих руках у него кинжалы, которые он держит в форме буквы V.
Омар. Я здесь, джигиты!
Левон. Ко мне!
Омар приближается и встает между Фитанторовым и Левон, лицом к зрителям. Левон подходит к Омару слева и берет кинжал из его правой руки. Омар опускает правую руку, левая поднята. Левон отходит влево и проверяет кинжал. Режет со свистом воздух,выполняя сложные фигуры и т.д. Фитанторов подходит к Омару справа и берет другой кинжал из его левой руки. Омар опускает левую руку. Фитанторов отходит направо. Кинжал у держит кое-как, неловко опустив вниз. Фитанторов и Левон становятся друг против друга. Омар отступает на несколько шагов назад, по-прежнему лицом к зрителям. Свет в глубине сцены гаснет, авансцена остается ярко освещенной. Мая отходит, исчезая в глубине сцены. Левон становится в первую фехтовальную позицию. Фитанторов держит кинжал опущенным. Короткая пауза. Левон атакует. Левон не выдерживает силы ударов Фитанторова. Вскоре он вынужден перейти в оборону и отступить. Очередным ударом Фитанторов выбивает кинжал из его руки. Вместо того, чтобы поднять кинжал, Левон неподвижно стоит против Фитанторова. Фитанторов опускает кинжал, отворачивается, идет направо, оборачивается и пренебрежительным жестом предлагает Левону поднять с пола кинжал. Левон отворачивается, идет налево, оборачивается и распростирает руки. Фитанторов не двигается со своего места. Раздается музыка, та же, что прежде. Фитанторов поднимает кинжал и с протяжным кровожадным криком бросается в сторону Левона.
Фитанторов. Аахгррррх!
Выставив вперед кинжал, направив ее прямо в сердце, Фитанторов бежит, чтобы убить Левона. Уже почти добежав до Левона Фитанторов падает, ударяется головой об пол, неподвижно лежит. Кровожадный крик Фитанторов и музыка умолкают одновременно. Пауза.
Омар. Он, кажется, поскользнулся.
Левон приближается к неподвижно лежащему Фитанторову. Опускается на колено и обеими руками приподнимает его голову. Пауза. Левон опускает голову Фитанторов и встает.
Левон. Умер.
Омар. А ведь я его предостерегал.
Левон. Вы?
Омар. Говорил ему, чтобы сел за другой столик.
Левон наклоняется и поднимает с пола кожуру дыни.
Левон. Что это?
Омар. Шкурка дыни.
Левон. Как она здесь оказалась?
Омар. Не знаю. Кто-нибудь уронил и не поднял.
Левон отбрасывает кожуру дини и стоит над телом Фитанторова.
Левон. Бедный грубиян. Ты должен был стать орудием, а стал…
Короткая пауза.
Левон. Чем бы ты ни стал, ты занял мое место, дурачок.
Омар. Не надо обижать покойного. Хотя мелочи у него, действительно, не было.
Левон (над телом Фитанторова). У тебя был шанс погибнуть с честью, но твоя судьба оказалась сильнее. Ты погиб случайно и смешно, потому что сам был случаен и смешон.
Омар. А вы?
Левон. А я все еще живу, к сожалению.
Омар берет под руки тело Фитанторова, пытаясь его поднять.
Омар. Хорошо, что здесь вы, надо позаботиться о теле, я один не справлюсь, он слишком тяжелый. Помогите мне.
Левон наклоняется и берет Фитанторова за ноги. Омар и Левон поднимают тело Фитанторова. Левон отпускает ноги Фитанторова и хватается за сердце, широко и беззвучно открыв рот. Качается.
Омар. А теперь этот?
Левон оседает на пол. Неподвижно лежит. Омар опускает на пол Фитанторова и встает на колени над Левон. Прикладывает ухо к его сердцу.
Омар. Шампанское с валерьянкой. Будь здесь ребенок, я бы сказал ему: смотри, дитя, и учись на дурном примере. Когда пьешь, не принимай лекарств.
Омар встает. Смотрит на тело Левон.
Омар. А как я тебя просил не садиться куда не следует.
Осматривается.
Омар. (Радостно.) Ушла!
Средний стул за столом пуст. Идет к столу и останавливается напротив пустого стула.
Омар. Ушла…
Поворачивается лицом к зрителям.
Омар. Может, больше не вернется?
Задувает одну свечу, потом другую. Наклоняется, чтобы взять серебряное ведерко с хризантемами. Внезапно замирает, все еще наклонившись с ведерком в руках.
Омар. Не вернется?
Выпрямляется и с ведерком в руках поворачивается лицом к зрителям.
Омар. А всегда возвращалась!
Поспешно ставит ведерко с хризантемами на пол, на прежнее место.
Омар. Дураков нет! Ни минуты здесь не останусь!
Все в месте. Дураков нет! Дураков нет! Дураков нет!
Идут направо. Раздается музыка, та же, что прежде. Омар останавливается.
Омар. «Окончится 3 мировая война. Как-то всё утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем, всё золото, всю материальную мощь на оболванивание людей. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности верить. Как? Мы найдём своих единомышленников, своих союзников и помощников. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своим масштабам трагедия гибели самого непокорного на земле сушества-человека, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьём у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах человеческих масс. Литература, театры, кино – всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и прославлять так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постепенно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возведены в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не будут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, – всё это мы будем незаметно и ловко культивировать, всё это расцветёт махровым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим их в посмешище, найдём способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку будем делать на молодёжь, станем разлагать, развращать, растлевать её. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов.
Валико (дядя Вало). Это все знают.
Омар. Ты грузин?
Валико. Я сирота.
Омар. А, они кто, тоже сироты грузины?
Валико. Что ты волнуешся! Ты дынню любиш, кушаи и не волнуися!
Слева входит Мая с большой дыней. Николай приближается к Мая , глядит в упор на её грудь, указывает на неё пальцем.
Николай. Я хочу это.
Мая. Это уже его.
Омар.Это мое.
Николай. Но я хочу.
Мая. Это невозможно.
Николай. Жаль, мне очень хочется.
Мая. Совершенно невозможно.
Мая умиротворенно улыбается, дотрагиваясь пальцем до груди.
Мая. Это уже его, понимаешь?
Николай. Я-то понимаю, но все равно жалко. (Омару) Хорошо тебе?
Омар.Нормально.
Нико. (Мае) А тебе?
Мая. Тоже.
Николай. С ума сойти, а?
Омар.Вы меня спрашиваете?
Николай. Да.
Омар.Да, с ума сойти.
Мая. Вы и меня спрашиваете?
Николай. Да.
Мая. Да, с ума сойти.
Николай. (краснеет, почти касается Омара) Очень жаль, что я — не вы.
Омар.Хорошо быть мной, а?
Николай. И не говорите. А мной, значит, быть плохо?
Омар.Да уж.
Мая. Да, очень плохо.
Омар.Вы и меня спрашиваете?
Николай. Почему бы и нет?
Омар.Да, плохо.
Николай. (указывает на грудь Май) Если бы я был он, ты бы дала потрогать это?
Мая. Да.
Николай. Очень жаль.
Омар.Но поскольку он — не я, ты ведь ему не позволишь?
Мая. Да. Совершенно верно.
Омар.Если кто-нибудь — я, ты ему дашь, а если кто- нибудь не я — не дашь.
Мая. Вот именно.
Омар.С ума сойти, а?
Мая. Ты меня спрашиваешь или его?
Омар.Тебя, а потом его.
Мая. Да, с ума сойти
Николай. Да, с ума сойти
Омар.Да, с ума сойти
Омар. (нервному): Ну, так ты теперь понял, что значит быть мной, а не тобой?
Николай. Я так понимаю разницу, не говорите. (Приближается к Омару вплотную, будто хочет в него войти).
Омар.Хотите войти в меня и стать мной?
Николай. А как вы догадались.
Омар.Не выйдет, к сожалению. Каждый — это он сам и есть.
Николай. А жаль.(Глядит на Маю с обожанием)Какой!…Какой!…( Прямо рот раскрывает от обожания.)
(Омар трогает грудь Май. Он опять. И снова. Но тут нервный закрывает рот и удаляется )
Омар.( Жаль, что он закончил меня обожать. И что он не можеть стоять с раскрытым ртом вечно.
Николай. (оправдывается): Но ведь у меня же есть я, всякие дела, и я же должен когда-нибудь закрыть рот, чтобы открыть его к ужину.
Омар.Очень жаль, что другие должны есть и все такое.
Николай. Если бы я был вами, я бы остался, вы понимаете?
Омар.Да, я понимаю, но все равно жаль.
Мая. Все-таки у тебя есть я.
Омар. (Николай) Да, у меня же есть она. Так что не так уж и жаль.
Николай. Я понимаю. Ну ладно, пойду. И все-таки — очень жаль. Очень…
Уходит. Омар медленно поворачивается к Мая, она протягивает к нему диню. Омар склоняет голову в глубоком поклоне. Звучит всем известный гимн.
